История Уильяма Нортмана

«Моя туманная голова прояснилась только на подходе к причалу. Только тогда я с ужасающим сожалением понял, на какой сложный и противный обратный путь я себя обрёк. Вдали, над морем чёрное небо напитывало клубы прозрачного ветра, готового сию секунду обрушиться на берег. Облизывая солоноватый вкус на губах, я посмотрел понимающим взглядом на небо: чёрное, как при пожаре, словно Господь точно обозлился на мир внизу и норовит ниспослать нам вереницу пренеприятных бед. О, боже, если бы мой путь туда был пуст в помыслах, а не имел важной цели — я бы тотчас унёс ноги. Даже не сомневаюсь. И всё-таки, меня притащило в порт тем днём очередное важное дело.

Несколько дней тому назад, едва умывшись, я выбежал на улицу. Кто-то бесстыдно вырывал ворота моего дома с петель. Только успел я появиться у входной двери, как странные воры сорвались со своих мест и оставили ворота в покое. Я тогда глумливо улыбнулся им вслед и, отворачиваясь обратно в дом, заметил что-то ярко-белое там, за забором. Словно кто-то в белоснежном халате и колпаке решил зайти ко мне во двор. Я сразу обернулся. Ворота и впрямь были приоткрыты, но это было скорее всего дело рук воров. На мне раздувалась в стороны одна только ночная сорочка и бежать со всех ног, чтобы закрыть злополучные ворота — глупость в мои года. Тогда я подумал именно так, не сомневайтесь. Махнул рукой и закрыл осеннюю прохладу снаружи.

Пройдя в дом, я сперва совершенно не мог припомнить, что собирался делать дальше. От пустоты в голове я долго смотрел на маятник больших часов с позолоченным циферблатом. Он мотался из стороны в сторону, отсчитывая секунды, но стрелки на часах остановились в двенадцать часов ночи. Я тогда ещё подумал: «Чудно.». И это «чудно», возникшее через, не меньше, чем две минуты, что-то запустило в моей голове и я пошел к кабинету.

У меня на повестке уже стояло несколько нераскрытых дел: постоянно разбивающиеся окна в самом богатом районе города, пропажа мебели в здании городского совета и ещё какое-то дело, о котором я уже тогда запамятовал. Оказавшись в кабинете, я сбросил сорочку и оделся подобающе для своей работы. Однако, натянув чулки, я поднял голову и заметил свисающую со стола тонкую папку. Она одной частью всё-ещё лежала на столе, а другой — уже на шкафчике, который был чуть ниже. Я уже держал в руках сапог, но тотчас бросил, чтобы немедленно посмотреть на папку.

Она выглядела страшно незнакомой. Я сначала пролистал её, даже не прочитав обложку и в середине нашел чернильный рисунок. Это был портрет некрасивой женщины, о чём я никогда бы не сказал вслух. Взаправду, она была даже немного уродлива из-за горбинки на носу, словно большой вскочивший угорь, из-за неприятного разреза глаз, уходящего вверх, из-за волос, которых, можно сказать, и не было. Но портрет выглядел красиво. Его точно рисовал мастер, не упустивший не одной уродливой детали. Я отлистал в начало.

На обложке значилось имя Лола Фаннинг. Ниже подпись: пропавшая девушка. Я точно не могу описать, что было за выражение на моём лице, но это похоже на крайнее изумление. «Что за Лола Фаннинг?», — разразилось в каждом углу моего дома. И впрямь, я совершенно не мог понять, как эта папка оказалась на моём столе. Ещё недавно, я бы громко позвал Ричарда и он указал бы на кого-то, принёсшего это в мой кабинет. Тот указал бы дальше и, в конечном счёте, я бы узнал ответ на свой вопрос. Но Ричард и все остальные покинули мой дом после того, как кто-то сломал замок на двери кабинета и прикарманил подарок моего отца — хронометр в красном деревянном футляре. Я был вне себя и уволил разом всю прислугу.

Так что, мой вопрос только повторился эхом в коридоре. Я начал читать: «дочь судовладельца Фаннинга», «три дня назад», «большое вознаграждение». Действительно, дело стоило того, чтобы полежать на моём столе. Сев в кресло, я читал до самого последнего листочка, где, кроме портрета мисс было её подробнейшее описание:

«Дама, двадцати лет, ростом пять футов, стройного телосложения. На лице многочисленная угревая сыпь и отличительная черта — большая родинка над левым глазом. В последний раз была одета в платье свободного покроя белого цвета с завышенной талией. Ноги обуты в свободные белые туфли, а на руках несколько рядов жемчужных браслетов…».

Мне хватило бы этого, чтобы привести бесконечную толпу городских модниц к дверям мистера Фаннинга. Но чего-то явно не хватало и я бросил мысли о завтраке и, одевшись, схватив со стола папку, бросился к тем самым дверям мистера Фаннинга.

Спрятавшись в кибитке от моросившего дождя, я всматривался в каждое цветное пятно на пути к месту. Но мысли мои далеко отстранялись от того, что видели глаза. Я думал о мисс Лоле. Вернее даже Шарлотте Фаннинг. Но прочитав несколько раз в деле «Лола», я больше не мог примирится с Шарлоттой. Мне представлялось, как я шёл когда-то по улице и видел эту девушку, но каждый раз, её лицо отличалось от того, что изображено на портрете. Всё это были красавицы, на которых я невольно и стыдливо засматривался. А Лола — совершенно другой тип женщин. Молодая, богатая и тем не менее очень принекрасивая. Мечта охотника за приданным.

Кучер остановил лошадей и открыл передо мной дверцу. Как только он тронулся в путь, я прошел к воротам нужного дома и окликнул чернокожего слугу, который спрятался под крышей. Меня проводили внутрь, не спросив ни о чём. Дождь усиливался и на разговоры у меня было совсем немного времени. Внутри лакей снял с меня промокший сюртук и исчез с глаз. Кто-то проводил меня в гостиную. Внутри сидела никак хозяйка.

-Мистер…

-Уильям Нортман, следователь. Вы миссис Фаннинг?

-Приятно познакомится, мистер Нортман…

-Я бы хотел встретиться с хозяином, если это возможно.

-Увы, мистер Нортман, мистер Фаннинг покинул нас несколько недель назад. Точно в такую погоду вымок до нитки из-за прохудившейся в беседке крыши и тем же вечером его хватил удар.

-Соболезную, миссис Фаннинг. Я пришел по делу о пропаже вашей дочери, мисс Лолы.

-Шарлота пропала? Быть того не может, я только недавно получала от неё письмо. Генри, подойдите сюда, пожалуйста.

К миссис Фаннинг подошел старый лакей, едва державшийся на ногах. Он наклонил голову по её просьбе и взглянул на меня странным взглядом. Только он вышел из гостиной, миссис Фаннинг внезапно попросила прощения и попрощалась со мной. Я поклонился, хотя находился в совершенном недоумении. Генри снова появился в гостиной с моим сюртуком и пригласил к выходу. Но, по пути, Генри как-то скрытно начал говорить со мной.

-Не слушайте её, мистер Нортман. Миссис Фаннинг больна. Её муж умер всего день назад как раз из-за пропажи мисс Шарлоты. Она сама не своя. С того момента, как мистер Фаннинг сделал последний вдох, она ещё не приходила в себя. Перевирает факты. Это она и послала вам дело.

Я пытался вставить слово, но Генри сначала вышел за ворота вместе со мной, произнёс всего одну фразу, а после пошел обратно в дом. Дальше мои слова до него уже не могли долететь сквозь шум дождя и ветра. Генри сказал: «Найдите Лолу, мистер Нортман, найдите.».

С того момента уже я был сам не свой. Слова лакея почему-то застряли в моей голове. Я мог думать только о деле. Весь остальной день пронёсся передо мной, словно он не был растянут на двадцать четыре часа, а вместился в один. Я прибыл домой. Оказался в кровати. Закрыл глаза. Открыл глаза. Сон был исключён из моего дня.

Когда начался новый день, я поднялся с кровати и обычно пошел умываться. Из-за проклятых воров, слонявшихся под моим крылом долгие годы, я больше не мог следить за временем. Только одни часы, находившиеся в прихожей, показывали до предыдущего дня точное время. Но в то утро я так и не понял который час раскрывался за окнами.

Умывшись, я оделся и вышел в прихожую. Там, всё те же часы показывали всё те же двенадцать часов. Я выругался, но отвёл взгляд и заметил фигуру в белом халате за окном кухни. Она так же пропала, когда я с испугом обернулся. «Найдите Лолу…» снова вспыхнуло в памяти.

-ХОРОШО! — с ужасом разглядывая кухонное окно вскрикнул я.

Так мне и пришлось оказаться возле пристани. На то место мне указывали десятки людей, видевших живую Лолу Фаннинг. Это была пристань, целиком выкупленная у города её отцом. В тот день лишь один корабль стоял возле берега.

Осмотрев небо, я окинул взглядом всю его палубу. С моря шёл сильный шторм и уже был слышным гром, хотя из-за непроницаемой штормовой пелены, мне не удалось высмотреть ни одной молнии. Матросы один за другим таскали неприподъёмные ящики и бочки в трюм с берега. Возле груза на пирсе стоял капитан, изучавший с помощником какой-то документ.

Мне не хотелось подходить к ним. Я гнушался снова оказаться под дождём и зашел в прибрежную таверну почти напротив пирса.

Внутри всё выглядело по-морскому. Гарпуны на деревянных некрашенных стенах, неприкаянный ржавый багор, лежащий на столе между двумя единственными посетителями. Те, к слову, были изрядно пьяны к моменту моего прихода. Центром внимания стал отдельный штурвал, служивший одним из столов. Я долго косился на него, пока хозяин таверны не обратил на меня внимания.

-Чего угодно? — он не решился проявить ко мне уважение и его грубый низкий голос звучал даже как-то грозно.

-Меня зовут Уильям Нортман. Я детектив. Расследую исчезновение девушки — мисс Лола… мисс Шарлота Фаннинг. Вам знакомо это имя?

Хозяин будто не слушал меня. Он открыл бутылку, стоявшую прямо под рукой, вылил содержимое в кружку. Затем шлёпнул на стойку передо мной фетровый коврик и поставил на него пенящуюся кружку. После — сразу же отвернулся.

Я впервые почувствовал себя настолько оскорблённым и с силой толкнул кружку обратно. Содержимое расплескалось во все стороны и начало быстро стекать под стойку. От звука падающей кружки на меня обернулись единственные посетители. Хозяин вскрикнул, хотел было вцепится в меня, но схватил тряпку и начал протирать жидкость с пола. Я всё смотрел на пьяниц и успокаивался. Мне стало лучше, когда я слушал негодования из-за стойки. Я стал лениво переводить взгляд с пьяниц на хозяина и остановился на происходящем за окном.

Когда за мной закрылась дверь таверны, небо уже собиралось извергнуть небывалый ливень, который бы точно застал меня на обратном пути. Но когда я взглянул в окно, то увидел, как огромный деревянный корабль, поднимается на огромную высоту вслед за волной. Я ударил хозяина таверны по спине, забыв там совершенно о манерах. Он послал меня, но когда я уже стоял прямо возле окна. Пьяницы так же сорвались с мест и смотрели на деревянную громадину, практически висевшую над таверной.

В один миг волна немного ослабла и корабль с неописуемой силой врезался вверх ногами в здание таверны. Деревянная крыша свалилась нам на спины. Я потерялся. Моё тело не чувствовало боли, но я был ошеломлён. В глазах царила темнота. Сперва ни одного звука не доносилось до ушей и чувствовался лишь поток солёной морской воды, смывающий меня в глубь таверны.

Вскоре ноги коснулись стены и я услышал первый звук — крик. Истошный крик. Открыв глаза я всё так же ничего не видел. Крик продолжался и я, как оказалось, был прав, когда подумал, что это кричал один из пьяниц, находившийся со мной в таверне. В трёх ярдах от меня появился свет. Хозяин зажёг масляную лампу и подбежал к кричавшему. Здоровый пьяница тащил своего товарища за руки и хозяин ударом оттолкнул его.

-Не подходи к нему, свинья. Ещё хуже будет! — сказал хозяин таверны.

Я уже поднялся на ноги и побрёл к ним. Кричавшему передавило одну ногу и, кажется, ровно в том месте, где приземлился корабль. Судно как-бы зацепилось за каменное основание таверны и закрыло нас от волны. Поэтому в месте, куда угодила нога кричавшего, вода сочилась нескончаемым потоком. Она же и жгла оторванную часть ноги солью.

-Нужно оторвать ногу до конца, — сказал более удачливый пьяница, — отсюда дуром льёт! А вдруг повсюду вокруг вода?

-Да, ты прав, — всё-таки согласился хозяин таверны, — Рви, я не хочу смотреть.

-Извини, Шон, - сказал более удачливый и под неистовые крики стал тянуть своего друга за руки.

В какой-то момент, более удачливый отлетел назад и корабль закрыл дыру. Вода перестала сочится. Кричавший потерял сознание и вокруг снова воцарилась тишина. Я прикрыл рот руками. Уже и не вспомнить, сколько времени я тогда не ел, но что-то в животе нещадно запросилось наружу. Меня охватила паника.

Не зная куда деться, я побежал к бывшему входу в таверну, на котором аккуратно лежал кусок деревянной крыши. Я затарабанил по доскам корабля безо всяких мыслей в голове, кроме страха.

Вдруг, кто-то из глубины таверны, громко окликнул меня.

-Не трожь корабль! — я обернулся, задыхаясь и узнал капитана.

Мне не приходило в голову, как он выжил, но он с яростью в глазах приближался ко мне.

-Не трогай доски, над нами целое море! — он гаркал так громко, что от каждого слова в моих ушах раздавался звон, — и не дыши так часто!

Капитан развернулся к остальным. Он безмолвно простоял мгновение и пошел в сторону одноногого пьяницы.

-Дышит? — риторически спросил Капитан и нагнулся, чтобы послушать дыхание. -Отлично.

-Живой? — спросил удачливый пьяница.

-Мёртвый, — ответил капитан.

Он подошел к хозяину таверны и, как с другом, зашептался с ним о чём-то. Я отвёл глаза, когда они оба на меня посмотрели. Прислонив к доскам ухо, я вправду услышал воду, шумящую и бурлящую, будто мы находимся глубоко на дне.

-Внимание, живые, я капитан Гаррис, самый главный на этом судне, — гаркнул он на всю таверну. — Мы с вами, господа, в самой неприятной ситуации, по-крайней мере в моей жизни.

Я не понимал, зачем так громко говорить. Даже если он объявит всех выживших своей командой — это буду я, хозяин и удачливый. Нас было четверо и один труп. Но он громко продолжал:

-Наверное, моя команда целиком погибла, так что, раз вас спасло моё судно — вы моя команда.

Я почти оглох, но встал смирно, когда капитан снова подошел ко мне.

-Голодный?

-Да, сэр! — ответил скорее мой живот.

Капитан указал на одноногого.

-Ужин.

Я отвернулся и принялся тошнить. Кислый воздух выходил из меня, но внутри всё как-будто выворачивалось на изнанку. Когда я повернулся к нему снова, он всё так же стоял и смотрел мне в глаза. Он выглядел более, чем сурово. Не имею представления, что было у него за судно, но шрам, который как-будто делил его верхнюю губу на две части и шёл от середины одной щеки до конца губы, привёл меня в ужас. Я был готов сглатывать рвоту, исполнять его приказы, лишь бы его глаза больше не смотрели в мои.

-За работу, матрос!

Я принялся разделывать одноногого. Капитан, тем временем, обошел с хозяином всю оставшуюся таверну. Они зажгли ещё лампы и оставили нам с удачливым одну. Мои глаза были закрыты. Руки сами нащупывали кожу и отделяли остатки ноги от кости. За спиной у меня стоял Удачливый. Он молчал и, наверное также был испуган, но не мог открыть рта. Я резал. В очередной раз, когда что-то коснулось моей руки, я открыл глаза и увидел, как одноногий схватил мой нож прямо у рукоятки. Его глаза уже остекленели и одно веко неестественно призакрылось. Я почувствовал, как-будто что-то такими же холодными руками схватило моё сердце и сжало его до боли. Он смотрел оставшимся стеклянным глазом на меня, и я потерял сознание.

Мне пришлось очнуться немного позднее. Моя команда уже доела свой ужин. Капитан крутил нож, которым я разделывал одноногого и рассказывал что-то остальным. Пьяница держал в руке бутылку с чем-то на дне и только иногда вытирал глаза. Они заметили, как я приподнимаюсь.

-Салага проснулся.

-Мистер Нортман, добрый вечер! — сказал, улыбаясь, хозяин паба.

-Извините меня.

-Извинения принимаются, — бросил капитан и задумался, — мы здесь истории рассказываем, моя очередь, — и снова задумался.

-Мне приходилось ходить под многими парусами, — продолжил он рассказывать, — Год назад мы с командой вернулись с китобоя. Я ещё до плаванья решил, что это мой последний раз. Так и случилось вот. Помните эту историю — про большого кита? Мы спасли одну из шлюпок тогда. Да вот, людей не спасли. Так и помнится: крохотный корабль-призрак. Выеденные птицами глаза, тела синего или зелёного ли цвета. — капитал воткнул нож в пол. — Теперь салага рассказывает.

Все глаза обратились ко мне. Даже удачливый обернулся на меня через плечо. Я не хотел говорить, но снова поймал взгляд капитана. На языке всё крутилась история, которая завела меня в таверну.

-Лола Фаннинг, знаете её?

Все молчали.

-Мисс Шарлотта Фаннинг пропала несколько дней назад. Её отец…

Удачливый прервал меня. Его голос словно вновь прорезался и после его слов почему-то повеяло холодом по спине.

-Хозяин этой пристани.

«Они глумяться надо мной? Они её убили?». Глаза удачливого скрылись. На мне оставался только взгляд капитана. Его улыбка засверкала от лампы.

-Можно мне?

-Твоё право, — на что-то ответил хозяин.

Капитан поднялся, оперевшись на нож и поднял заодно меня.

-За мной, — сказал он.

Я покорно пошел следом вглубь таверны за ним и огоньком лампы. Мы вышли наружу. Вернее, мы всё ещё оставались под куполом корабля, но под ногами у нас уже находилась земля. Капитан потоптался возле стены таверны. Отсчитал шагами два ярда от чёрного входа и остановился.

-Здесь Лола.

Я смутно рассмотрел рыхлую землю под его ногами и, как только понял о чём он, отодвинулся назад. Спина уткнулась в сырую древесину корабля. Его глаза были слишком близко, так что внутри меня что-то начало резать. Я рванул дальше, дальше от его взгляда. Не знаю почему, но я боялся, что его глаза снова окажутся передо мной.

-Не спрячешься, Салага, ты на моём корабле.

Я снова стал бить руками в деревянные стенки. По моим щекам струились слёзы и они смешивались с солью, которая уже стягивала моё лицо. Я кричал. Возможно кричал даже громче, чем бедолага, которому оторвало ногу. И снова рядом появились глаза капитана.

-Ты на моём корабле, — гаркнул он.

-Пройдёмте сюда. — появился женский голос. — Перед вами руины таверны девятнадцатого века. Её история полна противоречий и, скорее, о ней ходит больше легенд, чем имеется фактов.

Я открыл глаза. Надо мной открывался солнечный день с голубым небом. Пахло солью и немного пылью. Когда я поднял голову, мои глаза ослепила вспышка света от чьей-то фотокамеры. Я зажмурился. Девушка в лёгкой одежде — юбке и блузке с бейджем на зелёной ленте — рассказывала о таверне, указывая рукой себе за спину и вперёд на торчащие из-под воды столбы. Её внимательно слушала целая толпа туристов, руки каждого из которых держали фотоаппарат. Она договорила и они двинулись дальше.

Я пытался придти в себя. Дважды встряхнул голову, вытер лоб от пыли и поднялся. Я не мог понять, что произошло. Оглядывался по сторонам. Вдали виднелись высоченные здания, бликующие на солнце своими стеклянными стенами. Чуть дальше по берегу стояли громадные корабли — металлические, с антеннами, торчащими из вышек. Я встряхнул головой ещё раз. Тут мне на глаза попалась папка. Я лежал на ней и поэтому не заметил её сначала.

«Лола Фаннинг, пропавшая девушка.»

Я держал её в руках, ощущал влагу, которую задние страницы вобрали из земли, но не мог поверить в её существование.

-Тогда…

Я сказал это вслух и ещё раз осмотрелся. Я лежал в том месте, куда указывал капитан. На нём была примятая высокая трава. Не знаю, что нашло на меня в тот момент, но я упал на колени и сначала вырывал траву из земли, а затем начал рыть. Я рыл, заливаясь сверху-донизу потом, издавая стоны от боли в мышцах. Я рыл, пока из-за оставшегося слоя земли и песка не показалась древесина.

Это был гроб Лолы Фаннинг. Я был уверен в этом. Едва дотронувшись до дерева в могиле, я вскочил и побежал оттуда. Может быть около часа у меня ушло, чтобы добежать до города, но, попав на шумную улицу, я так, не смыв с себя грязь и пот, забежал в полицейский участок.

-Я нашел! Её! Лолу! Нашел! — я кричал бесконечно долго. Кричал в лицо дежурному за стеклом, как кричал тогда, пытаясь сбежать из-под купола корабля от тех глаз.

И тогда полицейские повалили меня на землю.»

Уильям Нортман

2 апреля 2018 года

Зои смотрела на Била через окошечко в двери. Он лежал неподвижно на своей кровати, связанный в несколько узлов смирительной рубашкой и шевелил губами. Она ещё раз посмотрела на свои бумаги.

«Уильям Нортман».

-Что с ним, Карл?

-С Билли? — Карл жевал картофельные чипсы, чем ужасно раздражал коллегу, — Странно, что тебе ещё никто об этом не рассказывал. Ну, я буду первый. — он ехидно ухмыльнулся, — За поцелуй…

-Обойдёшься рукопожатием, — срезала Зои.

-Ладно. Билли… Уильям Нортман ворвался в полицейский участок несколько лет назад. — Карл остановился, — Давай присядем.

Коллеги уселись на скамью прямо напротив двери Билла и Карл, проглотив очередную порцию чипсов, продолжил:

-Ворвался в участок и начал кричать, что нашел Лолу Фаннинг.

-Кто это?

-Подожди. Они там скрутили его и привели в допросную. Он бросил на стол какую-то жёлтую от старости папку и сказал: «Я нашел Лолу Фаннинг!». Там все начали у веска крутить: «Кто это, Кто?». — Карл смял пустой пакет в руках и размял шею, — Оказалось есть такая… Вернее, была. Пропала без вести около десяти лет назад. Билли говорит: «Я знаю где она лежит, я нашел могилу!». Всё так, с криком. Они только хотели его расспросить, а он снова — «Я нашел Лолу Фаннинг!». И всё.

-Но здесь написано…

-Да, это он написал. Он не мог говорить. «Я нашел Лолу Фаннинг! Я нашел Лолу Фаннинг!», — всё, что он мог сказать. Они попросили его написать. А когда прочитали этот шедевр — поняли, что он вообще никакой. — Карл повеселел, будто вошел в азарт, рассказывая эту историю. — Оказалось, он эту Лолу и убил. Соседкой у него была. Он и её убил и отца её убил. А потом нагрянул к матери и сказал, мол следователь и хочет взяться за это дело.

-О, боже…. — вырвалось у Зои.

-Его в тюрьму не засунуть — он и у нас здесь слишком больной. До сих пор повторяет эти слова.

Зои задумалась. Она привстала, положила свои бумаги на скамью и подошла к окошечку в палату Била. Он всё так же лежал на спине, закутанный в смирительную рубашку, и повторял слова. Они в точности совпадали с теми, что шли из-за спины Зои, с теми, что повторял Карл.

-Я нашёл Лолу Фаннинг! Я нашёл Лолу Фаннинг! Я нашёл Лолу Фаннинг! Я нашёл Лолу Фаннинг!