Глава 15. Привет из прошлого. Часть вторая

   
    Шумящий лес выпустил из своих объятий стаю. Волки один за другим выбрались на его границу. Несколько мгновений они стояли, нюхая прохладный воздух и всматриваясь вдаль. Вожак, более крупный и сильный волк, находился позади на пригорке, замерев и чего-то ожидая.
   
    Вечерело. Ветер стихал, а уставшее солнце, раскрасневшееся после долгого пребывания на небе, опускалось за горизонт. Мрак окутывал землю. Холод в отсутствии палящих лучей следовал за темнотой, покрывая имеем траву, деревья и всё, до чего мог дотянуться.
   
    Вожак стаи спустился с небольшой возвышенности и вышел вперёд. Он остановился, вглядываясь в темноту. Он точно знал, куда смотреть. Повёл ухом, вслушиваясь в подсказки тихого ветра, который доносил слабые звуки до слуха. Наконец, хищник сорвался с места и повёл своих охотников по открытой местности. Бег был неспешным, десяток зверей следовали чётко след в след за вожаком, соблюдая положенные правила.
   
    Территория корпуса была похожа на те самые руины, которые находились неподалёку. Давящая тишина окутывала местность. Вместе с ней приходило необъятное напряжение, которое пробиралось во все уголки. Время, казалось, замерло.
   
    Двое солдат прогуливались с оружием наперевес по границе территории кадетского корпуса. Мужчины вглядывались в темноту, которая отчасти скрывала разрушенные участки забора, искорёженные обломки вышек, трупы, оставленные на земле и никому не нужные. Патрульные нервно поглядывали друг на друга, изредка переговариваясь. Они взволнованно обсуждали возможный исход событий, вероятное прибытие помощи со стороны, высказывали версии по поводу того, успел ли кто-то сообщить о нападении. Вступать в бой с кадетами, которые не нюхали пороха – это одно. Но если нагрянут опытные военные, для которых каждый выстрел – минус один противник, это совсем другое.
   
    - Пойду отолью, - бросил высокий солдат в форме без отличительных знаков. Он поправил автомат, перевесив его на бок, и отправился к целому участку забора, перешагивая через куски стали и камня, разбросанные вокруг. Едва он дошёл до нужного места и расстегнул ширинку перепачканных застывшей кровью брюк, сбоку донёсся слабый стон и звук копошения.
   
    Мужчина отложил справление нужды на потом, запахнулся, взял в руки оружие и, приставив приклад к плечу, направился к источнику звука. По мере приближения обломков становилось больше. Военный дошёл до искорёженного каркаса рухнувшей смотровой башни и остановился. Он приложился к оптическому прицелу, включил фонарик на ствольной накладке и начал вглядываться в близлежащее пространство. Снова звуки донеслись до его слуха.
   
    - Тут кто-то есть, - сообщил он по рации партнёру и продолжил всматриваться в темноту, которую настойчиво пытался разогнать свет фонарика.
   
    Вскоре прибыл второй солдат. Вместе парни отправились через обломки, решив посмотреть на того, кто пытается пройти на территорию. Они не сообщили по рации командиру о подозрительном движении, просто двинулись вглубь темноты, выйдя за обозначенную границу корпуса. Когда массивные обломки кончились, парни отряхнулись от каменной пыли и быстро поставили оружие на изготовку. Стояли спиной друг к другу: один прикрывал, осматривая пустую местность, второй исследовал взглядом место рядом с упавшей вышкой.
   
    - Тут солдат, - оповестил второй с плеча.
   
    Он подошёл ближе и увидел лежащего в порванной форме молодого парня, который медленно приходил в себя. На перепачканном лице пара ожогов и ссадин, которые покрылись тёмной коркой, рукав разорван, края ткани прилипли к широкой ране на предплечье. Несколько мелких осколков торчали из правого бедра и голени, поблёскивая в свете фонаря торчащими остриями.
   
    Военный приблизился вплотную и небрежно пнул ногой в ботинке лежащего военного в бедро. Тот пошевелился и простонал от боли. Он попытался подняться, но всё, что у него получилось, это пройтись здоровой рукой по траве, сдвинув с места пару каменных обломков, которые окружали его.
   
    - Живой, - прорычал патрульный. – Ссейчас добью этого гада. Спокойной ночи, сука, - ядовито ухмыльнулся он, глянув на раненого солдата. Палец настойчиво начал давить на спусковой крючок.
   
    Короткое рычание ознаменовало начало расправы. На желающего убить солдата напрыгнули два волка, на прикрывающего его товарища кинулись четверо хищников. Вопли военных и несколько выстрелов сменились тишиной. А волки, узнав вкус человеческой крови и насладившись сытной трапезой, принялись кружить вокруг солдата. Вожак стоял в стороне. Он наблюдал за действиями своих подопечных, которые организованно пытались сдвинуть крупные обломки и расчистить путь. Звери работали быстро и слаженно, словно заранее приготовились к подобному. Двое волков схватили молодого парня за штанины и медленно начали тащить. Находящийся в бессознательном состоянии молодой военный почти ничего не чувствовал. Он уже принял на веру, что его ждёт смерть, отключился, провалившись сознанием в глубокую пропасть. А волки тем временем уже оттаскивали его от руин, дружно хватая челюстями за брючины.
   
    На звук выстрела прибежали несколько солдат. Они выстроились шеренгой и быстро двигались по направлению к источнику пугающего звука. На траве, за забором лежали два патрульных с перегрызенными глотками. Одному даже зубами изуродовали лицо. Рядом лежали два мёртвых зверя. Пасти раскрыты, шерсть пропиталась густеющей кровью. Тела патрульных изодраны, волки со зверским аппетитом наслаждались поздним ужином.
   
    - Совсем ничего не боятся, твари, - выплюнул мужчина со шрамом, пересекающим губы по диагонали. – Порвали двоих так быстро, словно заранее нацелились на них.
   
    - Какие будут указания, командир? – поинтересовался один из бывалых вояк.
   
    - На рассвете собрать отряд и отправиться по следам. Ночью опасно, любители человечинки могут устроить пир из вас, - бросил мужчина, крепче сжав руками автомат. – Перебить всю стаю, обезопасить прилегающую территорию от этих мохнатых.
   
    - Когда он прибудет? Полковник… - поинтересовался другой военный.
   
    - В семь вечера, - коротко оповестил главарь. – И очень бы не хотелось ему говорить, рискуя своей башкой, о том, что у нас тут проблемы. Так что разберитесь с этим, иначе ляжете рядом с ними, - он кивнул на растерзанных людей.
   
    - А сейчас что делать?
   
    - Приберитесь здесь. И уберите трупы с территории. Делайте что хотите, но чтобы к утру не было ни одного мертвеца.
                ***   
   
    Владимир сделал глубокий вдох и тут же закашлялся от прохлады, окатившей саднящее горло леденящей свежестью. Он с трудом открыл глаза. Яркие лучи дневного солнца ударили по незащищённой радужке. Мужчина зажмурился и отвернулся. Шея заболела. Чувствительность быстро возвращалась и вскоре боль начала вгрызаться в каждую конечность.
   
    Лейтенант попытался пошевелиться. Ноги затекли вместе с поясницей. Пришло понимание, что он достаточно долго провёл в сидячем положении. Солдат опустил руку вниз и тут же почувствовал под ладонью грубую шерсть. Парень осмотрелся вокруг. Рядом с ним вплотную лежали несколько волков, свернувшись калачиками и наблюдая за ним светло-коричневыми звериными глазами. Не было агрессии, желания сожрать. Просто они смотрели. На него. Спину тоже грело чьё-то тепло. Почувствовалось шевеление, и Торжков понял, что между деревом и его спиной находится ещё один волк.
   
    Не понимая, как попал сюда, что делает на границе леса и почему волки находятся рядом с ним и ещё не сожрали на завтрак его тушку, Владимир боялся даже шелохнуться. Опасался, что, сделав одно неверное движение, он запустит цепную реакцию, исходом которой станет его смерть с последующим хрустом костей, разносящимся по территории.
   
    Молодая поросль в стороне зашуршала и из неё вышли несколько волков во главе с довольно крупным хищником. Он шёл медленно, перебирая лапами, и смотрел грозно вперёд. Владимир перестал даже дышать. Он только судорожно сглотнул и уставился за зверя, забыв напрочь обо всём.
   
    Волк остановился напротив Владимира. Остальные звери встали и разошлись в стороны. Прохлада обдала тело через ткань. Всё же от животных исходило много тепла.
   
    Хищник обошёл Торжкова с правого бока и приблизился вплотную. Он продолжал смотреть в лицо парню. Вова не спешил предпринимать каких-либо действий. Просто направленным взглядом изучал морду непредсказуемого обитателя леса.  Он пытался понять, что волк хочет сделать. Тот словно поняв мысли недоумевающего человека, пригнулся и уткнулся холодным носом в пальцы мужчины, а после облизнул их пару раз.
   
    Лейтенант выдохнул и похолодел от ужаса. Сейчас его в сыром виде сожрут за милую душу. Волк вновь поднял взгляд, повернул голову, проскулив, и снова ткнулся носом в пальцы, на сей раз попытавшись просунуть морду под них. Провернув нехитрые звериные действия, животное распрямилось и село, вновь проскулив и на сей раз облизнувшись.
   
    - И что ты от меня хочешь? – шёпотом спросил Вова, уже жалея о том, что произнёс несколько слов.
   
    Волк начал пристально смотреть в глаза парню. Он словно пытался что-то донести до Торжкова, чтобы он понял всё, что желает волк. Гипнотический звериный взгляд действовал на Владимира особым образом. Сначала он почувствовал слабое головокружение, потом здоровая рука словно сама потянулась к хищнику. Пальцы несмело коснулись морды, скользнули по носу и поднялись к глазам. Когда ладонь оказалась между стоячими ушами, волк привстал и сделал плавное движение вперёд, чтобы кисть застыла на мохнатой шее. Затем отступил немного, а после снова подошёл. Ладонь мужчины скользила от головы к шее и обратно.
   
    Вова понял намёк зверя. Волки невероятно умные создания, по крайней мере парню так казалось. Он улыбнулся уголком губ. Ощущение страха постепенно отступало, вместо него приходило спокойствие. До сих пор не было понятно, как именно он сюда попал, как оказался в лесу, потому что отчётливо помнил, как упал вместе со смотровой башней вниз и отключился, но то, что он остался жив, его не могло не радовать. Он самостоятельно гладил волка по голове и вспоминал всё, что случилось. Как они находились на вышке, как увидели сигнал, как бросились вниз по лестнице.
   
    - Корпус! – подорвался Торжков, но тут же вскрикнул от боли и вернулся в сидячее положение. Нога невероятно сильно болела. Несколько металлических осколков торчали из бедра и голени.
   
    Взвыв от невероятных мучений, лейтенант обхватил бедро руками и стиснул зубы. Когда ощущения притупились, а тёмные пятна перед глазами прошли, он аккуратно разорвал ткань брюк и настроился на то, чтобы вытащить осколки.
   
    Волк резко повернулся к собратьям и прорычал. Пара из них юркнула в кусты и растворилась в лесу, куда-то умчавшись. Об этом свидетельствовал слабый хруст веток, постепенно стихший.
   
    Выдохнув несколько раз, военный снял куртку. Он попытался оторвать от нее кусок, но правая рука едва слушалась из-за сильного повреждения. Решив, что разодранный рукав подойдёт для жгута, он захотел его оторвать. Но не получилось.
   
    Хищник выхватил куртку из рук Вовы, сжав её в челюстях. Он положил в стороне от человека элемент одежды, на который накинулись тут же два зверя с разных сторон. Каждый тянул ткань на себя – один за рукав, второй за более широкую часть спины. Плотные швы на рукаве треснули и в пасти волка остался почти целый рукав. Его-то и принесло животное к Владимиру, положив на бедро.
   
    Вова недоумевал. Волки выполняют все его пожелания, стоит только о них подумать. Но как? Каким образом они догадываются о том, что именно он делает и как это ему поможет? Замерев на пару секунд, солдат начал размышлять. Но его раздумья прервали вернувшиеся из кустов хищники. Они притащили в пастях несколько веточек травы, пожелтевшие, но всё ещё живые. От неё исходил свежий запах. Широкие листья пестрели серостью и желтизной, а местами даже чернотой. Однако сейчас растения все такие, они не могут полностью восстановить свой естественный цвет.
   
    Вожак наступил на плотную травинку, откусил зубами несколько листиков и поднёс их Вове. Подвинул ближе к парню носом и сел, чего-то ожидая. Владимир снова сделал непонимающее лицо. Что делать с этой травой? Съесть, приложить к ране, полюбоваться на прекрасный букет, подаренный хищником?
   
    Животное снова показало цирковое представление. Санитар леса взял лист в зубы, как следует разжевал и выплюнул на ладонь лейтенанту. Затем он уткнулся мордой в пальцы, пытаясь заставить Вову их сжать. Когда военный это сделал, волк аккуратно взял челюстями запястье Вовы и с ощутимой настойчивостью начал подводить сжатые в кулак пальцы к ране на предплечье.
   
    Парень всё понял. Растение, возможно, обладает антисептическими свойствами, и нужно приложить кашицу к ране, чтобы обеззаразить её. «Лекарство с ароматом волчьих слюней. Чудненько», - подумал Торжков, смотря на слипшиеся кусочки жёлтых листов в ладони, от которых неприятно попахивало. Запах быстро растворялся, однако Вова всё же услышал слабую вонь тухлости.
   
    Он решил не рисковать и скинул смесь лекарства и слюней на землю, не забыв обтереть ладонь об майку. Мужчина посмотрел на листья. Он попытался дотянуться до них, но его состояние не позволило интенсивно шевелиться. Один из хищников подвинул носом стебли с широкими листьями, чтобы раненому было удобнее их взять. Военный дотянулся до растения пальцами, стиснув зубы от боли. Когда с трудом вернулся в прежнее положение, отдышался и принялся изучать возможное лекарство. Повертев оторванный от стебля лист перед глазами, он кинул взгляд на волка, который, раскрыв пасть и высунув язык, наблюдал за происходящим, а после сунул траву в рот и начал жевать.
   
    Внутри разлился горький вкус. Язык и нёбо словно окутали ватой. Но солдат продолжал усердно работать челюстями. Когда почувствовал, что лист превратился в кашу, он сплюнул его на ладонь, поморщившись от крайне неприятного вкуса. Приложил образовавшееся месиво к ране и распределил по всей поверхности.
    
    Края начало тут же пощипывать, а после сильно жечь. Владимиру казалось, что ему засунули в рану раскалённую иглу. Но ладонь парень от предплечья не убирал. Он почему-то знал, что так и надо. Вскоре боль наполовину отступила. Лейтенант скинул с бедра оторванный рукав и посмотрел на осколки металла. Предстояло их вырвать, а после остановить кровотечение.
   
    Он взялся пальцами за осколок. Несколько раз шумно выдохнул, приготовившись к боли. Сжал обломок сильнее. И дёрнул, после чего едва не сломал зубы, стиснув челюсти и завопив. Предстояло сделать так несколько раз. Это первый.
   
    Вова расправился с обломками в ноге. Он находился в полуобморочном состоянии, не в силах порой делать даже глубокие вдохи. Боль вымотала его настолько сильно, что хотелось уснуть и не проснуться. Парень лежал возле дерева, наблюдая замутнённым взглядом за колыхавшимися верхушками деревьев. Он возвращался в глубины своей памяти и образы в видении превращали день в ночь, высокие деревья с чёрными стволами и жёлтыми листьями в тонкоствольные зеленеющие берёзы, рык волков – в голоса, а шуршание лесной подстилки – в шелест перьев… ангела.
   
    Серебряный невероятно высокий человек будто бы снова пришёл к нему. Он присел напротив, с жалостью и скорбью глядя вперёд. Волки взвыли и окружили его, трепеща перед могучим воином. А он не обращал на них никакого внимания, словно знал – они его не тронут. Наконец, крупный хищник подошёл к крылатому человеку в золотистом жилете и потёрся об ноги, словно ручной пёс.
   
    - Dhor kanann`o att hothon «Ты справился, друг», - разлился приятный голос мужчины. Он вселял невероятно мощную уверенность и дарил ощущение защиты. - Att okko «Ты молодец», - незнакомец улыбнулся и почесал длинными пальцами животное между ушей, а зверь зажмурился от удовольствия и открыл пасть в подобии улыбки.
   
    Владимир продолжал проваливаться в пустоту, перед глазами медленно темнело, веки закрывались, словно на них давили пальцами. Не ожидая от себя подобного, Торжков был рад пришествию таинственного ангела. Он словно знал его всю свою жизнь, будто бы верил в то, что он реален.
   
    - Ты… пришёл… - выдохнул он тихо. У него уже не осталось сил удивляться своим словам и действиям, он просто доверял ощущениям, как будто цеплялся за них, предчувствуя скорую смерть.
   
    - Когда от боли кричит твоё дитя, когда сердце разрывается на части, а голова готова взорваться от того ужаса, то в ней кипит… - незнакомец вновь заговорил певучим голосом, в котором слышались грусть и отчаяние. - Разве можно отстраниться? Разве можно укрыться в безвременье и отказаться приходить на зов крови? Я не мог иначе, Oladmir. Скоро ты сам поймёшь это, осознаешь, что страшнее крика любимых людей нет ничего более ранящего.
   
    Крылатый среброкожий человек протянул руку и коснулся пальцами щеки Владимира. Приятные тёплые ручейки хлынули под кожу и быстро разнеслись по всему телу, неся исцеление. Больше всего тепла, словно от горящего пламени, скапливалось вокруг ран, прикрытых подсохшей травяной кашицей.
   
    - Отдыхай, Oladmir, - посоветовал ангел. – Ты ещё слаб. Я расчищу дорогу к твоей семье. Стая поможет тебе исполнить свой долг.
   
    Глаза Владимира закрылись. Ещё немного он слышал шум крыльев, рык зверей… и вопли людей, сопровождаемые выстрелами. А потом провалился в глубокий сон. Он не видел ничего, кроме пустоты и полной темноты.
                ***
    Машина въехала через распахнутые ворота и резко остановилась. Из необитого салона вышел водитель и обойдя транспорт, открыл заднюю дверцу. Полковник выбрался из военного автомобиля. Одёрнул полевую камуфляжную форму и тут же закашлялся. Открыв нагрудный карман, он достал оттуда ингалятор и несколько раз вдохнул лекарство. Стало немного легче.
   
    С торжествующим видом осматриваясь по сторонам, Харви Айронс считал разрушения и гибель людей платой за то, что с ним стало. После того, как компромат разошёлся по всему миру, первым делом полковника вызвали в военный совет. Там негодяю чётко дали понять, что в ближайшее время его изрешетят пулями, как только появится возможность. От него отказались покровители, его лишили званий и привилегий. Уже вечером должен был собраться военно-полевой суд, который решил бы судьбу Айронса.
   
    Выйдя из здания военный встретился с толпой журналистов, которые едва ли не в лицо совали ему микрофоны и, перебивая друг друга, выкрикивали провокационные вопросы. Мужчина понимал, что трибунал – лишь формальность. Его не арестовали прямо в здании и не отправили в камеру за преступления, которые он совершал якобы один. Его хотят пристрелить как бродячего пса. Скромно пустив пулю в лоб, когда он будет находиться дома или собирать вещички в кабинете, готовя последние отчёты для нового начальника.
   
    И он удрал. Так быстро, как только мог. Изначально не доверяя никому и не афишируя некоторые из своих тайных действий, он на всякий случай подготовил себе убежище в стороне от города. О нём не знал никто, даже рыскающие в бумагах и стоящие на каждом шагу члены «Меча Михаила».
   
    Верные солдаты у Айронса всё же остались. Их мозги давно расплавились от ядовитых речей командира. Они безоговорочно выполняли все его указания. Готовы были убивать даже детей… И убивали. Беспощадно.
   
    - С прибытием, полковник, - как и прежде, называя беглого командира по званию обратился главарь громким голосом. – Всё, как вы приказали. Диверсанты сработали чётко, рота в составе ста восьмидесяти трёх человек проникла на территорию кадетского корпуса. Потери составили…
   
    - Они успели подать сигнал? – перебил Айронс, мысленно уже проделав дыру в рапортующем солдате.
   
    - Думаю, нет, сэр, - спокойно оповестил мужчина. Он облизал потрескавшиеся сухие губы и прижал автомат к телу крепче.
   
    Полковник несколько секунд стоял молча, потом расстегнул кобуру, достал армейский пистолет и пустил пулю в лоб солдату. Тот рухнул на землю, моментально скончавшись. Несколько наёмников вздрогнули, окинув взглядом образовавшийся прогалок и посмотрев на лежащий в нём труп.
   
    - Спрашиваю ещё раз: они успели подать сигнал? – Харви подошёл вплотную к стоящему рядом с покойником солдату и с ненавистью посмотрел на него, приставив к его животу дуло пистолета. – Ты… - прорычал он.
   
    - Нет, сэр. Не успели. Отделение связи похоронило под собой всех, кто мог это сделать. - глядя в глаза своему возможному убийце, сказал боец.
   
    - Отлично, - довольный ответом Айронс убрали пистолет от тела солдата, засунув его в кобуру. – Уберите это подальше, чтобы не тухло. – Он махнул рукой на труп и отправился дальше по территории, осматривать место масштабной казни. Один из солдат развернулся и отправился в качестве сопровождения со своим командиром.
   
    Обойдя разнесённые владения, Харви разместился в кабинете майора, назначил нового командира для своих верных псов и принял от него рапорт. Так, он узнал, что часть кадетов осталась в живых, как и несколько командиров, включая Ремезова. Медчасть функционирует, осталось несколько медсестёр и два врача, которые исправно «чинят» раненых наёмников. Сверкнув яростно глазами, полковник потёр руки и сделал довольное лицо.
   
    - Приведите ко мне дичь, - сказал он.
   
    И снова кашель, от волнения и предвкушения расправы и последующего расстрела оставшихся кадетов.
   
    Вдохнув лекарство и потерев ладони, он размял пальцы, достал из плотного кармана несколько пистолетных обойм и, положив их на стол, довольно ухмыльнулся. «Ты мне за всё заплатишь, сука».
   
    Через несколько минут в помещение ввели Ивана. На лице несколько ссадин, пара кровоподтёков. Мужчина хромал на правую ногу. Его кисти были плотно перевязаны бинтами, продольные кровавые пятна свидетельствовали о том, что ему продырявили ладони ножом насквозь.
   
    - Что это с ним? – насмешливо поинтересовался Харви. – Неужто хотели сделать из него второго мессию?
      
    - Накинулся на одного из наших, когда тот хотел порезвиться с бабой из медблока. Отхерачил ему все добро ниже пояса и чуть не сломал шею. Вот и проучили, – отчитался один из конвоиров.
   
    - Рыцарь в золотых доспехах, значит, - ухмыльнулся Айронс. Он медленно встал и подошёл вплотную к Ремезову. – Защищаешь честь дамы… Я бы тебя похвалил, да не за что пока.
   
    Капитан поднял яростный взгляд на своего противника. Он тут же плюнул ему в лицо. Полковник отшатнулся, брезгливо отвернул лицо и стёр пальцами густые капли с носа щеки и переносицы.
   
    Конвоиры не церемонились, они отпихнули скованного наручниками капитана к стене и один из солдат ударил мужчину по лицу. Двое держали, один бил. По лицу, в живот, насильно выпрямляя военнослужащего, чтобы нанести как можно более болезненные удары. Наконец, устав издеваться над поверженным и плюющимся кровью солдатом, конвоир ударил его ногой под колени и Ремезов быстро опустился ниц, едва не рухнув лицом в пол. Его удержали от падения. Жестокий наёмник сжал крепко пальцами Владимира за лицо и заставил его посмотреть на полковника.
   
    Айронс наклонился ближе и прошептал, ядовито ухмыляясь:
   
    - Думаешь, что это боль? Не-е-е-т. – покачал он отрицательно головой. - Это только разминка. Настоящая боль – она здесь, - Харви ткнул пальцами в грудь капитана, и его зловещая улыбка стала ещё шире и оттого противнее. – Приведите мальца! – беглый преступник распрямился и скомандовал грозно.
   
    Ремезов вопросительно посмотрел на полковника, слушая короткие команды наёмника по рации. Он задёргался, порываясь встать, но двое солдат по-прежнему крепко держали его. Через несколько минут, которые показались Ремезову часами из-за окутавшего его сомнения, в бывший кабинет майора ввели юного кадета.
   
    Пыльная форма помялась и в паре мест порвалась. На лице мальчугана несколько ссадин, губы рассечены. Он дрожал всем телом, когда его подвели к полковнику и развернули спиной. Кадет смотрел на Ремезова заплаканными глазами, чувствуя, что за спиной стоит зверь. Ужасный, жестокий, беспощадный. Зверь. Во плоти.
   
    Полковник достал пистолет, передёрнул затвор и приставил дуло к виску. Мальчик начал дрожать ещё сильнее. Он искал надежду в глазах Ивана, но всё, что он видел, это перепуганное лицо военнослужащего, который переводил взгляд с невинной жертвы на потенциального убийцу.
   
    - Ты думал, что меня можно извалять в грязи? – спросил полковник. – Думал, что можно заставить меня сдаться, не запачкав при этом руки? Это - плоды твоих трудов, капитан. Палец, который спустит курок, будет твоим. Ты связался не с теми людьми, перешёл мне дорогу, сделал из меня беглеца.  Я такое не прощаю.
   
    - Ты… - Ремезов попытался подняться с колен, но его ударили под дых, и он снова оказался на коленях. – Не смей… Слышишь меня? Не смей, сука! Я разорву тебя… На мелкие части разорву, стоит только избавиться от твоих верных шакалов. – Тем временем мальчишка начал тихо всхлипывать, прекрасно осознавая, что смерть уже за ним пришла. Ивана это мучило изнутри. Теперь он начинал чувствовать настоящую боль. - Отпусти ребёнка! Он ни в чем не виноват! Ни в чём! Если ты решил разобраться со мной, так разбирайся, не трогай малого! Отпусти его, я скажу тебе все, что ты хочешь знать! Малой, не плачь… - он обратился к рыдающему кадету, которого от падения ограничивала крепкая хватка руки полковника. – Всё будет хорошо, малой. Не плачь, всё хорошо. Ты же крепкий пацан. Не плачь, всё будет хорошо. – У самого Ремезова по щекам уже текли слёзы.
   
    Айронс выстрелил. Тело мальчика рухнуло на пол кабинета.
   
    - НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!!! – капитан срывал голос, крича и вырываясь из крепкой хватки солдат. Они едва его держали. Он озверел. – Не-е-ет!!! Малой! Нет! За что! За что, он же ребёнок! Всего лишь ребёнок! Не-е-е-е-ет! Тварь! Ты ублюдок! Я убью тебя! Убью! – Ремезов орал, продолжая вырываться. Наёмники не справлялись с ним. Они его били, а он словно перестал чувствовать боль, ему придавали сил душевные мучения, которые пустотой разверзлись в душе. – Сука! Тебе не жить! Я лично снесу тебе башку! Я поделю тебя на равные части и раскидаю по всей территории!
   
    - Я и так знаю, что ты мне всё скажешь, - спокойно оповестил Харви Айронс. – Ты выложишь, всё как на ладони, что ты долго работал на «Меч Михаила», что ты разослал собранный компромат на меня всем, кто захотел им торговать и выставлять на обозрение… Знаю я, что ты мне будешь говорить. Но перед этим… - он сел на стул и откинулся спиной на спинку, - я заставлю тебя смотреть, как все они умирают за твоё предательство. Ведите следующего! – рявкнул он злобно.
   
    Капитан словно сошёл с ума, его «успокаивали» крепкими ударами, но он настолько взбесился, что его, казалось, не смогли бы остановить даже несколько очередей из автомата.
   
    Рация у одного из солдат зашипела. Из неё начали раздаваться обрывки фраз, яростных криков и выстрелов вперемешку с противным белым шумом. Парни не слишком отвлекались. Они всё же угомонили капитана, вырубив его несколькими ударами ботинок.
   
    - Проверьте, что там! - приказал Харви.
   
    Рослый солдат попытался связаться со своими людьми, которые дежурили на территории корпуса. Но никто из них не отвечал. Он бросил взгляд на разгневанного полковника и выскользнул с товарищем из кабинета.

Продолжение тут: http://www.proza.ru/2018/08/28/958