Страсть

Мой дед был лётчик.
Его конём был одноместный - легкий, как ястреб и мощный, как беркут - ЯК-3. Один из легендарных советских истребителей. На нем дед летал над Японским морем, Татарским проливом и проливом Лаперуза. Один раз деду пришлось потерпеть крушение и упасть в холодное бездонное море в шлюпке, которую он надул ручной помпой, падая из горящего «ястреба». А потом две недели носиться по свинцовым волнам с плиткой толстенного тех времён шоколада пока на него не наткнулся пограничный траулер. Год, там на Сахалине, шёл - за три года, поэтому, когда дед комиссовался, как тогда говорили, ему было всего 36. Меньше, чем мне сейчас. Он был высок ростом, через всю грудь шла большая татуировка - орёл с красиво изогнувшейся в его когтях девушкой. Современные поклонники тату исписанные полуцветными граффити из драконов и мистических знаков, заценили бы. Но дед стеснялся своей военной живописи и расстёгивал рубашку только дома, а майки выбирал с глухим воротом под горло. Не умеющий сидеть без дела, он после работы - в каком-то госведомстве по механическим посевным средствам - мастерил местной двороте, повозки на колёсах-подшипниках - с виду все те же ЯКи - с прямыми и четкими крыльями и звёздами на них. Он так и проносил всю жизнь коричневую кожаную лётную куртку фасона «пилот» сегодня бесконечно из года в год повторяющегося у всех модных домов, а зимой короткий синий очень тёплый местами вытертый, как джинса, бомбер, штаны-комбинезон от которой, новенькие одиноко провисали в шкафу.
Чем старше становился дед, тем чаще рассказывал про небо. Каждый раз, когда я навещал его и спрашивал, ну как, что снилось? Он неизменно отвечал - летал я. Мне никогда не почувствовать, что испытывал он и моя мечта водить самолёт или вертолёт пока никак не сбывается. Но глядя в его голубые потертые временем, как джинса, глаза, я до сих пор вижу то небо, что неразделимо на горизонте с морем, когда такое ощущение, что летишь в космосе, в бездонной - вверх и вниз и во все стороны - пустоте. И когда я спрашивал его, а что ему больше всего жаль в жизни, он неизменно отвечал - полетать бы ещё...
...Именной кортик офицера ВВС с изображением крыльев и пропеллером на фоне восходящего солнца и орден красной звезды с глубокой малиновой эмалью на лучах, мы положили с ним...
Друзья, имейте в жизни страсть!