Существо с крыльями

Фантастическая повесть



ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 1. Она
Глава 2. Смерть и рождение
Глава 3. Пытки над жизнью
Глава 4. Птичка в клетке
Глава 5. Память космоса
Глава 6. Непонимание
Глава 7. Всё ему было не так!
Глава 8. Осуждение
Глава 9. Первый полёт
Глава 10. Обида
Глава 11. Исповедь и причины
Глава 12. Незачем больше ждать!
Глава 13. Фото на память



Глава 1. Она
   
         Это существо сидело на каменном полу и смотрело на нас своими огромными глубокими глазами. В полутёмном помещении ему было явно комфортно, но взгляд метался из стороны в сторону.  Должно быть, это от страха. Тонкие «руки» дрожали. Опущенная голова иногда устремлялась к прозрачной стеклянной стене. Толстое стекло было прозрачным лишь с одной стороны, наблюдать могли лишь учёные.
- Что делать с ней?
- Может, лучше просто убить?
- Не время!
          Шестеро не молодых людей, стоящих за прочной стеной, изучающе смотрели на сущность. Она так же стояла напротив, подняв руки на уровень лица и глядя куда-то сквозь них. Её взгляд резко сместился в сторону, после и сама она отступила на несколько шагов к стеклу, коснулась его второй рукой. Наши люди отпрянули, никто не знал, чего можно теперь ожидать.
- Одно не понимаю – вам надо было только взять образцы. Грунт и камни! – утрировал профессор Ленби. – Зачем было брать это? – он не мог пересилить себя и назвать существо иначе.
- Мы ведь уже говорили об этом. Так вышло…
- Вышло?!  - с презрением передразнил старик. – Ещё скажите, случайность? Мы даже не знаем, что она!
- Или кто.
- С виду так безобидна…
- Это лишь с виду! Одумайтесь! – профессор был зол, и его ярость искрилась, как молния. – Лучше бы полетел с вами, олухи! – орал на «непутёвых» сынов. – Вы же образованные люди! Взрослые! Дипломированные! Как вы могли?.. – и снова одно и тоже.
- Решили порадовать тебя, отец. – один из обвиняемых сдался и так же перешёл на крик. – Что толку выяснять это? Мы дали тебе возможность исследовать новую жизнь! Так получи же её! Чего встал? Боишься?!
           Старик-профессор «мечтал» о подобном все свои годы, но, вероятно, никогда не думал, что такая мечта реальна. Он, лучше сказать, боялся, как бы сущность не натворила каких-нибудь бед, и лишь потому даже думал просто взять и удушить её – так будет проще.
- Оставлю вас наедине! – прошептала биолог Инис. Остальные учёные так же покинули помещение. Обиженные на отца братья ещё долго говорили про новую открытую ими планету, а старик, обхватив голову руками, сидел перед высоким стеклом и раскачивался из стороны в сторону. В его голове уже утвердилась мысль об убийстве. И он не мог допустить, чтобы она не сбылась.
***
- Так как же это произошло? – Инис и другие коллеги-учёные обступили двух путешественников. – Рассказывайте, не скрывайтесь от Ленби. Здесь уж он не услышит!
- Рассказывать особенно нечего! Когда приземлились на Unt c 8456, почти сразу нашли все предполагаемые минералы. Мы даже от корабля не отходили – всё на месте! В паре шагов. Там обрыв был, расскажи, Грег!
           Мужчина, поразительно похожий на рассказчика, кивнул и перенял речь. Сиплым голосом, кажется, единственным их различием, он продолжил историю:
- Когда корабль уже подлетал к планете, думалось, мы что-то не рассчитали. Датчики зашкаливали. Давление резко падало. Мы летели на огромной скорости, если не сказать, падали. И направлялись в местность, которая полна гор и отвесных красного цвета каньонов. Чудом остановили корабль и не разбились. До сих пор не могу поверить в то, что мы выжили…
- Мы приземлились на небольшом обрыве. Площадка длиною в несколько метров. Внизу – обрыв. Наверное, в полкилометра. Вдали тоже такой пейзаж. – продолжали попеременно братья.
- Удивительно, но на этом каменном пятачке нашлось всё, что здесь искал отец. Все пять минералов и даже какой-то шестой, мы его тоже привезли. Надо будет достать. Покажу вам.
- Нет, не сегодня. Хватит старику!
- Значит, завтра. Так вот, - не возражая, продолжил он, - этот шестой камень привлёк нас больше всего – ведь он был красным и удивительно прозрачным. Даже чем-то напомнил красный алмаз. Или гранат. Или рубин. Я не слишком разбираюсь в космических минералах – они удивительным образом ничуть не похожи на наши. Поэтому знания Земли бессильны. И не важно, что я – геолог. Но, чёрт возьми! – что же я говорю… После нашли небольшой лаз.
- Пещеру! – уточнил брат. – Длинную и глубокую пещеру. Но туда мы побоялись идти. Лишь заглянули, осветили стены проектором. Не нашли ничего и ушли. Сели под кораблём, решили перевести дух, обдумать ещё одну экспедицию. Надо было как-то спуститься вниз, посмотреть, что там, да только как спуститься? Слишком отвесные скалы… А потом появилось оно! Или они. Они, скорее всего – их много.
- Откуда же?
- Прямо с неба на нас спикировали огромные существа. Разбросали почти все мешки с минералами. Хотели расцарапать костюм. Благо, скафандр прочный. Длинные кинжалообразные когти не смогли пробить его твердь. Поэтому и пришлось бежать. Забрались в корабль, захватили с собой последний мешок. Уже не решились возвращаться за остальными. Стали готовиться к отлёту, причем скорейшему. А двое этих существ притаилось в заднем отсеке. Кто знал! Если бы мы только ведали… Так вот, эти двое, как нам показалось, парочка. Один был высоким и длинным, другая – эта – чуть ниже, с огромными глазами и стальной кожей. Кстати он был посветлей.
           Пришлось включить вентиляцию – шум отпугивает всяких гадов. Отпугнул и этих. Третье существо, ранее нами не замеченное, что было немного поменьше за двоих, с визгом выбежало из корабля и взмыло. Оно тоже было с огромными крыльями. Один из двоих, высокий, так же расправил их. Я только и успел заметить, что они были большими и мохнатыми, а ещё напоминали наш парашют. Сравнение пришло ещё там, знаю, немного глупо. Единственное, что успели заметить: крылья гадов были не из перьев, как у наших пернатых, а точно из каких-то пластин. Бескрылая, ту, что мы доставали вам, даже не сопротивлялась. Она просто упала на колени и стала смотреть на нас… И точно молить о пощаде.
             Грег оглушил её, я привязал и посадил в клетку. У нас даже мысли не было отпустить её!
- Поэтому то, что вышло – случайность!
- Вы ещё сказали отцу, что больше не полетите туда?
- Естественно. Там нет ничего интересного. Пейзаж не дружелюбный. А быть скалолазом на другой планете – увольте! Вдруг там камни покрыты ядом или… нет… да что угодно! Я геолог, а не каскадер. В конце концов, это разные вещи!
             Не сказать, что в рассказ не поверили, но верили, конечно, не все. Царапины на скафандре можно было получить от удара на камни, следовательно, астронавт мог сам – случайно или специально – немного подпортить костюм. Следы якобы длинных когтей, возможно сделанные ножом, не доказательство иной жизни, да только сущность, сидящая за стеклом, меняла всю эту историю… Не верить было теперь нельзя. Как бы кому не хотелось.


Глава 2. Смерть и рождение

           Профессор изматывал себя мыслями, не спал, не ел, все возможное время проводил, разглядывая бескрылую.
- Говорите, их двое было? Как бы он и она?
- Так. У того крылья были и выше он. А эта маленькая.
- Ребёнок?
- Нет, ребёнок с ними остался. Он ещё меньше, как человек. А эта вон какая! Выше любого из нас и намного.
- Крылатый метра на три тянул. Это без крыльев. Размах не менее шести, наверно.
- Или пяти…
            Старик покачал головой. Его сознание усиленно боролось с реальностью.
- Действительно, жаль, что вы не успели толком понять, кем они были. Надо было наблюдать из корабля! Сделать, наконец, фото!
- Мы пытались, отец. Своими когтями они почти сразу разбили все наружные камеры.
            Камеры правда были разбиты. Но Ленби не верил фактам.
- Вы что-то не договариваете! За что напали они?
- Мы не знаем…
- Не сделали ли вы…
- Нет, нет, ничего лишнего. Всего лишь нашли порученные минералы.
- И заглянули в пещеру.
- Вот! – старик соскочил со стула и громко хлопнул в ладоши. – Вот оно! Существа, должно быть, подумали, что вы хотите разрушить их дом! Вы ходили туда, смотрели?
- Всего лишь посветили проектором. Я рассказывал.
- Найденная вами инопланетянка закрывает глаза от яркого света. Они не любят свет! Горе моё… Это, правда, вы виноваты! И что… что теперь?
- Нам повезло, что она очнулась не сразу…
- Вам вообще повезло, что она не убила вас!
- И что теперь? – повторил уже один из братьев.
- Вам – ничего. – язвительность тона Ленби не знала границ. Голос едва не взрывался от напряжения. - А мне теперь много работы…
***
           Старик почти сразу придумал способ, с помощью которого можно было бы избавиться от существа. Даже не сказать, придумал – понял. Никто ведь не знал об условиях, царящих на странной планете.
- …Кроме вас двоих! – обратился он к сыновьям. Он никогда не считал их за коллег, потому что был вдвое старше и считал обоих оболтусами. Не прогонял лишь от того, что «этим двоим больше нет нигде места». А тут он всегда наблюдал.
- А что сказать? Там жарко. Атмосфера какая-то густая, несмотря на то, что мы были в горах. Одно хорошо, но это и без нас знаешь, там кислорода много. Значит, эти существа похожи на нас. Физически. Да и внешне они гуманоиды. Правы были те, кто нарисовал серых людей…
- Похожи… Ты даже не представляешь, насколько! – снова завелся дед. – Вместо того, чтобы работать, ты даже на другой планете нашёл себе новую женщину!
- С чего ты взял, что нашёл? Она сама нашла нас. Сама прилетела.
- Нет-нет. Странно, что прилетела без крыльев.
- Так ещё высокий там был, он на спине привёз… Или она… когтями… - говорил, лишь бы сказать хоть что-то.
- Хватит рассказывать сказки! Пышная женщина, как ясно из твоих рассказов, несвободная. Ты взял и украл её, пронёс через полгалактики… Что же делать с тобой, не подскажешь?!
- Могу дать слово, что в следующий раз…
           Профессор понял намёк и решил предотвратить всё сразу.
- Нет, дружок, следующего раза не будет. Сам сказал, технологии не подходящие. Сложно карабкаться по горам. И страшно. Да ты испугался, я вижу? Да. Никаких полётов! Больше ни одного! Нашли новую жизнь и хватит. Вопрос о нашем одиночестве разрешился. А больше вопросов нет. Попрошу вас убраться вон!
***
           Снова он наблюдал за инопланетянкой. Смотрел, как она медленно слабела и теряла силы. И даже не думал помочь. Со злости лишь опускал температуру в камере и, разумеется, ничем не кормил свою «жертву». Это и привело к тому, что однажды она умерла.
- Что же ты сделал? Надо было понять!
- Уже поздно.
           Старый ехидно улыбался, после исчезал в своём кабинете. Сложно сказать, что делал там он, ссылаясь на бесконечную работу. При этом работали все, но лишь он один никогда не делился достижениями и не считался с другими коллегами. И при этом был основателем лаборатории и, соответственно, всех проводимых в ней экспериментов и опытов. Для широкой публики коллектив якобы занимался генетикой, а правду знал только Ленби. Он на самом деле изучал разнообразие космоса.

            Вскрытие инопланетной «женщины» так же проводил сам старик. Остальные учёные шептались о том, что та скорее всего жива, а он просто хочет зарезать бедняжку. Не случайно же он так издевался над ней, причем видя, что холод приносил боль.
            Не удивились все и тому, что в заключении старик не написал ни строчки. Биолог Инис просила его посмотреть результаты, в итоге была вежливо отправлена в морг. Картина, открывшаяся её глазам, конечно же потрясла женщину, но не сказать, чтоб испугала. Она все свои годы готовилась в тому, что жизнь может принимать разные формы и, как никто другой в коллективе, знала, что инопланетянка не будет похожа на человека. Поэтому её ничуть не смутили широкие эластичные кости, принимающие почти точную форму конечности; лёгким, больше похожим на жабры, только способным вбирать в себя воздух и сине-фиолетовой крови, намного более густой, чем красная.
           Одно лишь смутило Инис, странное образование, продолжающие пульсировать внутри давно разрезанного и не зашитого тела. Она позвала Ленби и тот, бранясь, согласился спустить в морг.
          «Только на одну минуту!» - бросил он в трубку прежде, чем появился из кабинета.
          «Этого хватит с лихвой.»
           Женщина указала на прозрачную капсулу, прикасаясь к ней, казалось, что та пульсирует. Профессор, не задумываясь, счел этот орган сердцем и, даже не надевая перчаток, голыми руками вырвал из тела и бросил на другой стол.
- Что вы делаете?!
- Теперь не оживёт!
- Я думала лишь спросить Вас…
- А я угадал с вопросом. – старик-профессор ушёл, он снова был всем недоволен. И, кажется, мрачнел и становился невероятно злым, как только тема разговора затрагивала инопланетную «женщину.»
            Впрочем, не смотря на все свои заслуги и знания, дед не угадал – странная продолговатая капсула продолжила слабо шевелиться даже, когда была вырвана из утробы и даже после удара.
- Заспиртуй эту гадость, если она тебе так понравилась! – послышалось из-за дверей. Противный голос учёного, его манеры и поведение сводил Инис с ума. - А её, - пренебрежение явно говорило о том, что речь идёт снова о «женщине», - её надо закопать и как можно быстрее. Никаких фотографий, докладов и документов. Её тут не было. Не было. Ясно? Это приказ.
           Ослушаться имел право только сам Ленби.
***
           Обстоятельства складывались так, что сохранить что-либо можно было, только лишившись работы. Инис знала эту перспективу, но всё же сделала так, как решила сама. И в тот же день заперла в свой шкаф странную прозрачную капсулу. Поставила рядом лампу. Забрала с собой ключи. Каждый день она наблюдала за тем, как прозрачная субстанция, заточенная в желеобразный кокон, поблескивала желтоватыми оттенками и иногда начинала бурлить, точно маленький океан, там явно таилась жизнь. И биолога очень интересовало то, что это и как оно оказалось внутри. Вдруг это какой-нибудь паразит и он всё ещё жив? О последнем не могло быть и речи. Уже очевидный факт!
            Яйцо, больше всего похожее на живую клетку, жило своей крохотной жизнью, а ещё излучало тепло.
            Инис не выключала лампу и иногда даже брала это яйцо в руки. Она слышала, как внутри что-то булькает и шевелится, но никак не могла понять, что. Смотрела вглубь жёлтых красивых вспышек и представляла, что это – последнее, что осталось от космоса. От всего космоса! Отчасти всё так и было. Женщина знала, она никогда не полетит даже дальше своей планеты. Никогда не увидит иные миры и то, что в них находится. И никого не интересовало то, что планеты были её мечтой, причем ещё с самого детства…
             Так было, но в один день всё изменилось и резко – внутри жёлтой капсулы появилась какая-то точка. А после в ней стали проглядывать очертания маленьких ручек и ножек. И всё стало ясно. Внутри рос организм. Вдали от родных светил, в недрах секретной лаборатории, если всё получится, родится одно существо. Это будет первый инопланетянин, которого вырастит человек. Инис уже сделала выбор. И «жизнь», прикрытая интересами женщина, продолжила существование в тайне.
             С каждым днём в маленьком организме происходили явные изменения. Стали четко видны шесть конечностей и небольшая головка. Прозрачная самообеспечивающаяся клетка давала идеальные условия для наблюдения за таинственной эволюцией. И для биолога Инис это был единственный и наилучший шанс применить и обновить свои знания.
             Поверхность клетки становилась менее прочной по мере развития существа. Её можно было сдавить, и на какое-то время там оставалась вмятина. А таинственный маленький гость, заключённый в желтую жидкость, уже смотрел изнутри на женщину огромными глубокими, как море, глазами… Неизвестно, видели ли он её, но, кажется, иногда наблюдал. А когда клетка лопнула, маленькое существо встало на четвереньки, уползло в тёмный угол и стало греться у батареи.
             Инис увидела это, лишь вернувшись в свой кабинет, она была испугана и одновременно рада, а по началу подумала, что он исчез. С каждым хотелось поделиться подробностями удачного эксперимента! Да только было нельзя. Она убедила себя, что никто, кроме неё, не узнает о космической тайне, но она ошиблась, и это уже знали все. По приказу злого профессора каждый следил и отчаянно ждал, когда же Инис не вытерпит и расскажет правду. И вечно молчать ей не удалось.
             Существо, которому даже успели подарить имя, созвучное латинскому «жизнь», внешне напоминало ребёнка, но ещё не могло ходить на двух ногах и ползало, как ребёнок, на четвереньках. Оно и лицом было, как человек, только очень бледным, если не сказать болезненным, с огромными чёрными глазницами. Оно неотрывно смотрело на Инис, точно видя в ней мать или жертву. А она, обезумевшая от таких событий и радостная, полностью ушла в себя и почти перестала работать. Все мысли были занятые существом, бесконечным рассматриванием его и мыслью о том, чем же кормить его?
             В итоге на исходе третьего дня слабенький белый комочек по-прежнему сидел у батареи, вытягивался, крутил головой, так же изучающе смотрел на Инис. И на мир. Одного её кабинета было для него достаточно, чтобы целую вечность думать над предназначением жизни.
            Вит, как уже говорило, выглядел, почти что как человек. Братья Ленби даже посмеивались, что их коллега ввела в клетку человеческий ген, чтобы сделать плод максимально похожим и адаптировать, и тем самым, чтобы старик Ленби смилостивился над ребёнком и не убил его.
            На его руках и ногах было по пять пальцев, которые кончались когтями. Кожа бледная и белая, особенно на животе, гладкая и блестящая, а на спине немного темнее и очень горячая. А руки и ноги холодные. На спине так же была ещё одна пара «рук» - длинные изогнутые конечности, кончающиеся тремя коготками. Эти вторые руки висели за спиной, как плети, и были почти вдвое длиннее передних. Не сразу поняла Инис, что они – крылья, только ещё неоперенные. Думала, что существо немного мутировало, и отростки лучше всего удалить.
             Биолог придумала специальный раствор из смеси различных витаминов и предложила это малышу, как еду. Удивительно, но тот сразу обхватил коготками блюдце и выпил всю эту смесь. К вечеру стал бегать по кабинету и, точно кот, вставал на задние конечности и начинал тереться о ноги женщины. Кажется, ему хотелось играть. Но тоже движение он повторял с уже полюбившейся батареей.
             День и ночь пыталась не спать Инис, изредка смыкала глаза. Она продолжала сидеть. Активность существа становилась большей к вечеру, днём оно замирало и смотрело в одно точку – в тень. Иногда сидело в тени. Иногда лежало. Оно без проблем подпускало к себе женщину, не рычало и даже, как кажется, улыбалось. Особенно ему нравилось, когда её рука касалась его спины и груди, единственное, что прятал от всех – это крылья. Вот это – точно табу, всячески пытался их спрятать и даже специально прислонялся к стене, видимым оставалось лишь тело, когтистые руки и длинные ноги. Со временем белоснежная кожа начинала покрываться чешуйками. И потом руки и ноги стали покрыты лёгким слоем пуха, нетронутым оставался только «живот» и «лицо» и нижняя часть ладоней. Чтобы скрыть это пушистое безобразие, Инис решила нарядить существо в одежду. И та пришлась ему по душе. Во всяком случае, по началу.
             С тех пор пушистый добродушный «зверёк», напоминающий одновременно ребёнка, кота и птицу, сидел под столом у Инис, прятался за шкафами, как только входили коллеги. Женщина прибиралась чаще обычного и собирала все выпавшие перышки, и складывала их в отдельно подготовленную для этой цели коробку, а ещё пыталась с ним говорить, но тот лишь смотрел своими огромными бездонными чёрными глазищами, моргал и поворачивал голову. Он скорее ни не понимал, а слушал. Ему нравился мягкий голос Инис. И её внешность. Русые с рыжинкой волосы и большие грустные, как у него глаза.


Глава 3. Пытки над жизнью

          К своим шести месяцам, существо уже ходило на двух ногах и начинало говорить по-русски. Вит понимал малейшее изменение интонации и как огня боялся других людей. До сих пор прятался под столом или за тенью Инис. Кстати к тому моменту он доходил ей уже до пояса и выглядел как пятилетний ребёнок. Единственное, что отличало пришельца от человека, было тем, что он не ощущал усталости, а ещё маниакально любил погреться. Это за исключением кожи, покрытой мелкими пёрышками, огромных чёрных глазниц и крыльев. Право, как человек!
          Ввиду особой тяги к теплу Инис даже решила вспомнить:
- На той планете, там ведь было жарко, да?
          Братья Ленби сразу поняли, что к чему, но решили ответить правду:
- Около пятидесяти градусов. Мы чуть не сгорели в скафандрах! А ещё влажность.
- И душно там…
          Стало ясно, держать существо в холодном кабинете нельзя, его надо вернуть в свой родной «климат». А как – уже другой вопрос. В лаборатории, впрочем, возможно.
***
           В один ужасный день старик узнал, что за существо поселилось в его «славном доме», он кипел от гнева и не мог никак успокоиться. Видно было, какие мысли царили в такой голове, какие помыслы грызли его. И не только мысли. На следующее же утро он приступил к действиям. Начал жестокий план.
           Он изловил маленького Вита и, изловчившись связать его необычайно когтистые руки и крылья, поместил в небольшую камеру. Там была специальная изоляция, и поэтому крика никто не услышал. Только тихий шелест и тот в кабинете профессора.
           Специальная инъекция обездвижила существо, но лишь на время. Буквально через несколько минут действие препарата прекратилось, хотя должно было держаться как минимум час. Мычание и стоны крылатого ничуть не разжалобили старого. Он с увлечением смотрел на приборы, встроенные в специальную камеру, на изменения данных, и так изучал его.
           Малыш, изнывая от яркого света, шипел, щурился, пытался защитить глаза. Железные пластины, выдвигаемые со всех сторон камеры, неумолимо двигались вперёд и вскоре прижали его к одной из стенок. На самом деле никто не думал задушить его, нужно было лишь придать нужное положение телу, а та самая стенка была встроенным рентген аппаратом.
           Скрюченное поза не давала изучить скелет и всё остальное строение, но насильно взять, зажать и уложить существо у Ленби-старшего не было ни сил, ни желания. У Грега и Мэтта тоже. Сыновья и без того обеспечили старика информацией, без которой он не смог узнать даже такие знания. А ещё это они помогли притащить оно и отвлечь биолога Инис, днями и ночами охраняющую своего «питомца».
           Когда жуткая пытка закончилась и существо, рыдая человеческими слезами, было вытащено на «поверхность», оно сидело, сжавшись, прямо напротив профессора. Не было способно бежать. Старик изучающее смотрел на «зверька», в упор игнорирую возможность его разумности. Он так и не коснулся его тонкой протянутой руки, должно быть, был напуган когтями, но он обратил внимание на глаза, огромные и бездонно-чёрные, они чуть не заворожили его, не погрузили в омут давно ушедших дней и эмоций. Они даже заставили вздрогнуть – Ленби-старший безумно не любил тьму.
- Почему ты так смотришь… на меня? – наконец, сказал пернатый.         
- А почему ты… - старик опешил, он до последнего думал, что сыновья врут. – Говоришь?..
- Потому что я вас понимаю. Я знаю ваш язык. – для своего достаточно «юного» возраста он говорил на уровень взрослого человека.
- Этого не может быть… Нет!
- Чего не может? Меня? Но я…
- Замолчи! – старик едва сдерживал себя от удара. Вит, разумеется, видел это и чувствовал. Он знал, о чём думал профессор и был готов выпустить свои острые когти.
            Следующей пыткой стала специальная шапка. Она была наброшена на голову маленького существа и должна была изучить импульсы его мозга. Длинные провода тянулись к различным приборам. Тихое жужжание успокаивало и одновременно с тем раздражало, в глазах отражались боль и мучение.
            …Вит сидел на лабораторном столике и никак не мог расслабиться, однако усталость давала своё, и пушистые лапки разъезжались, а голова медленно клонилась вниз.
- Кто ты такой, чёрт побери?
- Я не могу ответить так, чтобы вы поняли.
- А как ты можешь? Как?
           Дрожащие ручки так и говорили ему: «Перестаньте! Не пытайтесь убить меня своими словами!» А старик уже не мог не кричать. Поэтому-то всё и закончилось – на шум сбежались сотрудники. Сыновья, Инис и лаборанты-химики. Кто-то обомлел, кто-то растерялся и лихорадочно показывал пальцем на пришельца, братья лишь переглядывались.
- Как вы посмели! Он же… ребёнок! – первой нарушила молчание Инис, она демонстративно вышла навстречу Ленби и всем своими видом дала понять, что ужасно им недовольна. Никто не осмелился осудить её, подхватившую на руки своего «питомца» и ушедшую в сторону кабинета. Сотрудники молча провожали взглядом внезапно раздобревшую женщину, ранее проявляющую себя только холодным характером.
           Пушистый так же смотрел на людей, он выглядывал из-за спины биолога, частенько оборачивался и тут же опускал взгляд. Видимо, пытка, устроенная безжалостным стариком, оказалась для него болезненной. Да и смотреть на белый извилистый коридор не представлялось ему интересным. Хотя надо было, конечно, изучить, куда ведут какие двери… Потом.
           Оказавшись в знакомом помещении, Вит вытянулся во весь рост и лег на своё излюбленное место у батареи. Там было расстелено одеяло и стоял небольшой столик. В блюдце сегодняшняя доза витаминов.
- Думаю, стоит удвоить. – сказала женщина, взъерошив перья на голове питомца. -  Ты только не грусти! Не показывай ему эмоции. А то, что заговорил, хорошо. Пора начинать общаться с коллективом. Причем на равных. Теперь-то и прятаться смысла нет. Все, наверное, знали, а теперь ещё и увидели. Точно!
            Обиженный сел и почти с головой набросил на себя одеяло, он закрылся им, как летучая мышь, одним движением сложившая огромные крылья вокруг себя в небольшой, но надёжный кокон.
- Раскройся и не хмурь такого страшного лица! Мне уже не по себе, малыш…
- Он убийца… - вновь прошептал тот.
            Инис спустилась со стула и села напротив Вита, поравнялась с ним своим ростом.
- Ленби?
- Этот ужасный старик… Он хотел… убить меня! – наивный голосочек говорил, к сожалению, правду.
 - Спорю, что даже не пытался, а начал…
- Нет. Он только схватил меня. И посадил в клетку… Ты не бойся, со мной всё хорошо. - существо без стеснения говорило ей эти слова, а после протянуло руку.
- Это он?
           На бледной коже красовался небольшой порез и несколько синих капель.
- Когда пытался связать меня… моим же когтём и ранил.


Глава 4. Птичка в клетке

          Некоторые сотрудники лаборатории были, мягко сказать, шокированы.
Они заходили к взволнованной Инис и начинали говорить о нём. Малыш с забинтованный рукой уже больше не прятался в тень, склонив голову, сидел в своём уголке и думал. Люди подходили к нему и пытались поговорить, удивлённо смотрели на перья, крылья и длинные когти-пальцы, некоторые решались погладить. Но ни один не решался заглянуть в огромные испуганные и чёрные, как смерть, глаза. В этом было его преимущество, вся сила и мощь. Ведь эти глаза выдавали в нём нечеловека.
***
- Ин? – заранее постучавшись, в кабинет протиснулся Грег. – Я хотел сказать тебе важную вещь! – говоривший был спокоен и на удивление не смеялся.
           Женщина в тот момент сидела с Витиком, как ласково называла его лишь она, и не желала никого больше видеть.
- Ты видишь, я занята?!
- Выращиванием своего пришельца? Угомонись, он не ребёнок, он может быть опасен и…
- На данный момент главная опасность здесь – вы и ваш папочка! – женщина специально проутрировала это, желая доставить боль своему коллеге.
- Я не по этой причине пришел… Я хотел посмотреть.
- На меня? – подал голосок Вит. – А ты не видел меня?
- Нет, Вит. – Грег пересилил себя и обратился к существу по его имени. Он не дал ему руку в знак приветствия, и черноглазый ненадолго испепелил его своим взглядом.
- Не смотри в глаза… - пошутила Инис, отошла к ближайшему стулу, села на стул и принялась наблюдать. – Так и быть, - проговорила она после, - смотри, но даже не думай тронуть его, даже в мыслях.
- Он не любит прикосновений?
- Твоих – нет.
          На самом же деле существо имело особую страсть ко всему теплому и с радостью сидело на руках человека. Разумеется, того, от кого не исходило опасности. Но в силу своей неопытности могло прийти, наверное, к каждому.
- Вы убили его мать и заставили его родиться на чужой планете. И ты ещё шутишь тут?
- Нет, не шучу. Да дай же договорить мне!.. – геолог взвыл от подобного отношения и протянул вперёд руку.
          Существо тут же расправило когти, подняло их и выставило тому напоказ.
- Он неплохо вооружен…
- Перерезать язык кому-то сможет с лёгкостью.
- Ты это прекрати лучше. – Грег снова потянулся к существу и указал рукой на длинные конечности, которые болтались сзади.
- Ты знаешь, что это?
- Нет.
- Ленби хочет сделать из Вита человека, а то есть подрезать птичке её крылышки. – ирония произвела на Инис ужасное впечатление, и ей тут же всё стало ясно.
- Крылья, говоришь?
- Именно они. Мы видели с Мэттом таких существ. Кажется, у них самки без крыльев, а самцы… Поздравляю, у вас мальчик!
           К сожалению, не удачная шутка.
           Инис каким-то образом уже знала пол своего существа.
- Он тихий и боится вас.
- Этим ты хочешь оправдать что? Не глупи, ты не могла знать!
- Значит, чувствовала. Так почему же он не летает?
- Я думаю, ещё не настало время. Возможно, потом они окрепнут. Он полетит…
- На них даже перьев нет, только пух.
- Который уже лезет клочьями… - брезгливо прошептал Грег, подняв с пола кучку небольших перьев.
- Не надо мыть за меня пол!
           А эта шутка понравилась.
           Вит всё это время сидел на полу и спокойно наблюдал за небольшим разгорающимся с каждой минутой скандалом.
- Уходи, Грег. Ты позоришь людей.
- Чем же?
- Своим странным юмором.
- Может быть, страшным?
- Замолчи, Грег!
- Эй, Ини… - вмешался доселе молчащий Вит. – Может, вы оба прекратите так сильно ссорится?
***
           Однажды летним утром, небо посерело и стало заполняться каплями. Дождь с каждой минутой усиливался, превращался в ливень, а затем – в град. Вит молча смотрел на окно, за которым расстилался мир, такой неведомый и опасный для него и такой желанный для всех созданий.
- Инис, почему меня держат здесь? Я что не могу выйти и отправиться на прогулку?
            Инопланетянин ещё ни разу не перешёл запретной черты. И это делалось не случайно. Исключительно ради него самого – ради его безопасности.
- Однажды ты поймёшь, почему.
- Я хочу знать… Сейчас. – точно прибавил он.
            Ещё неоперившиеся крылышки смешно замахали и замерли. А само существо, получившее за глаза больше количество смешных кличек, напоминало обычного пса, верного, преданного, наивного, доброго; и ребёнка, обиженно глядящего на мать, не понимающего ещё всей жизни.


Глава 5. Память космоса

           Малыш оказался смышлёным. Он решал IQ тесты на уровень взрослого человека, к тому моменту, когда ему исполнилось три.
- Ты понимаешь это?
- Всё.
           Он, действительно, разбирался во многих вещах. Говорил, как человек. Решал математические задачи. Даже пытался рисовать, но, видимо, у иных существ в генах иные таланты. К слову, было интересно узнать и про них. Тайна была не долгой.

-…Погоди, ты сказал: «Помню.» Как ты можешь помнить то, чего никогда не видел?!
           Черноглазый пожал плечами.
- Посмотрел на планету и вспомнил.
- Но как?
            Кажется, он улыбнулся.
- Я? – без стеснения проговорил Вит, обратив глаза на Инис, и снова начал рассказывать. – Я вижу, закрыв глаза, то, чего никогда не видел. Стоит только расслабиться, и чудные звёзды мелькают передо мной. Кажется, что они совсем близко… Фиолетовые, синие и зелёные огни можно достать рукой, на самом деле они далеко. Очень далеко. Безгранично… Это я знаю и понимаю, но я вижу и начинаю мечтать.
- Возможно, это – воспоминания твоих родителей?
- Какое-то живое существо точно видело иные миры. Видело звёзды, планеты… Да, это не я, но я помню.
- Твои гены! – поразилась Инис и стала ещё расспрашивать.
           «Малыш» с удивительной лёгкостью рассказывал о строении далёких систем и сложнейших космических законов.
- Я не был там, но я знаю, - без конца повторял эту фразу. И дальше снова шли истории звёзд. Описания неведомых безжизненных и невероятно красивых миров. Чёрные глаза с не менее чёрными зрачками уставились в лицо женщины. - Понимаешь?
            И она лишь кивала, гладя его по руке.
- Да, да, продолжай…
            Сама суть подобной памяти уже была величайшим открытием!
***
            Инис с заботой смотрела на своего подопечного, и не казался он больше ей страшным, не смущали угольные глазницы и тонкие, точно карандаши, пальцы, весь его образ, всё существо вызывало лишь восхищение.
            В тот день она чувствовала себя не слишком здоровой.
- Лучше не подходи ко мне, хорошо?
            Черноглазый молча кивнул. Подошёл ближе, коснулся ладонь в ладонь.
- С тобой что-то не так, - больше ответ, чем вопрос.
- Я знаю…
- Что волнует тебя?
- Чувствую по всему телу слабость. Голова кружится. В горле першит. И жарко…
- Это как?
- Не знаешь, что такое простуда? Ах да… Ты не знаешь, - робкий смешок заставил её улыбнуться.
- Нет, не знаю. – спокойно повторило существо. – А как это? Расскажи.
- Тебе лучше не знать.
- А тебе – бояться. Я всё равно не узнаю. Болезни – не наш удел.
- Да? Но как такое возможно?
          И тут он стал философствовать на тему неуязвимости.
- И ты правду можешь быть не восприимчивым ко всем этим вещам?
- Да.
- Вот поэтому ты… за всё время…
- Во мне есть барьер, это не пропускает он.
- Но если всё же…
- Нет. – спокойствие и уверенность существа всегда всех удивляли.

           …Не сумев «заразить» инопланетянина своей простудой, Инис была, конечно же, рада. Но что осталось от радости, когда на горизонте снова появились «безумные братья», как за глаза называли в лаборатории чудаковатых сынов профессора.
- …Наконец, вот, будет на что посмотреть!
- И профессору показать! – добавил второй.
- Да, конечно…
           Гулкие голоса слышались даже в конце коридора.
- Помрёт зверюшка! От такой мелочи! Ха-ха!
           И снова несмолкающий гогот.
- Что вы!.. – договорить Инис не смогла. Она знала, что разговор может быть долгим, а время намного дороже. «Пошутили ли они? Или нет? Или каким-то образом сумели заразить Вита?» - именно это было важно сейчас. Остальное как будто исчезло.
- Ты тут?! – влетела она в кабинет и закричала, да так, что стёкла еле-еле зазвякали и лампа из мелких кусочков стекла, отдала в воздухе эхом.
- Не кричи. Я всегда тут. – голос инопланетянина был спокойным и радостным. На узких губах так же читалась улыбка.
- Что тут было? Что они делали?! – она даже не постаралась объяснить, кто. Он же всё понял. Без слов.
- Да не было тут ничего… Грег и Мэтт лишь пошутить хотели.
- Надо мной?! Или тобой? Это шутки, значит, сейчас такие?!
- Над тобой, видимо. – чёрные глаза продырявили Инис. Голова говорящего чуть наклонилась набок.
- Не верю! Рассказывай всё, не таи!
            Колеблясь не более полминуты, существо вздохнуло и заговорило опять:
- Заразить они хотели. Меня. Но я же говорил тебе, невозможно! Вспомни, какой грипп…
- Грипп у меня был. Да… А вначале казалось, простуда. Откуда ты знаешь?
- Неважно. Не заразился?
- Нет.
           Теперь она отвечала на его вопросы.
- Эти двое… Они хотели всего лишь посмотреть на реакцию.
- И увидели…
           Фраза, похожая на вопрос.
- Нет! Я не дал. - продолжил пояснять Витик. – Как дурачки, чихать начали. Я им показал когти…
           Теперь понятным, почему Мэтт в коридоре шёл и как будто прятал что-то за спиной. Руку. Царапины! Сам-то он мог заболеть.
- И… что потом? Ты оцарапал Мэтта.
            Снова ответ-вопрос.
- …И я не заболел. Даже после инъекции.
- Какой ужас!.. Они схватили тебя и вкололи что-то? Что? Скажи мне немедленно! Это может быть яд!
- Обыкновенная «простуда». Не более. Перестань так бояться, Инис.
            Бледное лицо в тот момент казалось красноречивее слов.
- Я возьму у тебя кровь и посмотрю, какая она. Не бойся.
- Уж я-то тебя не боюсь. И не стану.
            Когда результаты были готовы, биолог пожала плечами.
- Прокол вижу. Пузырёк в мусорном ведре тоже. Но ты…
- Здоров?!
- Как будто ничего не было!
- Мы просто научились управлять своим телом. Принимать лишь то, что нам надо.
- Мы?
            И он снова заговорил о памяти, передавшейся от космических предков, о миллионе жизней и разных созданиях, которые сделали его таким, кто он есть.


Глава 6. Непонимание

          У него были прекрасные пепельно-чёрные глаза, а значит, атмосфера планеты пропускала малое количество света. Не удивительно, что Вит щурился и не мог выйти даже в коридор, не надев специальных чёрных и очень толстых очков. Правда с ними он становился смешным. Достаточно одного взгляда на это «чудо», и каждый человек из лаборатории не мог не подарить ему в ответ улыбку.
          Больше всех улыбалась, конечно, Инис, эта молодая женщина, самая молодая в лаборатории, которой всего-то было не более тридцати лет, кажется, приняла пришельца, как сына, или просто очень сдружилась с ним. С тех пор, как появился он, стала меньше времени уделять работе, но сама деятельность, наконец, понравилась ей. Эксперименты с различными витаминами стали почти ежедневным небольшим ритуалом, и Инис боялась только одного, что может намешать что-то лишнее и старалась почти не использовать витамины группы В, взамен них решив добавить гормоны, которых так же боялась в первые дни.
***
          Она смотрела на его крылья и снова задавалась вопросом:
- Значит, ты можешь летать? – вопрос, больше похожий на утверждение.
- Да.
- Даже здесь? – вопрос явно указывал на то, что природные условия для летающего в лаборатории могут оказаться не подходящими.
- Здесь – не знаю. Может быть, да.
- Тогда почему не летишь? – довольно наивная фраза.
           И такой же ответ:
- Я не знаю.
          Черноглазый пожал плечами. Его тонкие крылья вздрогнули. Невесомое зелёное пёрышко бесшумно упало на пол.
- Почему у тебя есть крылья?
- Или ты хочешь спросить: почему их нет у людей? Я мало что помню, - усмехнулся инопланетный питомец, - только то, что это зависит от нас. То есть мы сами можем решить: будут они или нет.
- А зачем?
- С крыльями рождаются все, но кому-то они будут лишними.
- Этот кто-то сознательно ломает крылья?
- В том всё и дело, что нет. Мы сами выбираем, в каком теле родиться… Как выглядеть и кем быть… - за этими пространными объяснениями биолог поняла большее: существа с планеты Unt c 8456, рождаясь, выбирали пол сами. Мужские особи оставляли крылья, так как вынуждены были летать за едой, в точности как наши птицы. «Женщины» же оставались в «гнезде», и крылья за ненадобностью «отпадали». В это сложно было поверить, но подобная система распределения была довольно разумной и избегала «ошибок» природы. Существа были теми, кем чувствовали и кем хотели быть. Поэтому у них всё получалось.
- А разве у вас не так? – удивлённо спросил он.
- Нет.
         И это «открытие» заставило его ужаснуться.
         Инис поведала про людей. рассказ не понравился слушателю.
- Прости, что так вышло. Ты не должен был жить здесь. Прости, малыш, - ещё раз повторила она и рассказала про эксперимент и полёт. – Ты должен быть там. Там и родиться. Старик убил твою мать. Впрочем, хотел и тебя… Ты чудом выжил. Благодаря мне.  – говорила ещё и ещё.
           А он уже знал всё это.
***
- Что ещё есть в Вашем мире? – с интересом спросил Вит. – Ты расскажешь мне?
- Да, могу. – биолог отложила в сторону стёкла, а с ней и работу – потом. – Что же ты хочешь узнать?
         И он спрашивал её про природу, атмосферу и жителей, населявших планету Земля.
- А кроме вас, людей, кто-то есть?
- Ещё? Очень много! Растений, животных… - биолог решила достать атлас и, периодически отвлекаясь на срочные анализы, показывала на картинки и говорила, что там за зверь.
- Такие разные и странные…
- Почему же?
- Просто у нас всё не так.
           Такой ответ, право, был ожидаем.
- Тогда расскажи о своих. Нам тоже всё интересно.
- Они… - Витик пожал плечами. - Учитывая, что я почти ничего не помню…
- Что помнишь, расскажи.
- Просто они другие. Более слаженные, более крепкие. Нет у них длинных и тонких ног; огромных,  - опустил глаза и принялся искать какой-то лист, - нашёл, длинных, как у жирафа, шей; беззащитных, как у улитки, тел нет. У нас почти у всех панцири. И крылья. Буквально каждое существо имеет их, а если и не имеет, может подняться ввысь. – он долго думал над последним словом и сказал «высь» явно взамен слова «воздух». В понятии Вита воздух не был той вездесущей субстанцией, которая наполняла пространство. Тем более, что на его планете помимо кислорода летало ещё много газов и примесей. И там всё называлось не так.
- Знаешь, Инис… - сказал он, не отрывая бездонных глаз от атласа. – Я бы хотел увидеть это на самом деле. Мы можем выйти из лаборатории?
- Нет.
         Этот вопрос казался уже решённым. Никто не мог угадать, как скажется чужая среда. Поэтому выход не обсуждался.
- Однажды я покажу тебе мир. Но не сейчас. Сейчас ты ещё мал.
- По вашим меркам. – прозвучало как утверждение, и в этом Вит оказался прав. Вздохнул, заворчал обиженные слова и ушёл, точнее вышел из кабинета. Пришелец понял, одной Инис – мало, ему нужно много людей, чтобы понять этот бесконечный и непонятный мир, в который забросили его сами люди.
         Он отправился в свободное плавание по бескрайним коридорам лаборатории. Почти всё здание находилось под землёй, но всё же были комнаты, где в окнах искрился свет. Одной из таких оказалась «комната отдыха». Вит не мог знать, кому принадлежала она, да и ему было совсем безразлично. Незаметно приоткрыв дверь своими умелыми острыми коготками, он просочился в зал и замер, и тут же заколебался, увидев на полу блестящее пространство, освещённое светом. Какое-то время ждал, после пересилил себя и сделал шаг. Тёплые прикосновение солнца тут же обхватили его, причем всего сразу. Не понятно было, кто делает это тепло, и почему на этом подсвеченном кусочке пол горячее, чем стены, и почему всё блестит желтизной. Он даже начал крутиться, ища взглядом какой-нибудь странный прибор, который бы мог создавать тепло, не нашёл. И лишь тут его чёрные незащищённые очками глаза увидели за окном Солнце! Он понял, откуда исходит тепло и свет.
          Вит замер, в сознание врезался давно увиденный миг. Не его память посетила его, таинственные воспоминания предков показали пернатому звёзды. Те, что были на его планете, большие и синие, они редко показывали свет сквозь пелену красного густого неба, и поэтому в горах было весьма темно. «А тут такое яркое и слепящее, нет, это не наше светило! Оно – чужое. Не знаю, хуже или лучшего родного…» - пронеслось в голове пернатого. Он поспешно выскочил из разгоряченного  пространства под стёклами, а после так же быстро вернулся назад. Всё же любовь к тёплому не могла заставить его не воспользоваться такой возможностью. Он заставил себя задержаться.
          Пришелец сидел на стуле, принадлежащем кому-то из лаборатории, прислонившись спиной к тёплому пространству, и листал какие-то книги, журналы, найденные в соседнем столе. «Пока Инис работает, ей не до меня совершенно. Я сам по себе. Надо найти занятие.» Снова начал листать и думать и, кажется, что-то нашёл. Он хорошо умел читать и понимал уже несколько людских языков, и всегда удивлялся: зачем их придумали столько?! «У нас не так. Есть общий вселенский напев, и всё. Должно быть, люди решили выделиться даже в таком деле. И у них получилось. Весьма. Да только лишняя сложность!..»
          На глаза Вита попался другой журнал. Красивый, блестящий и толстый. Он сразу выделялся из кучи тем, что был гладким и по толщине превосходил предыдущие. Бумага намного качественней, внутри много картинок и фотографий. Но как только он увидел их, раздетых людей в разных непристойных позах, покачнулся и выронил на пол. Ещё одно видение врезалось в сознание крылатого. Оно очень напоминало его собственное рождение, за исключением того, что он видел развитие изнутри. И не было там разврата, ни единого намёка. А у людей…
          Возможно, на глянцевой обложке остались следы когтей. Журналы тут же были спрятаны обратно в стол. Стул задвинут на прежнее место. Дверь закрыта. Вита здесь не было. Сам он, перепуганный и явно недовольный, тихими шагами направился к кабинету Инис. На данный момент она – единственный человек, с которым ему интересно. Или хотя бы спокойно. «Комната отдыха» - место, от которого лучше держаться подальше, и она принадлежала, возможно, Мэтту. Тот славился шутками на разные непонятные Виту темы. Но теперь Вит их понял. Он понял всё. И «всё» ему не понравилось.
***
           Желание инопланетянина исполнилось достаточно быстро. Просьба увидеть мир превратилась в небольшого лохматого зверька с горящими зелёным светом глазами.
- Мурка отправится домой вместе со мной. А пока вы можете познакомиться!
           «Мурка – кошка. - понял Вит, вспоминая это животное в атласе. Немного больше, чем ему думалось и намного агрессивнее. - Вот только из-за чего?..»
          Знакомство не задалось как-то сразу. Или с кошкой было что-то не так, или он слишком страшный, но она шипела, показывала свои когтистые лапки, а Вит – ей в ответ – свои. У кошки был шок. У Вита лишь интерес. И они продолжали смотреть друг на друга, удивлённые и малость испуганные, Вит пытался играть, но несчастное животное только шипело и убегало как можно дальше, в итоге забилось под шкаф.
           «Должно быть, никогда не видела таких, как я! - заключил он. – И правда. Я тоже не видел настолько лохматых, трусливых и странных зверей! И как на Земле их считают «довольно милыми»? Не понимаю и не пойму. То ли дело наши камникусы… Их нельзя даже сравнить!»


Глава 7. Всё ему было не так

          Профессора Ленби бесило то, что его лаборатория занялась выращиванием, именно выращиванием какого-то инопланетянина, и не в рамках эксперимента, а ещё и просто так – по прихоти какого-то глупой биологички. Да, теперь он ненавидел не только существо, но и Инис, за то, что она решилась вставить между Ленби и его нелюбовью до космоса. Она всеми своими действиями точно пыталась доказать обратные светлые чувства, но старик не допускал подобного – даже в мыслях. Он был слишком категоричен и верен своим словам. А ещё верен Лори.
По правде говоря, это из-за неё он стал там грубым и черствым.
          Лори, Лорейн… Его милая покойная женушка... Мать его детей и единственный родной человек… Её растерзали инопланетные твари в первом же полёте на Dgkjm 2785-906. Он был рядом, но не смог ничем ей помочь… А эта Инис думает, что они – хорошие! Нет! Никогда!
          Ленби ненавидел и своих сыновей за то, что они помогли ей, за то, что не поддержали отцовской ненависти, не убили неизвестных при первой «встрече». «Надо было перебить! Всех! А они испугались и помчались скорее домой!» Позже старик смеялся, что сыновья даже в космосе нашли, чем себя поразвлечь, и украли женщину в положении. «Ещё неизвестно, чем они занимались там с ней… Времени было ведь много. Чертёнок слишком похож на людей.» - профессор отметал любую вероятность того, что разумная жизнь может иметь какие-то сходства. Впрочем, он понимал, слишком «невероятные» виды не смогли бы построить цивилизацию. Этот давно доказанный наукой и фантастами факт было сложно не брать во внимание. Но он брал. Ленби было плевать на Вита. Он мечтал его поскорее убить.
           Но это сейчас, а раньше, уже почти забыв своё горе, он думал погрузиться с головой в работу, заняться геологией других планет. Почему выбрал именно ту? Почему отправил в тот злополучный год Грега и Мэтта на Unt c 8456? Где-то прослышал он, что планета входит в число потенциально обитаемых. Так получается, он заранее знал о том, что может случиться? Знал или предполагал, это не было для него такой глобальной неожиданностью, как разыграл он. Профессор просто не наделялся увидеть столь похожих существ, его вполне могли удовлетворить улитки и черви, не говоря уже ничего о растениях. А тут… такое! Кажется, он знал и то, что крылатые теплолюбивые твари во много превосходят людей. Или всё-таки старик боялся?
          Вскоре он поймёт всё, увидев это собственными глазами…
***
          Вит сидел напротив Инис и удивлённо задавал вопросы.
 - Такие странные, вы, люди. Работаете там, где не нравится…
- С чего же ты взял?
- А я вижу.
          От чёрных всевидящих глаз, правда, нельзя было утаить ни одну мелочь.
- Вижу по глазам твоим. Это не доставляет удовольствия. Так ведь?..
- Всё так. Но кое-что нравится.
- Тогда… почему? – наивный детский вопрос ставил в тупик даже взрослого.
- Мы работаем потому… - Инис на мгновение смолкла, поняв, что Вит ничего не знает про деньги. Он вообще мало знал про людей, но при этом разбирался в сложнейших отраслях физики и астрономии.
- Ты не хочешь говорить, я это вижу. Коли так, значит, есть и причина. Та, которую, якобы, я не смогу понять? Ну, так? Скажи же, перестань держать меня, как игрушку!
- Я… Нет, не держу.
          И она выдала всё, как есть. Пришелец качнул головой. Надеялся услышать другое.
- Как же скучно. И ради этого – жизнь? Всю жизнь?! А жить-то когда?!
- Живут избранные. А все остальные…
- Не надо! Пора меняться, слышите! Инис! – этот крик был обращён человечеству.
***
- Заменить? Да, хорошо. – биолог положила трубку и снова тяжко вздохнула. Хоть и нравилась чуть-чуть ей её работа, давалась она нелегко.
- Кто звонил? – мордочка любопытного Вита вынырнула прямо из-под стола.
- Мэтт. Заменить просит. Я подозреваю даже кое-что.
- Что же? – его глаза расширились, лицо обернулось к Инис.
- Мэтт на свидание направляется. Прямо в рабочее время! Вот будет-то ему потом… - молвила шёпотом.
- От Ленби?
- Старик убьёт его!
          Инис рассмеялась и смолкла.
- Ну, ты чего? Я же пошутила так. Не будет он никого убивать. Расслабься!
- А если…
- Нет. – уже более спокойным голосом.
- Я не про то подумал. – заворчал Вит, покрутил головой и продолжил: - Так, а куда он собрался?
- На свидание.
- Это что? – вспомнил, что заметил новое слово и решил спросить про него. – Расскажи!
           Биолог не торопилась с ответом. Она вновь была погружена в работу, одним глазом считала мазки, другим периодически смотрела на Вита, наблюдала, чтобы он себя хорошо вёл и не раскидывал по кабинету вещи.
- Ты скажешь?! – крик почти что над ухом.
- Успокойся… У меня в голове звенит!
           Голос инопланетянина, действительно, был слишком резким. Особенно, когда тот кричал, высокие ноты, верно, превращались в свистящие звуки, они-то и резали слух.
- Я расскажу. Ты слушай. – Инис в который раз отодвинула от себя микроскоп и начала рассказывать про людей.
            И, что бы вы думали, повествование о мужчине и женщине, которые хотят создать семью и вскоре завести детей, понравилась Виту? О, как бы не так. Он снова сидел раздраженный, в глазах – чёрная бездна и даже, кажется, шок.
- Встречаться, чтобы потом предать! Ведь чтобы найти «ту самую» надо «попробовать» разных! Сразу не может быть! Значит, люди – предатели! Нет, чтобы сразу только смотреть, а потом уже целовать?! Знаю я вас, видел! Видел!..
- Откуда?.. – теперь опешила Инис. Вит был, как всегда, прав. – Но откуда ты знаешь такое?
- Видел!
- Но где? Ты ведь сидишь здесь, а люди за окном – в большом мире. Или ты видел кого-то в лаборатории?
- Можно сказать и так, видел… - обиженный тон существа дрожал от подступающих слёз.
- Так, погоди. Расскажи, как всё было! Ты видел кого-то здесь, женщину?
- Её, в «комнате отдыха». – вспомнил название зала.
- Она была с Мэттом?!
- Нет.
- Тогда не могу понять. Объясняй сам! Попонятнее!
            И ломанными непонятными оговорками Вит рассказал про журнал. Про те ужасные рисунки, которыми полнились глянцевые листы, про женщин и мужчин, нарисованных в ужасных позах.
- Ах, это… Я думала, всё не так.
- Так вот, зачем? Ради такого? Разве это ваши великие чувства? Даже у нас есть «любовь», и у нас она совершенно другая. Не думай, что я не знаю. Моя «память» держит в себе картины прекрасных дней. Мои родители любили друг друга… Он позволял ей летать на его крыльях, – и это было лучшим воспоминанием её жизни… Доверить чужому свои крылья можно только тому, в ком уверен. Иначе полёт оборвётся…
- Ваши крылья что-то вроде души. Раскрывшись, нельзя ошибиться?
- Крылья, они как жизнь. Всё лишь от них зависит. Это я говорю. А у вас всё не так, не так! - звучало после каждого слова.


Глава 8. Осуждение

          День выдался жарким и очень тяжёлым. Профессор удвоил работу, увеличил рабочий день. За что? Должно быть, что-то придумал. На самом деле единственной целью Ленби, преследуемой в любых обстоятельствах, было добиться Вита. Для этого придется «избавиться» – хотя бы на время – от Инис. Тогда она не заметит его исчезновения, а если заметит, заметит, конечно же, тогда будет уже слишком поздно. Всё должно быть не так, как в тот раз и, наконец, увенчаться успехом.

- Вы так слабы… - с презрением заявил Вит, обращаясь к своей спутнице, но говоря точно обо всех людях.
          А она согласилась.
- Такие. Вы – нет?
- Разумеется.
- Вы же летать можете, а мы на своих двоих… А вы и летать, и ходить…
- Да я не об этом. Мы можем работать, не уставая, а ты постоянно пьёшь чай!
- Чай-то тебе не угодил чем?!
- Это подпитка. Как для других – звёздный свет.
- Только не говори, что вы от него заряжаетесь!
           Впрочем, случайное слово очень точно подходило к крылатым сущностям. Или их «животным», Вит не позаботился уточнить. Он только кивнул и удалился, силуэт кремовых кожаных крыльев быстро растаял из виду. И ещё один вздох раздался от бедной женщины.
***
           Бывали и такие дни, когда Вит пребывал в хорошем настроении. Тогда ему нравилось всё, он с интересом наблюдал за работой своей подруги и действиями других сотрудников, он даже, если мог, помогал некоторым с расчетами. Это у него получалось.
- Предлагаю этого…
- Вита! – вставил сынок Ленби.
- Предлагаю устроить его в качестве сотрудника. Чего рабочей силе-то пропадать? – и обратились с такой просьбой к отцу.
- Вы… Ишь что удумали! – старик как всегда оказался против. – Да вы в своём уме?! Не смешите.
- Ты не обязан платить ему, но мальчишка хотя бы занят будет.
- Мальчишка… - скривившись, протянул тот и прокашлялся. – Он не человек, забыли?
- Мы помнили.
- Тогда чего…
- Мы подумали…
- Снова мыслите глупо!
            Получилось как-то так, но на работу Вита всё же «устроили». Он просто был не записан, но зато помогал – всем, чем мог, как и раньше. Ему даже завели рабочую книжку – вырезали из картона, бумаги, написали всё от руки. Грег ещё долго смеялся, что он сумел обойти отца. По сути он просто играл, ведь книжка была искусственной.
           В свободное от «работы» время, Витик точно так же бродил по лаборатории, иногда разговаривал с сотрудниками. Все они для него казались скучными, и разговоры кончались достаточно быстро. Как признавался потом Инис, люди первыми игнорировали его, относились с презрением, сомневались.
- Совсем все? Как так?
- А ты мне поверь. Я не говорю неправды.
- И даже Грег с Мэттом?
- Этим только шутить! Надоели уже…
- И мне тоже… - биолог вздохнула и снова взъерошила на его голове пёрышки. Вит, как довольный птенец, ещё долго сидел на том самом месте, не двигаясь и закрывая глаза. Возможно, он «вспоминал» прошлое, в котором бы мог иметь настоящих друзей и родителей, а также старшего брата или сестру. Тех, кто его понимал бы. Но он слишком редко говорил о своих мыслях. Должно быть, зная, что будет всеми непонятый. Ночью спал не всегда и так же продолжал думать. Инис, иногда просыпаясь, видела, как он смотрел на звёзды в маленькое приоткрытое окошко, с интересом потягивал свежий прохладный воздух, дрожал от лёгкого ветерка.
- Спи… - её голос едва ли мог заставить его вернуться в прежнее положение. Скрутившись клубочком и напомнить кота или опять же маленького ребёнка. Почему-то Вит всё время прижимал холодные руки к груди. Возможно, это просто было его излюбленной позой, а возможно, его что-то болело – вытащить даже пару слов иногда было ужасно сложно.
          Хорошо только, Вит никому не мешал. Как уже говорилось, даже помогал с работой. Не отвлекал, не делал ничего лишнего. Свыкшийся со своей судьбой, он молчаливо нёс её, приняв, казалось бы сразу. А он просто понимал, что не может ничего изменить. Сопротивление не привело бы к счастью. Один на другой планете он вряд ли сумеет выжить, но он продолжал жить. Так, как это ему начертали.

         Иногда Инис просила его протянуть вперёд руки или приподнять крылья.
- Тебе ведь не больно?
- Нет.
- Тогда потерпи немножко.
- Ради чего? Что ты делаешь?
          Шёл четвёртый год существу, а Инис до сих пор не попыталась описать его «странный» вид.
- Я учёный и занимаюсь исследованиями.
- Как и все вы! Всегда… - пришелец вздохнул, но повиновался, протянул ей когтистую руку, когда надо, шевелил пальцами или держал что-то, вслушивался в жужжание непонятных приборов.
- Долго ещё?
- Нет. Но ты подожди…
           Если Вит был сыт и пребывал в хорошем настроении, он и весь день мог сидеть так, рассказывая ей о себе, своих ощущениях и о своей «памяти».
- Хочешь написать про меня? Книгу?
- Скорее диссертацию. Да, это важно.
- А зачем? Чтобы узнали люди?
- Сперва хотя бы мы сами. Людям мы не всё говорим. Не всё можно. – успокоила она черноглазого.
- Я не хочу, потому… - он сбился и замолчал.
- Почему же? – удивилась женщина, хотя на самом деле привыкла к тому, что у Вита порой «всё бывает не так».
- Просто не хочу и всё.
- А твои рассказы, про космос?.. Про вашу планету?
- Не надо! – и, чуть подождав, увидела, как в чёрных бездонных глазах отразился животный страх. – Не надо, чтобы они летали туда! Хватит меня и Манди!
          Кажется, последнее слово было именем матери. Пришельцы с планеты Unt c 8456 давали друг другу имена – и это ещё одно небольшое, но важное открытие, подмеченное тут же Инис. Ещё одна строчка в записях, которым суждено будет лежать под запретом «секретно» и никогда не быть опубликованными и известными.
***
          Казалось бы, он был обречён всю жизнь провести в роли подопытного страдальца, но случалось чудо, и Вита постигла иная судьба. «Птице-зверь» с разумом человека, как однажды написала Инис в своём научном труде, являлся на порядок выше человека, хотя в чём-то был явно ниже него. Например, в плане когтей, случайно и довольно часто он царапал ими себя самого. И Инис. А после бегал по лаборатории, выискивая бинты и лекарства. Может, в горной местности такие «крючки» помогали держаться на отвесных уступах, но в условиях лаборатории, только мешали всем. И ему.
          Ещё он был уже довольно высоким, худым, если даже не тощим. Хотя последнее, явно происходило, из-за того, что Вит ничего не ел. Что же те витамины? Их едва хватало, чтобы покрыть истраченные за день силы, не говоря о каких-то новых.  При этом сам он упорно твердил, что ему подобные якобы ничего не едят, но в это как-то почти не верилось, ведь каждый раз, когда Инис доставала хоть что-нибудь съесть, чёрные глаза с превеликой жадностью следили за каждым движением. Предлагала – не брал, отказывался от всего земного. Поэтому и был таким слабеньким.
          Про звёзды не обманул. Когда солнце кидало свои лучи в комнату, и те падали на ковёр, мог сидеть или лежать, раскинув руки и крылья, а после становился активнее. Пришелец явно впитывал в себя их свет, а от батареи – тепло, и настроение его поднималось.
           Но чаще всего он вредничал и снова осуждал людей. Виту не по душе пришлась еда, увлечения и даже гражданский строй.
- Это понятно, у вас ведь всё было другое, но… Вит, я понимаю, тебе тяжело… Очень. Далеко, и климат другой.
- Ты не можешь меня понять!
- …но прекрати, пожалуйста, сравнивать! Ты ведь родился здесь. Ты не можешь помнить, что было!
- А если помню?
- Выдумываешь?
- Нет. Тем более ты можешь проверить.
          «Выдумки» крылатого один в один соответствовали рассказам братьев.
- Грег с Мэттом не говорили разве?
- Они рассказывали. Но я… Понимаешь, я не могу верить и тебе, и им. Вы говорите  разные, пусть и похожие вещи. И я не знаю, не знаю, кому уже можно верить!..
           Вся разница была только в том, что Вит защищал своих, осуждал земное, если оно не совпадало, а братья лишь говорили факты и не вдавались в подробности.


Глава 9. Новый полёт

         Лаборатория  профессора Ленби редко афишировала свои достижения. Точнее сказать, она так никогда не делала и только думала сделать и  думала, с чего бы лучше начать. Думал и он. Профессор не рвался к славе. Он делал научные открытия лишь потому, что они могли открыть что-то новое, и это новое могло бы пригодиться после. А бывало и так, что он, полностью погрузившись в себя, не мог точно сказать, что он хочет.
         Сведения, полученные от Вита, и те крупицы информации, понятой из трупа его космической матери, о составе планеты и её атмосфере заставили его переломить себя и задуматься о новом полёте. Возможно, одни пришельцы помогут другим. Таинственное станет понятным. Именно ради понимания и объяснения всех оставшихся у людей вопросов он начал готовить новую экспедицию. И к слову к той планете, о которой говорил он.
         Грег с Мэттом шептались, что «украдут Вита» и посадят его в клетку, а ту сбросят в атмосфере жаркой Unt c 8456.
- Не вздумайте даже шутить так! – чуть позже отвечала Инис. Она знала, что за шутками иногда скрываются безумные идеи, и не хотела, чтобы те стали явью. – Он уже родился, вырос и обосновался здесь, вдруг что-то пошло не так, и лишь на родине выяснятся эти различия?!
- Его разум, он слишком людской! Вряд ли крылатые звери могут говорить на нескольких языках! – частенько издеваться геолог. Его шутки ненавидел и Вит.
         Именно геолог и его брат начали распространять информацию о полёте. Играть на нервах инопланетянина и биолога Инис. Зачем? Чтобы просто скоротать время.
- Они разве, правда, летят туда?
- Нет, но… Погоди, я не знаю, а узнаю, скажу тебе.
         Братья Ленби скрывали всё от Инис, даже даты отлёта.
- А мне вчера рассказали, что будут лететь, и что ты полетишь! И я, возможно!
- Не слушай их!
- А ещё… схватили за крылья, подняли, как кота… Больно, скажи им!
          Но что могла сделать она, следить, быть каждую минуту рядом?
- Ты должен научиться отвечать им сам.
- Зубами, когтями?
- Пусть даже ими.
          Женщина улыбнулась, а после покачала головой.
- Шучу, не надо кусать их. Ленби – нехорошие люди, заразят тебя еще чем…
           И он понимал всё буквально, хотя и сам был примерного такого же мнения.
- Но… это правда, что они улетают?
- К сожалению, да.
- Ты не рада?
          Она не знала истинных своих эмоций. Инис давно запуталась и не хотела врать ни себе, ни пришельцу.
- Может, и так. Я знаю, что никогда не полечу в космос.
- Из-за того, что Ленби можно, а другим – нет?
- К сожалению, не только. Есть много различных показателей… Я не прохожу по ним. Но ты можешь… Если хочешь, да только боюсь я.
- Годы пугают меня, а особенно, если с ними. – чёрные глаза Вита с нежностью смотрели на свою «мать» и подругу. – Если лететь – с тобой. Самому мне не интересно.
- Эх, если бы все твои слова и желания могли воплотиться в реальность, - она на мгновение смолкла и положила свои ладони поверх его, - если бы я могла, но нет, прости. – последняя фраза была сказана с ужасной печалью. – Я не могу. И работа. Ленби не разрешит. – лёгкая улыбка, ещё одно прикосновение к перьям и всё, конец. Последнее слово. А после Инис ушла.
***
           Полёт состоялся. Не прошло и месяца, Грег и Мэтт Ленби снова отправились к звёздам. Их целью стала другая, ещё одна потенциально обитаемая планетка. Не та, где обитали крылатые, но, вполне возможно, такая же. Информация о полёте и то, что происходило на корабле, было известно всем, даже Виту. Это не держали в секрете, говорили, обсуждали друг с другом. Молчали только для мира. На компьютер приходили данные, включая фото с различных бортовых камер. Чёрные просторы космоса, выглядели безумно красиво и переливались различными полосами.
- Космос не есть чёрный, я всегда это знал. Он яркий.
          Сине-лиловые и красные всполохи подтверждали слова пришельца.
- Ты как всегда прав, Вит… Я не могу поверить в то, что ты всё это знаешь!
- И не только это… Ещё много чего. Пора бы поверить, Ин.
          Почти все полученные данные Вит комментировал и угадывал.
- …Это не океан! Пусть не садятся! Нельзя!
          Беспокойство и нетерпение в голосе явно выдавали в нём страх.
- Почему им нельзя? Объясни!
          В словах Вита было не всё понятно.
- Это такая вода… Не вода. Им нельзя садиться! Понимаете?
- Нет…
- Откуда он понял, что планета содержит океан? – принялись шептать сотрудники.
- Потому что я видел. Эта вода застывает и втягивает в себя всё! Это не океан, так только кажется!
- Им надо немедленно уходить!
***
          Сорвавшееся приземление позволило взять только пробы «воздуха», узнать температуру верхних слоёв, сфотографировать странную «воду». Должно быть, Грег и Мэтт ещё долго кляли последними словами Витика, а может, и нет. Они приняли его речь к сведению, но не остановились и не развернули корабль – решили отправить зонд, прямо на их глазах который был поглощен внезапно вздыбившимися волнами…
- Неужто волны – и есть эта жизнь?
- Я думаю, здесь всё возможно…
          Туманные синие облака скрыли под собой серую цвета стали стихию. Всё выше и выше мчался небольшой корабль исследователей, но отнюдь не к Земле – снова к звёздам. Ленби-старший почти сразу дал сыновьям новый курс. Он сказал, что рисковать больше нет смысла и что ошибся. Это не та планета, о которой говорил Вит. Произошла ошибка в вычислениях, та находится рядом.
- Да мы уже поняли.
- Как?
         На искаженном помехами экране был виден старик, точнее его морщинистое лицо. Внезапно вздернутые брови. Искривленную гримасой улыбка.
- Что вы опять сделали? – размеренно и гневно произнёс тот.
- Всего лишь сбросили зонд.
- Он мог бы пригодиться вам в будущем!.. На SsoOe 14245. Там тоже может быть интересно.
- А что там?
         Старик покачал головой и, явно пересилив себя, выдавил сухо:
- Так сказало оно…
         Братья поняли, о ком речь, почти сразу.
- И что он сказал?
- Точно не знаем.
- Так задайте вопросы! Расспросите, или ты забыл про пытки? В конце концов… пусть говорит всё, если есть что сказать!
- Клянется, ничего. – и, прохрипев: - Вы думали, я не пробовал?
- Тогда смысл полёта? – вмешался второй брат, всё ещё жалеющий о напрасном пути к «океану».
- Увидите сами. – и выслал курс.
         Новое путешествие оказалось куда короче. Оно заняло столько же времени, сколько первое, точнее столько, сколько могло бы занять то с учётом проводимых исследований.
- Хорошо, что планета, как её там…
- Не важно. – перебил второй и кивнул, точно говоря: «Продолжай.»
- …Находится рядом! Мы ничего не теряем!
- По времени – да. Но кто знает?
- Папка почти угадал. В этой самой системе, - и махнул рукой в сторону иллюминатора, в стекле которого поблескивали зелёные лучи звезды, - в этой системе – жизнь. Подумаешь, ошибся планетой?
- Хорошо ошибся, вообще-то.
         Старик не сказал об оплошности.
- Главное, теперь мы всё выяснили.
- Как ты считаешь, - Мэтт задумался, но всё же договорил фразу, - найдем ли мы там…
- …Хоть что-то? Что-то, думаю, да. Откуда этому Виту…
- Знать всё?!
- Я не знаю… Я просто в ужасе и не понимаю уже ничего!
- Как он может? Откуда знает? Какую тайну молчит?
          Они спорили почти до прибытия.
          Маленький жёлтый шарик показался на горизонте довольно быстро. Всё же огромная скорость корабля лишала астронавтов удовольствия многолетних полётов, спасала от «напрасно потраченных лет».
- Там может быть что угодно…
- Мы должны спуститься – узнать.

          О результатах посещения SsoOe 14245 и её достаточно интересной почве Ленби-старший говорил с возбуждением. Его, конечно, напрягал тот факт, что и открытие, и, как известно, жизни его сыновей были обязаны инопланетному гостю, но так как сыновей старик особенно не любил, он воспринимал случившееся как хорошее событие, небольшое научное достижение. Не больше и не меньше того.
- Информация с погибшего зонда тоже оказалась важной. Мы получили данные о веществе, которое растворило прочнейший металл. И это скорее удивительная химическая реакция, чем какая-то жизнь.
- А волна? – братья спорили до хрипоты, что видели, как поверхность первой планеты выгнулась и поглотила зонд.
- Возможно, просто был шторм?
- Среди штиля!
- Среди идеального спокойствия! Мы видели!..
          Слова и исследования астронавтов были бессильны перед волей отца. Многие достижения этих в чём-то отважных людей, были умолчаны и уменьшены, точнее похоронены полностью.
- Вы не могли видеть того, чего не существует на свете.
- В другом мире?
- Ты снова шутишь?
         Профессор Ленби юмора не понимал. И только черноглазый Вит встречал Грега и Мэтта с радостью. Он даже обнял их, совсем как ребёнок, видя вернувшегося отца. Начал расспрашивать, поправлял и рассказывал про планету. На некоторых моментах казалось, будто это говорит он, они только слушали.
- Ты веришь нам, - в один голос прозвучали слова мужчин. Это, кажется, был вопрос, но прозвучал в точности, как утверждение.
- Да. – и не нужно тысячи слов. Эти бездонные глаза, так и говорящие о величии космоса, даже увиденные мимолетом, не могли убедить человека в чём-то ином, что бы ни говорил там отец; они лишь усиливали уверенность и подталкивали к пониманию, разнообразию и великолепию мира.
- Ты веришь нам – это главное.
- А мы верим своим глазам.


Глава 10. Обида

          С каждым днём его вторые «руки» начинали покрываться длинными чешуйками, продолговатыми пластинками, с виду единичными перьям. За месяц они выросли сантиметров на двадцать, а за полгода превратились в настоящие крылья. Они оказались приторно зелёного, местами даже кислотного цвета, с жёлтыми и рыжими пятнышками. Довольно необычный окрас, в чем-то напоминающий камуфляж.
          За эти самые крылья Вита и стали называть птичкой, кличка прижилась и использовалась чаще «пришельца», хотя, понятное дело, на птицу он был лишь похож. И перья совсем не из пуха, но в остальном всём, как человек, странное он был создание, смешное с виду, но очень мудрое, разумное, нежное и обиженное. Последняя характеристика приклеилась уже давно, никак не могла исчезнуть. То Вит находил незначительные причины, то выдумывал что-то, преувеличивал, но после, забывал всё, и улыбался, а теперь почти перестал.
- Что произошло с тобой? Расскажи.
          Даже Инис не могла ведать всю правду.
- Они… всё они… - как-то прошептал «птенчик», сжал кулачки и выдавил из себя имена братьев.
- Что на сей раз?
- Как ты не видела?!
          Биолог признавалась самой себе, в последнее время почти не отрывалась от работы, ничего не успевала, даже поговорить.
- Не видела, возможно, не замечала…
- Ты всегда так! Занята чем-то или где-то не здесь! Ты про меня забыла! Забыла!
- Да что ты говоришь? Нет, не правда… - женщина помотала головой и хотела было обнять подопечного.
- Нет! – злобное выражение, горящие гневом глаза. – Не подходи… - и совсем тихо пропищал: - Ко мне… Не слушаешь. Ну ты как хочешь. – он вздохнул, позволил взять себя за руку и перестал вырываться.
- Что они сделали? Ты можешь сказать мне.
- Лучше бы показать, но показывать нечего.
- Что они говорили? – тот же вопрос, но только более чёткий, размеренный.
- По-вашему это – дразнили! И давно уже. Ещё со времён полёта!
- Что же они могли показать тебе, такого? – Инис, кажется, начинала догадываться. – Не скажешь?
- Скажу.
           Нежное сердце дрогнуло от тёплого отношения.
- Я скажу. Но ты не поймешь. Это надо увидеть…
- Попробую. Начинай… - она точно подталкивала Вита, медленно вытягивая из него ниточки нужных слов.
- Если я начну описывать, ты представь.
- Хорошо.
- Потому что нарисовать не получится… Так вот, они, - пришелец с грустью вспоминал о Ленби. Из его слов следовало, что мучения явно доставляли тем радость. Братья даже спорили между собой: кто лучше обидит Вита? И показывали фото различных планет, сперва вызывая интерес, после – лишь раздражая. Астронавты всем своим видом и каждым словом пытались задеть крылатого, без конца приходили к нему в кабинет, рассказывали глупые шутки, не прекращали разговоров о космосе и звали его с собой. Именно это разрушило быстро вспыхнувшую короткую дружбу, которая и прожила-то буквально пару недель и возникла после прилёта братьев.
- Сколько говорила тебе, отвечай им.
- Что?
- Не слушай слов, не поддавайся издевкам.
- Я знаю, что не полечу туда, меня вроде бы даже всё устаивает, но… С каждым днём, с каждой их выходкой причин любить Землю становится меньше и меньше. Скоро не станет причин, и тогда? Я не знаю, как, но…
- …Ты должен остаться и выжить! А потом Земля куда больше, чем кажется.
***
- Вы шутите! – уверенно заявил он, уже наученный скрывать свою боль.
- Нет, нет.
- Врать нам не любо!
           Геолог и его брат удалились обратно в комнату.
- Шутят они… - прошептал голос возникшей за спиной Вита Инис.
- Да… Я надеюсь.
           Но однажды шутка исполнилась. Вот уже в который раз Грег и Мэтт Ленби отправились бороздить космос, а Вит замкнулся в себе, понявший, как он ошибался. Ничто не держит его среди людей. Ничто не любо. В каждом есть какой-то изъян. И перебрал всех: мысленно проклял старика и тех неизвестных собратьев, которые убили Лору, обвинил в наплевательстве химика, оскорбил последними словами никогда не замечающего его механика, наплевал на мелких, вечно смеющихся с него лаборантов, затаил своё зло на Инис. Даже на неё, ставшей ему второй матерью, за то, что та предана одной работе. Боится ли сказать ему, что он для неё – никто? Врёт ли, что любит? Или во всём виноват только он, запутавшийся в печальных фантазиях? Долго думал и решил уйти. Новый план созревал в голове Витика.
***
- Опять не взяли! Говорят только!..
         Он сидел напротив неё, отвернувшись и закрыв глаза.
- Ты чего молчишь?
- Умер.
- Нахватался умных фраз, а теперь… Прекрати! – женщина встряхнула Вита за когтистую руку, и тот страдальчески посмотрел в широкие раскрытые глаза.
- Закрыв глаза, ты не сможешь спрятаться от всего мира. Прости, малыш, это так.
          Пернатый не хотел слушать настолько ужасные речи, он, надувшись и отвернувшись, смотрел свои тайные сны, предавался печальным фантазиям. Вероятно, ему было лучше так – и это было единственное, что мог он, чтобы выжить в реальном мире.
          Его дыхание не было похоже на наше, но с виду совсем незаметное, а стоит лишь прикоснуться – почувствуешь тепло и какой-то внутренний трепет, а ещё радость. Что-то необъяснимое брало верх над человеком, находившимся рядом с Ним.
          Инис часто сидела так, когда Вит уже почти спал, и гладила эти холодные когтистые руки, перья, смотрела на него влюблённым, почти материнским взором. А ему, кажется, нравилось такое проглаживание. Урчал, как довольный кот, не противился, не убегал. Вит на удивление всем показывал пример идеального поведения, удивительного спокойствия, если даже не хладнокровия. Но, видимо, он был таким, весь его род, тихим и немного медлительным, потому они, если верить словам, и жили долго, «растягивая» время и каждое действие. Но даже так, не смотря на все видимые различия, биолог считала их все незначительными и верила, что даже самые непохожие могут найти общий язык.
          Чёрный космический глаз приоткрылся и немигающим взором уставился на задумчивую Инис.
- Спи. – повторила она излюбленную по ночам фразу.
- Не буду. – подскочил тот и, капризничая, сел в позу, отдалённо напоминавшую позу лотоса. Покрутил головой, принюхался, вытянул длинные крылья и начал немного помахивать ими.
- Скажи мне, - начал он, - ты веришь?
- Во что?
- Что мы – такие, как я, и как ты, могут существовать рядом?
           Женщина даже не удивилась тому, что минуту назад думала о том же самом.
- Да.
- А Ленби не верит.
- Забудь. Спи… - снова сказала она, протянув вперёд тонкую белую руку.
- Он так глуп… - протянул Вит, представляя перед собой изъеденное морщинами лицо.
- Старик не отказывается от однажды данных себе обещаний. Это не всегда плохо.
- Но из-за них пострадал я!
- Мог бы… Всё обошлось ведь!
- Да… так. Но я!.. - Вит говорил с жаром, бесконечно прерываясь и судорожно глотая воздух. - Вот ты бы сделала так?
- Как?
- Ненавидела одного из-за другого?
          И Инис поняла, что она явно чего-то не знает. И тогда он всё рассказал.
- Не знала разве?
- Нет. Это его личная тайна… Это даже не хорошо.
- Ты должна знать! – едва ли не со злостью процедил Вит. Его глаза сузились, налились каким-то блеском. Лишь тут Инис поняла, что тёмная комната с таким существом, как пришелец, не лучшее место для спальни. И её точно осенило. Страх пробрал по спине тонкой полоской дрожи. Она как будто очнулась и поняла, что могла ошибаться, но уже в другую минуту снова была спокойна и видела перед собой прежнего, как обычно, немного возмущенного и растревоженного Витика.
- Он ненавидит меня из-за того, что я прибыл из космоса. Но разве так важно, где ты родился и кто ты? Я думал, что это неважно.
- И я… - она протянула немного дрожащую руку, хотела его погладить, а черноглазый отвернулся и накрылся с головой крыльями. Что-то менялось в их отношениях. С каждым днём увеличивалась печальная трещина, превращаясь в бездонный ров. Через него можно было бы перекинуть мост, если бы хоть один взял под контроль ситуацию и задумался о разрешении.


Глава 11. Исповедь и причины

          Братья Ленби на самом деле были не очень хорошими людьми, но мало кто знал это – они почти ни с кем не общались. Те, кому доводилось узнать братьев, старались не иметь с ними общего. Но жаль, так возможно лишь с незнакомцами и то не всегда. Коллегам оставалось всем мучиться. Вот только братья не в серьёз были такими злыми, этот образ, случайно воплощённый в жизни, был скорее маской, единственным возможным способом общения со стариком Ленби. Пусть и не самым удачным.
          Будучи далеко от дома, они вспоминали Вита и, кажется, грустили за ним. Смешным казался этот инопланетный мальчишка, одним своим видом или словом мог заставить задуматься, порой над немыслимо важными вещами.
- Скажи ему что-нибудь, и он, если поймет, заставит меня думать его головой.
- Непременно заставит! Ему же вечно «не так».
          Своенравный характер Вита был главной причиной насмешек. Пусть и не злых, но не всегда добрых. Наивность не всем ясна.
- Он какой-то, как бы тебе сказать…
- Да что говорить, сам знаю. – Грег усмехнулся. – Несчастный он. Не знает нашего мира, а что знает, хочет то изменить. Бесполезно ведь. Не получится!
- Он только на словах всё меняет, а в жизни не пробовал ведь.
- И хорошо то! Представь, если б такой «зелёный,» - за свои перья Вит получил ещё одну кличку от братьев, - словом, представь, если такой, как он, поведет за собой… революцию!
- Не поведёт!
- Ты не знаешь!
         Они спорили опять до утра.
         Они же не раз (в шутку) обвиняли Вита в холодности, сказав даже при Инис, что у того якобы нет сердца. Естественно, так все говорят. И это всегда неправда. Всё у него было, только другое все, и по форме, и по размеру другое. Иная жизнь имеет право быть разной. Казалось бы, шутка, но только что ни случись, посмотри Вит не в ту сторону или скажи не с той интонацией, на него снова обрушивались такие слова. И что не говорила Инис, как не защищала своего подопечного, люди не понимали. Дошло до того, что они стали относиться к ней в точности так же, как и к нему, насмехаясь над подобной дружбой.
***
           Она вошла в кабинет разбитой, села на диван и долго отказывалась говорить. Распустила прическу, рассыпала на плечи рыжие волосы, сделала чай, но молчала.
- Инс, что с тобой?
          Вечно собранные в большой пучок волосы, оказались на самом деле длинными, мягкими и пушистыми. Никогда ещё Вит не видел свою подругу такой… красивой. И это он ей сказал. Растрепанная и растерянная, немного не собранная, помнится, была она в этот день.
- Да что с тобой? Всё нормально?
          Он положил ладонь на её лицо, аккуратно ощупывая привычные бугорки и впадины, с нежностью, прикасаясь к коже, стараясь не задеть когтем. Но та молчала, какое-то время яростно боролась с сомнением.
- Тебя что-то тревожит. – уверенно проговорил он. – Да или нет?
- Да.
          Некогда навязчивый тон Инис передался пришельцу, и теперь он, а не женщина, пытался залечить душу. О том, что ещё пару дней назад в мыслях был побег и предательство, он, казалось, забыл.
- Расскажи, что с тобой происходит?
- Это было давно…
- Даже так. Не столь важно, когда, если ты по-прежнему грустная.
           И она, пересилив себя, рассказала. Как когда-то очень давно её «очень обидел мужчина». Как вспыхнула и погасла её любовь. Он был на восемь лет старше, но тогда это казалось неважным. Чувства горели огнём. Всё чудилось в ярких красках.
- Какой он был?
- Самый лучший. Ах… Что же я говорю? Но тогда я вправду так думала.
- И что потом?
- Я думала, буду счастлива. Влюбилась, как девочка. А он потом скоро бросил.
- Из-за чего же?
- Если бы он объяснил. Впрочем, я знаю причину. Наверное, из-за неё.
           И она принялась рассказывать, как сделала аборт, как у неё когда-то мог бы родиться ребёнок, но, как выяснилось почти сразу, больной, немного не такой, как другие. Новоиспеченный отец, узнав это, заставил молодую девушку убить его, дал деньги, сам направил и отвёл к врачу. Инис не смогла устоять, поддалась, сломалась и в итоге осталась одна. Поэтому стала такой холодной. И поэтому воспринимала Вита как ребёнка, потому как больше иметь детей не могла. Ей самой тогда едва исполнилось 18, молодая была, не опытная, после трагедии ударилась с головой в работу, ведь больше ничего не умела и, как выяснилось теперь, даже к лучшему.
           Она не долго печалилась и уже вскоре признавалась себе, что счастлива. Соседские дети орали с утра до ночи, топали, тарабанили в двери и стены, и это было ужасно. Не хотелось бы слышать такое изо дня в день, потакая детским глупостям и живя только их миром, полностью забыв про себя. Вит – не человек, и тем он намного лучше, с ним можно осудить кого-то, не боясь, что осудят тебя; поговорить обо всём и знать, что он никому не расскажет. Как животное, которое лишено речи и поэтому не сболтнёт чью-то тайну, так и пришелец с крыльями был верен любым секретам. Казалось даже, не скажет, когда будет нужным сказать, настолько он верил принципам, настолько был справедлив.
          И вот она снова открылась Виту и засмеялась, осмыслив свои деяния.
- Надо же, я ищу утешения у того, кто, скорее всего, не поймет меня!
- Я пойму.
- Открылась, и не подруге, как могла бы подумать раньше, мужчине! Ещё одному, но другому, ты ведь тоже мужчина, я знаю!..
           Он выслушал речь до конца, почувствовал жалость к подруге, но после испытал ужас и решил, что всё равно однажды уйдёт, уйдёт от проблем, которых у людей слишком много.
          Тёплые руки прижались к её щеке. Вит как-то быстро заснул. Рядом ней. Прижался, закрыл глаза и… она первая заключила его в объятия. Так и спал бы Вит, убаюканный этой внезапной радостью, теплом и удивительно мягкой подушкой, если бы смог заснуть после того, как вскоре, почти сразу проснулся. Проснулся и долго смотрел на неё, не двигался, не пытался её разбудить, лишь только смотрел и думал. В чёрных глазах пришельца отражалась безбрежная грусть.
           Они сидели рядом, как люди, не испытывая ни страха, ни доли сомнений друг к другу, такие разные и одновременно близкие, во всяком случае в мыслях. Возможно, эта сцена могла показаться смешной Грегу или его извращённому братцу Мэтту, но только с виду. Они бы не поняли суть.
- Всё, давай спи, - в привычной для себя манере проговорила Инис, проснувшись, осознав и вновь погладив зелёные перья. - Мне можно думать, я взрослая, а ты – маленький, тебе пора спать. Смышлёный Вит просто закрывал глаза и молчал, спать в такой момент не хотелось, не хотелось и обижать Инис. Обидеть её он успеет, когда исполнит свой план.

           …Он будет всегда вспоминать этот день, очень часто, особенно, когда останется один в лесу, когда будет изнемогать от холода, голода или страха, вспоминать, согреваться и успокаиваться.
           Перед исчезновением он обнимет, прижмется к ней на прощание. Долго и виновато будет смотреть в глаза, качнет головой и не отвечая на задаваемые нею вопросы, сморщился, как печеное яблоко, и пустит скупую слезу, которые для него были редкостью.


Глава 12. Незачем больше ждать!

          Прошло ещё какое-то время. Вит сам начинал интересоваться космосом. Подходил к телескопу, смотрел, замирал и молча сидел, не двигался.
- Ты ищешь его?..
- Да.
         Сразу стало понятно о доме.
- Всё знаю, всё помню, а найти не могу. Звёзд слишком много на небе.
          Тихий отчаянный вздох вырвался из груди крылатого. Инис понимала его и не хотела лишний раз играть на обиженных чувствах, она настроила телескоп в сторону нужного созвездия и сказала:
- Смотри. Красная точка – она. Рядом с синей звездой.
- Я до сих пор не могу в такое поверить… Что-то держит меня и здесь, и зовёт туда. И я так же знаю, что никогда не сумею вернуться.
           Дальше последовал монолог, на фоне звёздного неба выглядевший как никогда печально. Вит, одетый в серый костюм и расправивший крылья, то опускал глаза, то поднимал их к далёким солнцам.
- Почему нельзя изменить судьбу? Я бы всё отдал, чтобы быть тем, кем был должен родиться, там... Но у нас так же, как здесь, невозможно такое деяние.
***
           Они снова находились рядом, но только теперь на улице. Инис, наконец-то, рискнула выпустить своего питомца, показать ему солнце и мир. Белый свет резал глаза пришельца, и поэтому он был в очках. А ещё они вышли вечером, чтобы свет был наиболее слабым.
           Крылатый разглядывал траву, подходил и прижимался к деревьям. В новинку был ему такой мир, а ей приносило радость видеть его улыбку.
- Ночь уже скоро! Идём! – женщина устало махнула рукой, тем самым призывая своего друга вернуться. И он подошел, пряча что-то за спиной, не выдержал и вручил ей находку.
- Это же просто жук. На что он?
- Напоминает наших камникусов… - Вит вздохнул, должно быть, вспоминая никогда не видимых им существ. – А впрочем, не знаю. Ваши, они другие.
          Насекомое с миниатюрными рогами оленя боязливо бегало по зелёной руке.
- Отпусти его.
          Вит опустил руку, и жук оказался в траве. Они надумали уходить, как услышали вдали глухой хлопок и крик. Люди начали сбегаться к соседнему дому. Они с ужасом смотрели друг на друга. Шептали что-то про смерть.
- Что там?..
- Нам пора уходить! Не хватало, чтобы тебя увидели!
- А что там произошло?
- Я думаю… - мысли, ещё несказанные Инис, подтвердились фразой прошедшего мимо мужчины.
          С крыши соседнего дома сорвался вниз человек.
- …Самоубийство.
- Зачем?
- Я не знаю.
           Глаза Вита вновь стали большими, он точно старался разглядеть что-то во тьме, понять. И вновь прозвучала фраза: «Наши такого не делают!» Ещё одна причина нелюбви к человеку и этой красивой планете, случайно ставшей для него неродной.
***
           Это был один из самых волнительных дней в жизни юного инопланетянина. В тому моменту некоторые члены лаборатории, уже изрядно привыкшие к его персоне, перестали смеяться и обижать его. Да и он перестал на них реагировать.
- Переоденься и спрячь крылья! – с не меньшим волнением произнесла Инис, указывая на стопку с одеждой. На белый халат и шапочку.
- Разве это так важно?
- Да. Тем более, что я хочу написать, как люди нашли контакт с иными мирами. Ленби сделает несколько фото. Это не страшно.
- Я знаю. – грусть снова проступила в его высоком голосе.
- Это всего лишь общее фото.
- Знаю.
- Тогда не боись!
- Ты… - запнулся он. – Ты обещала!
- Что же? – не слушая, пробормотала она, стоя уже в дверях.
- Не рассказывай о нас людям.
           Эта фразу услышал только сам Вит. Инис к ней не прислушалась.
           Уже через каких-то пару минут все сотрудники лаборатории стояли, прислонившись друг к дружке. Среди них и Инис, и Вит. Они держались за спиной за руки, так, чтобы никто не видел. На рыжей поверхности фотографии виднелись улыбающиеся лица, одно из которых ни при каких условиях не могло принадлежать человеку. И надпись внизу – год и день.
- Чтобы не забыть, что были такие мы, - после пояснила биолог.

         …Вечер этого дня так же оказался «волшебным». Ленби-старший рассвирепел, узнав, что надумала его сотрудница и был готов выгнать Инис, но после короткого мысленного монолога пришел к выводу: «Всё это будет никчемно. Избавиться надо от него. Тетка ничем не опасна.»
          Он взял нож и со словами: «Никто никогда не узнает, что есть такие, как ты!» отправился тихо по коридору. Холодный пол неприветливо касался ботинок, старые ноги шли медленно, Ленби чуть не упал. От недостатка света, а свет он погасил специально; чуть не растянулся на сколькой плитке, но вовремя удержал себя и двинулся дальше.
          Зажатый холодный нож стал потным, лезвие погорячело. Ленби шёл и уже видел, как он вонзил этот кинжал в горло инопланетному гостю, а после вынесет его труп, спрячет и скажет: «Сбежал!» Мол понравилась ему природа, решил вернуться туда. Инис вовремя ослабила «цепь», показав тому парк и округу.
         Минуты оставались до решающего движения. Уже скрипнула дверь, и старик вошёл внутрь темноты. Уже встал над спящим крыланом и, не вздрогнув, сжал крепче рукоять своего смертельного оружия. Уже приподнял руку, чтобы опустить её вниз, но тут…
- Что ты сейчас хочешь делать?! – оглушил его внезапный голос. Вит вскочил и пригвоздил старика взглядом полуоткрытых глаз. В этой черноте ему вспомнилась бездна. А бездна напоминала о космосе. Он вообще не любил темноту и сейчас мысленно боролся со страхом. Перспектива скорейшей смерти немного притупляла другие чувства.
          Не найдя быстрый ответ, профессор замер на месте, он не успел даже отступить назад. Нож вонзился в своего хозяина. И всё произошло быстро.
- Я не дам такому, как ты, убить меня из-за того, что кто-то убил твою Лору. Я не причем! Несправедливо твое правосудие! – последние слова, который услышал Ленби и последние слова, сказанные Витом здесь. Спустя пару минут, поняв, что натворил, крылатый пришелец пришел к единственному возможному выводу: «Не за чем больше ждать! За смертью последует ещё одна смерть. Меня уничтожат, посчитав опасным для человечества. Значит, надо бежать.»
          Он отыскал взглядом окно и впервые взмыл высоко в воздух…


Глава 13. Фото на память

          Перед тем, как исчезнуть окончательно, Вит оставил на память перо – самое длинное, зелёное с различными пятнышками. Чтобы помнила Инис, что был он такой, не привиделся. Единственное, что мог оставить после себя, кроме печальных воспоминаний.
          «Да кто прилетит?! К вам?! Кому нужны вы, такие?» – помнится, говорил про себя он. В тот самый, как выяснилось, в последний вечер. Эти слова запомнила бы она до смерти и вспоминала бы часто, с грустью и со слезами понимала бы, на что обрекла его, подарив, казалось бы, жизнь. Вспоминала, если бы он сказал. Но он даже не написал о своих чувствах, бросил окровавленного старика и перо и исчез. Оно с другой стороны всё понятно, другая планета – всё новое. Но сперва было всё хорошо…
            Женщина вспоминала огромные бездонные глаза, каждый раз напоминающие о космической бездне. Каждый раз в самом прямом смысле слова, она видела его даже в случайных прохожих, в мальчиках, высоких и худощавых, а ещё в птицах, пролетавших мимо окна…
           «Почему же он поступил именно так? Вылетел через окно, причем разбив его, а не открыв? Он даже оставил несколько капель крови – синие кляксы теперь красуются на полу… Тоже на память? Наверно. И снова, наверное, мне.» - она вздыхала и думала ещё о чём-то, а синее небо было спокойным и тихим. Ничто в нём не указывало и не могло заставить помыслить, что буквально пару часов назад в его просторы взмыло инопланетное существо…
            Была придумала раса, из капли крови взяты ДНК, да только что с того? Эти данные малы и ничтожны. И некому подтвердить, и фото почти нет никаких. И только записи Инис, та самая её диссертация. И старик Ленби, замеченный утром сотрудниками и отвезенный в больницу, он не намеревался говорить, что было, и даже выдумал глупую историю, как он оступился, упал. Нож оказался рядом. «Столь прекрасное и разумное существо, - как после шептал сыновьям. – Нет, не могло оно поступить настолько жестоко.» А после, должно быть, простил его, и тех неизвестных, и Вита, и умер со спокойной душой.

           …А Вит вынужден был так поступить. Потому что по-другому – никак. Потому что люди и эта планета показались ему ужасными. Точнее с виду и в сути своей они, может, даже прекрасны, но сотни надуманных понятий портили всю красоту. И это что-то изменило людей. И их мир. Жить по законам людей – не участь инопланетного существа.
          «Если это возможно… Если я смогу изменить, я должен!» - именно так, с мыслями о сказочном будущем, он разбивал окно, злился и принялся ломать стекло своими когтями, и проливал кровь. Лишь под ними оно, наконец, треснуло. Лишь так показалась свобода.
           Почему в этот день, а не вчера или завтра? Можно подумать, что-то бы могло измениться. Ничего. Никогда и ничего. Всё осталось бы так. Но могла прибавиться смерть.
- Ужасно… И грустно так. Я правду не должен рождаться. Лучше бы меня не бело, не было! Лучше бы меня убил до рождения он! – имел ввиду стрика.
          Теперь Вит был вынужден лететь, испытывая свои слабые крылья. Понимать, что только так, он сможет вырваться, и что его будут, конечно, искать, но не найдут, если сейчас он улетит на достаточное расстояние.
          Морской воздух сливался с горячим антициклоном. Поднявшийся под самые облака Вит понимал, как легко ему будет упасть, но лишь на такой высоте он будет непонятной точкой для тех, кто станет наблюдать из окна. И с земли. Не учёл он про самолёты, не знал и даже предположить не мог, что корабли, которые летали к его родной планете, а точнее очень похожие, могут бороздить просторы внутри планеты. Но теперь он увидел всё – в темноте оказалось легко различить силуэт непонятной штуковины. Она имела крылья и двигалась с оглушительным грохотом.
          Штуковина пролетела на достаточном расстоянии от Вита, покачнула воздушные массы, и он представил, как кто-то вполне мог увидеть его. Если бы сидел у окна или если бы смотрел на него в упор, пытаясь понять, что он, или если бы выискивал взглядом непознанное. Но тут пришелец вспомнил ещё одно, что он видит куда лучше людей. Ночное зрение, как назвала это Инис, позволяло всё видеть в подробностях. И люди так не умели, а он очень даже умел.
          «Для Земли – ночное, а у нас иногда в светлое время так.» - думал крылатый и ловил себя на мысли, что думал и говорил словами людей. Собственно, он не знал, как делали это другие крылатые. «Возможно, и точно так же, как люди.» Корявые фразы порою смешили Инис и особенно братьев, но теперь выслушивать его мог только ветер. Если он, конечно же, мог понять и услышать. Скорее всего не мог. «Эта субстанция не является живой в нашем смысле. Она – лишь дом для других. Для нас.»
          Полёт не принёс больше никаких неожиданностей и окончился довольно скоро. Небо начинало светать. Розовые оттенки уже разбавляли синеву, и это не предвещало ничего хорошего. Вынужденный снизиться и спрятаться до следующего заката, Вит увидел под собой лес. Там и остался.
          Новое место, должно быть, пришлось ему по душе. Здесь было жарко и одновременно много тени. Зелень свисала со всех сторон. Огромные листья и деревья, едва достигающие небес, торчали на толстых ножках и были на каждом шагу. Лианы украшали их ветви. И напоминали ему о каких-то диковинных, никогда не виденных ранее существах.
          Рыхлая почва оказалась мягкой и тёплой. Листья устилали её ковром, а ещё от неё исходил запах. Какой-то непонятный и новый ему аромат, не резкий, пришедшийся как раз по вкусу.
          Вит долго бродил по лесу, с изумлением разглядывал окрестность, прислонялся к огромным стволам, заворожено смотрел на них, на листву, на то, как изредка, она срывалась и медленно кружила вниз. Даже подставлял руки и ловил некоторые листы, но, разумеется, не мог вернуть их обратно.
          Эти самые листья, выстелившие на земле мягкую подстилку, стали его новой постелью. Уставший и ужасно голодный, пришелец какое-то время ещё пытался сопротивляться чувствам, напрягал глаза и специально ходил по кругу, взяв какое-то дерево за временную ось вращения. Но после присел и, упёршись твёрдой спиной о дерево, склонил голову и задремал. Он даже не понял, когда наступил рассвет. Ещё один день придётся провести в лесу, не попасться на глаза учёным.
          По сути он боялся именно их, остальные люди представлялись чем-то абстрактным. Он не был с ними знаком, не знал их и какие они, и уж тем более он не думал, что может однажды их встретить.

          Ему пришлось пересилить себя и попробовать людскую еду. Хотя на людскую она походила мало. Какие-то длинные жёлтые стручки, невероятно сладкие и липкие, которые липли к когтям и росли на высоких деревьях, если и были людскими, то представлялись в первую очередь дикими. Виделись как дары от природы. И оказались вкусными. Бананы ему понравились.
          Мелкие острые зубки разрывали желтую мякоть, оставляя на ней глубокие следы от зубов. Точнее даже клыков. Их у пришельца было довольно много – по три с каждой стороны сверху, и чуть поменьше – рядочком внизу.
          Пока Вит рвал на кусочки банан, маленькая обезьянка, обезумев от этого зрелища, наблюдала за ним, как за призраком. Должно быть, животное изо всех сил пыталось понять, что это за существо, будет ли оно опасно. Не поняла. А может, думала, что это – опять человек. Много их развелось в последнее время, ходили по лесам, убивали любую живность, рубили лес, а тут ещё разоделся, как чёрт…
         Чёрные глаза развернулись, и их взгляды встретились. Животное поняло, если так можно сказать, что перед ним – опасность, и поспешило убежать на соседнее дерево. Крылатый молча следил за ней, не отрываясь, без конца поворачивая голову на своей достаточно длинной шее, которую он мог с лёгкостью втягивать в плечи, особенно во время сна.
         Первая встреча с животными прошла не лучше, чем с кошкой. Что тогда, что сейчас они боялись, чувствовали, перед ними – чужак, и пусть тот не обижал, правильнее сказать вообще не реагировал ни на кого, ожидать от него могли всякого. Непонятная внешность, отдалённо схожая с человеческой, не внушала доверия и не давала ни малейших предположений. То ли птица была перед тобой, готовая в любой момент взмыть в небо, то ли человек, разодетый в странную маскировку, то ли правда диковинный зверь? Чёрные бездонные и огромные глаза ломали любые предположения, а в ночное время пугали, потому что научились отражать свет.
          Его обходили десятой дорогой хищники, насекомые обползали вокруг, и только листья и дождинки беспомощно кружились вниз, падая на пернатую голову. Это было так грустно, особенно когда он, расправив свои зелёные пятнистые крылья, стоял неподвижно и смотрел ввысь, выставив вперёд, как ребёнок, руки, ловя пролетающую листву, облизывая тонкие губы и пытаясь напиться дождём.
          Он перестал разговаривать по-людски и не встречал тех в течение целого месяца. Не сразу уши невиданного существа уловили тонкие голоса. И он весь навострился и вытянулся, для безопасности спрятался среди высоких ветвей. Внизу показалась дорожка – она стала видна почему-то только с высоты. Раньше Виту приходилось бродить внизу, может, даже по ней, но скорее проходить в нескольких шагах и не видеть.
          По заросшей обильной растительностью тропинке двигалось несколько человек. На них не было белых халатов, и в лицах чужаков не угадывались черты ему знакомых людей, здесь не было ни Инис, ни Ленби, ни его безумных и глуповатых сыновей-братьев. Эти люди почему-то были совсем другими. Их кожа намного темнее, почти коричневая, и одеты легко. Туристы?
          Маленькая девочка, мальчик чуть старше неё, мама, папа и проводник. Кажется, так. Может быть, так только кажется. А ещё, возможно, показалось то, что девочка, устремив свои ясные полупрозрачные глаза вверх, на миг споткнулась, заморгала, начала щуриться. Заметила ли его? Возможно. Остальные не подали виду. Вит ещё сильнее нахохли перья, чтобы те больше напоминали листву. Зелёно-жёлтый рисунок идеально сливался с округой, напоминая воинский камуфляж, и он спрятал его, сделавшись зелёным шаром.
            Вит боялся людей, даже маленьких. Он знал, что те – не такие, и хорошего в них почти нет. Сперва прикинутся друзьями, а после в открытую пойдут на тебя с –как знать? – с ножом. И он сделал свой выбор и остался здесь, и поклялся себе никогда не выходить из тени.
            Прижимая горячие ладони к груди, он грустил, вспоминал что-то и так, наверное, успокаивался. К слову, частенько сидел в этой непонятной «романтической» позе, расправив за спиной крылья и точно скрываясь за ними. Зелёные пластинчатые перья накрывали его с головой, и со стороны сидящий Вит напоминал только груду листвы или даже засыпанную листвой палатку. А руки его тем временем становились теплее, дыхание успокаивалось. Странная, как показалось бы поначалу поза, прекрасно прятала его от людей.
            Он вспоминал их, и этого было достаточно. Особенно вспоминал Инис, ведь, пожалуй, она – единственный, кто понимал его с полуслова, верил и хотел находиться рядом. Виту просто казалось, что такого не может быть, и в итоге он сам разрушил их крепкую дружбу. Теперь он не знает, сможет ли жить как-то дальше. Сможет ли Инис простить его, а он – людей?
            Рядом с крылатым, на зелёной подстилке из мха, не редко лежали всякие фрукты. Некоторые Вит находил сам, другие отдавали ему животные. Земные существа боялись незваной сущности и потому «разыгрывали» перед ней такое действие, и приносили дары. Вит в ответ только радовался.
           Один раз прилетел попугай, он разбудил пришельца тем, что не понял, кто это, начал кусать за перья, а Вит почувствовал боль. Высунулся, вперил чёрные глаза на «землянина», тот так же был зелёным и имел крылья. Попугай что-то чирикнул, сделал несколько непонятных движений, а после побежал по крылу и прыгнул на плечо незнакомца. Подставленная когтистая рука так же напоминала лапки маленькой непонятной птицы, и Вит понял, что нашел своего сородича.
           Какое-то время попугай вглядывался в его глаза, после вильнул хвостом и улетел на высокую ветку. Вит хотел взлететь за ним, показать, что он тоже летает, но потом передумал, не решил выпускать тепло, опустил под крыло голову и снова на какое-то время заснул. Не так крепко, как ночью, солнечный свет без конца будил его, жаркие лучи припекали спину. Не выдержав, он вскочил и начал бродить по лесу.
            Недавно белая нежная кожа постепенно грубела и превращалась в надкожный панцирь. Крылья росли и крепли. Ему было проще летать. Выносливость помогала обходиться днями без пищи, идти или лететь много часов подряд. Только изредка ветки царапали лицо и руки, синие капельки крови капали на землю, листву.
           Единственное, что не радовало его в лесу – это влажность. Вит ловил себя на мысли, что с каждым днём чувствовал тяжесть и очень громко дышал. Но как знать, можно из-за других причин? Может быть, он поддался, и так действует на него болезнь? Или очень устал? Или не подходит пища? Мысли о смерти всё чаще начинали звучать в голове, но они тотчас улетали.
          «Не знаю, как, но ты должен выжить!» – вспоминались, звучали слова Инис. Они подталкивали его к жизни, направляли и заставляли бороться, а он и его поступок – лить бесчисленное количество слёз.

          …Много лет прошло с того дня, как он попытался убить человека и покинул свою подругу. И ещё столько же лет понадобилось чтобы осознать, что он был неправ, почувствовать тяжесть одиночества и понять, что так – не дело.
           На краю леса жил человек и его дети. Двое маленьких девочек часто рассказывали отцу сказки, особенно вечером, после того, как уставший человек приходил с плантации и должен был отдохнуть. Вит подлетал к ним как можно ближе, сидел на крыше, прячась в тени листы, расправлял на всю длину свои крылья, после складывал над головой – скрывался. Ему были слышны голоса, но непонятны слова. А иногда девочки выходили на деревянный балкон и смотрели, как пролетают звёзды…
- Загадай желание, ты, быстрее!
- Ну вот, ещё одна. Не успела…
            И вместе с темнокожей сестрой загадывал желания он. Вит всё ещё верил, что может однажды вернутся. На землю ли, к подруге Инис, или на свою далекую, никогда не видимую в жизни планету? Кажется, и туда, и туда, оба места стали навек потерянными.
            Он жил вдали от этих новых людей, но вовсе не от того, что боялся их. девочки почему-то вызывали у Вита совершенно противоположные чувства. Ему нравилось следить за ними, слушать, изредка даже помогать. Оставаясь для них незамеченным, он прятал и возвращал вещи, оставлял на балконе большие связки бананов, а они радовали, как дети, искренне благодаря то нечто, что помогло им и сделало эти дары.
           И однажды дети поняли, что не одни.
- Я думаю, с нами живёт ещё кто-то.
- Этот дух помогает нам, - вторила сестра, такая же темненькая и черноволосая, как и первая девочка.
-  Но что это может быть, Амали?
- Не знаю, что думать.
- И я…
          Вит выучил их язык и начал понимать фразы. Эти африканские дети были добры к нему и как-то даже оставили небольшой подарок. Вместе взобрались на дерево и сорвали красивый цветок. Вит с лёгкостью мог бы достать красную орхидею сам, и на следующий день принёс им целый букет подобных.
- Выйди!
- Кто ты? Мы хотим видеть тебя!
          Одинаковые на лицо девочки, которых зачастую не различал Вит, были как всегда веселы и звали его очень сильно. Отец семейства ничего не знал. И не должен узнать. Он не поймет. Ладно уж эти дети. Они всё ещё верят в сказки и примут его за духа. А вот отцу нельзя. Ни за что. Ни при каких условиях.
- Обещайте, что это останется в тайне! – громкий режущий голос обрушился на обоих сверху. Они стали шептаться и показывать на потолок.
- Откуда ты говоришь?
- Где ты?
- Я покажусь, но попрошу вас оставить всё в тайне.
- Мы согласны. Отец всё равно не поверит!
- Ни друзьям, ни другим людям… Никому.
- Да, мы поняли.
          Не сразу решился Вит, до самого последнего момента был переполнен эмоциями. После бесшумно соскользнул с крыши и плавно приземлился вниз, когтистые ноги коснулись деревянного пола. Девочки завизжали, а после закрыли друг дружке рот. Одна из них, самая смелая, подошла к пришельцу и протянула руку. Длинные когти и перья коснулись коричневой кожи.
- Кто ты?
- Я прибыл из космоса. – зелёная голова кивком указала на небо.
           И они поняли. Они правда приняли его за сущность, близкую к людским богам. Каждый день выходили встречать, приносили цветы и фрукты.
- Это подарок от Авы, - сказала сестра Амали, склонила голову и, вся дрожащая от напряжения, коснулась ещё раз руки.
           Он позволял им это, а после даже коснуться крыльев, и даже взмыть немного над домом.
- Пока ваш отец не видит – после я не могу.
- Вечером он уснёт, мы выйдем…
- Нет!
- Почему же?
- Ни один звук не должен сорваться с языка. И потом… - Вит, принявший на себя роль таинственного божества, кажется, решил с нею сжиться. - И потом, - повторил он, на мгновение сверкнув глазами. Дети взвизгнули. – А ночью что?
- Ты такой… страшный.
- Достаточно.
           Пришелец знал, что внешностью он не красавец, во всяком случае для людей. Чужая красота кажется многим уродством.

           На какое-то время он оставил своих маленьких друзей и снова засел в лесу. Может быть, по-прежнему испытывал к ним непонимание? Люди удивляли пришельца, казались до боли несовершенными. И он не хотел иметь с ними ничего общего. Никаких отношений. Но люди, смотря какие? Дети оказались иными. И он мучился от того, что эти не похожи на прежних, а значит, и его рассуждения, возможно, верны не ко всем.
           Не так давно он клялся, что будет сидеть один, что никогда не выйдет, не покажет своё лицо. И все опасности будут зря, зря открытия, сделанные случайно Витом. Он будет жить для себя, никому ничего не показывая, не говоря о собственных чувствах и новых мыслях о людях.
           Но так он говорил, а сейчас начал думать иначе. Это противоречие сводило с ума, ему надо было перенастроиться. Таинственный ритуал, вспомнившийся от космических предков, казался необходимым. И Вит принялся его исполнять. Нашёл укромное место – небольшую пещеру, спустился в неё, в самое отделённое место, закрыл глаза и тотчас погрузился в забвение. Длительный сон поглотил его сознание, и он больше не был здесь, не видел Землю, не думал о ней и о людях. Воспоминания захлестнули его, Вит точно побывал дома, прожил ещё одну жизнь, точно целиком эфемерную и искусственную.
            Очнувшись, Вит понял не сразу, что прошло уже много лет… Пожелтевшие листья засыпали собой верхнюю залу пещеры. Они давно почернели и сгнили. На их месте стала расти трава. Пробираясь сквозь эти заросли, пернатый горбился и пытался не задеть крылья, а когда вышел, увидел мир совершенно иным. Леса почти не осталось. Его сплошняком вырубили люди, засадили другими растениями, какими-то невысокими листьями, похожими на китайский чай. Нет больше домика, нет Амали и Авы. Они, должно быть, уже давно выросли, а может, даже погибли… Люди недолговечны. Они живут очень мало.
          «Они не такие, как мы! Люди… Инис…» - он тут же вспомнил подругу и понял, что надо лететь. Испуганный, под лучами палящего солнца, щурясь, но не дожидаясь прохлады, он взмыл высоко в небо и скрылся за сенью туч.
           Он мчался к тому месту, откуда однажды прибил, где родился и прожил свои ранние годы. Возле моря, на берегу какого-то небольшой скалы. Но вот кончился океан, и вдали показался остров. Нет тех домов, что были. Всё засажено огромными многометровыми многоэтажками. Лаборатории тоже не видно.
- Это точно оно… это место!.. – едва не рыдал Вит, но ни двери, ни входа, ничего не мог узнать. Всё иное.
           Он решил зайти с другой стороны, взлетел над морем, остановился у берега, стоя по пояс в воде.
           …Ничего не изменилось с тех пор, люди по-прежнему жили размеренной жизнью. Они влюблялись и падали с крыш, врали и признавались в секретах, ходили на нелюбимую работу, а изредка получали радость. Такие же, как и тогда, наверное, такие навечно.
           Но время прошло, и стерлось все то, что было! И только фото! Единственное, что есть. Вот, что от него и Инис осталось! На память. Как будто знали в тот день, что больше никогда не соберутся, не встрется. Пришелец нагнулся, чтобы внимательнее вглядеться в кусочек пожелтевшей бумаги.
- Она… она самая… как давно…
            Возле берега какое-то разрушенное здание.
- Должно быть, ничего больше нет!
           Истлели деревянные окна, разрушился каменный фундамент. Остатки личных вещей смыло в море, они плавали там в прозрачных целлофановых упаковках. И вот волны вынесли одну на поверхность.
           Старое пожелтевшее фото. Люди в белых халатах и непонятное во многом напоминающее человека существо, существо с зелёными крыльями. Это всё, больше ничего не осталось. Нет ни Инис, ни Ленби. Должно быть, прошло много лет. А он, улетая, не знал, что, покидая всех, никогда уж сюда не вернется, в ту жизнь, что была у него, к тем людям, прекрасным людям; не думал, что покинет их навсегда, он не мог тогда знать и не верил. Он по-прежнему не мог согласиться, что снова остался один.
           В холодной синий блестящей солёной воде, мокрый, опечаленный и несчастный, он мог бы покончить с жизнью, но скорее всего не смог. Протяжный нечеловеческий крик раздался над поверхностью моря. Душераздирающий вопль, напоминающий русалочью песнь, протяжный, тяжёлый и неимоверно грустный, как будто рассказ о чьей-то печально судьбе, заставил остановиться, прислушаться и невольно испустить слёзы, он всколыхнул волны и на время оглушил тех, кто был рядом. Люди начали сбегаться к месту бывшей лаборатории, но всё что увидели – вспышку, зелёную точку и луч, принятый за нло и умчавшуюся куда-то в небо.
           …Где он? Когда спустится к нам опять и придет ли? Где прячется? Или уже не у нас? Возможно, он и сейчас живет в недрах лесов и пещер. Я давненько его не видела…


Севастополь, июнь-август 2018, 285