Из темноты к свету. Часть 2. Глава 15

       - Привет, бабулечка!

       Рука Валентины Ивановны, которой она нарезала хлеб, слегка дрогнула от неожиданности. Стоя за кухонным столом, она перевела взгляд в полумрак коридора, в котором, непонятно откуда, у входной двери  появился её двенадцатилетний внук.

        - Привет,- по инерции ответила она.

        - Что, не ждали?– с иронией спросил Сергей, поправляя на голове вязаную шапку и довольно улыбаясь во весь рот.

        - Небось, от бабки сбежал?- озвучила свои мысли Валентина Ивановна.-  Или вы вместе приехали? 

        - Не боись, бабуля, один я приехал,- оставаясь стоять у двери, ответил внук, прекрасно понимая, что родителей его погибшего отца бабушка Валя почему-то не долюбливала.- Ну, а если быть точнее, то приехал я вместе с дядей Славой... Он на перекрёстке мёрзнет, меня ждёт...

        - И чего он там отирается?– занервничала Валентина Ивановна.- Чего ему здесь надо, он же в Ростов уехал?

        - Бабушка, он прощение у вас хочет попросить, чтобы к моей маме вернуться...

        - Он твоего деда чуть топором не зарубил, и ему ещё хватает наглости  снова сюда являться!- возмутилась она, машинально отбросив нож в сторону.

        - Ну, бабушка... не сердись, он сказал, что это случайно получилось... Прощения он хочет попросить... Он больше не будет...

         - И где ты его подцепил?– недовольно спросила Валентина Ивановна, оставаясь стоять у стола.

         - Он в Константинополь к нам приехал... и всё бабе с дедом рассказал, заодно познакомился с ними, просил у них помощи, чтобы отпустили меня, чтобы я вместе с ним поехал – боялся, что вы его прогоните, если он один будет... Давай я его приведу, он ждёт вашего разрешения.

         - И что я матери твоей скажу, когда она с работы придёт?
   
         - Бабушка, на счёт мамы не переживай, я сам всё улажу, обещаю!

         - Ладно... зови его сюда, сейчас ужинать будем,- неожиданно сдалась она.

         И как только Серёжка закрыл за собой дверь, Валентина Ивановна тут же поспешила в комнату к мужу, чтобы предупредить его о неожиданном визите внука и зятя.

         - Коля, ты уж прости Славку,- попросила она в конце разговора,- а то ещё околеет на морозе.

         - Да пусть приходит... не переживай... я его уже давно простил – в жизни всякое бывает,- совершенно спокойно сказал в ответ Николай Иванович, продолжая лежать на диване перед телевизором, положив под голову кисти рук, соединённые переплетёнными между собой пальцами...


        Своё обещание Сергей сдержал – как только его мать пришла с вечерней смены, он всё же уговорил её, и она согласилась выслушать «дядю Славу». Выскочив из времянки, он мигом помчался в дом, чтобы всем объявить о результате своих переговоров и поскорее направить Славика к матери, пока та не передумала...

         Упав на колени перед Любой и обхватив руками её ноги, Вячеслав слёзно выпрашивал у неё прощение за все свои безрассудные поступки.

         - Любушка, ну прости меня...  Я без тебя жить не могу... Я только сейчас это понял, когда потерял тебя...  Я за тобой приехал... Давай вместе в Ростов уедем... Давай начнём всё с начала...

         Люба слушала молча, она неподвижно стояла посреди маленькой комнатки, освещённой электрическим светом, и прокручивала в памяти ужасные события их последнего вечера.

         - Ты же мог убить меня... я больше месяца от синяков отходила... Ты сделал страшную ошибку, когда поднял на меня руку, да ещё ноги в ход пустил...  Нет, мне тяжело тебя простить после всего, что случилось...

         - Умоляю, прости! Я больше никогда не подниму на тебя руку, пальцем не трону, обещаю!.. Клянусь!– не сдавался Вячеслав, продолжая стоять на коленях в надежде выпросить прощения.

         «Мне так хотелось, чтобы он опомнился, чтобы осознал все свои ошибки, чтобы на коленях выпрашивал у меня прощение... Всё происходит так, как я хотела... И что мне теперь со всем этим делать?»- терялась в размышлениях Люба, не зная как ей поступить.- Может простить его...  в последний раз?»

         И она простила...


         - Бабушка, я должен ехать обратно, собери мне что-нибудь в дорогу перекусить.

         Увидев перед собой полусонного внука с пакетом в руке, основательно одетого и готового уже отчалить, Валентина Ивановна на мгновение оторопела.

         - Ты что это надумал? Что я матери скажу?– заговорила она повышенным тоном.- Это тебе не ближний свет, до твоего Константинополя двенадцать часов пути! Ещё рано тебе одному болтаться!

         - Ты, бабушка, зря волнуешься – из автобуса я никуда выходить не собираюсь до самого села,- важно и деловито ответил внук.- Дела у меня там срочные...  мне нужно там быть  сегодня вечером, чтобы успеть к встрече Нового года. Дяде Славе я помог, теперь мне обратно ехать надо.

         - Нет, надо обязательно матери сказать,- не унималась Валентина Ивановна, переживая о затеи внука - На билет деньги нужны, как без денег ехать?

         - Бабушка, какие ещё деньги? Я везде без денег езжу, меня возят бесплатно!

         - Сергей, не плети мне чушь какую-то,- вознегодовала бабушка, пытаясь его удержать.

         - А я водителям говорю, что я сирота, что без отца росту - погиб он, что одна мать у меня, что денег нет, и они везут меня бесплатно, куда мне надо, ещё и кормят, так что можешь не собирать мне никакой еды. Меня уже все водители знают,- говорил Сергей, завязывая шнурки на ботинках.- Мне уже бежать надо, а то опоздаю на автобус, они сегодня обратно на Донецк возвращаются, я договорился с ними... Пока, бабуля! Всем привет!

         Дверь за Сергеем захлопнулась, сбежал он очень  быстро, и только пустой пакет остался лежать у стены на полу почти у самого выхода.

         Валентина Ивановна поспешила вслед за непокорным внуком, чтобы остановить его, но распахнув дверь, только успела посмотреть вслед его быстро удаляющейся фигурки. От безысходности её сердце невольно всколыхнулось, выдавив из глаз две слезинки - обдуваемые холодным потоком воздуха, они медленно стали скатываться по щекам к подбородку...

         «Моя ты сиротиночка, что же я скажу, когда все проснутся?– смахивая слёзы, подумала она.- Был бы родной отец жив, всё было бы по-другому».



         ...Долгожданная новогодняя ночь незаметно ускользнула, и два выходных тоже пролетели очень быстро. За эти дни Люба должна была определиться с отъездом, ведь именно за этим приехал Вячеслав, он хотел увезти её в Ростов. Простить его она смогла, а вот решиться на отъезд для неё было не так просто.

         Понедельника, 3 января 1994 года, Люба ожидала с волнением, так как в этот день определялась её дальнейшая судьба – она всё ещё колебалась, не зная, как ей правильно поступить...

         Пройдя через проходную маслосырбазы, вместо того, чтобы отправиться в цех на своё рабочее место, Люба вдруг свернула в контору и, подойдя к кабинету директора, постучала в дверь.

         - Людмила Петровна, здравствуйте...

         - Здравствуйте,- ответила директор, оторвав свой взгляд от стопки документов, лежащих перед ней на столе.- По какому вопросу?

         - Я хочу заявление на увольнение написать,- не смело произнесла Люба,- по собственному желанию…

          - А причина у этого желания есть?

          - Я уезжаю жить в Ростов-на-Дону...

          - Тогда так и напишешь: «Прошу уволить меня по собственному желанию, в связи с переменой места жительства».

          - А можно без отработки?

          - Можно и без отработки,- ответила Людмила Петровна, вздохнув с сожалением.- Дела совсем плохи... сырья не хватает... придётся людей сокращать. Так и до закрытия недалеко. Так что правильно... есть возможность – уезжай. Мне всё равно пришлось бы тебя уволить, ты ведь одна из последних на работу к нам поступила...

         Люба возвращалась домой в приподнятом настроении с мыслью: «Надо же, мне грозило увольнение, а я об этом и не подозревала. Получается, что теперь меня здесь ничего не держит...  Только Славику говорить об этом я ничего не буду...  Интересно, как сложится моя жизнь в Ростове?"   
          


          Российский город Ростов-на-Дону показался Любе таким же мрачным и поникшим, как и покинутый ею провинциальный городок в Херсонской области на Украине, который из посёлка «Восточный» был переименован в город Таврийск всего каких-то одиннадцать лет назад.

           Снующие по улицам Ростова люди часто роптали на жизнь и наводили на Любу уныние своими грустными и безрадостными лицами. Но обстановка в России всё же складывалась намного лучше, чем на  Украине, народ которой день ото дня нищал всё сильнее.

         С утра и до вечера Люба проводила время на улице – она торговала мелочёвкой, стоя у подземного перехода, вдоль которого тянулись ряды торгашей. Стояла она у самого его края, выложив товар на широкое ограждение, возведённое вокруг спуска в туннель.  Мелкие хозтовары всегда пользовались спросом, принося хотя и небольшой доход, но всегда стабильный.

         Вячеслав торговал на другом конце перехода, расположив такой же товар на небольшом раскладном столике, время от времени наведываясь к Любе, чтобы забрать выручку и поднести ей недостающий товар. В обед он всегда покупал у торгующих шоколадный батончик «Сникерс» или «Марс» - один для себя, а второй для неё, что служило вместо обеда для утоления голода, потому что теперь они будут ужинать только дома.

         Любу радовало, что зима в Ростове выдалась без морозов, она напоминала ей глубокую осень, мрачную и унылую.

         - Такие красивые глаза и такие грустные,- неожиданно сказал подошедший немолодой мужчина, чем сильно удивил Любу, так как она ожидала услышать от него заказ на покупку, от чего немного смутилась и, пожав плечами, слегка улыбнулась, не произнеся ни слова.

          Покупать что-либо мужчина явно не собирался, он просто стоял и смотрел в Любины глаза. Она продолжала молчать, показывая своим видом, что этот разговор ей не интересен. Постояв ещё немного, он чуть отошёл в сторону и, достав из дипломата блокнот, что-то стал в него записывать. Вырвав исписанный лист, он протянул его Любе и сказал:
         - Если вдруг будет нужна помощь, я буду рад вам помочь.

         Люба удивилась ещё больше, но протянутый лист взяла, сказав только одно слово:
         - Спасибо...

         Мужчина сразу же ушёл, а Люба, развернув свёрнутый напополам листик бумаги, увидела на нём записанный номер телефона. Смяв лист в руке, она, как можно дальше, отбросила его в сторону позади себя, не оглядываясь. Она подумала: «У меня перчатки на руках, поэтому обручального кольца он не увидел, иначе бы он не стал предлагать помощь и свой номер телефона».


         Любина жизнь протекала однообразно. Занимаясь изо дня в день торговлей, она не заметила, как к концу приблизилась весна. Кто-то уже торговал сумками, кто-то – бытовой техникой, кто-то – куртками из кожи, но они по-прежнему продавали всё ту же мелочёвку. Славик всегда ссылался на то, что денег у него в обрез. Сколько у них было денег, Люба не знала, все они до копейки находились у мужа – он сам руководил семейным бюджетом и в их количество её не посвящал.

          Но Люба особого значения этому не придавала, потому что для неё было важным совсем другое – Славик очень изменился: он больше не ругался, всегда улыбался, стал внимательным и заботливым мужем.

          «Вот уже пять месяцев душа в душу живём,- промелькнула у Любы мысль,- хорошо, что я поверила ему и простила, теперь всё у нас будет хорошо».

         Дав мужу окончательное согласие на переезд, Люба вместе с ним отправилась к её родителям на Украину, чтобы выписаться и забрать свои вещи.

         Грустно было прощаться с родительским домом и с родными ей людьми, но желание стать счастливой быстро поглотило печальные мысли.

         - Можно контейнер железнодорожный заказать, поездом всё доставят прямо в Ростов,- предложил Вячеслав, глядя как Люба укладывает вещи,- тогда можно будет забрать и шифоньер, и холодильник, и всё остальное.

         - А костюм деда Мороза мы тоже заберём?– шутливо спросила в ответ Люба.- Или я его зря сшила?

         - Конечно, заберём!– обрадовался Славик, понимая, что получил согласие на своё предложение.



        Вещи машиной вывезли на железнодорожную станцию для загрузки в контейнер, погрузив всё до мелочей, как говорится «всё до последней нитки».

        - Как хорошо... скоро нам доставят все нужные вещи,- сказала Люба мужу, когда они возвращались с железнодорожного приёмного пункта.- Теперь одежда будет висеть не на гвоздях, забитых в стену, а в шифоньере и машинка стиральная у нас будет, и столик...

         Люба искренне радовалась переменам в своей жизни, ощущая себя по-настоящему счастливой и даже не подозревая того, что ожидает её на самом деле...


         Возвратившись в Ростов, Люба заговорила с мужем о прописке, и каким же удивлением было для неё услышать:
         - Тебя пропишет моя бывшая жена... у себя, она уже договорилась с кем надо, ей только твой паспорт привезти нужно, вот завтра я его и отвезу.

         - А причём здесь твоя бывшая жена?– спросила Люба с удивлением.- Что всё это значит?

         - Понимаешь... у меня площадь маленькая... могут отказать,- начал выкручиваться Вячеслав.- Она предложила помощь, какая тебе разница, где прописываться? Главное, чтобы прописка была...

         «Действительно, какая мне разница?– подумала Люба, смутившись.- И когда они успели встретиться? Наверное, боится, что я могу подать на развод и квартиру отнять. Его бывшая тоже переживает, ведь комнатушку эту она купила ему, чтобы он от неё съехал и больше не беспокоил. Только мне не нужно чужого... даже если я и уйду».

         - Хорошо, пусть будет так, как ты сказал,- ответила Люба, на душе которой появились внезапные сомнения в искренности мужа.


         Через три дня Люба держала в руках паспорт с пропиской, а ещё через несколько дней прибыл контейнер с её вещами - на этом её счастливая жизнь почти сразу закончилась, превратившись в бесконечную тяготу.

         Оказалось, что все эти шесть месяцев Вячеслав просто красиво маскировался, постоянно сдерживая себя от агрессии. Спокойная жизнь закончилась, но когда Люба это поняла, то изменить что-либо было уже поздно...

         - Вот видишь, я сварила суп за полчаса, как и обещала, не смотря на то, что он ещё и с мясом,- успокаивала Люба разбушевавшегося мужа.- Только зря ругался! Давай столик свой вытаскивай и садись ужинать.

         Вячеслав мигом вскочил с постели, оказавшись рядом с тумбочкой, где между ней и стеной в узкую щель был спрятан его рабочий складной столик. Раскинув его и установив возле кровати, Славик сразу же расплылся в улыбке, и от его бессмысленной ярости не осталось и следа.

         После торговли Славик  всегда приходил голодный, но поначалу он не устраивал скандалов, теперь же, когда он был голоден, он становился очень злым, теряя контроль над словами и выражениями, хотя весь день они трудились вместе, и Люба также испытывала голод.

        Сидя на таком же раскладном стульчике, Вячеслав с аппетитом уплетал горячий суп и молчал, а Люба этим временем наслаждалась тишиной, продолжая хлопотать в узеньком коридорчике, который она использовала вместо кухни. Их дом был построен по гостиному типу, где на несколько мелких номеров приходилась одна общая кухня, но которой никто из жильцов не пользовался.

         Налив в тарелку ещё добавки, Люба поставила мужу стакан чая и сахарницу с ложечкой, и снова продолжила заниматься хозяйственными делами.

         - Ты чего такая дура... безмозглая? – неожиданно раздался крик из комнаты.

        - Что случилось?– удивлённо спросила Люба, представ перед мужем, не понимая, чего такого она могла сотворить.

        - Где полотенце? Ты не подала мне полотенце!

        - Зачем так кричать?.. Сейчас принесу.

         Люба принесла и протянула мужу небольшое вафельное белое полотенце, но не успела она вернуться на своё место, как вдруг Вячеслав снова заорал на всю комнату:
         - Я не понял, ты почему мне чай подала несладкий?

         - Так ведь сахар стоит перед тобой, возьми и всыпь...  сколько тебе надо,- спокойно ответила Люба, удивлённая такому вопросу.

         - Чтоб ты знала, я в своё время советы директоров проводил... Мне на белых салфетках еду подносили,- продолжал негодовать Вячеслав, сидя за столом и размахивая руками.

         - А при чём здесь я и совет директоров?– спросила Люба, стараясь сохранять спокойствие.

         Ответ ей был совершенно не нужен, поэтому она сразу же скрылась с глаз мужа, принявшись за дальнейшие дела по хозяйству под продолжающиеся его выкрики.  К чаю он больше не прикоснулся, демонстративно выражая этим своё недовольство.

         «Я сама виновата – приучила  подавать чай всегда сладким, а сегодня сахар не всыпала и не размешала,- подумала Люба, дрожа от нервного напряжения,- Всегда одно и то же... пока не доведёт меня до слёз – не успокоится, каждый раз какую-нибудь причину находит. Может быть он энергетический вампир?»

          Поведение Вячеслава ей всё больше казалось странным, потому что после каждой их ссоры он сразу же становился весёлым, улыбался и разговаривал, как ни в чём не бывало, а она долго плакала...  И происходило это почти каждый день.

           Ко всему прочему Вячеслав лишал Любу всяких денег, и она находилась от него в полной зависимости. Оформив патент на торговлю, Люба стала работать с ним на равных, но этот шаг проблему всё равно не решил.

          На летние каникулы к ним в Ростов приехал Любин сын, а она не имела возможность купить ему хотя бы шоколадку, даже стакан газированной воды она не могла себе купить, всегда был один ответ: нет денег – всё вложено в товар.

           Однако переломный момент всё же настал и в один прекрасный день Славик сказал:
          - В субботу рано утром выедем первым автобусом на Новошахтинск, говорят, что там вдоль дороги есть площадка, отведённая под рынок, и там шахтёры сметают всё. Надо съездить на разведку.

         Сказанное оказалось реальностью – они продали почти весь свой товар, привезённый ими вручную. К двум часам дня торговля завершилась, и продавцы начали сворачивать оставшийся товар.

          - Теперь на выходные будем приезжать торговать именно сюда, а сейчас едем назад в Ростов, потому что товара у нас больше нет, надо ехать закупать,- сказал Вячеслав, радуясь словно ребёнок.

          - А почему только на выходные? Разве в другие дни не торгуют? – поинтересовалась Люба, тоже радуясь успеху и хорошему настроению мужа.

          - Здесь пик торговли только в субботу и воскресенье, в будни нам выгоднее оставаться в Ростове.


          Чтобы не терять утреннее время в дороге, когда торговля уже идёт полным ходом, Славик предложил приезжать в Новошахтинск в пятницу вечером.

          - Будем останавливаться у моих родителей, живут они от этого рынка в двадцати минутах езды местным автобусом.

          - Правильно,- согласилась Люба.- Пока с Ростова доедем, мы два часа теряем.


         Отец Вячеслава радостью не воспылал, когда увидел сына с огромной тележкой у ворот.

         - И чего ты сюда притащился?– строго спросил он.- Ты мне здесь не нужен, убирайся! Люба твоя пусть остаётся – против неё я ничего не имею, а тебя в этом доме я видеть не хочу!

         Изумлённая Люба от такой неожиданности выпучила глаза. В то время, когда Славик что-то отвечал отцу, она подумала: «Не понимаю, что могло произойти между сыном и отцом? Когда они успели так поссориться?»

           - Нет-нет, Владимир Семёнович, я не смогу оставить Славика,- вмешалась в разговор невестка, для которой причина произошедшего так и останется тайной.

           Вытолкав тележку с грудой товара снова за ворота, Вячеслав покатил её куда-то вниз по грунтовой дороге, обливаясь потом и ругаясь не понятно на кого.

          - А куда мы идём?– осторожно спросила Люба, помогая мужу толкать груз.- Скоро совсем стемнеет.

          - Идём мы к тётке Сане – к старшей сестре матери. Путь не близкий, так что придётся попотеть.

          Люба ничего не ответила, чтобы лишний раз не раздражать мужа, который постоянно злился и пыхтел, время от времени останавливаясь для передышки. Путь, пролегающий уже в темноте, ей показался бесконечным и мучительным, и лишь перебравшись через коротенький узкий мост на другой берег какой-то местной речушки, Славик сказал:
          - Фух! Почти пришли! Ещё один поворот остался.


          Александра Тимофеевна приняла их в свой дом и усадила за стол ужинать, выслушивая жалобы Славика на прогневавшегося отца. Но её гостеприимства хватило лишь на месяц, и она попросила племянника больше не приезжать к ней, а найти для себя другое место.

          Люба только могла догадываться о причине их изгнания, предполагая, что Славик просто объел свою  полубольную и старую тётушку. Он любил поедать чужую еду, но сам никогда и никого не угощал, стараясь по возможности существовать за счёт других, как-будто все были обязаны его кормить.

          Стоял конец сентября, всё ещё радуя своим теплом. Приехав из Ростова утром и завершив субботнюю торговлю, Славик приказал Любе пойти в сторону многоэтажек и найти квартиру для съёма на выходные дни.

          - Пока не найдёшь, чтобы не возвращалась,- дал он строгий наказ.- Я буду ожидать тебя здесь, у рынка.

          «Ужас! И где я буду её искать?» - волновалась Люба, переходя через дорогу и направляясь вглубь микрорайона. И вот вдали у одного из домов она увидела двух женщин, сидящих на скамейке.

           Подойдя к ним поближе, Люба приветливо улыбнулась и сказала:
          - Здравствуйте.

          - Здравствуйте,- ответили женщины, продолжая грызть семечки и с интересом разглядывая подошедшую незнакомку.

          - Мне очень-очень нужна ваша помощь, просто вопрос жизни и смерти... нужно срочно снять комнату, чтобы останавливаться на время торговли в выходные дни...

          - А вы одна или ещё с кем будите?– перебила Любу пожилая женщина, с косынкой на голове и очень смешная, перед которой стояло эмалированое ведро с жареными семенами подсолнечника и двумя гранёными стаканами - большим и маленьким, наполненные семечками для продажи.

          - Я буду с мужем, просто он сейчас на рынке – товар стережёт... ждёт, когда я найду жильё и вернусь за ним.

          - М-м да-а... одну я бы ещё взяла, а двоих... У меня уже всё занято, своих клиентов хватает,- ответила смешная женщина, выплёвывая шелуху от семечек.

          - А может подскажете к кому мне можно обратиться?– с досадой спросила Люба.- Муж сказал, чтоб я не возвращалась к нему, пока квартиру не найду.

          - Здесь вас вряд ли кто возьмёт... тут всё кругом забито,- снова заговорила всё та же женщина.

          - Если хотите, можете остановиться у меня,- вдруг заговорила вторая женщина, очень симпатичная, черноволосая, хотя тоже была в возрасте.- Только мне придётся перебраться с дивана на пол и спать вместе с вами в одной комнате. Вторая комната у меня забита девчонками из Украины... граница тут совсем рядом... торговать приезжают... Спят прямо на полу покатом.

          - Конечно, хочу! Спасибо вам большое! Вы меня просто спасли!

          - Тогда поспешите за своим мужем, а я вас здесь подожду,- стала поторапливать она Любу.- Я живу в этом доме на первом этаже, в этом подъезде. А как ваше имя?

          - Меня Любой зовут, - ответила Люба и помчалась к рынку на всех парусах.


          Хозяйку квартиры звали Мартой Дмитриевной, жила она без мужа и уже была пенсионеркой. Люба очень подружилась с этой женщиной и перестала чувствовать себя одинокой, ведь теперь ей было с кем поговорить и даже посекретничать.

          - Я терплю твоего Славку только из-за тебя,- высказала своё недовольство Дмитриевна, сидя с Любой на кухне поздно вечером за стопками  домашнего самогона и тарелками с закуской.- Мне просто тебя жалко... ты мне нравишься как человек. Не могу смотреть, как он над тобой издевается, даже никого не стыдится.


          Однажды, находясь у Дмитриевны, Люба со Славиком лежали на диване и перед сном смотрели телевизор вместе с хозяйкой, расположившейся на полу. Вдоль их дивана вдруг начали туда-сюда сновать прибывшие девчонки, почти голые, направляясь в ванную и возвращаясь обратно в свою комнату, и было их около семи человек. Любе даже показалось, что они специально устроили эту вылазку, чтобы подразнить её легкомысленного мужа.

         Когда все девочки собрались в своей съёмной комнате и сдвинули шторы вместо отсутствующих дверей, Вячеслав поднялся с дивана и... направился прямо к ним, но у порога резко остановился. В помещении девочек горел свет и Славик слегка раздвинув шторы стал заглядывать в щель, не обращая внимания ни на жену, ни на хозяйку квартиры.

          - Славик! Ты что творишь?– в ужасе произнесла Люба, приподнимаясь над подушкой и стараясь говорить как можно тише.- Как тебе не стыдно? Немедленно отойди!
          - Рот закрой, - тихо, но резко ответил муж, повернув в сторону Любы голову, после чего возвратив её в прежнее положение, продолжил  удовлетворять своё любопытство.

          «Совсем ум потерял и стыд,- подумала Люба и, упав головой на подушку, беззвучно заплакала и затем, повернувшись к стене, она прижалась к ней всем телом.- Разных бабников встречала, но такого... Ужас!»


          В Любиной душе творилось что-то невообразимое, она промучилась бессонницей до самого утра, уткнувшись носом в ковёр и не произнеся ни единого слова.

         - Славик, пожалуйста, скажи мне, почему ты так мучаешь меня?– спокойно спросила Люба, когда утром все разошлись, с трудом скрывая своё отчаяние.- Что со мною не так?..  Что с тобой происходит?

         Присев на край дивана, Вячеслав слегка опустил голову и, погрузившись в небольшое раздумье, вдруг произнёс:
         - Понимаешь, есть маньяк – убийца, а есть сексуальный маньяк, так вот... я маньяк, который любит глазами подсматривать... Старая ты уже...

         Услышать такое Люба никак не ожидала, в её голове всё смешалось и не поддавалось никакому разумению.

          - Славик, мне тридцать три года, а тебе – сорок пять, и ты говоришь, что я старая,- сказала Люба, не понимая, что происходит.

         Не дожидаясь его ответа, она молча вышла на кухню и, присев у стола, положила на него руки, а на руки – голову. Сказанные мужем слова безжалостно стучали в её висках, опустошая душу и изнуряя сердце. Но неожиданно в Любиной памяти вдруг всплыла совсем забытая ею история. Она подняла голову и замерла на какое-то мгновение...

         ...В самом начале их знакомства, когда они делали только свои первые  шаги совместной жизни, поселившись жить на квартиру к старой знакомой женщине, Любу смутил странный факт в поведении Вячеслава.

           Люба зашла в ванную, чтобы искупаться под душем перед сном, но закрывать дверь на задвижку не стала. Намылившись пеной, она стояла в чугунной ванне обнажённая и потирала себя мочалкой из мягкой губки.

          Неожиданно дверь скрипнула и приоткрылась, образовав очень узкую щель, в которой Люба заметила смотрящий на неё глаз Вячеслава. Она в испуге застыла на месте, словно статуя и стояла так, не двигаясь, до тех пор, пока дверь снова не  закрылась...

          «Он сказал мне правду, он - маньяк! Мой муж – маньяк! И что мне теперь  делать?» - подумала испуганная Люба и, снова уронила голову на руки, заливаясь потоком беззвучных слёз...