Что бы она сказала

Красный кирпич промышленного квартала стал ещё краснее под испепеляющим взглядом полуденного солнца. Это явно не лучшее время для прогулки, но другого у меня не будет. Я бываю здесь минимум пару раз в год и каждый раз делаю удивлённое и заинтересованное  лицо, глядя на произведения современных художников, которые, в сущности, не понимаю, да и не хочу понять. Просто не будет другого времени, чтобы поудивляться и поубеждать себя, что я такая интеллектуальная, интеллигентная и вообще не такая как все. Поэтому я и хожу сюда, но сегодня не нахожу здесь решительно ничего интересного, не могу заставить себя сделать удивлённое и заинтересованное лицо. Я так и не вошла ни в одну дверь бесчисленных галерей и даже не подумала попить кофе в одном из жутко концептуальных кафе, вышла за ворота и пошла наугад прямо. В маленьких городках ты мучаешься от того, что тебе некуда пойти, а в больших – от того, что направлений слишком много, и от одного осознания этого факта идти уже никуда не хочется. Поэтому поплутав в округе и сделав пару фото, я вернулась обратно.
Как я умудрилась сразу не заметить один из тех магазинчиков никому не интересной литературы, которые тщательно прячутся в старых квартирах и в которых так приятно бывать. Я не люблю привлекать к себе внимание персонала, но дряхлая половица предательски заскулила под моей ногой. В глубине магазина за столом сидела девушка с лицом мальчика-сиротки, почти на лысо стриженая, в больших круглых очках и сером комбинезоне, надетом на кружевную маечку. Она подняла на меня глаза и тут же опустила их обратно. Я совсем забыла, что нахожусь не на рынке, и никто не набросится на меня с попытками впарить что-нибудь. Я провела рукой по вершине башни из книг, лежащих прямо на полу, и осмотрелась. Полки высились от стертого деревянного пола до голого потолка, прогибаясь под сложностью и глубокомысленностью сгрудившихся на них книг. Чтобы найти здесь что-то, нужно потратить весь день. Девушка не двигалась с места. Я подкралась к ее столу и старательно промямлила вводное «извините». Она внимательно посмотрела на меня и слегка улыбнулась, от чего ее лицо стало ещё более детским и светлым.
- Не подскажете, что можно почитать из современной отечественной литературы, но так чтобы не стыдно было?
Она слегка откинулась назад и поправила очки.
- «Не стыдно» - это без мата? Или секса?
- Ну, да.
Она оперлась локтями о стол и наморщила лоб, что-то вспоминая.
- Я сама ещё немногое прочитала. Но… можете почитать Сашу Филиппенко. У него не так много мата и пошлости. Они есть, но он на этом не зациклен. Я сейчас читаю вот это, - она достала из ящика серую книжку с какой-то дамой на обложке (ни названия, ни автора я не запомнила). Чем-то похож на Лимонова, но поутонченнее что ли. Почитайте Сашу Соколова. У него есть книга «Школа для дураков», написанная как бы от имени больного мальчика. Очень сложно читается, но в нем что-то есть.
Я кивала и делала вид, что мне известны все эти имена.
- Давайте запишу, - спохватилась я.
Она продиктовала мне все заново и, неожиданно встав, направилась к одному из стеллажей.
- Ещё Аствацатуров. У нас его нет, но тут в торговом центре есть большой книжный, там точно есть. Редакция Шубиной выпускает отличные книги, нам часто их привозят. Петрушевскую почитайте.
Она продолжала перечисление ещё минут десять и, обойдя кругом весь магазин, вернулась на свое место за столом.
- Большое спасибо.
Она улыбнулась и снова опустила глаза в книгу. Я ещё раз прошлась вдоль полок и уже собралась уходить, но почему-то снова подошла к ее столу.
- Может быть попьем кофе сегодня вечером? До скольки ты работаешь?
В ее глазах засветился вопрос и недоумение, она едва заметно подняла бровь.
- Оу, нет, нет! Ты не думай, я не лесбиянка. Просто так хочется пообщаться с кем-то… новым.
Повисла неловкая пауза. Я уже было начала заметно нервничать, как она засмеялась.
- Я работаю до восьми.
- Окей, я зайду.
Она радостно кивнула.
- Однажды я пригласила на кофе одну знакомую, - добавила я. – Мы когда-то работали вместе, я наблюдала за ней в инсте, мне показалось, что мы похожи. Я написала ей, а она ответила, что не хочет разговаривать о своей жизни и вообще сейчас отдыхает. Формально она не послала меня, но я все равно взбесилась, про себя обозвала ее дурой и отписалась. Хах…
Я бросила на нее взгляд. Она смотрела на меня с лёгкой улыбкой и чаще, чем обычно, моргала. Говорить лишнее – мой дар и мое проклятие.
- До вечера.
- Пока! – она широко улыбнулась и помахала мне вслед.
Проболтавшись шесть часов без дела, я зашла за ней. Она закрыла магазин, и мы зашли в кофейню за углом. Она взяла простой черный кофе и долго ерзала на стуле, усаживаясь поудобнее.
- Когда я устраивалась в этот магазин, владелец сказал, что делает большое исключение, потому что обычно не берет студентов: «Вы все бездельники», - она отхлебнула кофе и засмеялась. – Ещё он сказал, что я очень ошибаюсь, если думаю, что целыми днями буду книжки читать.
- Но ты читаешь.
- Видимо, он хотел показаться таким строгим, чтоб я не расслаблялась. Или это оригинальный способ самоутверждения.
- Как ты успеваешь учиться?
- Я поучиваюсь. Знаешь, жду того заветного дня, когда смогу сказать маме: «Спасибо, но теперь я буду делать, что хочу».
- А чего ты хочешь?
Она задержала чашку у рта чуть дольше, чем это необходимо.
- Не знаю.
При всей необычности ее образа на ней не было не одной (по крайней мере, видимой) татуировки. Зато была длинная серьга. Она схватилась за нее и сидела так, глядя, как красный кирпич промышленного квартала становится бордовым, коричневым, черным.
Все бы хорошо, но я так и не позвала ее пить кофе. Теперь я очень скучаю по ней.