Эквилибрист

Звонок раздался ровно в полдень:
    - Алло, добрый день! Наташу можно попросить.
    - Она еще спит. Вера Петровна говорила почти шепотом, боясь разбудить
новобрачных.
    - Извините, что-то со звуком.
    - Перезвоните через час, пожалуйста.
    Через час ничего не изменилось. Комната молодоженов никаких признаков жизни не обнаруживала. Телефонная трубка сильно удивилась, а Вера Петровна не на шутку разволновалась:
    - Что-то тут не так! Пойду, проверю.
     На стук никто не ответил, и тогда женщина решила приоткрыть дверь. Каково же было ее удивление: детей не было на месте, аккуратно убранная кровать стояла, сиротливо приткнувшись к стене. На тумбочке, придавленная вазой с цветами,  покоилась записка. Пол листа занимали слова любви и благодарности маме, а  в конце сообщалось: "Мы уехали в свадебное путешествие на Витину родину. Поезд уходит рано утром. Решили тебя не будить".
     …Пассажирский состав  увозил молодоженов в "прекрасное далеко" на Северную Двину, туда, где  в лесах спрятался  заветный поселок. Молодых людей приютил полупустой вагон: летом  в эти суровые края  никто не рвался. Зато на маленьких станциях можно было разжиться и вареной картошечкой, и малосольными огурчиками, и  отварными цыплятами, которые, по утверждению веселой тетеньки, еще утром бегали. А невзрачный мужичонка, подойдя поближе к Виктору и, глядя в сторону, щемяще-душевно произнес: "Первачок", при этом призывно добавил: "Первача за Ильича". Видимо, эта фраза уже не раз была проверена на предыдущих   транзитниках и гарантировала  успех  дела.
     Основательно подкрепившись, ребята безмятежно уснули, потеряв счет времени. В чувство их привел переполненный автобус, который помчался со станции в поселок, на целлюлозно-бумажный комбинат. Время до начала смены  было рассчитано по минутам. Конечно,  транспортному средству казалось, что оно летит на всех парусах. На самом деле, это чудо природы,  рождения шестидесятых годов, долго пыхтело и кряхтело, преодолевая холмистую местность. Но когда препятствия закончились, и он решил на разбитой сельской дороге наверстать упущенное время, пассажиры почувствовали себя лихими скакунами. Когда-то мягкие сиденья превратились в просиженные седла, их видавшие виды спинки – в уздечки, из-под напольной резины клубилась пыль, как из-под копыт взмыленного коня. В довершение, уже на конечной остановке, труженик разбитых дорог   выбросил клуб удушливой копоти, как бы заявив стоящим на остановке людям: вы же вдыхаете и выдыхаете каждую секунду, а я только один раз. И для вас это не новость. А не нравится – пишите жалобы моим родителям.
     ...После знакомства и объятий родственники и близкие друзья уселись за праздничный стол. Виктор шепнул жене:
    - Народ здесь хоть и простой, но с убеждениями. Вывод делай сама.
    - Хорошо, учту.
     Наташа собрала свою пышную шевелюру в тугой узел и закрутила его платком. Весь вечер просидела, опустив глаза. Для убедительности картины  почти ничего не ела, рассчитывая на поддержку доверчивых цыплят. Они, правда, слабели, теряли силу и отказывались от опеки. Зато боковым зрением, девушка заметила одобрительные взгляды и поощрительные  кивки  в свою сторону. Позже Виктор с восторгом сказал:
    - Ты была так беззащитна, так беспомощна, так нежна, что я заново в тебя влюбился. Вот тебе за это хлеб  и салат, который я тайно стащил со стола. Нельзя же целый день голодать!
     Испытательная проверка молодой жены продолжалась и на следующий день.
    - Понимаешь, весь поселок гудит, желает тебя разглядеть поближе. Хочешь, не хочешь, а придется идти в кино. Сегодня в клубе показывают "Кавказскую пленницу".
     Разглядывали Наташу  не в лоб, бесцеремонно, как в городе, а незаметно, исподтишка, стараясь не смутить. Как сказала мама Виктора, добро получено единогласно.
      Дни шли семимильными шагами. Наташе нравилось здесь всё: и деревянные домики с непременными дворняжками и целыми семействами усатых-полосатых, и поленницы, и деревянные тротуары и, конечно, приветливые жители. В магазине им выбирали всё самое лучшее. А однажды продавщица приставила ладошку к ушку Виктора и что-то быстро ему шепнула.
    - О чем это вы там перешептывались? - ревниво поинтересовалась Наташа.
    - Да не переживай. У нас -  глобальные новости. Завтра в полдень приедет бочка с пивом.
    - Подумаешь, новость!
    - Ты, что! Этот  праздник для тела и души бывает  только раз в неделю. Никакая "Кавказская пленница" не сравнится с  этим потрясением.
     И вот звездный час настал. Еще бочкой и не пахло, а в большом дворе магазина, кто на траве, кто на лавках, а то и просто, подперев бревенчатую стену, расположились жаждущие с бидончиками. Все переговаривались, шутили, травили анекдоты, весело улыбались. В общем,  такое настроение  обычно  называют предпраздничным.
     …Она въехала, как королева: спокойно, уверенно, с достоинством. Какая машина ее тащила, никто и не заметил. Народ  выстраивался в большущую очередь, как-то торжествующе, не торопясь. Ведь все давным-давно знали спину впереди стоящего. Так уж здесь испокон веков было заведено: не надо было торопиться, напрягаться. Если кто-то забывал силуэт предшественника, ему вежливо напоминали, за кем он закреплен, а фразу "вас тут не стояло" вообще никто никогда не слышал.
    - Ладно, пиво мы оба не любим, пойдем, лучше, я тебя с Северной Двиной познакомлю, - предложил Виктор.- Зрелище незабываемое.
     И действительно, полноводная река в этой местности несла  себя так же величаво, как Волга в своей опочивальне – Восточно-Европейской равнине.
    Молодые расположились на высоком берегу, наблюдая размеренную жизнь реки-труженицы, украшенной бревнами, пароходами и плотами.
    - Всё очень впечатляет,- с восторгом заметила девушка.- Не понимаю только, почему значительную часть   ширины реки занимают какие-то бесхозные стволы, которые не плывут в назначенное место, а просто болтаются вдоль берега. Они что, от плотов откололись?
     - Нет. Тут всё идет по своей программе,- авторитетно пояснил Виктор.- Существует, так называемый "молевой сплав", когда бревна в период паводка, в отличие от плотов, транспортируют не связанными между собой, а россыпью. По ходу лесосплава устанавливают специальные сооружения для направления его движения или, если надо, задержки. Сейчас как раз его затормозили.
     В эту минуту к бревнам причалил небольшой буксир. Сгрудившись по правому борту, несколько моряков помогли своему товарищу спрыгнуть на качающийся, плавающий лес. Не задерживаясь ни на секунду, он тут же побежал по зыбкому настилу к берегу. При этом смельчак балансировал двумя бидонами, зажатыми в руках.
     Наташа ахнула. Она в детстве занималась балетом, но то, что выкаблучивал  этот виртуоз, и во сне не снилось ни одной танцовщице. С легкостью, перелетая с одного бревна на другое, он совершал  в фантастическом полете пируэты, которым позавидовал бы сам Вацлав Нижинский.
    - Послушай, Виктор, а ведь это смертельный танец. Здесь же не менее ста метров. Матрос же может оступиться и за секунду уйти под воду вместе со своей ношей, бревна сомкнуться и не дадут ему вынырнуть.
    - Я думаю, что на счету этого умельца уже десятки, если не сотни, таких номеров. Он, кому хочешь фору даст.
     В это время смельчак, выбравшись на берег, пробежал мимо. Девушка не поверила глазам:
    - Посмотри, ведь ноги у него абсолютно сухие! Нет, я обязательно должна с ним познакомиться. Это же уникальный человек. Я ведь журналист, и обязательно должна написать про этого  необыкновенного Гермеса.
    - Оставь его в покое. Он же при исполнении.
    - При каком исполнении?
    - Знаешь, ему  сейчас не до тебя.
    Ребята не успели договорить. Из-за кустов показался герой будущего Наташиного произведения с полными бидонами в руках. Девушка онемела и даже стала заикаться:
    - О-о он, что,  с т-та-ким ве-весом  снова по бумажному настилу побежит?
    - Не побежит, а полетит. Теперь у него есть стимул.
    В это время  парнишка  парил в воздухе, как орел в облаках. Сидящие на берегу зачарованно следили за его уверенными виражами. Все понимали: если он не увеличит скорость, по крайней мере, в два раза, -  "дело -  труба". И он увеличил. Наташа вцепилась в Витины руки, сжала губы, напряглась. Бревна под ногами эквилибриста не успевали уйти под воду, хотя бидоны явно тянули его на дно. На буксире ребята замерли, как изваяния.  Пятки спринтера  мелькали, подобно  теннисным мячикам в руках профессионалов.  Неожиданно  правая нога бегущего соскользнула с сальной поверхности, и его лодыжка ушла под воду. На берегу  сорвался крик ужаса. Но храбрец неимоверным  усилием рванул обе руки с бидонами вперед  и, при помощи этого ускорения, оттолкнувшись левой ногой,  почти достиг борта буксира. Там  напарник уже висел вниз головой и протягивал руки, чтобы подхватить бидоны вместе с эквилибристом. Общими стараниями, под бурные аплодисменты довольных свидетелей,  "супер ценные путешественники" были доставлены на палубу. Благодарный пароходик дал прощальный гудок и был таков.