Переход. Часть первая

      Вновь я возвращаюсь в лето 1973-го года, в базовый лагерь нашей научно-
  исследовательской экспедиции- "Ильмень-73". В то августовское утро, Марк поднял
  нас ни свет ни заря. Нехотя высовывая свои заспанные рожицы из палаток, мы,
  вдыхая холодный воздух, негромко переругивались. Никому не хотелось первому
  вылезать наружу и переть на камбуз к Мальвине. Могла ведь запросто "озадачить"
  анкерком на двадцать пять литров. Мол- "свежей водички надо бы". А отказывать
  красавице- одесситке, в нашем щенячьем коллективе, было не принято. А то как бы
  не случилось после удивлённого:

  - Шооо!? Я не пОняла...

      И ковшом по горбу. Это у неё завсегда классно получалось. Я как-то видел,
  как она охаживала тяжеленным ковшом, да ещё на длиннющей рукоятке, одного из
  наших экспедиционных аквалангистов. Видать, ему "ночкой Лунной про любовь
  поворковать захотелось". Не иначе. Но после Мальвининого решительного отказа,
  подкреплённого увесистыми ударами куда попало, он ретировался и громогласно
  заявил о том, что- "предпочёл бы лучше встретиться один на один с акулой,
  почуявшей кровь, чем с этой фурией в тельняшке". Оставлю "любовную лирику".
  День намечался тяжёлый. Нам предстояло совершить переход через весь Ильмень.
  По воде. Если посмотреть на карту, то наш лагерь находился с своеобразном
  "подбрюшьи", а идти надо было по- прямой, в сторону "головы". Практически, к
  тому месту, откуда "Седой Волхов" начинает свой неспешный бег в сторону Ладоги,
  сиречь- на Север.

       Со скрипом и стонами, охая и ахая, мы собирали лагерные пожитки. Да,
  тяжела жизнь юнги. Тебя начальство видит везде и озадачивает работой постоянно.
  Зашланговать и забежать от работы- нереально. Так что- летали мы от стоянки к
  нашим посудинам шустро, как электровеники. Резво. Наконец-то погрузились в
  сойму и пошли в сторону озера по реке-каналу. Недалеко, метров пятьсот. Вышли
  на Большую воду. С двух сторон, к нашей сойме, которая в тот момент казалась
  нам, мелюзге и креветкам, настоящей Колумбовской каравеллой, подошли и
  пришвартовались два морских яла. Четырёх и шестивёсельный. У каждого на корме
  по мотору. Команды на обоих- наши же ребята старшеклассники. Смотрелись они ну
  совсем уж морскими волками. Лица у всех строгие и серьёзные. Движения отточены,
  без всякой суеты.

      Стоя на палубе, наверху, каждый из нас (стопроцентную гарантию даю) в душе
  ощущал себя кем-то из великих мореплавателей. В моей же голове калейдоскопом
  проносились и чередовались: Дюмон Дюрвиль, Лаперуз, Лейф Счастливый, Бартоломеу
  Диаш... В мыслях так же мелькало: "Санлукар-де-Баррамеда, пролив Дрейка"... В
  общем, когда тебе десять лет и ты чуть ли не с пелёнок начитался о великих
  географических открытиях, думать о чём- либо другом в подобной ситуации, как-то
  несолидно.

       Марк, наконец-то, отдал последние распоряжения и взревев моторами, все три
  судёнышка, по свинцово-серой воде, держа курс на северо-северо-восток,
  направились в сторону Господина Великого Новгорода.

  Сойма-новгородское рыболовное судно.