Презент для Садко Фантастический рассказ

История не терпит сослагательного наклонения. Что случилось, то случилось. Всё. Точка.
Хорошо стать историческим персонажем, или персонажем народных сказаний и былин. Особенно положительным. Таким, как новгородский гусляр и, по совместительству, купец Садко. Причём, он не был богатырём, не прославился в боях и не совершил крутых подвигов. Он лишь умел играть на гуслях,  да петь, развлекая народ. Других талантов за ним не водилось. Да и по коммерческой линии ему не особенно везло.  И, тем не менее, он стал героем народных сказаний.
На первый взгляд, история новгородского купца выглядит правдивой. Или, почти, правдивой. Однако в ней есть тёмные места, которые требуют   ясности.
Академические умы от исторической науки Хроноцентра заинтересовались, в истории с купцом Садко, одним тёмным эпизодом.  Эпизод этот связан с некой таинственной рыбой с золотыми плавниками-перьями. Эту чудную рыбу Садко якобы выловил в озере Ильмень ещё в те времена, когда на хлеб насущный  он зарабатывал музыкой, а не коммерческим ремеслом.  Причём не поймать её он не мог, иначе потерял бы свою буйную голову.  После же удачной рыбалки, он разбогател и осуществил мечту свою заветную…
Вот на  эпизоде с загадочной рыбалкой и заострился академический глаз, находя его весьма сомнительным, а если точнее, то сюрреалистичным.
Для выявления исторической истины, как бы неоднозначно она не выглядела, и был отряжен в средневековый, русский город Новгород, опытный хронопутешественник, Глеб Дронов.
Экипировал и инструктировал его лично Год Веков, непосредственный и неизменный шеф, и наставник хронопутешественника. Они прикинули и решили, что появиться Дронову в средневековом городе будет лучше всего в рясе служителя культа. Ведь работник культа - фигура массовая, не мирская, не вызывающая подозрения. Было ещё одно преимущество: чёрное одеяние немного скроет, и атлетические контуры фигуры хронопутешественника, и его рост. Потом, под одеждой монаха можно легко спрятать невесомый бронежилет и армейский нож, с которым Дронов никогда не расставался в своих дерзких и опасных путешествиях. Довершали образ монаха  аккуратная растительность на лице и длинные волосы. При этом  локоны должны были, непременно, выбиваться из-под монашеского клобука, и рассыпаться по лжемонашеским плечам.
Критически оглядев своего подопечного со всех сторон, Год Веков удовлетворённо сказал:
- Хорош. Очень хорош. Правда, выглядишь немного крупновато  для среднестатистического, средневекового монаха. Но это ничего. Правил без исключений не существует. С этой стороны, я спокоен.
Неожиданно протянул Дронову крупную рыбу с нереально размашистыми золотыми плавниками-перьями, переливающимися всеми цветами радуги.
– Возьми.
Удивлённый хронопутешественник принял необычный подарок.
- Что за чудо?
Веков улыбнулся.
- Это робот, «точная» копия золотопёрой рыбы, которую, судя по преданиям, некогда поймал новгородский гусляр Садко. Она ведёт себя, как настоящая рыба. От подлинной не отличишь.  Даже плавать умеет.  Питается от долгоиграющего аккумулятора.
Глеб пожал плечами.
- Зачем она мне?
Лицо Векова стало серьёзным. Он начал издалека:
- Сейчас объясню. Ты идёшь в Средневековье. Там действительность часто переплетается со сказкой. Все люди, поголовно, верят в чудеса.
Хитро усмехнулся.
- Я даю тебе эту «золотую рыбку» неспроста.
Задумчиво прищурил глаза.
- Вспомни легенду о Садко. Чтобы выманить злато-серебро у купцов новгородских, он заложил свою бесталанную голову…
Покачал головой.
- Чтобы не потерять собственную голову и получить вожделенное злато-серебро, ему непременно нужно было поймать в местном озере рыбу с золотыми перьями. А занятие это, как ты сам понимаешь, совершенно бесперспективное. Простая рыба там, естественно, водится, а вот с золотой проблемы.
Хитро поглядел на Дронова.
- Вот ты в нужный момент и выручишь его. Поможешь сохранить на плечах буйную голову. Теперь ты понял, почему я дал тебе действующую модель золотой рыбки.
Дронов улыбнулся в ответ.
- Теперь, мне всё ясно. Главное, не опоздать с визитом к добру молодцу, иначе слетит с плеч его буйная головушка!
С интересом повертел в руках электронную игрушку.
- От настоящей, действительно, не отличишь. Живая, холодная и скользкая.
Веков дополнил:
- Иначе, нельзя. Иначе, народ заподозрит подвох. Со средневековым людом шутить нельзя. Может не понять шутки.
Дронов привёл рыбообразного робота в движение.  Тот затрепыхался, как живой. Открыл рот, развёл веером жабры, затрепетал плавниками-перьями. Глеб едва удержал его в руках…
1267 год. Господин Великий Новгород. Позднее утро, летнего дня.  Из городских врат вышел высокий монах с небольшой котомкой за плечами. Он всё утро искал в городе Садко, справляясь о нём у горожан. Никто Садко не видел. И только один сказал, что он, возможно, на берегу Ильмень-озера…
Не обращая ни на кого внимания и что-то бормоча себе под нос, инок направился к Ильмень-озеру. Там, у самой воды, он увидел большой камень, на котором сидел добрый молодец. Он тихо перебирал ловкими пальцами струны яровчатых гуслей и неотрывно смотрел в тихую синь озера,  думая о чём-то своём. В глазах кручина неизбывная.
«Судя по всему, - подумал Дронов, - это и есть тот самый Садко». Подошёл ближе. Негромко кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание  задумавшегося гусляра.  Музыкант повернул голову в его сторону. В глазах удивление: он никак не ожидал увидеть рядом с собой монаха. Иноки, обычно, в эти места не хаживали.
Монах приветливо улыбнулся.
- Будь здрав, добрый человек.
Предполагаемый гусляр Садко вежливо ответил:
- И тебе желаю доброго здравия, инок.
Странный монах, вместо того, чтобы идти своей дорогой дальше, присел на соседний камень. Сильно припекало.  Служитель культа снял свой чёрный головной убор. Его  ухоженные волосы рассыпались по широким плечам. Посидели.  Помолчали. Каждый смотрит в свою сторону.
Наконец, странный инок повернулся к  гусляру:
- Дозволь спросить?
Гусляр тускло глянул на монаха.
- Спрашивай.
- Вижу, тяжко тебе. О чём кручинушка твоя, раб божий?
Гусляр недовольно повёл бровью.
- Зачем тебе это знать, монах?
- Авось, помогу.
Молодец поморщился.
- Никто мне не поможет.
Хронопутешественник спокойно ответил:
- На всё воля господня. Говори!
Гусляр сделал над собой усилие:
- Есть у меня добрая мечта...
Монах одобрительно кивнул.
- Добрая мечта? Это хорошо.
Музыкант доверительно развернулся в сторону сердобольного монаха.
- Я хочу построить светлый храм в граде Новгороде. Да много будет стоить он.
- У тебя, надо думать, нет злата-серебра?
Гусляр горько усмехнулся.
- Твоя, правда, монах. Нет его у меня.
Тяжело вздохнул.
- Ремеслом гусляра, да пением, много не заработаешь. Едва на хлеб хватает.
Махнул рукой, от досады.
- Вот нынче, даже, не пригласили меня к себе на пир жадные купчишки. Не пожелали,  чтобы я забавлял их.  Пренебрегли Садко.  Теперь сижу в кручине.
«Ага, - подумал Дронов, - повезло мне. Встретил того, кого искал!».
Мягко спросил:
- Кто они, эти люди?
Голос Садко задрожал от обиды:
- Самые знатные купцы Новгорода. Четверо их: Урак Усладович, Челак Юскович, Ягайло Фофанович и Уруп Тетушилович. Нынче они товар свой продали с выгодой. Барыши получили великие. Много злата-серебра взяли. Девать некуда.  Вот и пируют, на радостях.
- А почему тебя не покликали?
- Боятся правдушку услышать о своём нечестивом  ремесле.
Мечтательно прищурился.
- Эх, кабы мне их злато-серебро…
- Хочешь жить, как они?
- Нет. Ты ведь уже ведаешь, что не палаты каменные я хочу себе построить. Не стану я там похаживать, белыми перстами пощёлкивать, золотыми перстнями побрякивать, жёлтыми кудрями потряхивать. А осуществил бы я, тогда, свою мечту крылатую. И людям отрадно и мне на душе светло.
Поник головой.
- Да видно не бывать тому. Не заработать мне гусельками яровчатыми столько денег…
Хронопутешественник притронулся рукой к его плечу.
- Я могу помочь тебе.
Садко встрепенулся.
- Правда?
Монах уверенно ответил:
- Правда. Только тебе надо пройти тяжкое испытание. Ты готов?
Молодец с энтузиазмом кивнул своей курчавой головой.
- Готов!
- Добро.
Монах твёрдо посмотрел в глаза гусляру.
- Тогда иди к купцам богатым да жадным и скажи им, что нынче же выловишь в Ильмень-озере чудо чудное,  рыбину с золотыми плавниками-перьями. Они поднимут тебя на смех и станут над тобой потешаться. А тебе это и нужно. Тогда побейся с ними о велик заклад, что, мол, на их глазах выловишь эту рыбину, с трёх раз. Положи в заклад свою буйную голову против их злата-серебра. И будет тебе удача великая!
Садко побледнел.
- Страшный заклад предлагаешь мне, монах. Разве водится в Ильмень-озере рыба - золотое перо? Никто о такой рыбе не слыхивал. Нет её в Ильмень-озере.
Грустно улыбнулся.
- Не сносить мне тогда моей головушки. Срубят её жадные купчишки на потеху свою…
Инок покачал головой.
- А вот и нет. Поймаешь ты золотую рыбину в Ильмень-озере назло купчишкам жадным, да ненасытным. Посмеёшься вдоволь над ними, когда они принесут к твоим ногам груды злата-серебра.
 Садко удивлённо спросил:
- Эх, кабы так! Но как это сделать? Как поймать рыбину невиданную?
Странный монах в ответ лишь улыбнулся. Он, молча, снял свою котомку и вытащил оттуда свёрток. Развернул его. В его руках засверкала золотыми плавниками-перьями рыба диковинная. Сначала она была неподвижной. Затем монах нажал пальцем  на брюхо, под передними плавниками. Сделал это медленно, чтобы видел Садко. Рыба сразу же упруго затрепыхалась в его руках, словно её, только-только, выловили из воды. Открыла рот, распустила жабры, забила золотыми плавниками-перьями.
Выждав некоторое время, инок снова нажал на нужное место, и рыба перестала двигаться. Она как бы уснула. И проделал он эту манипуляцию опять нарочито медленно, чтобы её, как следует, рассмотрел незадачливый гусляр.
А у того, от великого удивления, открылся рот. Да так широко, что в него могла свободно влететь ворона.
- Что за чудо чудное, что за диво дивное! Сколько живу, а такой диковины ещё видывал!
Глаза его заискрились. В них появилась надежда.
- Где же ты поймал её, инок? В каких водах?
Инок спокойно ответил:
- Тебе ни к чему знать об этом, добрый молодец.
Поднял глаза к небу.
- Не мирское это дело…
Инок протянул Садко невиданную рыбину.
- Возьми. Как сделать её снова «живой», знаешь. На хорошее дело тебе её даю. Дай потрогать её людям и купчишке. Чтобы убедились, что с рыбой нет обмана. После этого отпусти её живой в Ильмень-озеро. Отпусти непременно, иначе приключится беда великая. И тогда, уж точно, не сносить тебе головы своей…
Строго посмотрел гусляру в глаза.
- Ты понял меня?
Оробевший гусляр твёрдо ответил:
- Понял тебя. Обязательно отпущу.
Инок поднялся с камня. Накинул на плечо свою котомку.
- А теперь прощай. Я пойду дальше. Удачи, тебе!
Садко тоже вскочил на ноги и низко поклонился великодушному монаху.
- Спасибо тебе, божий человек!
Но странный монах не ответил. Он ушёл дорогой, ведомой только ему одному…
Потоптавшись немного на месте, счастливый гусляр воскликнул:
- Нынче же иду к купчишкам жадным, да ненаедным!
Широкие столы были расставлены прямо на улице. На столах всякая всячина. Но накрыты они были не для всех.  Пировали только избранные. Между столами бегали скоморохи, смеша и удивляя пирующих гостей своими прибаутками да кульбитами. Время от времени к их ногам падал медный грош. Невдалеке толпился бедный люд. Пир был не про него.
Садко вышел на середину площади. Улыбающийся и задорный. Ударил по звонким струнам гуслей своих яровчатых. Далеко разнёсся этот звон. Все услышали его. Разом утих шум говора. Бородатые физиономии оторвались от мисок и чаш. На усах и бороде замерли, в ожидании,  остатки еды и капли вина.
Главный, среди именитых купцов, Урак Усладович прогудел:
- Зачем пожаловал сюда, Садко? Тебя никто не звал. Уходи. Не мешай добрым людям, не то вытолкаем взашей!
Садко звонко ответил. В голосе кураж:
- Ой, ты, гой еси, купчина Урак Усладович, не в бирюльки играть я пришёл сюда, а по зело важному делу!
Челак Юскович допил свою глубокую чашу и поставил её на стол. Крякнул от удовольствия.
- Говори, по какому такому делу пришёл. Да поспешай. Нечего людей от дела отрывать!
Садко начал говорить:
- Я пришёл сюда, чтобы сказать вам, купцы именитые, и тебе, честной народ, что нынче, на закате солнца, я выловлю в Ильмень-озере рыбу – золотое перо!
На площади воцарилось молчание. Присутствующие переваривали информацию. Потом среди народа прошёл недоверчивый ропот, а купцы стали откровенно смеяться над незадачливым гусляром:
- Где это видано, чтобы в Ильмень-озере водилась золотая рыба? Не было такого от века! Хоть убей, не было!
Садко поднял руку, требуя внимания.
- Купцы именитые, хочу побиться с вами, о заклад велик, что выловлю я эту рыбину с трёх раз.  Не выловлю – берите мою головушку. А выловлю – отдадите мне свой барыш златом-серебром! Ну как, хорош заклад?
Площадь притихла. Купцы переглянулись между собой. Усмехнулись в усы. Ягайло Фофанович повертел пальцем у виска.
Садко звонко воскликнул:
- Ну что, именитые купцы, согласны ли вы? Скажите так, чтобы слышал вас весь честной народ!
Купцы ещё раз переглянулись, и от их всех сказал окончательное слово купеческое Уруп Тетушилович:
- Мы согласны. Поймаешь рыбину – твоя взяла, не поймаешь – не взыщи.
Ягайло Фофанович добавил:
- Сидеть нынче твоей бесталанной головушке на колу!
Честной народ лишь цокал языком, да печально качал головами:  ах, как жалко Садко, как жалко! Хороший был гусляр, весёлый…
Солнце клонилось к закату. Садко стоял в лодке, недалеко от берега. Он собрался метать сеть.
На берегу столпилось множество праздного люда. Среди него было много сочувствующих Садко. Все хотели увидеть развязку.
Чуть выше, на камнях, стояли четверо упитанных купчин, которые самодовольно поглаживали свои бороды. Они были твёрдо уверены в неудаче несчастного гусляра. И теперь совещались между собой – казнить убогого или помиловать. Вероятность другого исхода не рассматривалась вообще. Ни кем. Ни купцами, ни, сочувствующим несчастному гусляру, людом.
Садко закинул сеть. Народ затаил дыхание. Через некоторое время он вытащил её. Она оказалась пустой. Закинул и вытащил её во второй раз. С тем же результатом. Народ охнул от жалости и разочарования. Участь несчастного, кажется, была уже решена…
Садко закинул сеть в последний раз и, чуть погодя, вытащил её обратно. Склонился над ней. Что делал рыбак, не было видно.  К народу он стоял спиной. Наконец, Садко выпрямился и, повернувшись лицом к людям, торжествующе воздел вверх свои руки. В его руках билась золотая рыбина.  В лучах заходящего солнца, её чешуя искрилась и сверкала. Крылатые плавники-перья горели и переливались золотом!
По рядам ошеломлённого люда пронеслись радостные возгласы:
- Диво дивное!
- Ай да Садко, ай да молодец!
- Окоротил купчин толстопузых! Ох, окоротил!
- Зажрались совсем!
- Так им и надо!
Счастливый Садко причалил к берегу. Спрыгнул на песок. В ладонях драгоценная рыбина. Его обступил народ. Все смотрели на диковинку и изумлённо крутили головами.
Купцы находились в ступоре: они никак не ожидали такой развязки. Тоскливо переглянулись. Уруп Тетушилович толкнул в бок Ягайло Фофановича. Голос убитый:
- Ягайло Фофанович, поди-ка вниз, глянь поближе. Может, там и нет никакого чуда. Небось обманывает нас Садко!
Упитанный купчина спустился вниз.
Прогудел:
- Посторонись, народ!
Протиснулся к, невероятно удачливому, рыбаку.
- Дай-ка погляжу на твою рыбину. Нет ли тут подвоха какого!
Садко протянул ему диковинную рыбину.
- Погляди. Только смотри, не удуши.
Купец взял чудную рыбу в свои руки и стал её придирчиво рассматривать со всех сторон. В глазах удивление и растерянность.
Сверху нетерпеливо спросили:
- Ну, что?
Ягайло Фофанович прогудел в ответ:
- Рыба, как рыба. Холодная и скользкая. Трепыхается.  Всё норовит из рук выскользнуть. Только чешуя у неё золотая, да перья диковинные. Всё так, как говаривал Садко. Всё, без обману!
Сверху разочарованно спросили:
- Стало быть, его взяла?
Ягайло Фофанович огорчённо прогудел:
- Так, именитые купцы.  Его взяла!
Садко озорно воскликнул:
- Честной народ, все слышали, что сказал купец именитый?
Со всех сторон посыпалось:
- Слышали! Слышали!
- Как не слышать!
Удачливый гусляр воскликнул ещё громче:
- Моя взяла?
Толпа радостно загудела:
- Твоя взяла, Садко, твоя!
- Теперь, стало быть, злато-серебро купеческое, моё?
- Твоё злато-серебро купеческое, Садко, твоё!
Садко обратился к растерянному купцу:
- Пора и честь знать, Ягайло Фофанович. Верни-ка мне рыбину. Тяжек ей воздух земной. Ей надобно к себе, домой!
Взял у купца чудо-рыбу и пустил её в воду. Она плеснула хвостом и была такова…
Так, что историчность эпизода с чудесной  рыбиной, в новгородском сказании о Садко, теперь уже сомнению не подвергается. Тому есть надёжный свидетель. Зовут его Глеб Дронов...