Воины трёх стихий. Глава 5

Вот и показалась в свете лат уродливая голова чудища, я рванулся, лезвия порезали щупальца, освободился и налетел на недруга, принялся кромсать его. Несчастный мерзко булькал, извивался, дёргался, пытался сопротивляться, но силы оказались не равны. Вот опустились мы на землю, тяжело дыша.


- Работёнка весёлая, но грязная, - Рав поморщилась, - если бы носила обычную одежду, пришлось её выбросить!


- Тихо, - Гав Кан насторожился, - я что-то слышу?


- Неужели, не добили или ещё одна тварь поблизости? – оживился я.


- Да нет, не шуми же, - пёсик поспешил к трупу, принялся рыться в останках, пока не извлёк какой-то ком слизи, подбежал к нам, положил.


- Нахлебался крови чудища бедняжка, но, вроде, жив, - пояснил помощник, - если помыть, может и очнуться.


- А это что такое вообще? – девушка поёжилась.


- Клемминг, - пояснил Гав, - маленькое существо, похожее на хомячка, только разумное. Полагаю, попалось голодному монстру, не побрезговал. Если бы не мы, стал поздним ужином.


- Ну, и выбрось это, - герцогиня поморщилась, - поправится, его счастье, нет, так и ладно.


- Напрасно ты так, - Кан покачал головой, - Клемминги – телепаты. За спасение отблагодарить могут, помочь. Обитают почти везде на этой планете, друг с другом общаются, и связь наладить можно, и в разведку послать.


- В таком случае, грех не помочь, - я взял на руки кроху, - это ведь является одной из наших обязанностей, спасать всех, в ком есть хоть малая искра жизни.


Довольные, хотя и перемазанные с ног до головы, мы выбрались на поверхность и поспешили отыскать ближайший ручей. В первую очередь я начал отмывать спасённого. К счастью, слизь очищалась легко. Клемминг больше всего походил на мышку, только без хвоста, крохотные чёрные бусинки – глазки. Несчастный приоткрывал рот, тяжело дышал с хрипом. Я положил на живот кроху, постучал по спинке, из пасти полилась слизь, закашлялся он. Я вытащил из сумки тряпочку, завернул в неё малыша. Теперь бы и самому почиститься надо. С Рэванут вся гадость сама стекала, не задерживаясь на волшебной ткани. Думаю, все женщины на этой планете, позавидовали бы ей, если узнали о таком костюме. Пёсик прыгнул в ручей. Я начал помогать, маленькому приятелю мыться, достал мыльный корень из сумки. Собачка довольно повизгивала, скоро всё превратилось в весёлую игру, брызги летели в разные стороны.


- Никогда не думала, что козлики, вроде тебя, ещё и чистятся, - девушка хмыкнула, - приятно удивил, слуга – чистюля мне куда больше подходит.


- «Слуга»? – мои брови поползли вверх.


- Ну, не вообразил же ты, что стал ровней мне? – герцогиня скрестила руки на груди, - то, что временно, лишили состояния и дворянского звания, ничего не меняет. Радоваться должен, прежде такое существо, как ты, не пустили бы даже на конюшню!


- Придумай уже что-то новое, - я фыркнул, - хочешь присоединиться к веселью, милости просим. Нет, не мешай, пожалуйста.


- Нельзя мне опускаться до вас, - соратница вздохнула, - статус не позволяет.


- А кто об этом узнает вообще? – я пожал плечами, - мы здесь абсолютно одни. К тому же, можешь играть с собачкой, это позволительно даже для дамы с голубой кровью.


Рав закрыла глаза, вздохнула тяжело, покрутила головой, посматривая, нет ли кого поблизости? Потом махнула рукой и прыгнула в воду, обхватила Гава руками. Как понимаете, втроём возиться куда веселее. Мы не успокоились до тех пор, пока не выбились из сил окончательно, выползли на берег, легли, тяжело дыша. Внезапно, собачка насторожилась, побежала к завёрнутому в тряпочку зверьку, носом освободила его. Клемминг, не без труда, поднялся, покачивался из стороны в сторону. Мы кинулись к малышу.


«Я что, жив»? – послышался голос в наших головах.


- Очень на это надеемся, - я улыбнулся, - как самочувствие?


«А сам-то как думаешь, – вздохнул кроха, - впрочем, могло быть и хуже. Это ведь вы меня спасли от хищника»?


- Больше случайно, - вынужден был признаться, я, (лгать существу, умеющему читать мысли, мягко говоря, бесполезно, если не просто опасно), - работа наша в том состоит, чтобы опасных чудовищ истреблять. Нашли подходящее, порубили на куски, а после отыскали жертву чудища.


«Я едва успел отгородить свой разум, - кроха шмыгнула носиком, - боль убитого монстра, его страдания меня просто убили, надёжнее, чем раны или слизь, проникшая в рот».


- К счастью, есть лекарство подходящее, - Рав взяла в руки зверюшку, потерла о щёку, чмокнула в голову.


Я никак не ожидал ничего подобного от напарницы, может, Клемминг повлиял потихоньку? Или напарница тщательно скрывает хорошие стороны своего характера, прячась за чопорностью аристократки. Кроха зажмурилась и аж засветилась от счастья, казалось, симпатия и вправду восстанавливала её лучше любого волшебного зелья, даже шёрстка не просохшая, поднялась, превратив симпатяжку в белый пушистый шарик.


«Этот дар прекраснее даже спасения, - зверёк просто ликовал, - вы такие замечательные, все трое! Не желаете ли посетить жилища моего народа? Обещаю, отблагодарим за избавление от ужасной опасности так, до конца дней не забудете. (Любого другого любителя мяса можем отогнать легко, но этот хищник был слишком туп, не воспринимал посылаемые мыслеобразы)».


- Лучшая благодарность – дружба со столь славными созданиями, - возразил я, - иного не надо.


«Я вижу, вы хотели бы наши способности использовать в своих целях, к счастью, добрых, - кроха хихикнул, - однако, и дружить, готовы искренне. Но, мы не против, иногда помогаем разным ватагам героев. И вы будите союзниками довольно надёжными. Однако, союз союзом, а благодарность благодарностью. Мохец, только с тобой сейчас говорю, у твоей соратницы есть некоторые недостатки, можем их исправить потихоньку, оставив лишь хорошие стороны».


«А вправе ли я просить об этом? – возразил я, - несомненно, общаться будет легче, однако, менять чужую личность… Не уверен, что мы долго вместе пробудем. Героическая деятельность столь опасна, а я слишком импульсивен, атакую любых врагов, не задумываясь. Вдруг, следующий напарник окажется ровней ей? Пусть остаётся самой собой. Но за предложение спасибо».


«Твоё благородство так греет мою душу, - малыш подмигнул, - как говорится, не хочешь, не надо. Уверен, девица всё одно не устоит, когда узнает своего соратника поближе. Скажу по секрету, уже сейчас её твёрдая раковина гордячки дала трещину, пока крохотную. Оскорбляя тебя, скорее себя пытается убедить в том, что презирает некоего сатира. И, безуспешно, между прочим».


Рэванут посадила Клемминга на плечо, нежно погладила его пальчиком по спинке. Кроха ментально направлял нас, указывая путь. Я, получив удовольствие от схватки, успокоился. Можно и, для разнообразия, посетить маленьких миленьких зверюшек, «искупаться» в их симпатии и любви.


Пришло миновать изрядную часть леса, забраться в самую чащу, к счастью, бояться нечего и некого. И вот стволы деревьев расступились и оказались мы на довольно большой зелёной полянке, заросшей яркими цветами. Миг, и из травы показались сотни крошечных мордочек, с громким радостным писком кинулись навстречу. И ощутили мы счастье зверюшек, эдакая волна светлой радости. Окружили нас, некоторые, самые смелые, полезли по одежде вверх, мы помогали крохам, гладили их. Разве опишешь всего, что обрушилось на наши души? Всё одно, как если бы в жаркий и душный день нырнуть в свежую прохладную воду. Столько добра сразу… Воистину, ради такого следовало взяться за героическую деятельность, да что там говорить, кто прожил жизнь и не испытал подобного, родился и умер напрасно!
Увы, осмотреть домики новых друзей мы не могли, крохи жили в крошечных круглых плетённых гнёздышках, подвешенных на стеблях цветов. Клемминги просто обожали нектар. Впрочем, не отказывались и от всевозможных зёрнышек и корешков, могли и травку погрызть. Рав вытащила из своей сумки полные горсти зерна и кормила миляг с ладошки. Малыши брали угощение передними лапками и, зажмурившись от удовольствия, начинали грызть.


- Эх, если бы не долг, могли остаться жить здесь, - вздохнул я, - теперь, без телепатических поцелуев милых друзей, жизнь будет казаться серой.


«Осторожнее с этим, - послышался голос нашего спасённого пушистика, - некоторые, пришедшие со злыми целями, забывали о них, оставались, забывали, есть, пить и спать, живя лишь нашим позитивом, и умирали от истощения. Вам не дадим сгинуть подобным образом, однако, опасность существует. Привыкание приходит быстро. И точно теперь никогда не будете одиноки, проследим, поддержим, поможем, в любой момент».


- Хорошо, что предупредил, - я сглотнул, - благодарю тебя искренне.


Кроме симпатии, малыши мало что могли дать, нарвали цветов, сплели из него веночек и поднесли Рав. Девушка надела себе на голову, гордо выпрямилась. Казалось украшение королевской короной. Очаровашки выстроились рядами и дружно запищали, получилась довольно милая песенка. Я откашлялся, собрался подпеть им, но герцогиня поспешно зажала мне рот ладошкой. Вот ведь обидно, чувствовал я только ткань перчатки, ни тепла тела, ни нежной девичьей кожи.


Закончив пение, лапулечки поднялись на задние лапки и закружились, сначала в одну сторону, потом в другую. Гав в точности повторял их движения. Мы дружно зааплодировали.


- Изрядно вы нас порадовали, - Рэванут откашлялась, - теперь я для вас спою.


- А что, леди умеет? – уточнил я.


- К твоему сведению, меня ко двору приглашали, чтобы послушать, как пою, - воительница надула губы, - Их Величество лично изволили поаплодировать и даже поднесли мне прекрасный веер из драконьей кости.


- Ах-ах-ах, - я поцокал языком, - ну, посмотрим, может у венценосных особ просто плохо со слухом? Или не пожелали обижать дочку влиятельного герцога.


- Всё одно, жалкий простец, вроде тебя, не сможет оценить моего исполнения, - соратница сверкнула на меня глазами.


«Прекратите, умоляем, - послышался голос нашего знакомца, - ваши ссоры ранят нас, как шипы розы. Хоть и не всерьёз ругаетесь, однако»…
Зверюшка заволновались, некоторые схватились лапками за головы.


- Простите – простите – простите, - Рав всплеснула руками, - это всё он виноват, не может без того, чтобы не подкалывать, завидует.


- Лучше пой, - возразил я, - твои извинения лишь распугают бедняжек и обидят их окончательно.


- Да-да, - девушка опомнилась, прочистила горло, сложила ладони на животе и запела.


Сказать по чести, голосочек у ней был довольно красивый, нежный. Думаю, могла бы выступать на площади. Если, скажем, не получится с героикой, а домой вернутся постыдится, не пропадёт, так сказать. Единственно, тексты скучноваты. Что-то такое романтичное, про пастушков, пастушек, цветочки. Я прикрыл ладонью рот, сдерживая зевок.


- Ну? – поинтересовалась певица, когда закончила.


Я несколько раз хлопнул в ладоши.


- Репертуарчик только не очень, - я поморщился, - только вечером перед сном слушать, чтобы спалось слаще.


- Можно подумать, ты знаешь песни лучше, - взвилась воительница.


- «Лучше» врядли, - поспешно произнёс я, - веселее точно. Вот послушай: «Ти-и-ихо в гробу, только не спит мертвяк, кол ему в сердце намедни вогнал, вот и не спит бедняк»!!!


Маленькие слушатели повалились на траву, задёргали лапками, не знаю, от смеха или ужаса.