Медузьи повадки

1.

"Дамы и господа! Счастлив вам представить средство, что избавит человечество от старения и дарует вечную молодость! Тысячелетия развития и становления цивилизации и науки привели к тому, что человек может побороться с своим естественным ходом жизни. А отныне ее становление будет ещё более стремительным, ведь опыт будет только накапливаться и совершенствоваться, позволяя всем людям совершенствоваться в любимом деле. Я счастлив вам представить новые прививки от старения, протестированные и работающие по всем медицинским правилам. Уже с завтрашнего дня они будут введены в обиход каждой больницы нашей страны и откроют новую веху в истории человечества."
Именно так выглядит текст вырезки из газеты, висящей над моим рабочим местом. Это слова моего деда, человека с самой большой буквы, мечтателя и авантюриста. Слова, произнесенные до глобализации, промышленной революции, научного переворота, отмены Ньютоновской физики, подчинения гравитационных сил и прочего. Я ими вдохновляюсь и всегда так говорю своему деду, когда езжу к нему в "дом престарелых". На самом деле, это просто старое название для нового явления. Престарелых в нем нет, есть только много людей моего возраста, что ведут себя немного странно. Или не немного.
И вот я каждую субботу захожу в палату к своему дедушке, мужчине пока ещё белого цвета, что изобрел прививки, основанные на геноме медузы, обновляющей свои клетки. С помощью этого генома создаётся специальная жидкость, что вводится человеку практически с рождения до тех пор, пока полностью не заменит ему кровь, оседая в теле раз за разом. И создатель этой жидкости, которому на вид буквально лет 30, лежит голым, в окружении мерзких, пахнущих больницей и покрашенных в жёлтый цвет стен, в памперсе и с трубкой, воткнутой в уретру, потому что он забывает сходить в туалет, пока открывает новые формулы бессмертия, считая в уравнениях несуществующие переменные. А его сосед по комнате, дядя Коля, отработавший инженером водосточных систем около трехсот лет, создаёт различные конструкции из его трубки для уретры и регулярно обливается, из-за чего симпатичной, белокурой медсестре, что на посту уже 150 лет приходится все время за ними убирать. А другой их сосед, заросший густой, черной бородой почти до оголенной и костлявой груди, сутками находится под кушеткой, заявляя всем, что он уже лежит в гробу, ожидая вечного покоя. Тоже в памперсе.
Не носит памперс в их палате только один персонаж, но лучше бы он его носил. Иван, воспитавший самолично штук 20 детей в противовес всяческим законам, скрываясь от них на ферме где-то в глубинке, ходит по палате и командует, как именно строить уретропровод, истошно покрикивая и выпучивая краснющие глаза, аргументируя его послушать, потому что он уже очень много прожил и "наверное, уж, получше разбирается". Он единственный из них пребывает в "адекватном" состоянии, но очень уж он достал двадцать своих отпрысков.
Прокручивая в голове дедушкину речь и углубляясь в душу, что смотрит на меня из его глаз на фотографии, которые я ещё застал не такими стеклянными, как сейчас, я гуляю по парку возле дома и думаю.
Мысли мои прерывает девушка с собачкой. Девушку я встречаю в парке лет уже пятьдесят, но она все ещё "девушка", и собачек сменила соответственно штук пять. Она, наверное, воспринимает их как аксессуар. Таскает в сумке, зовет не по кличке, а по породе. Мол, "терьер Каширский, беги-ка сюда." Таких как она я видел уже тысячи раз, если все разы это не была она, конечно.
-Здраствуйте! Как ваша работа?
-Здрасьте. Да порядок, дорабатываем всякие мелкие моменты в прививках, стараемся сделать так, чтобы их надо было вводить меньше времени и организм обрастал бы ещё более мощной иммунной системой. А ваша как? - спросил я в ответ, запамятовав, честно говоря, чем она занимается.
-Да тоже отлично, вот, вывела уже седьмое поколение для этой породы. У них айкью выше уже на целых четыре единицы!
-Ого, да вы делаете успехи, - я натужно изобразил удивление.
-Ну ладно, до скорого , -вылетело из меня, прервав ее на вдохе.
-Ой, до свидания!
Я не мог вспомнить, какая новая мысль готова была родиться у меня из ряда предыдущих заключений, поэтому смиренно побрел домой, посматривая на погоду, которую сегодня выбрали жители нашего города. Блин, я голосовал за дождь. Дождь, за который я голосовал, лился из дырки на западе. Это было похоже на одуванчик, что рвется из под толщи асфальта. Подзабыв из-за этого, куда я шел, я двинулся к капающему дождю, чтобы посмотреть на дырку. Узнаю московский подход к делу.
Под дыркой было на удивление пусто и не на удивление мокро. Я подошёл, задрав голову наверх и увидел, как по стенкам полупроницаемого купола стекают в атмосферу клубы вредных, черноватых газов. Стало противно. Жаль, что я живу не в научно-фантастической книге, где можно просто зайти в телепорт и очутиться дома. Нет же, мне надо либо идти пешком ещё минут 30, либо садиться на поезд, но это будет минут 15-20, что сравнимо. Прогуляюсь.

2.

-Женечка, привет
На пороге нашей "квартирки рабочей недели" меня встречала моя супруга. Азиатка-брюнетка в розовом конопляном халате, которую я вижу почти каждый день уже слишком много лет. Она устало улыбалась, показывая неглубокие ямочки и посверкивая искорками подзатухшего огонька в глазах.
-Привет, Таноэ
-Вина? Сегодня на ужин будет настоящая корова, а не как последнее время. Можно выпить вроде как в ознаменование выхода из кризиса.
-Ого, это здорово.
Мы включили оптоволоконный столик, чтобы заработала подсветка и сели ужинать на кухне. Из-за своего настроения, я смотрел на Таноэ и думал, что она, наверное, самая лучшая женщина на Земле для меня, но она все равно очень мне надоела. Будто бы в ней нет больше ничего, что можно открыть и познать, ничего, в чем она совершенствуется и меняется. Меня давил натяжной потолок.
-О чем задумался?
-А, да так,- я начал судорожно перебирать предпоследние мысли и идеи из головы, чтобы выдать ее за свежую,- про деда думаю. Я к нему заходил в субботу, он что-то совсем плох стал. Забывает теперь даже в туалет сходить, настолько увлечен своей "работой".
-Да, маме тоже плохеет. Если раньше она обходилась постоянными звонками с просьбами вроде надеть шапку, ну, ты знаешь, то сейчас она намеревается приехать и учить меня китайскому языку и всем обычаям-традициям. Благо, папа ещё здоров и меня прикрывает.
-За здоровье?
-Да, за него.
Мы закончили ужинать, немного почитали под включенный только с звуком и запахом канал о живой природе и пошли спать. Я долго не мог заснуть, потому что все время думал про Таноэ, пока она уже похрапывала в соседней комнате. Патовая получается ситуация. Я знаю ее уже слишком, чтобы испытывать от союза что-то вроде чувств первых сорока лет, пусть даже чуть помешанных с отцовскими эмоциями. Однако, я и не могу никуда уйти, просто потому что не могу, наверное, уже жить по-другому, да и уходить никуда не хочу. "Бархатная" постель начала чувствоваться мне чрезмерно мерзко путающей и обволакивающей, поэтому я пошел на кухню выпить молочного продукта, а по возвращению в постель забывал, точно ли я его выпил весь и в хождениях туда-сюда провел остаток ночи.
3.

На сегодня выбрали тропический климат, поэтому было жарковато и влажно, но это не сильно мешалось, потому что в лаборатории было 22 градуса ровно. До обеда я ломал голову над тем, что поменять в составе таким образом, чтобы сократить инъекционный период. Таня в это время ставила различные эксперименты, выполняя то, что я ей напишу, чтобы выяснить реакцию сыворотки на это.
-Пап, последний опыт вообще бесполезным получился. +-0.6% исследуемого параметра, а капля азотной кислоты убавляет почти процентов 15 от самого эффекта продления жизни, не знаю, зачем ты ее написал, было же очевидно, что из реакции с белком ничего хорошего не выйдет,- сказала Таня, высунувшись из лаборатории и показав свое лицо с черными кудряшками и сертифицированной коричневой кожей #23, которую мы не хотели ставить вместо ее симпатично-желтоватой при рождении, но правила есть правила. Всё-таки это могло кого-нибудь оскорбить. Она поблескивала в мою сторону таким же огоньком, какой сидит и в глазах ее матери, но Танин огонь пока что горит ярким, даже слегка неоновым цветом.
-Угу, поняяятно,-протянул я.
Я посмотрел в глаза деда в заламинированом кусочке газеты и тут меня осенило. Более не размысливая, я заменил ноль в строке "азотная кислота" на 0.09 мл, состав автоматически пересчитался для выпускаемого объема, и я отправил рецептуру сразу в центральный компьютер цеха, потому что папе свое решение я смогу объяснить, а дочке нет. Всё-таки люди слишком идеалисты первые шестьдесят лет.