Эротоман

Ей снова приснился кошмар.
Не такой ужасный, как прошлой ночью.
Тогда она была свидетелем того, как какой-то  маньяк снимал кожу с живого человека, а она знала, что человек, которого он мучил - ее прадед,
в жизни она прадеда не знала и даже на фото не видела.

А сегодня ночью она выгоняла из дому сожителя.
Она швыряла за двери его вещи, а он закидывал их обратно.
И он был очень некрасивый араб. В реальности все ее любовники,
сожители и мужья были очень хороши собой и среди них не было
арабов, даже красивых.
А этот был очень страшный и злой и он ни за что не хотел покинуть ее
квартиру. Хоть полицию вызывай, но она почему-то знала, что никто
ей не сможет помочь и поэтому становилась ещё отчаянней и стала
бить его кухонной табуреткой.
А он уворачивался и кричал ей в лицо:
—Я мужчина, я хозяин жизни и я буду решать, где мне жить и с кем мне
жить, а ты должна меня слушать. Только слушать и понимать!
Я люблю одну женщину, эта женщина настолько недоступна и недостижима, она идеальна, она...
Она прерывает его: —Кто она, эта женщина?
Он говорит:—Я не знаю, может быть это ты...
И хватает ее за руку.
Она просыпается в холодном поту и видит у себя на предплечье синяк.


А на следующий день она увидела его наяву .
В качестве пациента.
Диагноз: эротомания...
Это точно был он , беженец из Сирии, пришёл с переводчиком и после
первого же ее вопроса, потребовал выставить переводчика за дверь.
Он, мол, стесняется, это очень личное. Попробует все рассказать сам.
У него почти получилось, хотя его шведский был просто ужасен, впрочем,
как и он сам.
Она его боялась, до мурашек, но вида не показывала.
Зрелище было ещё то: из под сросшихся кустистых бровей ее буравили маленькие чёрные , близкостоящие к переносице, злые глаза.
Нос был огромен и расплющен, впалый рот...
А самое главное брови росли прямо от линии волос, лба практически не было. Желтая кожа и тщедушное маленькое, но жилистое тельце.
А голос.. был низким и шипящим.
И он все время повторял: — Ты меня понимаешь? Ты меня слушаешь?

После приема, она сразу же спустилась по чёрной лестнице , чтобы
не встречаться с коллегами, в больничный парк.
Там у неё была « своя» скамеечка, где можно было покурить и побыть
наедине с собой, подумать.
Но в этот раз на ее скамеечке сидел Микаэль, коллега-немец, вот незадача...
Она уже хотела развернуться и уйти, но он ее заметил и призывно
помахал пустым пластиковым стаканчиком из-под кофе.
Пришлось сесть рядом с ним и ...
И тут нервы ее не выдержали, она разревелась прямо у него на плече.
Надо сказать, что плечо с виду было крепкое и надежное.
И сам Микаэль был мужик что надо, в ее вкусе.
Высокий голубоглазый блондин, спортивный и очень хороший собеседник.
Они вроде бы дружили, хотя какая может быть дружба между мужчиной и
женщиной?
Она ему рассказала все: и про сны и про пациента.
Он внимательно выслушал и даже предложил свою помощь:
— А давай я заберу его себе, и тебе спокойнее и мне любопытно, что за
фрукт, тем более в меня то он точно не влюбится. Хитрая улыбка.
Да, про них с Микаэлем ходили сплетни, и он как-бы подигрывал им.
Ничего не отрицал, в отличии от неё.
У них никогда ничего не было, кроме неких разрядов электрического тока,
возникающих при прикосновении их рук.
Вот и в этот раз он стал перебирать ее пальцы, а она вырывала руку.
В голове крутилась старая забытая мелодия:
« Оставим незаконченный роман в парке на скамье...»
Но он вдруг крепко схватил ее за руку и стал как-то странно смотреть в глаза. Молча.
А потом резко встал и ушёл.
На предплечье остался синяк.

Он все же выполнил своё обещание и забрал эротомана к себе.
Больше она никогда не встречала этого пациента, но ей стали приходить
странные анонимные письма.
По почте. Не электронные, а как в старину, настоящие в конверте.
Без обратного адреса.
И там были и признания в любви и угрозы покончить с собой и даже
угрозы убить ее, если она не приедет такого-то числа по такому-то адресу.
Подписи не было, но она подозревала сразу троих...