Холодная красота. 19 глава

     - Ева?! Что с тобой, девочка моя? - бросилась к дочери Алина.
     Павел судорожно набирал номер телефона скорой помощи.
     Татьяна Федоровна и Алина подняли Еву с пола и переложили на диван. Баба Настя побежала на кухню за водой.
     - На вот, брызни ей в лицо, - сказала старушка, отдавая стакан с водой дочери.
     Алина послушно набрала в ладонь воды и брызнула в лицо дочери. Ева медленно открыла глаза и заплакала.
     - Мамочка! Костя... он погиб... погиб, да? - в отчаянье спрашивала Ева, надеясь, что мать обязательно скажет, что Костя жив.
     - Успокойся, родная, ведь ещё ничего неизвестно. На вот, выпей воды, - сказала Алина, помогая Еве.
     - Папочка! Позвони Косте на мобильный, прошу тебя! - вскричала Ева, отстраняя руку матери со стаканом.
     - Хорошо, детка, уже звоню, ты только успокойся, - ответил Павел, набирая номер мобильного Кости.
     Но там ответили, что абонент недоступен. Павел виновато посмотрел на дочь.
     - Недоступен... но это ничего не значит, надо ехать в аэропорт. Там мы всё и выясним. Вернее, я поеду, а Вы оставайтесь дома. Я же скорую вызвал, очень испугался за тебя, - сказал Павел.
     - Я поеду с тобой, папочка. Думаешь, я смогу спокойно усидеть дома, когда мой Костя... Господи! Вдруг его больше нет? - зарыдав, произнесла Ева.
     Баба Настя, стоя у изголовья дивана, плакала.
     - Бедный мальчик... как же это... - тихо лепетала она.
     Только Татьяна Фёдоровна была относительно спокойна.
     - Ева, пусть папа сам поедет. Павел, ты нам сразу позвони, если будут  какие-нибудь новости, - сказала она.
     В дверь позвонили и Ева вскочила с дивана.
     - Может это Костя? - воскликнула она и побежала к двери. Алина пошла следом за дочерью.
     За дверью стоял врач в белом халате.
     - Скорую вызывали? Кто тут больной? - спросил он.
     - Вызывали, проходите в комнату, - сказала Алина, приглашая врача в зал.
     Ева разочарованно вздохнула и пошла следом за матерью.
     - Понимаете, тут такое дело... самолёт потерпел крушение, а наш... в общем, наш будущий зять, должен был лететь этим самолётом. Услышав новости по телевизору, моя дочь потеряла сознание и мы испугались. Вот муж и вызвал скорую, - виновато говорила Алина, так как Ева стояла рядом с ней совершенно здоровая.
     Врач терпеливо выслушал Алину, потом посмотрел на Еву.
     - Что ж, давайте я осмотрю Вас, коли приехал. Садитесь на диван, что ли... - ответил врач.
     Ева этого очень не хотела, но посмотрев на лицо матери, всё же села. Врач пощупал ей пульс, посмотрел зрачки, измерил давление.
     - Думаю, девушка просто перенесла шок от услышанного. Простите за бестактность... но у Вас были отношения с Вашим женихом? - вдруг спросил врач.
     Ева густо покраснела и посмотрела на родителей.
     - Были, - тихо ответила она, опустив голову.
     - Может оказаться, что Вы беременны. Сходите в поликлинику к своему гинекологу и пройдите обследование. Пока уколы и лекарства я выписывать не буду. Если окажется, что я прав, там Вам соответственно и выпишут лекарства. Больше я ничем помочь не могу, - сказал врач, поднимаясь со стула.
     Поблагодарив его, Алина проводила врача до дверей. Павел ушёл следом.
     - Может ты и правда беременна, девочка? - спросила Алина.
     Татьяна Фёдоровна и баба Настя с надеждой ждали ответа внучки.
     - Я не знаю, мамочка. И сейчас мне не до этого. Я хочу только одного, чтобы Костя был жив, - ответила Ева.
     Татьяна Фёдоровна и баба Настя разочарованно вздохнули и ушли, оставив Алину и Еву одних.
     - Как было бы хорошо, если бы Ева и правда оказалась беременной, - сказала баба Настя.
     - Хорошо было бы, если бы Костя оказался жив. А если нет? Что же, наша Ева останется одна с ребёнком на руках? - ответила  Татьяна Фёдоровна.
     - Почему одна? А мы? - не поняла баба Настя.
     - Ну да, мы... но как она потом с ребёнком замуж выйдет, об этом ты подумала? - спросила Татьяна Фёдоровна.
     - Что же ты раньше времени парня хоронишь, Татьяна? Да разве ж так можно? Эх ты! Не ожидала я от тебя этого, - обиделась баба Настя.
     Татьяна Фёдоровна виновато опустила голову и тяжело вздохнула.
     - Я лишь предположила, дорогая. Крушение самолёта - это не шутки и навряд ли кто-то остался в живых. Ты не думай, я Костю тоже очень люблю и ты это знаешь. Но кто знает, что будет с нашей девочкой без Кости, с ребёнком на руках? А? - спросила  Татьяна Фёдоровна.
     Баба Настя многозначительно посмотрела на сваху и призадумалась.
     - Давай не будем думать о плохом. Даст Бог, все образуется, - ответила старушка.
     Ева явно нервничала, постоянно набирая номер телефона Кости.
     - Ева, детка... тебе надо успокоиться. А вдруг ты и правда беременна, это может сказаться на ребёнке, - обняв дочь за плечи, сказала Алина.
     - Как успокоиться, мама? Как? - опустив голову на руки, плакала Ева.
     Алина набрала номер телефона Павла.
     - Алло? Пашенька, ты что-нибудь узнал? - спросила Алина.
     Ева с надеждой смотрела на мать.
     - Ясно. Ты, пожалуйста, позвони нам сразу, как что-то выяснится, - попросила Алина.
     - Ну что? Что папа сказал? - спросила Ева.
     - Он ещё не доехал, пробки на дорогах. Да и аэропорт далеко, ты же знаешь, милая, - тяжело вздохнув, ответила Алина.
     - Надо было с ним поехать. Я не могу просто сидеть и ждать, - резко встав с дивана, сказала Ева.
     - Но что мы можем, дорогая? Ну... если только позвонить в аэропорт, - сказала Алина, взяв со столика записную книжку с номерами телефонов.
     Полистав её, она набрала номер.
     - Здравствуйте. Я хотела бы узнать о крушении самолёта Москва - Нью Йорк. Скажите, что-нибудь известно? Выжившие есть? - спрашивала Алина, а Ева с надеждой смотрела на неё.
     - Мне сказали, что ещё ничего определённого они сказать не могут. Пока ничего неизвестно, - растерянно сказала Алина.
     - Самое худшее - это неизвестность, - с отчаяньем сказала Ева, прохаживаясь от окна к двери и обратно.
     Алина с сожалением смотрела на дочь, ругая себя за то, что ничем не может ей помочь. Так продолжалось до самого утра, уснуть никто не смог, даже Татьяна Фёдоровна и баба Настя сидели на кухне и тихо разговаривали. Ева ещё несколько раз звонила и Косте, и отцу, но новостей так и не было.
     Тем временем Костя прошёл таможенный контроль, сдал багаж и сел в салон самолёта. Пассажиры оживлённо занимали свои места, Костя взял журнал и пробежал его глазами.
     - Ничего интересного... - пробормотал он и вытащил из внутреннего кармана фотографию, где он стоял в обнимку с Евой.
     - Привет, милая. А я уже скучаю без тебя, - прошептал он.
     Наконец, самолёт взлетел, стюардесса вынесла соки и напитки. Затем принесли первый обед. Косте есть не хотелось, он закрыл глаза и кажется задремал. Стюардесса попросила всех надеть спасательные жилеты.
     - Мы летим над океаном, прошу Вас, будьте предельно внимательны, - вежливо сказала стюардесса.
     Через пару часов, самолёт стал трясти, через некоторое время, он стал просто подпрыгивать и быстро снижаться, среди пассажиров началась паника. Костя с силой сжал подлокотники сидения. Перед глазами прошла вся его недолгая жизнь.
     - Нет, только не сейчас. Ева... - пробормотал он бледнея.
     Криков и стонов страха парень не слушал, от этого становилось ещё хуже. Рядом сидела и молилась пожилая женщина. Она не кричала и даже не плакала, только молилась. В этом хаосе паники и жутких криков, Костя почувствовал сильный порыв ветра, оглянувшись, он успел увидеть, как оторвалась задняя часть самолёта, тут его вместе с другими просто вытянуло и выбросило в пространство. Внизу Костя увидел тёмную воду и крепко закрыв глаза, погрузился в небытие.
     Очнувшись, он почувствовал, что находится в воде, кругом была вода. Он огляделся и поблагодарил Бога, что остался жив. Спасательный жилет помогал держаться на воде, хотя он очень хорошо плавал. Почему-то в этот момент он подумал о документах, которые безвозвратно пропали.
     - Странно, что же это, я один остался? Вокруг никого нет, - пробомотал Костя, оглядываясь по сторонам. К его удивлению, страха в нём не было, он просто был рад, что ещё живой.
     - Надеюсь, здесь проходят суда и меня заметят. Жаль, шляпу не надел, голову печёт, - говорил он сам себе, посмотрев на безоблачное небо.
     Костя не имел представления, который был час, но понимал, что прошло довольно много времени.
     - И что теперь делать? Чёрт, пить хочется, - пробормотал он, вспомнив прохладительные напитки, которые совсем недавно так любезно раздавала в самолёте стюардесса.
     Парень разговаривал вслух сам с собой, чтобы было немного легче, он постоянно оглядывался, в надежде увидеть хоть какое-нибудь судно. Приближался вечер и вскоре, на небе появились одинокие звёзды. Один, среди океана, ночь будет казаться ещё длиннее, чем прошедший день. Жутко мучила жажда, хотелось есть, но Костя старался не думать об этом.
     - Интересно, Ева наверное уже знает о крушении самолёта. Бедная, как она там... Я должен выжить, должен, ради нас с ней, - вслух говорил Костя.
     Потом он вдруг вспомнил ту женщину из самолёта, вспомнил, как она, опустив голову и сложив руки, молилась. Костя сложил руки, он никогда не молился и не знал, как это делать, но слова сами срывались с его уст.
     - Господи... не дай мне погибнуть в неизвестности. Я только начал жить, я так люблю! Господи, ты же всё можешь, я знаю, помоги же мне, прошу тебя, - глядя на тёмное в звёздах небо, громко говорил Костя.
     Его слова тонули в воздухе. Всегда такой смелый, сильный и решительный, он старался побороть свой страх, который начал сковывать его.
     - Я не должен сдаваться. А вдруг здесь есть акулы... да нет, если бы были, я бы ещё днём их увидел, - оглядываясь, но ничего не видя в темноте, произнёс Костя.
     Видимо, он был вымотан за день, да и прошло уже полночи, но парень уснул. И снилось ему, что они с Евой праздруют их свадьбу, только все гости почему-то были в чёрных одеяниях, он и Ева тоже в тёмных костюмах. Музыки не было, лишь ритмичный стук, будто метроном отбивает музыкальный ритм. И звук воды, льющейся из крана сильным потоком.
     Проснулся он внезапно, как оказалось, это стучало в ушах Кости. Может от того, что так сильно хотелось пить, а может просто был изнурён, но он будто почувствовал угрозу.