Сказание О Системном Администраторе Часть 3 Гл. 4

Глава 4   В бункере

                Близ царя – близ смерти.
                Русская пословица
    
     Ситуация постепенно прояснялась. «Подставить подножку – красиво задумано, в духе Демьяна! Остается теперь выяснить, зачем Яков дал мне деньги», подумал я, отбросив плед, и посмотрел на домового. Тот, прочитав мою мысль, пожал плечиками и отхлебнув швейцарского молока из чашечки изрек:
     – Проще пареной репы, Алёша! Ты пойми, Лысый Лис хочет отвлечь тебя и запутать. Пока ты будешь заниматься организацией бизнеса, ему легко будет контролировать твои передвижения и подталкивать тебя к ловушкам. Возможен и другой вариант – он хочет переманить тебя на свою сторону, сделать единомышленником, а после все равно уничтожить. В любом случае не жди добра от этих злых денег.
     – Как это деньги могут быть злыми?
     – Очень просто!
     – Не понимаю.
     – Давай убедимся, ну-ка, высыпи их на диван.
     Я высыпал из серой сумки доллары, мне стало интересно увидеть, что задумал дедуля. Ужеля залез на диван и простер над зеленоватой кучей свои ручонки.
     – Что это ты делаешь, дедушка? – Спросил я, усмехнувшись, – на радиоактивность проверяешь их что ли? Так я уже проверил.
     – Происхождение их смотрю, историю их жизни смотрю, – забормотал изменившимся голоском домовой. Мне стало интересно. Ужеля был серьезен, он приказал:
     – Тащи телевизор из другой комнаты и поставь его здесь у камина.
     Через несколько секунд у камина был установлен плоский широкоэкранный телевизор.      
     – А теперь, слушай внимательно, Алёша. У всякого капитала есть живая душа, которая находит себе временное тело. Сейчас душа этих денег в американских бумажках, но так было не всегда. Смотри внимательно.
     Домовой взял в руку одну стодолларовую банкноту, достал из-за пазухи зажигалку. Не успел я осознать того, что происходит, как перед моим изумленным лицом зеленая бумажка вспыхнула и быстро сгорела. Я как завороженный смотрел на огонь и не заметил, что мое внимание переключилось с пламени на дым. Дым от сгоревшей банкноты был странным, он походил на живое существо – пульсирующее и полупрозрачное облачко.  «Душа денег», подумал я, находясь в каком-то отупелом трансе. Облачко двинулось прямо на экран телевизора и растворилось в нем.
     Тут же экран вспыхнул и на нем начался показ странного, вроде бы документального фильма. В этом фильме «Душа денег» летела обратно в свое прошлое и путь её был таков: пролетев на 100 лет назад она вселилась в золотые слитки из подземного хранилища какого-то швейцарского банка начала 20-го века. Затем, покинув золото, и вылетев за толстые стены банка, она метнулась еще лет на 50 назад и оказалась внутри дубового сундука с бриллиантами, стоящим в пустом темном доме. Дом располагался на окраине Петербурга середины 19 века. Пересчитав все холодные грани бриллиантов, душа денег нырнула еще дальше вглубь своей истории и, кто бы мог подумать, оказалась в грязном русском кабаке, прямо в огромной бочке с дешевой горилкой. Было самое начало 19 века и, искупавшись в горилке «Душа денег» двинулась еще глубже.      
     Теперь она летела медленно, поскольку уже приближалась к точке своего рождения. Вот она помедлила и вдруг растворилась в грязных медяках простых мужиков из трех соседствующих деревень, задавленных беспросветным рабством крепостного права. Потрепанные мужики шли в кабак и несли туда свои жалкие медяки, пропитанные потом тяжелого, безнадежного и бессмысленного труда. Наконец, покинув грязную медь «Душа денег» растворилась в веселых крестьянских детишках (в тех самых, будущих потрепанных мужичках, бредущих в кабак). Глаза детей еще светились радостью и надеждой на хорошую жизнь и «Душа денег» притаилась в их, еще не изношенных, молодых телах. Экран погас.
     – Как видишь, это темные, злые деньги и они продолжают служить злу.
     Я уже очнулся от неожиданной и странной истории Ужели и спросил:
     – Скажи мне, дедушка, а все ли деньги темные?
     – Не все, конечно. Деньги как люди разные бывают. У многих денег душа светлая, но у этих темная.
     – И что же мне делать?
     – А ничего, займись бизнесом, делай вид, что ни о чем не догадываешься. По легенде – ты давно мечтаешь иметь собственную фирму, ты молодой энергичный бизнесмен и больше тебе в жизни ничего не надобно. А мы в это время подготовим контрудар.
     Ужеля допил молоко, поставил пустую чашку на табурет и с хитрецой в маленьких глазках спросил: «не пора ли нам, Алешенька, узнать – где находиться наш грозный Лысый Лис и что он поделывает?»
     – Прямо сейчас?
     – Прямо сейчас. А чего тянуть? Заодно бесплатное кино посмотрим.
     Ужеля достал из-за пазухи свой золотистый «оживитель техники» (как я его прозвал) и налепил его прямо на экран, в левом нижнем углу. Телевизор задрожал, слегка дернулся, хотя был выключен. Экран покрылся мелкими капельками влаги.
     – Ну, включай, чего ждешь? – Обратился ко мне дедуля, глядя снизу вверх.
     Я, медленно, с легкой опаской протянул руку к кнопке и уже было дотронулся, как Ужеля вдруг гаркнул – «Бах!!!»
     Словно от удара током я громко ойкнул, резко отдернул руку и отшатнулся. Домовенок повалился спиной на диван и заливаясь истерическим смехом, стал перекатываться с боку на бок. «Вот и бесплатное кино!» – Стонал пакостный старикашка.
     Честно говоря, не ожидал я такого от Ужели.
     – Ах ты бородатая бестия! Закричал я и попытался его схватить, но тут же, получил уже настоящий разряд тока в руку. Искры посыпались из моих глаз. Дернувшись и опять громко ойкнув я присел на диван. Никогда еще не видел дедулю таким веселым. «Пусть радуется, совсем одурел без Ладушки» – думал я, растирая ударенную током руку.
      Насмеявшись, Ужеля стал приносить самые искренние извинения вперемешку с покашливаниями. Потом он громко и серьезно прокашлялся и объявил: «Домовой есть лицо неприкосновенное, а равно глубокоуважаемое!»
     – Может хватит уже изгаляться, дедушка? – Перебил я его полушутя, но еще слегка сердито.
     – Ладно, внучек, не серчай на старика, жми кнопку.
     Я включил телевизор, который успел к этому времени адаптироваться к «оживителю». Экран вспыхнул и на нем возникла следующая картина:
     За большим письменным столом сидит Яков. Голова его опущена так, что открывшаяся лысина блестит под светом люстры. Напротив Якова стоит  неизвестный человек среднего роста с широким полным лицом, в серой неопределенной одежде и держит в руке блокнот. Помещение напоминает военный бункер повышенной комфортности, поскольку с металлической  дверью толщиной в полметра и мощной вентиляционной системой соседствует мягкая мебель. На стенах, выкрашенных в цвет хаки, висят картины с золотыми рамками, на тяжелой тумбе в углу стоит военный спутниковый телефон, а рядом бронзовый ажурный подсвечник на шесть свечей. Окон нет вовсе. В одну из стен вмонтирован сейф. В сейфе содержится (на экране телевизора побежали полоской буквы информации) 22 миллиона долларов, девяти миллиметровый револьвер «Стечкина», три автомата системы «УЗИ», ядовитые таблетки и початая бутылка армянского коньяку.
      На массивном столе перед Яковом лежит раскрытый ноутбук. Экран ноутбука показывает мою родную комнатку, диван и самого меня «спящего» на диване. Забавная получается ситуация – Яков следит за мной из бункера, и одновременно я, находясь в 23 километрах от бункера, сам наблюдаю за учителем из комнаты чужой дачи. Учитель, склонившись над столом, читает донесения. Его лысина направлена прямо в лицо стоящего напротив человека. Наконец, Яков отрывается от чтения и поднимает лицо...
    
     Вот уже больше года как начальник личной контрразведки Якова, Щур ужасно раздражал своего босса. Яков ничего не мог с собой поделать – чувство раздражения росло и росло. «Что за жизнь! Не могу убить собственного заместителя», сокрушался Яков, «не могу даже пнуть ногой в эту свинячью наглую морду! А как бы хотелось! Нельзя. Пока не упадем на хвост Демьяну с его развратной потаскухой, пока не избавимся от Ставра и его группы, – Щур неприкасаем. Он профессионал с феноменальным чутьем ищейки, а таких людишек надо беречь. До поры до времени, конечно. Да, он надоел мне этим своим гнусавым тихим голосом, этим украинским акцентом, этим постоянным бахвальством, но худшее в другом. Больше всего раздражает его патологическая, маниакальная страсть к детализации, к подробностям, к мелочам. Тысячу раз просил его быть лаконичнее, выделять главное и как об стенку горохом! Каждый свой доклад он превращает в нудную, длинную, моральную пытку. Может, специально так делает, назло мне? Скотина!»
     Яков оторвал взгляд от бумаги и поднял лицо на заместителя. Тот мгновенно раскрыл блокнот, достал простой карандаш и с видом услужливой готовности застыл у начальственного стола.
     – Ну что ты рыло нарыло? – спросил Яков. Стиль его общения с сотрудниками и подчиненными соединял грубую простоту с тонкими, душевными изысками витиеватого эстета. Смотря, с кем имеешь дело. С Щуром можно было не церемониться. Это был мордатый, довольно крепкий холуй, с широким лбом и маленькими, проницательными глазками. Хотя интеллект у него был весьма ограниченный, однако интуиция, специальная выучка и большой опыт сыска компенсировали этот недостаток. В небольшой автономной организации Якова (который предпочитал звать ее просто «Фирма») Щур руководил исполнительным отделом.
     «Фирма» Якова, его ближайшее постоянное рабочее окружение состояла из сорока пяти человек, среди которых пятеро были женщинами. По большей части все они вышли из разнообразных силовых структур и всю свою жизнь состояли на службе Его Величества Сыска. В штат «фирмы» входили бывшие криминалисты, ставшие частными детективами, бывшие спецназовцы, а ныне наемники-убийцы, многопрофильные эксперты, советники, два врача, личная охрана и обслуживающий персонал.
     Когда я всмотрелся в эту маленькую секту, Д-2 показал мне еще кое-какие подробности, скрытые от большинства ее членов. К примеру, что повар Якова, холеный упитанный мужчина был не простой повар, а законспирированный телохранитель Якова, охраняющий хозяина уже от самой его же охраны. То же касалось и уборщицы – бывшей дзюдоистки и трех охранников, каждый из которых был готов перерезать своих коллег при первом же условном сигнале хозяина. Д-2 рассказал и о любовных связях, интригах внутри группы, о мелком воровстве, о сплетнях, в общем, о тех маленьких секретиках, что не ведомы даже самому боссу! Такого рода секретики можно весьма эффективно использовать при умелом обращении. Д-2 поведал об их оружии, всё, включая коллекцию ядов из аптечного сейфа и даже адреса складов вооружения и личные данные имевших доступ к этим складам.
     Общая картина впечатляла! Яков и еще несколько десятков человек на Земле существовали как бы вне государств. Им не нужны были паспорта для пересечения границ. У них не было ограничений в денежных средствах. Им не требовалось согласия президентов, министров или парламентов для их акций. Они были людьми мира,  администраторами планеты, ограниченными только своим собственным планом действий. Таким образом, почти ничего невозможного не было для этого человека и его партнеров и мне предстояло играть с ними в смертельную игру.   
     Итак, Щур докладывал. Речь шла об исчезнувшем из поля зрения Ставре.
      – Свежие следы Ставра обнаружены на Алтае, точное местонахождение локализовано радиусом в 200 километров. Он пустил три наших группы по ложным следам, но я его раскусил.
     – По каким трем следам? – Уточнил терпеливо, Яков.
     – Первый след по схеме «двойник» он пустил в Канаду. Там мы обнаружили человека как две капли воды...
     – Дальше, – перебил, Яков.
     – Второй след ведет на Карибы, куда месяц назад были переведены почти все денежные средства Ставра. Туда же, третьего дня вылетел его самолет, якобы с ним на борту, но это фикция, поскольку...
     – Дальше.
     – Третий ложный след по схеме «утечка информации» идет от его охранника, который якобы проговорился своему закадычному другу, нашему агенту, что Ставр улетел на Алтай.
     Терпение Якова истощалось. Он вышел из-за стола, подошел вплотную к докладчику и, склонив набок голову, долго смотрел тому в глаза.
     – Ты, Щур, мне прямо и точно можешь наконец сказать, где Ставр?
     – На Алтае. Место локализовано радиусом...
     Лысина Якова покраснела. Щур знал, что это нехороший знак.
     – Так какого же х...!!!, ты рассказываешь мне, что алтайский след ложный?!
     От визгливо-скрипучего крика хозяина, Щур попятился и забормотал:
     – Так и есть, утечка умышленная, Ставр хотел представить этот след как ложный, усыпить нашу... это... бдительность...
     Дыхание Щура сбилось, глазки бегали под прицельным, оптическим, снайперским взглядом Якова, но он продолжал бормотать:
     – Мы все тщательно перепроверили, он там, на Алтае, день-два и мы его возьмем.
     – Во-первых, у тебя не день-два, а максимум 12 часов, во-вторых, какие факты, что он именно там? – Уже спокойней спросил Яков. Он знал, что теперь напуганный Щур честно расскажет ему о тех самых ценных деталях сыскной операции, которые обычно не раскрывают даже хозяину и маскируют под такие слова как «раскусил», «догадался», «угадал», «просчитал» и т.п.
     После того, как Щур рассказал подробности и Яков понял, что Ставр действительно на Алтае в кольце окружения, настроение его немного улучшилось. Он отпустил Щура, с приказом держать его в курсе хода операции. Пройдясь по комнате взад-вперед и поглядывая на экран ноутбука, где мирно спал в своей кровати Алёша, Яков задумался и нажал на столе кнопку вызова:
     – Пусть войдет Хрящ. «Ну и клички у моих ищеек! Один Щур другой Хрящ, язык можно сломать» – думал Яков. Сейчас ему предстоял, по сути, бесполезный разговор. Хрящ отвечал за сектор поиска Демьяна, который если исчезал, то обнаружить его было невозможно. В отличие от толстокожего и грубоватого Щура, Хрящ был человеком воспитанным в традициях советских интеллигентов шестидесятников. Он был скорее ученый-теоретик, нежели сыщик-практик, обладавший, однако, способностью показывать внезапные блистательные результаты.
     Благодаря оригинальному мышлению этого высокого, сутуловатого, лопоухого и рыжеволосого человека, были решены многие оперативные задачи, которые оказались не под силу лучшим профессионалам. Кроме последней надежды на гений своего рыжего уникума, Яков доверил ему «бесполезные» поиски Демьяна еще и потому, что обожал грубо унижать его «тонкую душевную организацию». А сейчас ему хотелось выпустить пар и повод, как говориться был на лицо. Лицо Хряща само по себе уже являлось поводом – испуганное и затравленное, оно словно было создано принимать на себя удары судьбы.
     – Входите, входите, любезный Иван Романович, присаживайтесь, окажите честь, не угодно ли чайку...
     Яков обожал начинать бешеный разнос Хрящу именно таким способом – с обворожительной, мягкой, интеллигентной вежливостью, подкрадываясь к нерешенной проблеме постепенно, по-кошачьи, вернее по-лисьи. Хрящ это знал, он давно привык к подобным сценам и научился даже подыгрывать хозяину. Он знал – не важно как и почему, но через десять минут перед ним будет бесноваться и размахивать руками брызгающий слюной лысый монстр. Хрящ это ожидал, но все равно не мог справиться с дрожью в коленях и частичной амнезией в области русского языка. В такие жуткие моменты ему мерещилось, что его начальник не лысый, а на его голове копна густых, черных волос и эти волосы стоят дыбом...

     Огонь в камине почти угас, когда мы с домовым досмотрели последнюю бурную сцену на экране. Яков, «выпустив пар», отправился спать в другую комнату своего бункера и я тоже стал готовиться ко сну. Ужеля полез в шкаф. Вместо «спокойной ночи» из шкафа донесся глухой, зевающий голос:
     – Ты, Алеша, подумай, чем завтра заниматься будешь? Тебе ведь надо из себя начинающего бизнесмена изображать.
     – А я уже подумал.
     – Ну?
     – С завтрашнего дня, бывший системный администратор начнет свой тернистый путь в бизнесе и попытается открыть магазин по продаже компьютерной техники.
     – Ну, ну.
     – Спокойной ночи, дедушка.
     – И тебе того же.


***


Рецензии