Миленький мой!

Миленький мой, где же ты был всё это время? Почему так долго шёл ко мне?
Зачем ты смотрел в эти чужие глаза, там всё равно меня не было и нет? Почему останавливался в пути? Мне за это время успели три раза разбить сердце. Три  раза я отдавала его в руки людям, они обещали его беречь, но предали. Я на них не обижаюсь, они просто не ты, они не умеют с моим сердцем обращаться, оно большое, горячее, им все ладони выжгло, вот и выпустили. Ты прости, я их за тебя принимала, вот и поплатилась. Три раза я собирала по пыльной земле его осколки, и никто мне в этом не помогал. Миленький мой, что же тебя так долго не было? У меня в душе столько было за это время пожаров! А теперь пепелище на их месте, разруха и пустота. Но она всё ещё очень болит, моя душа, значит способна любить. Никогда себе не прощу, что столько нежности отдала не тебе, а этим чужим людям - я то всякий раз думала, что родной человек, вот наивная - а теперь у меня нежность тихая, не такая как раньше. Раньше она у меня такая была, что могла обнять всю Вселенную! Миленький мой, где же ты раньше был? У меня же теперь внутри всё в шрамах, я ж залатанная вся, заштопанная еле-еле. Это с виду я красивая, сердце то изуродовано  страшными рубцами от былых ран. Люди его не видят, но ты то увидишь, ты же не такой, как они. Ты же мой. Знаешь, я бы так хотела его отдать тебе новеньким, нетреснутым даже, но оно теперь такое, потому что ты, бродяга, слишком долго шёл ко мне. Я знаю, ты и сам уже не в том, лучшем, виде, в котором был, когда мы должны были встретиться, но не случилось. Ты теперь сам весь в заплатках и шрамах, тысячу раз разобранный на элементы и собранный снова. Я знаю, что ты тоже всё из души своей вытряс, и знаю, как досталось твоему бедному огромному горячему сердцу. И нежности в тебе уже меньше, а печали в глазах больше. Но мне неважно, веришь? Я чувствую, как мы летим друг к другу на огромной скорости, две безжизненнные, опустошенные планеты. Я знаю, что очень скоро мы столкнёмся, и будет взрыв, от которого родится сверхновая, такая яркая, что ослепнут все те, кто в нас никогда не верил. Я вижу, что ты очень близко. Ты только не сворачивай больше с курса. У меня столько накопилось тебе рассказать, и у тебя для меня, я знаю, много припасено. Я уже почти обнимаю тебя, а ты гладишь мою усталую голову и говоришь:

« Милая моя, где же ты была всё это время? Почему так долго шла ко мне, бродяга?»

« Монологи о Нас...»