И немного о музыке

Вперся я как-то в троллик. А в нем сиденья такие красные. Типо бархатные. Пипец! Как в театре. Ну, пластиковые, я еще понимаю, или старые, вроде как из кожи. Мне кажется, я такие помню. Или в кино видел.

Короче, сел я в троллик. Потому что блондинка вошла в первую дверь. Такая вся из себя кругленькая. И носик, и лоб, и жопа, и как будто локотки тоже. О сиськах вообще молчу. У меня аж кой-где шевельнулось.

Я-то так завсегда по блондинкам. Ну ничего не могу с собой поделать. И постоянно попадаю из-за них в истории. Например, одной отдал свой кайф на вечеринке. Она даже при мне его не курила! Мы только пообжимались чуток, как положено. Она еще была, типо, скромняга - не давала мне трусы с нее снять. Я таких телок не понимаю. У меня уже рука в ней по локоть, а трусы на месте.
Значит, не считается…

И утром, прикиньте, влетела в мою комнату мамаша, красная помидорина. Со сна еще опухшая, но уже верещала как резаная. Оказывается, родаки той вчерашней телки заявились с утра. Ко мне! Домой! Да я толком не помнил, как ее зовут. Мина, что ли, из 11 «В». Я помню только, что у нее имя было какое-то военное. Идиотское. Родаки небось угашенные жрали экстази по Ибицам и Казантипам в 2000-х, делали детей и называли их тупорылыми именами.

Вот запросто представляю, как они продирали глаза в вонючем хостеле, не понимая, какой там день и вообще, может, опять ночь (под МДМА мозг, как лед в шейкере крошится, буц-буц-буц, под какое-то страшное техно и спать невозможно), включали телик на испанском или английском, или где они там зависали, и вся эта маета из ящика входила им в головы.

Я пару раз закидывался: ну да, классно, эйфория там, всех любишь, трахаться хочется. В том случае, если деньги есть и нормальный дилер. Но обычно загоняют тебе фуфельный мет и потом получаются такие вот Мины. Бли-и-н! Назвали бы ее Ракетой или Пилоткой - толку было бы больше.

– Паша! Ты что, продаешь наркотики?! – орала моя мутер.

Ох, мама-мама, наркоту красивым блондинкам не продают, а предлагают.

И я вспомнил Минину ладошку у себя в штанах (она ведь раздеваться не хотела)… Ну и пришлось мне вставать, потому что нижняя половина меня начала возбуждаться, а верхней половине захотелось пить.

– Ма… – мычал я. – Я не продаю наркотики. И не употребляю.

Я кивнул на свои джинсы. Мамаша в таких случаях сразу бросается обыскивать мои личные вещи, как в ментовке, блин, – типо, я в кармане домой ч;-то принесу. Ма, да я сожру заранее или какой-нибудь Мине отдам. Секс круче наркоты в сто раз. Просто секс труднее достать.

И началось… Типа, Мина попала в реанимацию.
 
После голимого кайфа!?
 
Я вас умоляю. Спросили бы лучше сколько Мина выжрала водки после моего гашиша.

Но взрослые люди аргументов не слышат. Они даже не могут представить, что есть еще какое-то мнение, кроме их собственного.
И что это другое мнение может быть правдой.

В моем случае: все, что я говорю – это вранье, лень или попытка съехать с дебильнейшего задания.
Ну, типо, «помыть посуду», «сделать уроки», «отвезти бабушке какую-то хрень». И это притом, что у нас есть посудомойка, учусь я хорошо, а у папаши нехилая тачка. И уж собственной матери он легко может ч;-то там отвезти.

Мне иногда кажется, что моих родаков раздражает тот факт, что я не тупой. Вот они не понимают, как я могу и контрольную по физике написать, и, скажем, покурить. Не сигареты, конечно. Папа у меня нормальный. Но по глазам сечет мгновенно: по размеру зрачков. Я подозреваю, что размеры эти он хорошо выучил примерно в моем возрасте.

Ну и как тогда моя мама, заточка, извините, (окончила консерваторию, играет на скрипке в симфоническом оркестре) вышла за него замуж – загадка. Так она еще на три года его старше.

И дедушка с бабушкой - мамины родители - ой-ой, пипец, как начнут зудеть о мединститутах, политехах и прочей муре.
А я им, что мне еще в школе допотеть надо, и, ваще: стану военным и уйду в спецназ (подкалываю их, ясное дело. Какой из меня спецназ).

– Пашенька, у тебя такие математические способности, – и чаю мне подливают.
Я со скуки начинаю думать о телках. После десятой чашки чая надо идти в туалет, а я из-за стола встать не могу – не хочу бабушку пугать.

Троллик ползет, переваливается, всхлипывает, а вокруг одни старухи. Я продвигаюсь вперед. Где там эта кругленькая. О, упс, выстрел ниже пояса… какая она… бл-и-и-н!.. Ну, прямо… И ч; она в этом скотовозе делает?

– Девушка, – я достаю свой ученический и сую ей в кругленький носик, – предъявите… – и забываю на секунду, как бумажка в транспорте называется… – билетик!

Это же надо было так лажануться.

А она улыбается, смотрит на меня так хитренько и снисходительно. И я вдруг понимаю, что телка-то взрослая. Выглядит она офигенно и нестарая. Но старше меня, стопудово, не школьница. Я высокий, и плечи что надо – отцовские - и кроссовки нормальные, джинсы там, и так далее.

Но все внутри у меня сжимается и опускается. Такое разочарование! Я же в нее почти влюбился. Со второго взгляда. Еще обстановочка такая, чистый сюр: пенсионеры, бархатные скамейки, электрический автобус. Экстремальная обстановка. Я знаю, что в такой все быстрее происходит. Я поэтому и вытаскиваю девочек то на крышу, то в темный какой-нибудь райончик, но чтобы супермаркет был рядом. Если ч;, недалеко бежать от местных орков к свету и цивилизации.

– Оштрафуйте меня, пожалуйста! – выдыхает она.

И я краснею. Господи ты боже мой (как говорит моя бабушка по папе), эта Тейлор Свифт, каким-то мистическим образом попавшая в раздолбаный троллик, меня снимает! У меня язык попал туда, куда…
Ой, в том направлении я не могу думать. Пипец!

– Вам придется пройти со мной в отделение, – говорю я.

Она хихикает:
– Полиции, что ли? Вы с ролью определитесь, молодой человек. Вы кто: контролер или полЮционер?

– Я Паша, – беру себя в руки. – Я в троллейбусах не ездил уже лет пять. Извините, чего-то накосячил со сценарием.

– Я Ира, – говорит она.

Господи ты боже мой, она не Ника, не Мина, не Кристель.
Она Ира!

– Ира, а вы в курсе, какая вы красивая?

– Наверное.

– Вы похожи на Тейлор Свифт.

– Не знаю кто это, но польщена. Спасибо.

Да, года на три она точно старше.

– Вы, наверное, рок-музыку любите, – говорю я.

– Хм… Я люблю разную музыку, но хорошую. Извините, что эта Тэйлор мне незнакома. Вот Леди Гагу я знаю. И еще девочку с длинным языком - Майли Сайрус.

– Ира, так вы, может быть, и о Стравинском слышали? ¬– я уже расслабился.
 Рыбка проглотила крючок. Телефон она мне, наверное, не даст, но до своей остановки со мной поболтает. Там я за ней выйду и посмотрим…

– О, кто-то здесь пользуется сложной наживкой, – говорит Ира. – Но мне кажется, вы знаете, о чем говорите.

– Да, Ира, я стараюсь – хочу произвести на вас впечатление. У меня в семье есть профессиональный музыкант.

– И на чем играет ваш родственник?

– На скрипке.

– Неужели? – улыбается Ира. – Как и я.

***

В ее однокомнатной малосемейке скрипки не обнаружилось. Зато топчанчик занимал едва не половину жилплощади.

Не знаю насчет скрипачки, но флейтистка из нее получилась бы просто офигительная…