Петля времени Фантастический рассказ

Галактический разведчик землян  «Радогост» шёл на Тау Кита. Он уже набрал, нужную ему, скорость и теперь двигался за счёт первого закона Ньютона. За всеми его бесчисленными системами и подсистемами, непринуждённо, но дотошно, следил квантовый бортовой компьютер. А за компьютером, в свою очередь, следил кибернетик. Машина конечно умна, даже чересчур, но и её квантовые мозги, тем не менее, надо контролировать…
По расчётам, до  грядущей встречи с разумными обитателями Тау Кита  времени оставалось ещё целый вагон и маленькая тележка. Поэтому, каждый член экипажа, не суетясь, занимался своим делом.
Годов, он же капитан и первый пилот, сидел за пультом управления, в позе роденовского мыслителя. Управлял кораблём
Кибернетик Мигов хлопотал в своём электронно – квантовом мирке. Он, то манипулировал на клавишах и кнопках,  то подавал команды голосом, то посылал своему квантовому железу мысленные импульсы.  И так без конца.
Инженер и второй пилот в одной ипостаси, Часов, корпел над техническими делами.  Хозяйство у него большое и сложное. Это ведь звездолёт, а не велосипед или телега.
Астрофизик Хрононов занимался своим любимым делом – астрофизикой. А если говорить точнее, то делал заоблачно точные расчёты, только ему одному ведомых, параллаксов звёзд и других астрофизических штучек.
А вот у бортового врача, Днёва, работы почти не было, ибо никто не хворал.  Все члены экипажа были здоровы, как космонавты. Поэтому, он сидел в своём медицинском отсеке и откровенно скучал.
Так тихо  продолжалось бы жизнь борту «Радогоста» и дальше, если бы не одна, незаметная неучёному глазу, досадная странность…
Виновником странного недоумения стал астрофизик. Это его въедливое отношение к параллактическим делам, творившимся в небесной сфере, по курсу звездолёта, идущего с субсветовой скоростью, привело его, однажды, к открытию необъяснимого небесного явления.
Чем он незамедлительно и поделился с  капитаном:
- У нас, кажется, неприятности, кэп.
Годов, не меняя позы роденовского мыслителя, поднял на него глаза.
- Какие?
Астрофизик пожал плечами.
- У меня такое ощущение, что мы топчемся на месте.
Усмехнулся.
- И это не смотря на скорость «Радогоста». А она у него релятивистская.
Капитан недоумевающе хлопнул глазами.
- Что ты имеешь в виду?
- А то, что либо мы не движемся, либо…
Здесь Хрононов немного замялся и чуть отклонился от основной темы.
- Суть в том, что при движении с нашей скоростью, картина звёздного неба, со временем, должна меняться. Пусть на чуть-чуть, но меняться. Этого я не наблюдаю.
- Ошибка исключена?
Астрофизик обиделся.
- Хлеб свой я ем не зря!
Годов немного встревожился.
- Тогда, что это может быть?
Учёный нервно усмехнулся.
- Понятия не имею…
Задумчиво потёр подбородок.
- Пока не имею. Ребус сложный. Надо пораскинуть мозгами.
Прошло некоторое время, и капитан поинтересовался результатами интеллектуальных усилий астрофизика. Тот с досадой ответил:
- Случай настолько дикий, что в практической космонавтике не встречался. Ни разу.  Более того, он не стыкуется с, известными науке, физическими законами.
Капитан нахмурился.
- Вот как! А что показывает хвалёный квантовый компьютер?
Хрононов взмахнул рукой, словно отмахнулся от надоедливого насекомого.
- Ничего не показывает! Говорит, что поставленная задача не имеет решения.
- Почему не имеет решения?
- Потому, что в ней отсутствует логика.
Годов помрачнел ещё больше.
- Что дальше? Так и будем вечно топтаться на одном месте, двигаясь с релятивистской скоростью?
Астрофизик поморщился.
- Не знаю. Это какая-то аномалия… Природа её никому на свете не известна.
- С остальными новостью поделимся?
- Успеем. Пусть немного поживут нормальной жизнью. А мне надо ещё подумать. Решение должно быть найдено. Должно!
…Прошло ещё некоторое время. Кибернетик, неожиданно, зафиксировал престранный сигнал, пришедший из открытого космоса.   Самое поразительное в нём было то, что этот сигнал имел не только искусственное, но и, по ряду признаков, земное происхождение! Получить такой сигнал здесь, в районе звезды Тау Кита, за десяток световых лет от Земли, было полным сюрреализмом. Ведь кроме «Радогоста», в этом уголке Галактики, других  посланцев Земли не было, и быть не должно!
Экипаж был взбудоражен. Он не знал, радоваться ему, или огорчаться.
Кибернетик взволнованно сообщил:
- После доработки стало ясно, что сигнал  послан земным космическим кораблём. Корабль находится недалеко он нас!
Поправил сам себя:
- Вернее, корабль  уже идёт на сближение с нами!
Годов  окинул взглядом разобранную команду.
- Вы что-нибудь понимаете? Я нет. Я твёрдо знаю, что к Тау Кита мы отправились в гордом одиночестве. Откуда взялся ещё один земной корабль? Не знаю. Его здесь не должно быть в принципе!
Перевёл дух.
- Что ж, встретим земляков, или… тех, кто косит под них.
Экипаж стал готовиться к встрече со своими земляками. Но то, что они увидели, превзошло все их ожидания.  Гости оказались больше, чем земляки. Это были…   в прочем, всему своё время.
…На огромном мониторе нарисовался чеканный силуэт космического гостя, со всеми своими подробностями и деталями. Космонавты с изумлением обнаружили, что он, как две капли воды, похож на их родной корабль.
Капитан квадратными глазами уставился на изображение.
- Этого не может быть! У «Радогоста» дублёра не было. Корабли такого класса, как наш звездолёт, всегда строятся в единственном экземпляре. И в этом их уникальность!
Но его слова прозвучали, как глас вопиющего в пустыне. Члены экипажа, в тот момент, ему ответить не могли, ибо челюсти у них  отвисли.  Они тоже были в курсе, относительно уникальности своего корабля, поэтому, в изумлении смотрели на швартующийся звездолёт, безнадёжно пытаясь понять, чтобы всё это значило. Корабль, между тем, приблизился ещё ближе. Ещё чётче и явственней прорисовались все его детали.  Стали  видны даже самые незначительные мелочи.
Особенно поразился бортинженер. Кто-кто, а он уж точно знал всё о своём корабле. Всё, до последнего винтика.
- Полное совпадение с «Радогостом». Даже в мелочах. У меня начинает ехать «крыша»…
Астрофизик попытался успокоить своих соратников:
- Совпадение? Ну и что? Беды в том не вижу. Корабль могли построить позже. По лекалам «Радогоста».
Часов не согласился с ним:
- Это не копия «Радогоста».
Хрононов поднял брови.
- Что, тогда?
Бортинженер своим ответом привёл  команду, без того уже достаточно задёрганную, в состояние ступора.
- Это сам «Радогост»!
Капитан опешил ещё больше.
- Этого не может быть…
Часов упрямо боднул головой.
- Может.  Хотя это звучит дико. Я хорошо изучил устройство и форму нашего звездолёта.   Помню каждую мелочь. Даже самую пустяковую.
Сделав многозначительную паузу, продолжил:
- К примеру, небольшое повреждение на краю диска отражателя фотонного потока. Это работа  микроскопического метеорита.
И тут бортинженер донёс до оторопевшего экипажа ещё одну, ошеломляющую новость:
- На звездолёте – двойнике я вижу аналогичное повреждение. Не признать, что оба звездолёта - один и тот же материальный объект, нельзя. Хотя… хотя, всё это уже и так находится за пределами нормальной, человеческой логики.
И, действительно, при увеличении, повреждение края диска фотонного отражателя у обоих кораблей совпадало. Причём, один в один. Только на пришлом «Радогосте» эта царапина выглядела немного свежее.
Экипаж притих. Все разом оказались в логическом тупике, выхода из которого, пока не было видно…
Звездолёты - двойники сблизились до расстояния вытянутой руки. Из бортов, навстречу друг другу, выдвинулись прозрачные балконы. На них появились серебристые фигурки. По пять с каждой стороны. Они выстроились на краю космического мостика. Мысль о неком мифическом «зеркале» отпала сама собой, поскольку люди двигались асинхронно.
На панорамном мониторе обозначились, многократно увеличенные, лица пятерых гостей.  У членов экипажа «Радогоста», в который уже раз, отвисли челюсти, ибо они увидели самих себя, только  более молодыми! Сюрреализм продолжал набирать обороты. И когда завершится вся эта фантасмагория в районе звезды Тау Кита, никто не знал!
Резонно предположить, что и с той стороны, видимо, испытывались аналогичные ощущения. И, при этом, каждая из сторон была твёрдо уверена в том, что именно она подлинная, а визави сплошное недоразумение…
Люди на некоторое время застыли в оцепенении.
Затем капитан «Радогоста» решил обратиться к своему коллеге:
- Я могу поговорить с капитаном?
На противоположном балконе, одна из серебристых фигурок, решительно сделала шаг вперёд. Это был тот же Годов, только моложе.
- Я готов к диалогу.
Они пристально посмотрели друг другу в глаза. Годов – старший спросил:
- Как тебя зовут?
Годов – младший уверенно ответил:
- Годов.
Настоящий капитан настоящего «Радогоста» имел все основания возмутиться поведением самозванца, но виду не подал.
- Ты давно командуешь кораблём?
Годов – младший снова ответил, обезоруживающе уверенно:
- С начала экспедиции.
- Какой экспедиции?
- На Тау Кита.
Тогда Годов – старший задал провокационный вопрос:
- Ты давно ощущаешь себя Годовым?
В голосе Годова – младшего слышалось возмущение:
 - Не корректный вопрос. Я - Годов с рождения! А кто ты?
Настоящий капитан пропустил едкую реплику своего визави мимо ушей, и продолжал гнуть свою линию:
- Естественно, ты помнишь своё детство? Или, хотя бы, наиболее яркие эпизоды из него.
- На память не жалуюсь.
И здесь Годов – старший решил провести тест на  подлинность Годова – младшего, поставив ему хитрую ловушку, в виде яркого, но сугубо личного эпизода из своего детства. Если тот не настоящий Годов, то он, обязательно, проколется.   Дело в том, что с Годовым – старшим, в далёком детстве, произошел случай, который намертво отпечатался в его памяти. Однажды, после дождя он босиком носился по лужам и накололся на острый камешек. Рана вроде пустяковая, но крови было  много. Он сильно испугался.  Испугался от того, что из него вытечет вся кровь …
И тогда Годов – старший, с лёгкой улыбкой, задал свой иезуитский вопрос, будучи уверенным, наверняка, что верного ответа не получит:
- Какой случай из твоего далёкого детства запомнился тебе более всего?
Его визави тут же ответил, чётко и без запинки:
- Из моего далёкого детства мне запомнился случай, когда я, однажды, после дождя бегал босиком по лужам и нечаянно накололся на острый камешек. Пошла кровь. Я сильно испугался. Мне показалось, что из меня вытечет вся моя кровь. Я, кажется, даже заплакал…
Визави тест выдержал блестяще. Годов вздрогнул от ужаса. Теперь у него сомнений не осталось – он вёл диалог с самим собой! Всё! Что делать дальше,  он не знал. Ситуация была настолько иррациональной, что человеческая логика не работала.
Но для него было ясно, как божий день, то, что сам он существует объективно. В объективности существования своей команды и своего корабля он тоже не сомневался. А раз это так, то те, кто напротив –  призрачны. Они, как материальный объект, не существуют. Существует лишь иллюзия их материальности!
Поэтому подлинный капитан «Радогоста» задал своему визави ещё один  вопрос, на засыпку:
- У тебя на  корабле невесомость?
Задавая такой вопрос, он надеялся, что на корабле – двойнике, действительно, царствует невесомость.  И надеялся обоснованно.  Призраку притяжение ни к чему!
Но получил неожиданный ответ:
- У меня, на корабле, сила тяжести в один «же».
Годов - старший сильно расстроился, хотя попытался сделать хорошую мину при плохой игре. Увы, его предположение не подтвердилось. Перемену в настроении Годова – старшего, чутко уловил Годов - младший.
Он тут же  перехватил инициативу:
- Я, кажется, понял, почему ты спросил про невесомость.
- Почему?
 Двойник усмехнулся.
- Потому, что ты принял меня за фантом. А фантомам сила тяжести не нужна, ведь так? Они прекрасно себя чувствуют  в невесомости по причине того, что сами невесомы!
Лицо его приняло жёсткое выражение.
- Твои надежды не оправдались. Я материален. Состою из обычных атомов и молекул. А если, из нас двоих, один материален, то другой, естественно, иллюзия. Это закон природы. А законы природы объективны, справедливы и нерушимы, как сама природа, которая их сотворила!
Рассмеялся колко и неприятно.
А теперь, угадай, кто из нас иллюзия?
Бескомпромиссно рубанул рукой воздух.
- Фантом - это ты!
Годов – старший мягко улыбнулся.
- Ты ошибаешься. Я тоже материален!
Годов - младший ошеломлённо спросил:
- Тогда, что за чертовщина творится с нами?
Годов – старший ответить не успел. Случилось необъяснимое.  Прямо у него на глазах, совершенно неожиданно, корабль – двойник стал быстро отдаляться и вскоре исчез с панорамного монитора «Радогоста». Ушёл он, похоже, вопреки желанию его экипажа.  Команда Годова – старшего пребывала в прострации.
Кибернетик тихо пробурчал себе под нос:
- Шизофрения какая-то…
Подал голос бортовой врач, который молча, но с профессиональным интересом, наблюдал за происходящим.
- Нет.  Это не шизофрения. Стороны вели себя достаточно адекватно. Здесь нечто другое, то, что ранее в науке не встречалось. Это явление, на мой взгляд,  к медицине не имеет никакого отношения.
Подумав, добавил:
- Они нормальные люди. Я не говорю уже о нас. Меня смущает лишь то обстоятельство, что они моложе нас. Хотя, по логике вещей,  мы должны быть  тождественны…
Мигов схватился за голову.
- Почему мы раздвоились? Этот казус противоречит всем законам природы! Такого, просто, не может быть. Не может, и всё!
Часов горько констатировал:
- Похоже, мы угодили в тупик, из которого нет выхода.
Годов спросил:
- Чем всё это кончится?
Часов пожал плечами.
- Рискну предположить, что мы состаримся, топчась на одном месте.
- А визави?
Бортинженер нервно рассмеялся.
- Они? Они, наоборот, продолжат молодеть, И, наверное, будут молодеть до тех пор, пока не превратятся в младенцев. Что будет с ними дальше? Это уже сюжет для жуткого триллера …
Поправил себя:
- Хотя нет. Прежде распадётся корабль. И они останутся одни в открытом космосе, в возрасте недорослей, брошенные и забытые. Хотя, хрен редьки не слаще…
Хрононов слушал апокалипсические рассуждения коллег, насчёт собственной будущности, а мозги его, тем временем, дымились, пытаясь решить уравнение, которое, на первый взгляд, решения не имело. Справедливости ради, надо сказать, что они у него дымились уже давно.  Они включились в работу сразу же после того, как обозначилась странная аномалия.  И вот,  в его перегретой черепной коробке что-то перемкнуло, и блеснула,  наконец, ослепительная молния озарения.
По традиции, заложенной ещё Архимедом, он воскликнул:
- Я, кажется,  нашёл решение!
Совсем было приунывшая команда, оживилась. Все уставились на астрофизика.
- Говори! - нетерпеливо сказал капитан.
Хрононов начал неторопливо излагать свою догадку:
- Судя по всему, мы угодили в петлю времени. 
Мигов удивлённо открыл рот.
- Что это за чудо такое?
- Я предполагаю, что это аномальная область пространства, где, по неизвестным нам причинам, прямая стрела времени, почему-то, замкнулась сама на себя.
Часов подкрепил слова астрофизика известной аллегорией:
- Змея сама себя укусила за хвост.
Хрононов улыбнулся.
- Пожалуй.
Днёв поинтересовался:
- И что из этого вытекает?
Астрофизик ответил:
- Вытекает следующее: мы движемся во времени, но топчемся на одном месте в пространстве.
Годов вопросительно посмотрел на Хрононова.
- Это отсюда недоразумение с параллаксом?
- Отсюда.
Астрофизик поднял вверх руку, требуя особого внимания.
- Но петля времени оказалась не просто тупо замкнутой кривой, обрекая нас на вечное движение по кругу. В действительности всё сложнее.
Он неожиданно задал вопрос:
- Как вы считаете, почему «Радогост» раздвоился и оказался одновременно в двух местах? В рамках нормальной логики, это кажется сюрреализмом. А если говорить проще, то бредом.
Экипаж притих. За всех ответил кибернетик:
- Разумный ответ на этот вопрос, мне кажется, найти невозможно. Можно, конечно вспомнить принцип неопределённости из квантовой механики, где одна частица может находиться одновременно в двух местах. Но то наноуровень. А мы имеем дело с мегауровнем. Масштабы их не сопоставимы. Там и здесь работают разные физические законы. А вообще, у меня уже текут мозги!
Астрофизик прищурил глаза.
- Если предположить невероятное, то ответ есть.
Годов оживился:
- Какой?
Хрононов начал издалека:
- Учась в школе, вы наверняка экспериментировали с узкой полоской бумаги, именуемой односторонней поверхностью Мёбиуса.
Экипаж дружно кивнул головой, признаваясь, что с полоской экспериментировал.  Он с нетерпением ждал, что будет дальше.
Хрононов продолжил:
- У полоски есть две стороны. Если концы полоски склеить, то получится кольцо, или петля. Внутри кольца будет одна поверхность, снаружи - другая. Перебраться с одной поверхности на другую, не отрываясь от поверхности бумаги, невозможно.
Улыбнулся. - Но, если провести манипуляцию с одним концом ленточки, повернув его на сто восемьдесят градусов, а потом склеить концы ленточки между собой, то получим знаменитую одностороннюю поверхность Мёбиуса. Где можно двигаться, сначала по внутренней стороне кольца или петли, а затем, не отрываясь от поверхности, плавно, в точке соединения, перейти на внешнюю сторону и двигаться уже по ней. И так до бесконечности – то по внутренней стороне петли, то по внешней.
Он остановился, чтобы акцентировать внимание своих соратников.
- И переход от внутренней поверхности к внешней происходит  всегда в одной и той же точке, точке начала и конца петли!
- С лентой Мёбиуса всё ясно. Но какое отношение она имеет к ситуации, в которой мы оказались? - перебил его кибернетик.
Астрофизик кинул на него быстрый взгляд.
- Прямое! Это аналогия.
Бодро продолжил:
- Теперь, вместо петли Мёбиуса, представим себе петлю времени, наделённую теми же качественными характеристиками. Различие лишь в том, что время, как фундаментальная физическая сущность и её влияние на материальный мир ещё недостаточно изучена.
- Если выразится точнее, то эта проблема, почти, не изучена, - заметил Годов.
Хрононов кивнул головой.
- Согласен с тобой, кэп.
Задумчиво прищурил глаза.
- А теперь перехожу к сути моей гипотезы. Стрела времени замкнутая в петлю неизвестной формы, имеет, по аналогии с петлёй Мёбиуса, две стороны...
Сделал акцент:
- Предполагаю, что время на одной стороне временного потока течёт из прошлого в будущее, а на другой стороне – из будущего в прошлое. И оба эти потока соединяются только в одной точке. Это точка начала и конца временной петли.  И только в этой, единственной точке  материальный объект, существующий одновременно в двух разных временных потоках, после завершения движения внутри петли, может встретиться с самим собой! Более того, полагаю, что встреча эта, в силу пока неизвестных причин, вынужденная. Впрочем, как и расставание!
Годову гипотеза Хрононова понравилась.
- Из этого следует, что никакого физического раздвоения нет.  Но есть два, хитро замкнутых, потока времени.  И там, и здесь мы находимся в единственном числе.  Движемся по ним, и к старости, и к молодости одновременно. Но то и другое движение, ни к чему хорошему привести не может!
Поставил самый главный вопрос:
- Как выйти из этой бредовой западни?
Астрофизик ответил:
- Думаю, что при следующей встрече нам нужно будет состыковаться физически. Причём, срастись намертво!
- Что это нам даст? – спросил Днёв.
Хрононов отреагировал:
- Полагаю, что если мы не раздвоимся, то это поможет разорвать петлю времени, и стрела времени может распрямиться!
Неуверенно добавил:
- Хотя, это только гипотеза…
Годов ухватился за идею, как за последний шанс.
- Идея мне понравилась.   Этот гордиев узел надо пытаться разрубить! Надо! Это лучше, чем бездействие!
…К следующей встрече с самим собой, экипаж «Радогоста» подготовился основательно. И когда звездолёты снова сошлись бортами, экипаж Годова – старшего с ужасом заметил ещё большую разницу в возрасте между собой и своими «двойниками». На фотонном отражателе, подошедшего звездолёта, уже отсутствовал дефект, некогда оставленный микрометеоритом. Корабль неумолимо двигался к своему распаду!
Сотни фалов «Радогоста» молниями устремились к борту своего визави и намертво вросли в его броню….
 Годов и его экипаж тут же стали замечать, что корабль – «двойник» начал медленно таять, становясь, на фоне звёздного неба, всё более и более прозрачным. Наконец, он и вовсе исчез…
Надо полагать, что с противоположного борта наблюдали аналогичную картинку.
Вскоре основательно посвежевший астрофизик порадовал, изрядно помолодевшего, капитана приятной новостью.
- Кэп, параллактические дела, кажется, пошли на лад…