Будем

Эта встреча была неизбежна и поэтому понадобились годы, события, километры, вращение Вселенной, увеличение мировой энтропии, прежде чем она состоялась. А что может быть повседневнее и логичнее, чем ненаступление наиболее вероятного события? Вот именно.

Итак, вводные. Она профессорская дочка. Трудится терапевтом в поликлинике, куда ее распределили после престижного вуза. Могла удариться в науку, могла удачно выйти замуж и стать фито-няшей, могла просто сидеть за широкой папиной спиной, катаясь по Европам. Но будучи по природе упрямым человеком с извращенным пониманием честности и принципов, а также бесконечно развитым чувством долга распределилась в самую задрипанную поликлинику там, где кончается асфальт.
Он- профессиональный больной. Даже професси-анальный. ибо и проктолога тоже неоднократно посещал (в этом, кхе-кхе, месте у читателя невольно сжалось ... сердце). Слава мировой паутине, все симптомы всех болезней и недугов в ней описаны с клинической прямотой и снабжены феерически достоверными картинками. Искал ли он их у себя? Не просто искал, а любил, знал, практиковал. В поликлинике его знали все, включая слепую уборщицу бабу Феню (наощупь). Знал наизусть расписание врачей всех специализаций, включая гинеколога и педиатра. Имел запас синих полиэтиленовых бахил, достойный частного медицинского кабинета за сутки до открытия. Мог дословно процитировать медицинскую энциклопедию с любого места, любого симптома, любой болезни. Толщина его медкарты оспаривала законы физики и действия канцелярского клея, а самые важные исследования (клиника мочи из пальца, например) были примотаны к ней скотчем на самом видном месте.
Могли ли они не встретиться? Это было вырезано в их ладонях и сказано в звездах небес, как тонко заметил БГ.

Мизансцена. Отстояв три очереди- "с острой болью", "по записи" и «только спросить», охотно выслушав чужие симптомы, анамнез и истории жизни и еще охотнее поделившись своими, ничуть не слабее, историями и симптомами, он появился на пороге ее кабинета. Не глядя на нее, вывалил карту и статталон на стол, буркнул «у меня тут это…» и привычно начал раздеваться. Она так же привычно, не поднимая глаз, промямлила «садитесьчтовасбеспокоит» и тут только увидела на его медкарте «бульбу»- особый знак, известный только поликлиничным трудягам и передаваемый шепотом из поколения в поколение методом «на ушко». Суть его сводилась к незаметно нарисованному коричневому овалу в правом верхнем углу медицинского документа. Знак был плохой, тревожный. Означал, что пред ясны очи утомленного жизнью и низкой зарплатой доктора явлен самый противный, скучный, раздражающий тип мнимого больного со скверным характером. Что такого больного нужно как можно сильнее погрузить в бесконечный цикл обследований в местной и отдаленных поликлиниках, принудить сдать все существующие в природе анализы, пройти обследования всего, включая самые глубокие внутренние зоны тела самым нещадящим методом. Авось на середине этого форменного издевательства больной пойдет на поправку сам, без посторонней помощи, на одних только поливитаминах.
Она всё это знала. Но увидела вдруг его другим взглядом, не врача, а женщины- жалкого, стреноженного (начал спускать брюки), униженного, примятого серой скукой будней, вытоптанного жизнью мужика. Дрогнувшим и внезапно охрипшим голосом она позвала его по имени.

Он замер. Он не привык слышать обращение к себе в эти стенах иначе как «больной» в раздраженном тоне. Его собственное имя прозвучало в ее устах как самый древний призыв, как отголосок генетической памяти предков. Он медленно повернулся, ловя рукой предательски сползающие штаны. И впервые увидел и разглядел её. Ее отутюженный, сияющий чистотой халат. Ее упрямый своенравный носик. Ее глубокие, внимательные серые глаза, искрящиеся смехом. Разом про себя отметил и ум, и обаяние, и мягкость, и твердость ее характера (благо опыт общения имел немалый) .
Мир вокруг него внезапно стал логичным, правильным, законченным и гармоничным. Пазл сложился. Мысли о болезнях исчезли, как будто на зимнюю депрессию подули весенним воздухом. В мозгу отчетливо сформировался будущий жизненный цикл, подозрительно напоминающий золотое обручальное кольцо.
«А вас как зовут… доктор?»- впервые нерешительно, но внутренне уверенно спросил он.
Мир продолжал вертеться.