Wunderbar

В детстве у меня была кукла Эмма, очень красивая, почти с меня ростом, в красивом платье, башмачках и шикарной шляпе. К тому же она могла что-то сказать и даже что-то сделать. Эмма сидела на самом видном месте в моей комнате и очень гордилась своим положением. Я прилежно вытирала с неё пыль, иногда водила за руку по ковру от лоджии до дверей, интересовалась её делами. На что она, моргая стекляными глазами, отвечала по-немецки: wunderbar. "Замечательно и ладно"- вздыхала я и возвращала Эмму на её трон.

Оттуда она, не смыкая глаз, снисходительно взирала на остальную мелкоту - голь перекатную. У некоторых и штанов, простите, не было. Вон, пехотинец... смешно, вцепился в своё ружьё, а даже "ура" прокричать не может... солдафон. А, Нюшка-то! Нюшка! Одно имечко чего стоит. Деревня. На ногах тапочки тряпичные, сарафанчик из старого хозяйкиного платьишка пошитый, а... ха-ха-ха... трусов нет и не было никогда. Стыдоба. В общем, компания - не комильфо. И чего только хозяйка в них нашла, возится с ними, обшивает... да на них, что ни надень, всё мешком. Хотя... мешок и есть мешок, разве что пара бусинок да бантик с пояском прилеплены. У хозяйки-то руки-крюки!
Больше всего Эмма не выносила Луковку - гуттаперчивого Чиполлино, который постоянно вертелся в хозяйских руках, а на ночь девчонка сажала его с углу стеллажа подле постели. Без конца ласково разговаривала с ним, купала и всегда брала с собой на прогулку, засунув в карман куртки. Ой, маленький, плюгавенький, вместо волос какие-то зелёные хлысты торчат, ноги не двигаются, даже сидеть не умеет... Фу!

А ещё у меня была знакомая девочка Эмма, дочь папиного друга, дяди Володи. Эта Эмма невзлюбила Луковку за то, что его на память мне подарила моя лучшая подруга Аня, когда их семья уезжала в другую страну. Зато обожала куклу Эмму. И вот однажды, дядя Володя с женой и детьми пришёл к нам в гости на какое-то торжество. Дети находились в моей комнате и занимались тем, что прилежно устраивали там бардак. А я сидела в кресле и с тоской думала о том, что теперь весь вечер придётся заниматься уборкой. Поэтому, когда взрослые позвали меня в залу, чтобы я сыграла для тёти Риты любимую ею "Песню без слов" Мендельсона, я даже обрадовалась. Получив положенные аплодисменты и шоколадку, вернулась в свою комнату... и застыла...
Эмма держала Эмму за руку и обе радостно хихикали: wunderbar, wunderbar!
А бедный Чиполлино лежал на полу с раздавленными ногами.
На мой рёв прибежали и гости, и хозяева. Оказалось, что девочка Эмма водила по комнате куклу Эмму и "нечаянно" скинула Луковку из самого дальнего угла стеллажа. А кукла Эмма несколько раз "нечаянно" наступила на него. Дело кончилось тем, что девочка Эмма получила от своего отца пару подзатыльников и заорала так, что мне её стало жалко, и в утешение я подарила ей куклу Эмму. Моя мама только плечами пожала, но... слово сказано, дело сделано. Обе Эммы скоро отбыли восвояси, а мы с папой и мамой до ночи убирали квартиру, мыли посуду и лечили Чиполлино. Папа выстрогал из деревянного бруска ножки в сапожках, я их покрасила зелёной краской, а мамочка пошила красненькие штанишки. Всё проклеили , натянули на уцелевшую верхнюю часть Луковки, закрепили и украсили пояском - старым ремешком от часов. Получилось здорово. Теперь Чиполлино мог сидеть... Он и сейчас, кучу лет спустя, сидит на столе в моём кабинете. А про Эммочек я ничего не знаю... и где они "вундербарят", мне не интересно.