Барахолка

       «Барахолка». Да, да, именно так именовали люди колхозный рынок, а ещё - «хитрый рынок».
       - Почему «хитрый»? - спрашиваю я отца.
       - Да потому что на базаре умный продаёт, а дурак покупает.
       - Значит, тот, кто продаёт - обманывает?
       - Не всегда, - отвечает отец.
       Мы идём с ним вдоль рядов и рассматриваем товары. Всё здесь есть, на любой вкус: чашки и вазы, лампы и книги, веера и бусы, картины и даже веники. Некоторые продавцы стоят молча, другие зазывают покупателей шутками-прибаутками.
       - Сапоги кирзОвые, почти что новые, - кричит один.
       - Тары-бары, растабары, вот хорошие товары, - говорит другой.
       Я начинаю распевать:
       - Тары-бары, растабары… Пап, а что такое «растабары»?
       - Да это просто присказка такая, чтобы в рифму было, - отвечает он.
       Я дёргаю отца за рукав.
       - Пап, смотри, бублики… с маком…
       - Почём, - спрашивает отец, потом достаёт из кармана деньги, и вскоре я, довольная и счастливая, грызу бублик.
       Отец крепко держит меня за руку.
       - Пап, да отпусти меня, не потеряюсь я.
       Но он молчит и ещё крепче сжимает мою руку. Смешной, чего боится? Адрес новый я выучила, дорогу запомнила…
       Мы подходим к клеткам с птицами.
       - Денег не жалейте, купите канарейку, - говорит продавец.
       Я смотрю на ярко-жёлтую птичку, которая мечется в клетке, и мне становится её жалко.
       - Пап, давай купим, а потом выпустим.
       - Канареек не выпускают на волю, - говорит отец.
       - Почему? – удивляюсь я.
       - Их родина – Канарские острова, там круглый год тепло, вот там они и могут жить на воле.
       «Надо же, там всё время лето… хорошо», - думаю я и тут же спохватываюсь:
       - Каждый год лето, а зимы совсем-совсем нет?
       - Совсем, - отвечает отец.
       - Значит, и снега нет?
       - Нет.
       «А как же там люди живут? - размышляю я. - На санках ни разу в жизни не катались, в снежки не играли… Это же так здОрово: приходишь домой в шароварах, на которых катышки снега, снимаешь их вместе с валенками и, держа в руках, переставляешь, словно делаешь шажки. Мама хохочет, и ты вместе с ней… Нет, всё-таки хорошо, что у нас есть зима»…
       Мы подходим к деду Василию. Он ещё издалека увидел нас и улыбается. Дед продаёт крольчат.
       - Ну, вижу, хорошо берут, - говорит отец.
       - Да, - отвечает тот.
       - Моих не видел? – спрашивает отец.
       - Нет, - мотает головой дед Василий, он всегда немногословен.
       Здесь на базаре торгуют и родители отца. Где же они?
       А, вон дед Сергей стоит, возле него корзинки и гармонь.
       Дед даёт мне монетки.
       - Купи, что хочешь. 
       - Хорошо наторговал? – интересуется отец.
       - Ага, день сегодня отличный, - отвечает дед.
       - А мать где?
       - Да она же не любит стоять на одном месте, всё черти её где-то носят, - смеётся дед.
       Вскоре мы находим и бабушку Зину, она торгует вязаными салфетками. Бабушка обнимает меня, поправляет шапку, улыбается.
       - Что-то давненько в гостях у нас не были. Приходите, мы пельменей настряпаем…
       Потолкавшись среди покупателей, идём с отцом на выход. Там стоит слепой мужчина. Он держит в руках с коробку с морской свинкой. Та грызёт морковку и смотрит по сторонам. 
       Я опускают пятачок в жестяную банку, свинка тычет носом в бумажку, я беру её и отдаю папе.
       - Ну, что там? – спрашиваю с нетерпением.
       Он улыбается.
       - Вас ждёт счастье. Слышишь, дочка, ты будешь счастливой. Обязательно.
       Отец берёт меня за руку, и мы отправляемся домой.
       Я сжимаю бумажку в кармане и думаю: «Интересно, какое оно, это счастье?»

       КОПИРОВАНИЕ ТЕКСТА БЕЗ УКАЗАНИЯ АВТОРСТВА НЕДОПУСТИМО.