Кумиры и поклонники

               
               
  Подобная история могла приключиться только в нашей стране. Только в России, с её непонятным для иностранца колоритом и менталитетом происходят такие истории. Начну по порядку: с главного героя. Вернее, с героини.
  Была у меня в молодости подружка. Совершенно безбашенная девушка. Благодаря своей смазливой внешности и хорошо развитому интеллекту она шагала по жизни легко, привыкнув к безоговорочному поклонению окружающих мужчин. Родители звали её Лена. Наша компания – «девочка Зелло-фашист». Столь неординарное прозвище Лена получила за свой буйный нрав, который особенно проявлялся у неё в состоянии подпития.   
  Чего там скрывать: пьяная она была совсем без тормозов. Ей ничего не стоило разбить бутылкой шампанского лобовое стекло машины, чтобы охладить пыл похотливого таксиста, или спрыгнуть с балкона третьего этажа в сугроб, чтобы избежать сексуальных домогательств бандитов, или просто заехать кулаком в чью-то не понравившуюся морду. Короче, бой-баба – как сказали бы некоторые умники. Хотя лично я таковой Лену никогда не считал, напротив, находя в ней обаятельную и знающую себе цену женщину. Смею надеяться, что теперь читатель приблизительно представил себе портрет главной героини. Поэтому перехожу непосредственно к самой истории.
  Однажды вечером Лена возвращалась откуда-то из гостей подшофе. Она была уже в двух шагах от дома, когда по дурацкому стечению обстоятельств мимо неё проехал милицейский «уазик». Сидевшие в «козле» пэпээсники чуть не свернули себе шеи, заприметив шагающую по тротуару симпатичную девушку.
  – Эй, красавица! Куда путь держишь? Давай познакомимся! – начали они пытаться убого кадрить Лену, приостановив свою машину. Тут следует сделать небольшую ремарку: милицию «девочка Зелло-фашист» не переносила на дух; более того, она её люто ненавидела. В связи с этим на игривое предложение прокатится с ветерком, поступившее от, как оказалось, тоже поддатых стражей порядка, Лена откликнулась вполне определённо: – Ага. Сейчас разбежалась. Да пошли вы на хрен!
  – Ну-ка повтори, что ты сказала. А то вдруг мы тебя не правильно поняли, – ошарашенные прямолинейно-грубым отказом менты моментально съехали с мажорного лада на минорный.
  – Всё вы прекрасно поняли. Я говорю: идите на хрен, легавые! – показав средний палец руки, добила их окончательно Лена. Такое явное неуважение к представителям правоохранительных органов вывело милиционеров из себя.
  – Ты чё нам сейчас тут показала?! А ну иди сюда, овца! Мы тебя быстро хорошим манерам обучим! – разозлились они, выскакивая из машины. Лена, будучи девушкой не робкого десятка, не стала давать стрекача.
  – Ну и что дальше, осёлики? – смерила она высокомерным взглядом обступивших её кольцом пэпээсников. «Осёлик» в устах Лены означало высшую степень презрения, являясь производным от слова «осёл».
  Совершенно офонаревшие от подобной наглости менты даже чуток растерялись. – Может её к нам в отделение оформить? – робко предложил, наконец, один из них после короткой заминки. – Да она пьяная в стельку, - обратил внимание на Ленино состояние другой. – Точно – кривая. Ну подруга, ты попала. Готовься ночевать в вытрезвителе вместе с бомжихами и теплотрасницами, - поддержал его третий.
  – Вы чего мусора, совсем оборзели? Какой вытрезвитель? Я живу тут рядом. Вон – в том доме, –  кивнула «девочка Зелло-фашист» головой в сторону родной пятиэтажки.
  – Да нет. Это ты, видать, совсем страх потеряла. Потому срали мы на то, где ты живёшь, - не согласились с ней оскорблённые донельзя милиционеры и начали запихивать девушку в «уазик».
  Надо отдать должное Лене: она сопротивлялась. Но её пинки и укусы только ещё больше ожесточили пэпээсников. В конце концов, численно превосходящие силы  противника одержали верх в этой неравной борьбе. Лену упаковали на заднее сидение «козла», надели наручники и доставили прямиком в городской медвытрезвитель.
  – Вот принимайте: нарушение общественного порядка, плюс сопротивление властям, - отрапортовал старший лейтенант, возглавляющий наряд ППС, сдав её на руки дежурному заведения.
  – Понятно, - оценив потрёпанный вид задержанной, ответил тот.
  – Вы эту сучку куда-нибудь к бомжихам определите. Пускай среди них до утра попарится. Заодно подумает о том, как следует правильно вести себя с милицией.
  – Не вопрос. Устроим твою клиентку в лучшем виде.
  – Кстати, учтите: девка буйная. Двоих у нас покусала. Может, стоит вколоть ей успокоительного? – не переминул проявить «заботу» пэпээсник.               
  – Разберёмся, - флегматично пообещал дежурный.
  – Ну тогда счастливо оставаться, - откланялся старший лейтенант. Он не скрывал своей мстительной радости и, уходя, послал Лене на прощание издевательский воздушный поцелуй. Правда если бы пэпээснику стал известен дальнейший ход событий, то глумливая улыбка наверняка сползла бы с его лица, уступив место выражению крайнего удивления.
  А дальше случилось вот что: в приёмное отделение мимоходом заглянул начальник медвытрезвителя – молодой тридцатилетний мужчина, недавно назначенный на сию должность. Заглянул и застыл столбом.
  Тут необходимо сделать ещё одно разъяснение. В юности начальник увлекался театром. И даже занимался в драмкружке при Дворце пионеров. Но так как он, увы, не обладал актёрским дарованием, то в самодеятельных постановках ему доставались лишь второстепенные роли заднего плана. Правда скромный угловатый подросток был рад и этому. Тогда все пацаны их театрального коллектива поголовно сходили с ума от примы драмкружка. Сох по ней тайно и будущий начальник медвытрезвителя. Причём, как у всякого воспитанного мальчика его чувство носило чисто метафизический характер. То есть, он даже и не смел думать о том, чтобы каким-то образом облечь свои романтические грёзы в реальность. Можно только представить себе то трогательное обожание, с которым влюблённый «Ромео» взирал из-за кулис на ведущую актрису, бойко декламирующую со сцены монологи героев пьес. И вот этой-то примадонной была никто иная, как моя подружка Лена. Оказывается, водился за ней подобный грешок молодости.
  А теперь вообразите себе реакцию начальника медвытрезвителя, когда тот узрел предмет своей юношеской страсти преспокойно сидящим на стуле в приёмном отделении вверенного ему заведения.
  – Лена, ты? – с диким изумлением в голосе вопросил он у «девочки Зелло-фашиста».
 – Ну, а кто же ещё? Конечно, я, Игорёк, – подтвердила девушка.
  – Что она здесь делает? – обратившись тогда к дежурному, напустил на себя строгий вид начальник.
  – Да её, Игорь Сергеевич, минут пять назад пэпээсники к нам доставили. Вроде бы за пьяный дебош, - вытянувшись по стойке смирно, обескуражено доложил ему подчинённый. Фамильярность задержанной по отношению к непосредственному руководству несколько сбила его с толку.
  – Лена, ты извини, что так вышло, - попросил прощения бывший поклонник у бывшей примы драмкружка. – Не переживай, мы сейчас протокол на твоё имя уничтожим и со следующим патрулём отправим тебя домой.
  – Ну уж нет! Хватит с меня на сегодня мусоровозок, - заартачилась «девочка Зелло-фашист».
  – Лады. Не хочешь ехать с милицией – вызовем такси. А пока: приглашаю в мой кабинет. Я в сейфе, как раз бутылку коллекционного коньяка заначил. Давай хоть выпьем за нашу встречу, - проявил радушное гостеприимство Игорь Сергеевич.
  – Да, по-моему, такое событие действительно стоит отметить. Сколько лет не виделись и вдруг – на тебе! Да ещё где столкнулись – в вытрезвителе! Нарочно не придумаешь! – весело согласилась с ним Лена.
  Добавить ко всему сказанному осталось совсем немного. Поначалу старые знакомые довольно легко расправились с коньяком. Затем, вошедшая в кураж Лена потребовала продолжения банкета. Тогда в ларёк за выпивкой и закуской был незамедлительно послан, окончательно обалдевший от такого поворота событий, дежурный. После повторного забега он махнул рукой на свои служебные обязанности, решив тоже присоединиться к накрытому в кабинете начальника столу. Короче, пьянка в медвытрезвителе затянулась до рассвета. Поутру же, еле тёплую Лену с почётом и призовой бутылкой шампанского отправили на такси домой.  В общем, правду говорят люди - все мы родом из детства.