Картина, или о мудрости

Я картина. С годами я стала мудрее. Я сейчас покидаю свою галерею. Вижу: рядом со мною, висящие плотно, Радость скрыв, расступились другие полотна. На стене от меня просто след, не утрата В виде светлого и небольшого квадрата.

1
Мы встретились с московской подругой в Крыму. Там оказался её хороший знакомый.
«Егор, ты знаешь интересные маршруты. Возьми нас в горы.» Грустные серые глаза задержались на мне на мгновение и заскучали куда-то вдаль. Я была явно не в его вкусе. Но позднее оказалось, что это удача. Нашу дружбу не  омрачали ревность, обиды и охлаждение. Она продолжалась годы. Многое из того, что он говорил, поселилось в моих стихах. «Женщины –- сказал он как-то –- любят в мужчинах себя» «А мужчины?» -- спросила я. «Мужчины любят всех и понемногу». Второе я поняла, а первое оставалось неясным очень долго. И ещё он заметил: «Доброта не должна быть егозливой. Тихая и незаметная –- да.» Много лет спустя я написала:
"Стакан подали мне пустой.
Ни крошки хлеба на подносе.
Но егозливой добротой
Звучит хозяев двухголосье."
2
«Слушай, мать, –- обратился он однажды ко мне, не достигшей и двадцати лет. –- Не говори ультиматумами. Спросишь «да» или «нет», ответят «нет». Ты идёшь, а воздух вокруг тебя сам накаляется.»
Я в его квартире, в Москве. Делюсь личными переживаниями. Привезла гостинцы. Табак «Трубка мира» и «Капитанский». Он водится только у нас, в Питере. Как хорошо, что я хоть чем-то полезна. Приходит его девушка, они удаляются. Я остаюсь дома. Смотрю на главную его картину. Замысел всё равно непонятен… Ныряю в холодильник.
Выуживаю рыбку. Её в самый раз использовать, как закладку для книги. Я готовлю из этой закладки нечто привлекательное. Вернувшийся Егор ошарашенно поедает внезапный деликатес, а я, упёрши руки в бока, ощущаю собственную значимость, пусть кратковременную.
3
«Где она настоящая?» -- кричит Егор. «Ты знаешь. Ты проницательна.» Он держит два письма от жены. Присланы они из роддома. Одно адресовано ему, другое тёще. В первом расправила крылья любовь, во втором приоткрылась дверь и душно пахнуло бытовухой. «Где?... И там, и там!» Как же он не понимает…
Мой мудрый советчик, ты влип в глупейшую историю. Я пришла хоть пару часов передохнуть, а вместо этого большими и указательными пальцами незаметно придерживаю верхние и нижние веки. Проницательные глаза слипаются. Как бы не уснуть в середине драмы, не стукнуться головой об стол. «Я знаю, что ты устала, что хочешь спать. Но выслушай меня. И мы так давно дружим.» Мне жаль его, просто жаль. Я не хочу, чтобы у меня спрашивали, что делать. У меня самой столько вопросов. Я разочарована.
4
«Мой руки -- и за стол.» Он говорит так, будто мы не виделись пару часов. А мы не виделись пару лет. «Познакомься, это Кира.» За кухонным столом ел щи средних лет мужчина. «Кстати, Кира в руководстве общества «Память». Егор, добрая душа, привечает и тех и этих. Я сажусь напротив и принимаюсь за еду. Можно было бы встать и гордо удалиться, но зачем. Мои помыслы уже очень-очень далеко.
5
Егор, отзовись. Телефон молчит. Мы в гостинице «Украина», в Москве. Дочь и муж укладываются спать. Ради них я здесь. Лично мне и Питера достаточно. Я смотрю в окно. Огни, мокрый асфальт. «Поезжай, только десять вечера.» -- говорит муж. Но я не еду. Не знаю, почему… Мне давно стала понятна та, главная его картина. Две высокие до неба стены, дорога между ними в бесконечность, следы и маленькая фигура удаляющегося человека. И ещё: я знаю теперь, что САМЫЙ МУДРЫЙ ЧЕЛОВЕК может попасть в глупейшую ситуацию, вести себя ещё глупее и не знать, что делать.