Время и фриланс. Пример случая и переложения

Пример случая и переложения

В 2001 году в редакции одной из новомодных, сибирских, газет у стола редактора, стоял пожилой, немного обрюзгший, человек. Не городской, не кабинетный. Одетый просто, даже на деревенский манер, он смущенно оглядывал ярко разукрашенные стены и мял в руках старинную общую тетрадь. В моей юности в таких тетрадях было по 96 страниц…
Андрей, черноволосый и кучерявый редактор, в какой-то японской хламиде под рубашку навыпуск, сидел за вычурным компьютерным столом и, поправляя на большом носу, очки в тонкой оправе вопросительно смотрел на человека и монотонно говорил, зачем-то тряся по ходу речи худым указательным пальцем:
- Вы должны найти литератора, который сможет перевести ваши каракули на нормальный литературный язык. Возможно, из них получатся восхитительные рассказы. Мы – специфическое издание, на наших страницах совершенно другие восхищения. Вы же видите нашу специализацию! – он кивнул на стены, откуда с разноцветных баннеров не то смотрели, не то сверкали ослепительные женские задницы, зачастую голые, а также томные и зазывающие лица их обладательниц. Воздушный поцелуй, массаж и интим. А тут старик с тетрадью 1973 года…
- Обычно писатели собирают такие опусы, а потом лепят из них свои романы, выбросив фамилии хозяев тетрадей. У вашей тетради, видимо, такая же восхитительная участь, - продолжал резюмировать редактор.
Человек смущенно отводил взгляд от задниц и на его побагровевшем лице сердечника появились уже капельки пота.
- А вот и тот, кто может разобрать ваши каракули! - воскликнул Андрей, когда я вошёл в кабинет. Обычно я забегал к нему перекурить…
Так я познакомился, а потом и подружился на всю жизнь с Николаем Ефимовичем Шемякиным и с его, действительно, «каракулями жизни».
Он пытался в этой тетради рассказать о своей жизни в тайге. Скопище голых задниц было не его местом. В тетради пульсировала настоящая жизнь! Или мне так показалось, но я переложил эти «каракули» за две недели. И сразу сверстал книгу. В то время я работал главным художественным редактором первого в Забайкальском крае издательства «Поиск».
Потом повёл всю многочисленную родню Шемякина к директору машиностроительного завода, на котором они все когда-то работали.
В общем, выпросил деньги на издание книги переложенных рассказов. В издании я поставил две фамилии: автор литературного переложения – я, автор тетради – Николай Шемякин. Так справедливо.
Книгу сдали в магазин «Охотник». Раскупили за месяц.
Вторую книгу уже делали без меня. (К тому времени я создал свой редакционно-издательский центр). Но продажа второй книги провалилась.
Не было литературного переложения, опыта, вкуса, стиля, тончайших нюансов и деталей, образов, своей организованной речи, то есть - голоса, не было рассказа. Ведь переложение – самостоятельное произведение, так сказать, другой уровень…
Рассказ, который выпадает из общего ряда таёжных рассказов этого издания, осмеливаюсь предложить своим читателям.

Николай Шемякин

Арабка

Разномастный табун кормился в долине, окружённой таёжными хребтами. Недалеко была стоянка табунщика Бадмы. Смуглый и мускулистый, он ловко икрючил диких коней. Мы с Баиркой, сыном табунщика, бежали по высоким травам и, раскрыв рты, восхищённо смотрели, как бьётся в петле заикрюченная лошадь.
На западе шла война, коней готовили для фронта и тыловых работ. Сильные мужики кричали хриплыми голосами, набрасывали на шею коня верёвку, подтягивали ближе к себе и, навалившись скопом, надевали на него узду с железными удилами.
- Баирка! – весело звал Бадма сына.
Проворный Баирка быстро запрыгивал на вздрагивающего от гнева коня, мужики отпускали верёвки, и конь, дико заржав, взмывал свечкой и бешено уносился вдаль, пытаясь сбросить седока. Баирку мотало во все стороны, конь закусывал удила и мчался вперёд, то останавливался как вкопанный, то высоко подпрыгивал, то падал на землю, пена хлопьями летела с его морды. Набегавшись и набрыкавшись до мыльного пота, конь начинал повиноваться маленькому Баирке.
Потом на спину опечаленного и измученного коня взваливали раздвоенный мешок с песком и долго водили на поводу. На этом заканчивалось посвящение коня в рабство. Усмиренного, его отдавали в воинскую часть, в колхозы и совхозы.
Однажды на стоянку табунщика пригнали необычный косяк: там были кони разных пород и всяких мастей. Можно было увидеть рослого дончака, тяжеловоза-битюга, якутскую лошадь и выносливую монголку. Бадма важно объезжал на своём гнедом косяк, мужики рассматривали коней. Вдруг один из них показал на грациозную вороную лошадь с тонкими белыми до колен ногами и восторженно воскликнул:
- Арабка!
Проснулась ли в какой-нибудь кобылице дремавшая кровь арабских лошадей, или жеребец был из знойных пустынь, только выделялась пригнанная Арабка из всего табуна ещё невиданной нами лошадиной красотой. Всё было правильно и грациозно в Арабке – и выгнутая мускулистая шея с мягкой гривой, и тонко очерченный стан, и круто выгнутый круп, и мощная грудь, атласно отсвечивающая на солнце. Маленькая яркая звёздочка белела на лбу Арабки. Она вольно расхаживала в табуне и никого не подпускала к себе.
Тщетно Бадма пытался заикрючить Арабку. Мы с Баиркой издали рассматривали её и вздыхали. Мы мечтали, что будем лучшими объездчиками и лихими наездниками. Теперь Арабка тоже стала нашей мечтой!
- Только настоящий джыгыт может её объездить! – доверительно сообщил мне Баирка, подтягивая рваные портки и шмыгая носом. Я печально сознавал, что мы с Баиркой, два подростка голодного посёлка, далеко не «джыгыты».
Ночами нам снилась Арабка, несущаяся по зелёной долине, ветер развевал её хвост и гриву! Однажды прошёл слух, что Бадма всё-таки заикрючил Арабку, но она сразу сбросила лучшего объездчика совхоза Цыремпила. Потом говорили, что табунщики много раз пытались объездить Арабку, но всё было напрасно…
- Сегодня снова будут икрючить Арабку! – взволнованно сообщил Баирка, и я поспешил на стоянку табунщика.
Пойманная Арабка хрипела и страшно билась в петле. Мужики накинули на её атласную шею крепкую волосяную верёвку и подтягивали к себе. В бешеных глазах Арабки полыхал огонь, взмыленная, она яростно сражалась с разъярёнными мужиками. Клубы пыли и комья земли взлетали из-под копыт лошади.
Мы с Баиркой суетились вокруг мужиков и бившейся Арабки.
- Узду! – крикнул рассвирепевший и мощный Цыремпил.
Звякнула узда. Грациозная голова Арабки были почти прижата к земле. Мужики мёртво вцепились в Арабку и одели узду.
- Ну, кто? – спросил с коня Бадма. – Лёгкий нужен.
Баирка толкнул меня:
- Попробуй, Колька, ты же джыгыт!
Я решительно подтянул портки и шагнул вперёд.
Мужики помогли мне запрыгнуть на вздрагивающую спину Арабки, дали мне поводья и… разом опустили верёвки! Синева неба и зелёное марево разом обрушились на меня: Арабка свечкой взмыла вверх и, ополоумевшая вихрем понеслась в долину.
Мёртво вцепившись пальцами в гриву, я крепко сжимал ногами бока обезумевшей от ужаса Арабки. Ветер засвистел в ушах, вихрем замелькали стога сена, лиственничные колки, рощицы берёз и осин. Арабка закусила удила и мчалась, круто выгнув шею к мелькавшей траве.
Вдруг она резко остановилась, я удержался, но Арабка тут же стала метаться из стороны в сторону, козлить и взбрыкивать задними ногами, высоко поднимая круп. Потом чёрным вихрем закружилась на одном месте. Она была вся в мыле и пене, теперь в ней бушевала ярость. Но во всех её выкрутасах была еще непонятная мне игра.
Рубашка на мне взмокла, нечесаные волосы прилипали ко лбу, перед глазами мерцали радужные круги и пятна. Но сердце моё ликовало – я удержался, удержался!
Вдруг Арабка резко опустила удила, я изо всех сил натянул поводья и сумел развернуть её в обратную сторону. От боли Арабка взмыла вверх, но я сидел крепко. Потом она помчалась в сторону загона, несколько раз я чуть не слетел на землю, но теперь уже крепко держал поводья, и чувствовал, что управляю лошадью.
Загон становился всё ближе и ближе, замелькали изгороди, бегающие силуэты людей. Они размахивали руками и что-то кричали. Крепко сжав зубы, я стал натягивать всем телом поводья, каждая жилка кричала во мне – останови Арабку! Сердце моё продолжало ликовать и петь…
И вот Арабка снова взмыла свечкой вверх и, внезапно остановившись у загона, вдруг резко повалилась набок. Я бросил поводья и инстинктивно отпрыгнул в сторону, кубарем перевернулся по навозной земле и вскочил на ноги. Арабка резво, почти одновременно с моим подъёмом, тоже вскочила и стремительно лягнула. Жгучая молния полыхнула у меня перед глазами, и я провалился во мглу…
Очнулся я от боли, меня пытались поднять мужики. В голове пылал адский огонь, я повёл в сторону мутными глазами: далеко-далеко уносилась в долину вольная Арабка. Она поиграла и освободилась от меня!
- Жив, он жив? – взволнованно спрашивал Бадма.
- Жив! Чуток достала. Повезло мальчишке! – радостно крикнул Цыремпил, поддерживая меня под мышки.
Но я сам встал на ноги, подошёл к Баирке и, выплюнув на ладонь несколько зубов с густой кровью, прошамкал, постанывая от мучительной боли:
- Арабку может объездить только настоящий джигит…
- Ты настоящий джыгыт, Колька! – крикнул Баирка, восторженно смотря на моё распухшее и окровавленное лицо…

…………………………………………………….

Переводы, переложения или же созданные и выпущенные мной книги разных заказчиков можно сегодня обнаружить во многих частных, общественных библиотеках и электронных ресурсах. Некоторые из них публикуются здесь.
Вообще, вся жизнь серьёзного автора – фриланс.

Продолжение следует.