Б. Цыбиков. Тугулдур-тайша. Глава 22

Глава двадцать вторая

В большой избе Агинского управления восемью родами хоринских бурят было сумрачно, скучно и даже пустынно, хотя за своим большим столом уныло сидел сам главный зайсан Намжил Мухуев. Души не стало в управлении. Зайсан  неподвижно смотрел на большую чернильницу, стоявшую прямо перед его носом. В таком состоянии он пробыл и час, и два… Он будто застыл и онемел. Раньше Тугулдур чинил перья, готовил все документы, посылал с нарочными пакеты, собирал налоги, подводил итоги. И всегда в управлении был строгий порядок. А теперь? Пыль, повсюду в беспорядке валяются бумаги. Где, что, о чем – не поймешь!
Наконец, стул под зайсаном скрипнул. Он упер руки в колени и задумал-ся. Выходит, по наущению этого несносного Шобогора он потерял обе руки и теперь ничего не может делать? Сколько же дней он просто так просиживает в управлении? Пробовал, было, искать нового писаря, но где найдешь такого смышленого, как Тугулдур?
«И что теперь делать? Сверху все настойчивее требуют собирать подати. А кто их будет собирать, главное – как будет собирать? Может быть, попробовать уговорить Тугулдура вернуться обратно?» Только зайсан подумал о Тугулдуре, как раздался стук на крыльце и, пятясь задом, держа длинную оглоблю, вошла женщина. Выпрямившись, женщина оказалась дочерью самого зайсана – Галтэхан. Она, пыхтя и тяжело дыша, втянула все–таки оглоблю в управлении и с грохотом бросила перед столом отца. Глаза ее гневно полыхали.
– Что с тобой, Галтэхан? Что ты приволокла, несносная? – загремел в испуге зайсан, выходя из-за стола.
– Узнаете, отец? – Галтэхан ткнула в оглоблю. – Или ослепли, смотрите на эту оглоблю, ваша?
– Погоди, погоди… Так это наша оглобля, с той брички, которая стоит у нас в сарае. А почему ты притащила сюда? Делать тебе нечего, негодница! – По привычке зайсан начинал гневаться, ибо он по опыту знал, что если разгневается, то все дела решаются сами собой.
– Так вы узнали свою оглоблю?
– Конечно, узнал, я и заказывал раньше столяру.
– Ну, раз узнали, подойдите к двери и посмотрите. Во–он там, на телеге, лежит пьяный и связанный по рукам и ногам ваш друг Шобогор. Он говорит, что оглобля его, что и золото, запрятанное в пазу этой оглобли – тоже его! – заявила Галтэхан, изучая выражение лица гневного родителя. Выражение менялось стремительно!
– Почему Шобогора! Это моя, моя оглобля, это мой клад там спрятан. Как ты дочка поймала этого вора и спасла нашу оглоблю? – Зайсан уже не гневался, глаза его округлились и теперь он следил за выражением лица дочери.
– Отец, вы хорошо знаете Шобогора. Так вот, знайте, он специально сдружился с вами, чтобы украсть ваш клад, специально врал вам, обещал, обнадеживал, да еще клеветал на вашего главного писаря, чтобы его сняли с работы… Оказывается, у этого подонка есть тайная землянка в лесу, где он прячет награбленное и украденное. Он давно хочет жениться на мне. А прошлой ночью пригласил меня в свою землянку. Ну да я, не будь дурой, прихватила большой туес архи, напоила его и все выведала. Пьяный, он во всем признался мне. И то, как воровал, и то, как хотел убежать в дальние страны, и то, как по его наущению Бахалзур Сада задушил табунщика Шамбэя, и то, как они оклеветали Тугулдура. Говорил, что хочет породниться с вами, а потом через хоринского тайшу сделать вас тоже тайшой… А когда он свалился, я трудом взвалила его на телегу, связала, все наворованное им сложила в мешок. Если не верите, сходите – убедитесь.
– Что ты говоришь? – вскричал Намжил-зайсан. Казалось, что глаза его вот-вот вылетят орбит. Он ничего не мог понять.
– Не вздумайте, отец, еще защищать этого мерзавца, а не то вам придется разделить с ним его вину. Надо немедленно взять Шобогора под стражу и провести дознание. Пьяным он говорил, что и с вами у него есть связь, так что опасайтесь… Вам лучше побыстрее упрятать его в тюрьму.
С этими словами дочка легко сбежала с крыльца, взлетела в седло и по-мчалась в сторону сопки Хонин хушун.
Намжил-зайсан испуганно взглянул вслед удаляющейся лошади Галтэхан и вдруг закричал, махая руками:
– А где вторая оглобля? Их же было две? – Забыв о больных ногах, он сбежал с крыльца, ринулся к телеге. Урбанэй Шобогор безмятежно спал, обняв вторую оглоблю, пуская слюни и скрежеща зубами, крепко связанный сыромятными ремнями. Под головой его был мешок.
 Вот это подарочек отвалила доченька! Как теперь быть? Он же специально заказал эти оглобли с пазами на бричку, чтобы спрятать в них серебро и золото для хоринского тайши. Кто бы подумал, что в оглоблях клад. Но как узнал об этом Шобогор? Правильно говорят, что женщины и вино отнимают рассудок и разум, любого свалят с ног. Не зря, выходит, дочка днями и ночами крутилась в винной юрте, вино курила. Готовила для Шобогора. Все выведала. Что ж, придется и дальше выворачивать шкуру этого дурака, доказывать его вину. Вор должен сидеть в тюрьме.
Успокоившись, Намжил–зайсан огляделся и увидел, что со стороны горы Бом едет всадник. Зайсан торопливо замахал руками и отчаянно закричал. Всадник подъехал.
– А-аа, это ты Тэмдэгэй Данжин. Слушай, немедленно поезжай за речку, найди там писаря Тобын Тугулдура, тележника Дамбу, Хара-Дархана, Манжур Дугара. Скажи, что их срочно зовет главный зайсан. Срочно!
– Кто это так крепко спит, обнимая оглоблю, почему он связанный? – начал интересоваться Данжин, хотя и узнал Шобогора.
– О том, что видел тт-тут, пп-помалкивай. Пп-понял? – стараясь быть грозным и разгневанным, сказал зайсан, но зазаикался и махнул рукой.
Согласно кивнув головой, Данжин направил коня и отправился за речку выполнять поручения Намжил–зайсана…
Так Тугулдур избавился от клеветников и их наветов. Из Адон-Челона прибыли Хурин-зайсан и другие ноены, а также – Тума и Бахандэ. Вместе с но-енами казаков они провели следствие, выяснили убийц Шамбэя. Им оказался Бахалзур Сада, который задушил табунщика по приказу Шобогора.
Дружки Шобогора, узнав, что они уличены, попытались бежать через границу, но были пойманы казаками. Вот-вот их должны были привезти под охраной. Такие вести привезли его друзья – Тума и Бахандэ.
Тугулдур снова стал главным писарем управления. Шобогора вскоре от-правили в тюрьму.

Под осенним солнцем перед избой управления на поляне и бугорках пересвистываются желтые суслики, бегают полевые мыши-охотноны. Они готовятся к долгой зиме. Без устали таскают листья и траву, складывают в маленькие копна. Некоторые несут в зубах красные коренья трав и цветов.
Тугулдур вышел на крыльцо. Долго глядел в ясную, осеннюю, даль степи и гор. Да, наступает осень. У всех свои заботы. Кончилось короткое забайкальское лето. Если полевки ставят копны, низко летят птицы, значит зима будет малоснежной. Постояв некоторое время, потянувшись всем телом, сгоняя усталость, Тугулдур выпрямился, открыл дверь и вошел в управление…

Закончил перевод
в полночь 19 декабря 2000 года.

............................................

На этом заканчивается первая книга Батожаба Цыбикова «Тугулдур-тайша». Роман состоит из двух книг, повествующих о юности и зрелости тайши агинских бурят Тугулдура Тобоева. Третья книга романа осталась не законченной.
Со времени чернового перевода первой книги прошло уже 18 лет. Как быстро летит время! Не могу сказать уверенно, что переведу вторую книгу. Для этого требуются время и финансы.
Надеюсь, что спонсор перевода появится.
Думаю, что роман Батожаба Цыбикова нужен не только бурятскому народу.

P.S. Кроме опубликованного здесь романа имеется повесть Батожаба Цыбикова «Сокто Уулын сууряан» - «Эхо Сокто-Улы».  Повесть я перевёл летом 1989 года в Новоорловском, на даче Батожаба Цыбикова. В русском переводе повесть стала называться «Свет родимых вершин». В книге рассказывается о геологе Вадиме Орлове и его открытии тантала. Но я увидел в повествовании другой, основной, смысл – многие священные вершины бурят-монголов исчезли с лица земли, отдав людям свои богатства.
Надеюсь, найти «Свет родимых вершин» в библиотеке, набрать и опубликовать на Проза. ру.
У меня редкий дар: не иметь и не хранить свои труды:))

Виктор Балдоржиев.