Развязка 18 глава книги Четвёртая планета

Этуаль уже готов был броситься на своего обидчика, но ему помешал Ксинг Ли.  Он, пантерой, сорвался со своего места и стал между соперниками. Развёл руки в стороны, предупреждая атаку каждого из них.
Несмотря на собственную взрывную реакцию, тон его оставался спокойным:
- Довольно! Гнев плохой советчик. Он ослепляет разум.
Спокойный голос его действовал отрезвляюще. Недавние соперники немного сбросили напряжение. Они остановились, но старались не смотреть в глаза друг другу.
Бортовой эскулап продолжил:
- Время уходит. Надо действовать.
Этуаль потрогал ушибленную челюсть.
- Что ты предлагаешь?
Прозвучал невозмутимый ответ:
- Идти на помощь своим.
Глаза кибернетика посветлели.
- И немедленно!
Упёрлись вопросительными взглядами в своего, исполняющего обязанности, начальника. Второй пилот, в свою очередь, смотрел на них.  Исподлобья, но решительно.
- Иду на низкую орбиту. Готовьте скутер-автомат…
Ярилов и Штерн стояли рядом, плечом к плечу. Так было легче переносить состояние обречённости. Стояли молча. Говорить было уже не о чем. По умолчанию, решено было в пирамиду не возвращаться, а принять неизбежное под марсианским небом. Огненные клинки, по-прежнему, кромсали тусклый небосвод Красной планеты. Яркие всполохи придавали мёртвому миру иллюзию жизни. Ещё недавно, так восхищавшие их пирамидальные структуры, теперь усиливали чувство обречённости и ничтожности мига человеческой жизни перед вечностью. Космонавты старались на них не смотреть. Они без суеты и с достоинством ожидали развязки.
Взгляд Ярилова бесцельно бродил по  инопланетному небосклону. Он случайно наткнулся на светящуюся точку и равнодушно скользнул дальше, не придав этой мелочи никакого значения. Мало ли светящихся точек нынче вспыхивает в небе Марса.   А зря. Уже периферийным зрением заметил, что яркая точка, вопреки предписанию природы, не преобразовалась в секундную, прямую молнию. Это явление его заинтересовало. Взгляд первого пилота снова вернулся к светящемуся объекту, который, как ему показалось, медленно двигался.
В глубине души его робко затлела искра надежды. По мере того, как светящаяся точка приближалась, огонёк надежды разгорался всё сильнее. Тем не менее, первый пилот не спешил делиться своим открытием с планетологом, чтобы не спугнуть удачу. И только после того, как твёрдо убедился в том, что с неба спускается аварийный челнок, он решил обрадовать Штерна.
- Рикко, подними глаза к небу.
Услышал равнодушное:
- Зачем?
- Там птица счастья! Игра ещё не окончена.
Вместо ответа, планетолог посмотрел вверх и восторженно вскинул руки.
Аварийный челнок приземлился неподалеку. Миниатюрный, хрупкий и такой желанный! Нынче, незамысловатое изделие человека  был прекрасней любого продвинутого чуда инопланетян. Место  посадки челнока оделось облаком пыли и дыма.
Россиянин и немец заковыляли к спасительному скутеру. Они уже основательно закоченели и испытывали, нешуточные, проблемы с дыханием. Скутер подарил им надежду. Но вот беда: он может взять на борт только одного. Люди остановились и молча, посмотрели в глаза друг другу. Прямо и честно.
Капитан заговорил первым:
- Рикко, полетишь ты.
Планетолог покачал головой.
- Я не согласен.
- Рикко, не упрямствуй. Мы теряем время.
Но планетолог не собирался уступать первому пилоту в благородстве.
- Хорошо. Бросим жребий.
Ярилов покачал головой. Сведённые холодом губы, изобразили подобие улыбки.
- Я капитан.  А капитан всегда покидает судно последним. Это закон. Поэтому, Рикко, полетишь ты.   Только  не забудь вернуть скутер обратно. 
Улыбка продолжала ломать одеревеневшие губы Ярилова.
- Я тоже хочу вернуться на корабль…
Они обнялись. Каждый из них прекрасно понимал, что оставшийся обречён.
Россиянин помог немцу разместиться в тесной кабине. Сработала система герметизации и челнок стартовал.
Через пару минут кабина космического скутера-автомата наполнилась земным воздухом, и планетолог поднял, наконец, забрало гермошлёма. От обилия свежего воздуха Штерн едва не лишился сознания. В его истощённом мозгу, кованым гвоздём, засела одна, единственная мысль, мысль о капитане!
Планетолог сильно расстраивался из-за того, что челнок работает на автопилоте. Будь ручное управление, он бы ускорил процесс полёта и сэкономил бы время. Штерн с нетерпением следил за показаниями двух, основных приборов челнока, фиксирующих набор скорости и расход топлива. Если челнок не наберёт первую космическую, прежде чем израсходует всё своё топливо, то он камнем рухнет обратно на поверхность планеты.  Невесёлая перспектива. Однако топлива хватило.
Аппарат вышел на околомарсовую орбиту. Выключились двигатели. Заработал радиомаяк. Наступила невесомость. Всё штатно. Планетолог с нетерпением ожидал появления материнского корабля…
Стар уверенно вёл корабль в расчётную точку.  Несмотря на серьёзную угрозу. Он сделал свой выбор. Выбор этот дался ему нелегко.
Он был типичным американцем. Золотая мечта любого, нормального американца проста: карьера, дом, семья, машина, приличный счёт в банке, а если повезёт, то и известность. Скажите, а кому не будет приятно, когда в твой адрес отпускают, в не мерянных дозах, панегирики. Будет приятно каждому. Особенно, когда ты молод, крепок, белозуб, умён и у тебя впереди только радужные перспективы. Когда у тебя всё это есть, ты успешен. Тебя уважают, с тобой считаются, тебя ставят в пример. Единственное, что от тебя требуется, это твёрдо стоять на ногах. Если споткнулся, то ты – неудачник. Тогда ты  никому не интересен.
А ещё чтобы быть успешным, нужно вовремя платить по счетам. И попробуй не заплати! Ты, моментально, превращаешься из успешного парня в неудачника. Эту аксиому Стар впитал в себя с молоком матери.
Он искренне полагал, что успешный парень это хорошо, а неудачник – плохо!  Всё просто, как первая аксиома Евклида.
Теперь же его жизненная парадигма дала трещину.  Прямо  на глазах. Его друзьям, Ярилову и Штерну не повезло. Следуя его парадигме, они тоже стали, вроде как, неудачниками. Пусть не по своей воле, но стали. Стихия оказалась сильнее человека. Здесь ничего не поделаешь. Однако Ник и Рикко мужественные и благородные парни.  Они совсем не похожи на слабаков. Скорее наоборот. Они заслуживают восхищения. Командир понимал, что он с другом обречён, но не требовал бессмысленной помощи для себя, а, в последние часы своей жизни, озаботился безопасностью экспедиции и категорически запретил кораблю покидать своё укрытие! Это дорогого стоит!
Второй пилот обязан был выполнить приказ командира. Он подчинённый. По служебной и юридической линии он честен и чист. Тем не менее, на душе у его скребли кошки. И скверно ему было не потому, что он поссорился с Этуалем, а от того, что двое его товарищей навсегда останутся на Марсе, а он вернётся на Землю живым и здоровым. Как с этим жить дальше, он не знал. Тут что-то неправильно. Тут что-то не так. Похоже, Этуаль прав. Надо сделать попытку спасти их, даже если  уже поздно.  Даже ценой собственной шкуры. И второй пилот принял нужное решение. Быть может самое главное в своей жизни! И ему сразу же стало легче…
Стар  решительно подводил корабль к расчетной точке на около марсовой орбите. Сомнения исчезли. Опасения за судьбу корабля остались, но они заглушались стремлением помочь, попавшим в беду, друзьям.
Вот-вот уже должен  прозвучать сигнал радиомаяка со скутера, движущегося на встречу с материнским кораблём. При условии, конечно, что его друзья ещё живы.  А челнок, доставивший одного из них,  вышел на орбиту.  О плохом думать не хотелось. В этот момент из грузового отсека в рубку вошли француз и китаец. Они, молча, стали рядом с его креслом…
«Марс» медленно выплыл откуда-то сбоку, большой и желанный. Штерн несказанно обрадовался. Он мысленно торопил бесстрастного автопилота, который делал своё дело математически выверено и чётко. Наконец, жерло шлюза грузового отсека корабля, проглотило скутер. А ещё через минуту четыре сильные руки уже тащили Штерна из кабины.
Он едва шевелил языком:
- Парни быстрее…  Быстрее… Прошу вас…   Капитан ждёт…
Парни и без напоминаний понимали, что надо действовать на всю катушку. Обливаясь потом, кибернетик и бортовой врач колдовали над челноком. В рекордные сроки подготовили его к полёту и отправили за своим капитаном. Теперь оставалось только ждать… и надеяться!
Ярилов стоял и смотрел, как медленно растворялся в  разреженном небе Марса инверсионный след стартовавшего скутера. Вместе с газовым облачком таяла его надежда. Дышать было уже нечем. Холод подступал к самому сердцу. Сознание угасало. Окружающие его предметы начинали дрожать и терять свои контуры.
«Интересно, - подумал он с горькой иронией, - сколько ещё минут я протяну? Пять? Десять? А может, целых двадцать?».
Продержаться три часа до возвращения спасительного челнока было нереально. То есть абсолютно. Его могло спасти только чудо, которое должно произойти, именно, в те считанные минуты, которые отвела ему судьба. Но откуда взяться чуду в этом мрачном и ледяном аду? Он, ведь, безнадёжно мёртв! Мертв и неизменен уже многие и многие тысячи лет…
И всё же чудо случилось! Как в сказке со счастливым концом!
Прямо перед носом космонавта, вдруг, бесшумно приземлился странный, летательный аппарат. Принадлежал он, естественно, внеземной цивилизации. Потому, что больше некому. Разгадку этого чуда он найдёт позже, на Земле. А тогда у космонавта не было сил ни размышлять, ни удивляться. И, вообще, он подумал, что  у него галлюцинации. А когда человек бредит, то ему может померещиться и не такое.
Инопланетная машина, по форме своей, напоминала чечевичное зерно. Аппарат стоял на трёх телескопических опорах. Багровые лучи вечернего, марсианского солнца отражались от призрачного контура инопланетного корабля и кололи глаза космонавта. Диковинный объект выбросил хрупкий, серебристый трап. В месте примыкания трапа к аппарату, обозначился тёмный проём. Из него выпорхнула высокая фигура и ловко спустилась, по пружинящему трапу, вниз.
Мозг Ярилова, отравленный углекислым газом, уже не в силах был отличить галлюцинацию от действительности. Ему, даже, показалось, что он уже перешагнул порог  того таинственного мира, откуда не возвращаются.   И, теперь, спокойно наблюдал за тем, что произойдёт с ним дальше. С небес за ним спустилась «колесница», которая доставит его, куда предписано. Она не опоздала ни на минуту. Видно те, кто наверху, были записными педантами. Он про себя отметил, что «колесница» подобрана с умыслом, а  потому, внешним видом своим, напоминает НЛО. Тех, кто отрядил эту небесную «колесницу», трудно было упрекнуть в отсутствии вкуса. Всё было сделано по уму и она, наверное,  предназначалась, исключительно, для космонавтов, уходящих в лучший мир. А каков ангел, сопровождавший  небесный «ковчег»? Высокий, да стройный!  Но, почему-то, в скафандре. Странно. Скафандры, ведь, ангелам не положены.  Ангелы обязаны появляться в лёгких, светлых одеждах и сандалиях. А, ещё, с нимбом над головой, вместо гермошлема. За плечами, у них, должны произрастать белые, пушистые, крылья.  Как у лебедей.  А еще им надобно быть солидными. Чтобы явление их, даже таким грешникам, как он, Ярилов, выглядело чинным. И чтобы он, до самой сердцевины своей, проникся серьёзностью момента.
А тут, на тебе, ангел в скафандре… Видно, не подошёл местный климат! И, тем не менее, его щегольской скафандр был, совсем, не чета, нашему, земному.   Не скафандр, а сплошное загляденье.
Фигура неторопливо подошла к, окостеневшему от холода, космонавту. Остановилась.  Сделала широкий жест рукой в сторону небесной «колесницы». В измученном его мозгу прозвучала команда следовать на инопланетный корабль. Ярилов воспринял команду без удивления, как неизбежность. Раз приглашают пройти, значит так надо.  Чечевицеобразный  аппарат, весело, переливался разноцветными огоньками. Боковые иллюминаторы космического аппарата, уютно светились и манили к себе.
Человек действовал на автомате. Шатаясь, поднялся по ажурному трапу. Прошёл внутрь тесного помещения, напоминавшего тамбур. Вслед за ним поднялся, сопровождавший его, ангел  в скафандре. После этого они прошли, в залитый мягким светом, довольно просторный салон.  «Райский» ковчег, созданный, наверное, специально для людей его профессии, ему понравился.
У Ярилова бессильно подогнулись ноги и он сел на податливую конструкцию, тотчас принявшую форму его тела. Его угасающее сознание получило команду обнажить голову. Он, с трудом, поднял забрало гермошлема. Густой и чистый воздух мигом заполнил его отравленные лёгкие. Опьянённый живительным кислородом, он, на короткое время, отключился. Придя в себя, он почувствовал, что и холод уже отступил. Тело его нежилось в ванне из тёплого воздуха.  Ощущение несказанно приятное. Ему не хотелось открывать глаза, так хорошо было ему в этом, специализированном «раю».
 А когда он разомкнул веки, то увидел своего ангела, но уже с открытым забралом. Ангел оказался подозрительно похожим, на одного из небожителей, которые являлись Ярилову в его неожиданных «ретроспекциях». Та же стать, та же красота, тот же врождённый аристократизм. Он сидел напротив и участливо смотрел на гостя. В его больших, синих глазах мерцали тревожные огоньки. Увидев, что человек пришёл в себя, он улыбнулся. Космонавт сделал робкую попытку улыбнуться в ответ.  А как без этого? Он же представитель могучей, земной цивилизации и ему никак нельзя ударить в грязь лицом перед представителем небесной канцелярии! Но у человека мало что получалось. Силы его, только-только, начали восстанавливаться, и он был ещё очень слаб. 
Однако блаженное состояние его души и тела вскоре обидно прервалось. Его зыбкое сознание, вдруг, получило команду покинуть «райский» ковчег. Ни с того ни с сего. Прямо, на ровном месте. Наверное, он не прошёл пограничный контроль. Что помешало? Не вышел физиономией?  Много грехов?  Да кто их там разберёт, в их канцелярии…   
Однако, спасибо, что хоть обогрели. Ещё жив и то хорошо.  Человек  подчинился. А что делать? Не он заказывает музыку, не ему и танцевать. Он лишь гость. Опустив забрало, космонавт безропотно покинул «райскую» обитель. На этот раз, уже без сопровождения  ангела. Увы! Видно, не достоин был такой чести.
Специализированный, «райский» ковчег тут же бесшумно стартовал и, вскоре, растворился в ледяном небе Марса. Словно его никогда и не было. Первый пилот снова остался один, среди ледяной, наводящей тоску, красной пустыни.  Один, как перст,
Что это, только что, было? Он не знал,  хотя и пытался понять. Сознание его, по-прежнему, раздваивалось. Оно устойчиво растопырилось между реальностью и галлюцинациями.
Реальность? Пожалуй, нет. Всё выглядит, как-то, не по-взрослому. Чересчур сюрреалистично. Живой небожитель? Этого не может быть, потому что быть этого не может. И ещё где? На пустынном Марсе, который приказал долго жить  ещё много тысячелетий тому назад? Такое событие менее вероятно, чем посвист на горе известного, ракообразного существа. Ну, совсем не катит!
Галлюцинации? Тогда почему он, Ярилов, всё ещё жив? И чувствует себя, относительно, неплохо.   Неужели, его организм нашёл в себе способ выровнять безнадёжную ситуацию? Взял да и разложил углекислый газ на кислород и углерод! Вопреки законам природы. Угольком он, значит, протопился, а кислородом надышался.    До отвала. Потому и здравствует. Так? Даже не смешно. Всё это, просто, клиника!
Тогда что? Адекватного ответа он не знал. Так и остался пребывать дальше, с огромным, гамлетовским вопросом в голове…
Но жизнь брала своё. Вскоре, среди хаоса метеорных трасс, он отличил круглый огонёк, который рос в размерах. Это садился скутер – автомат. Вскоре первый пилот вышел на орбиту и спокойно стал ждать появления материнского корабля. Заметил его в полукилометре от челнока. Мысленно похвалил своего заместителя за профессиональную работу. «Марс» дрейфовал в их сторону. Автопилот безукоризненно причалил челнок к борту базы. Всё. Эпопея приключений на поверхности Красной планеты для Ярилова закончилась! Теперь можно и расслабиться.
Второй пилот тут же повёл «Марс» в спасительную «тень» Фобоса.
Этуаль и Ксинг Ли бережно помогли своему капитану покинуть тесную кабину скутера. Они уже не чаяли увидеть капитана живым, а потому смотрели на него с благоговейным ужасом. Так, наверное, смотрят только на нечаянно ожившего покойника.
Ярилов поднял забрало.
- Привет, парни! Давненько не виделись!
Его усталый голос звучал для них, как небесная музыка. Они, не стесняясь своих слёз, торопливо ответили:
- Давненько, Ник!  Ох,  давненько!
Заулыбались во весь рот.
- И безбожно скучали!
Помогли ему разоблачиться от скафандра.  Прошли в командирскую рубку. Увидев россиянина, обычно сдержанный немец, бросился к нему  навстречу. Крепко обнял. Уткнулся головой в плечо.
- Спасибо, Ник!
Подбежал  американец. В глазах восхищение. Тоже тиснул своего начальника.
- Ник, ты молодчина!
За время спасательной операции, корабль получил четыре удара космическими снарядами разного калибра. Два прошли по касательной, оставив лишь глубокие вмятины в титановом корпусе корабля. Третий, самый мелкий, застрял во внешней обшивке.  А вот с последним немного не повезло. Он прошил корабль насквозь, покалечив, по ходу, компьютер, кресло и воздуховод.
Однако эти повреждения были сущими пустяками в сравнении с невероятным везением планетолога и капитана. Особенно капитана. Спасение его, экипаж считал настоящим чудом. И не без основания.
На прямой вопрос о том, как ему удалось выжить, Ярилов так же прямо отвечал, что не знает сам. Не мог же он, в самом деле, сказать, что его спас живой марсианин. Шутку могли не понять. Тем более что и сам он в этом не был твёрдо уверен.
Домашняя обстановка, между тем, делала своё дело. Силы молодых пленников Красной планеты восстанавливались настолько быстро, что, даже, проклюнулась возможность реально спрыснуть их счастливое возвращение. Американец начал хлопотать у стола. Работал быстро и со знанием дела. Китаец составил ему компанию. У каждого из них были свои кулинарные фишки. На столе со сказочной быстротой стали появляться разнообразные и вкусные вещи. Часто  импровизированные.
Француз озаботился напитками. Слабоалкогольными и без.
На этом празднике желудка, россиянин и немец были почётными гостями. Насмерть оголодавшие, они то и дело хватали со стола кусочки, чтобы, хоть как-то, заморить «червячка». Стар, продолжая усердно сервировать стол, с улыбкой наблюдал за их мелкими шалостями. Немного насытившись, привилегированная парочка уютно развалилась в креслах. Она ожидала начала банкета, чтобы уже предаться чревоугодию, по-крупному.
Из полусонного состояния их вывел бодрый голос Этуаля:
- Прошу к столу!
Стол блистал, воистину, королевским изобилием. В том смысле, что на безрыбье, как известно, и рак рыба. Тем не менее, пришедший в себя, капитан придирчиво произнёс:
- Почему здесь не хватает русской водки и красной икры? Непорядок!
Он вытащил из потаённого уголка капитанского сейфа бутылку с горячительным напитком и баночку красной икры. Его глаза искрились.
- Приберегал для особого случая. Полагаю, он наступил. Что скажете, парни?
Планетолог привстал.
- Прекрасно, Ник!
Кибернетик улыбнулся.
- Кто бы возражал!
Второй пилот энергично качнул головой.
- Класс!
Бортовой врач философски заметил:
- В нашей жизни всегда есть место чуду.
Первый пилот бережно наполнил тару благородным напитком. Чтобы не расплескать. Мешало ничтожное притяжение Фобоса. Поднял чашу.
- Парни, мы только что вышли из серьёзной передряги. Каждый из нас вёл себя, как положено. Мой тост: за преодоление!
Штерн тепло посмотрел на своего капитана.
- Прекрасный тост! За преодоление!
Окинул взглядом присутствующих.
- Честно говоря, я уже думал, что пятигранная пирамида станет нашей усыпальницей.
Слабо улыбнулся.
- Станет, на зависть Хеопсу. Бедняга мечтал, что самая грандиозная усыпальница будет у него. Причём,  на все времена. И чуть не обмишурился. Но мы пожалели старика. Пусть ещё порадуется.  «Русская рулетка» показала, что нам с капитаном претендовать на лавры Хеопса ещё рано!
- За преодоление! – произнесли Этуаль и Стар, перекинувшись взглядами. У каждого из них было своё отношение к содержанию тоста. Чёрная кошка, совсем недавно пробежавшая между ними, растворилась в тёмном углу. А искать чёрную кошку в тёмной комнате занятие неблагодарное. Особенно, если её там нет.
Ксинг Ли взволнованно добавил:
- Главное здесь, преодолеть себя!
Космонавты дружно сдвинули импровизированные бокалы, стараясь не выплеснуть в воздух драгоценную влагу. После первого тоста и утоления первой волны голода, к первому пилоту и планетологу стали возвращаться силы. Исчезла напряжённость на лицах американца и француза. К врачу вернулась его всегдашняя невозмутимость. Жизнь наладилась. Разговор стал свободным и непринуждённым.
Ярилов с превеликим удовольствием уписывал бутерброд с икрой.
- Марсианская одиссея для нас, похоже, близится к завершению. Пребывание наше здесь, без посадочного модуля, теряет всякий смысл. Понятно, что программа экспедиции до конца не выполнена. А что делать? На то   и существуют форс-мажорные обстоятельства, чтобы ставить палки в колёса.
Заключил:
- Как только планета покинет зону «бомбардировки», мы пойдём домой.
- Вот только жаль марсианское «такси». – С сожалением сказал Штерн: Ни за что пострадал, бедняга!
Стар похлопал планетолога по плечу.
- Не сокрушайся, Рикко. Мы ведь тоже должны были, как то, наследить на этой планете!
К разговору подключился Этуаль:
- Прилетит, однажды, на Марс кто-нибудь инопланетный, увидит наше техническое чудо и прослезится от жалости…  к нам!
Усмехнулся.
- Или покатается на нём. Машина ведь на ходу.
Ксинг Ли задумчиво произнёс:
- Всё может быть…
Этуаль подмигнул Ярилову.
- Если говорить о следах и дальше, то марсиане умудрились оставить кое-что, после себя, даже здесь, на мёртвом астероиде. Правда, непонятно зачем.
Ярилов оживился.
- Что именно?
Кибернетик охотно ответил:
- Ажурную конструкцию. Картинку я срисовал.  Её можно посмотреть.
- Покажи!
Этуаль тут же продемонстрировал интересующий, Ярилова, кадр, дав его максимальное увеличение. Изображение не блистало чёткостью, но детали угадывались.
Ярилов обратился к Штерну:
- Рикко, посмотри! Такие конструкции мы уже видели внутри пятигранной пирамиды.
Планетолог присмотрелся к кадру.
- Пожалуй. Они сработаны из одного материала. Такие же тонкие и изящные.
У Ярилова загорелись глаза.
- Надо бы их посмотреть!
Вопросительно посмотрел на кибернетика.
- Это далеко?
Этуаль призадумался.
- Не очень. Думаю, километра четыре.
- Хочешь прогуляться по поверхности Фобоса?
- С удовольствием!
- Хорошо. Идём завтра…
Космонавты были похожи на альпинистов, восходящих по крутому, неосвещённому склону. Их связывал тонкий фал. Для подстраховки. Ничтожно малое притяжение Фобоса обязывало их быть осторожными. Сильно оттолкнувшись от поверхности, они легко могли развить первую космическую скорость и стать спутниками Фобоса. Но это было не опасно. Космонавты могли свободно перемещаться в пространстве, подобно   шалунишке Карлсону. Только использовался не винтовой двигатель, как у проказника, а реактивный.
Космонавты быстро научились передвигаться в условиях малой тяжести.  Тянули, как минимум, на заслуженных мастеров тройного прыжка. Вскоре они вышли на освещённую поверхность. Космические «пули», то там, то здесь, высекали искры из крутой спины астероида. Мир, как у маленького принца от Экзюпери. До горизонта можно дотянуться рукой. Жутковато выглядела небесная панорама с Красной планетой в центре. Марс занимал половину неба. Медленно наваливаясь на несчастный спутник, он грозил раздавить его своей тяжестью.
Вскоре они подошли к предмету своего любопытства. Ярилов тщательно обследовал странную конструкцию. Потрогал рукой. Она вела себя, как новенькая. Казалось, время над ней было не властно.
Ярилов усмехнулся.
- Серьёзная вещь.
Обратился к Этуалю:
- Такие же конструкции мы видели внутри пятигранной пирамиды.
Покачал головой.
- Они не убиваемы!
Этуаль согласился.
- Круто!
- Любопытно узнать, для чего они на диком астероиде?
- Это бы лучше спросить у тех, кто построил.
Ярилов рассмеялся.
- Логично!
Отошёл на несколько десятков шагов, чтобы посмотреть на конструкцию в целом. Но не успел. Сеанс «ретроспекции» начался, как всегда, неожиданно. Появилась яркая точка. Затем она преобразовалась в неудержимо расширяющееся окно в другой мир. В мир марсианских небожителей.  Странный и прекрасный, загадочный и манящий. Та же горбатая спина спутника Марса. Те же конструкции, но новее. В центре огороженной площадки стояло четверо небожителей: трое мужчин и одна женщина. Ярилов напряг зрение, чтобы разглядеть их лица.  Стёкла гермошлёмов марсиан поблёскивали на свету и мешали первому пилоту. Он подошел ближе и стал медленно перемещаться вокруг реликтового ограждения.  Первый пилот делал это под недоумевающим взглядом бортового кибернетика. По соображениям последнего, нужды в замысловатом манёвре не было. Но Этуаль промолчал и правильно сделал. В противном случае он грубо нарушил бы тонкий процесс потока ретроспективной информации.
Группа небожителей продолжала стоять неподвижно. Видно, чего-то ждала. Неожиданно, в самом центре площадки,  поверхность астероида дрогнула и стала медленно опускаться вниз, образуя идеальный круг. Изнутри ударил поток света. Он на мгновенье осветил лица инопланетян.  Но, только на одно мгновенье.  Оно длилось не дольше вспышки молнии. Лица мужчины и женщины ему показались знакомыми.  И только. Твёрдо в этом он не был уверен. Двух других небожителей он раньше, кажется, не видел…
 Тем временем, инопланетяне, один за другим, исчезли в провале отверстия. Бугристая поверхность астероида заняла своё место.  «Видение» прервалось…
Ярилов прошёл к центру площадки и, неуклюже присев на корточки, стал внимательно рассматривать поверхность астероида. Но всматривался он в поверхность камня напрасно. Там не было даже намёка на наличие стыка! « Ну и работа!» - с восхищением подумал первый пилот.
Этуаль иронично поинтересовался:
- Ник, ты что-то потерял?
Ярилов тут же отреагировал.  Тоже иронично:
- Не потерял, а нашёл!
Стык, конечно же, существовал.  Просто, он был недоступен невооружённому глазу. Космонавт, для себя, ещё раз убедился в том, что астероид имеет полости искусственного происхождения. Только человеку попасть в его чрево будет нелегко. Да и зачем?...