глава 2. Непредвиденные обстоятельства

Се ля ви  или ищите женщину.
/французский аббат Жюль Ган де Он/

     Кексель остановился в Яме для охотников. Так как было уже поздно, то наскоро поужинав, он завалился спать. Разбудил Муфика солнечный зайчик, бликуя прямо в глаз, отражаясь лучами от засиженного мухами осколка зеркальца на стене. Кексель посмотрел в окно и увидел, что солнце давно поднялось. Почесав в левой ноздре правым щупальцем, он решил размяться, не вставая с топчана, энергично сотрясая воздух серией приемов  ку-си-тэ. Упражнения придали его боченковидному телу прилив жизненных сил и подвигли принять решение немедленно отправиться на охоту в долину «Хрюн», где по словам бывалых охотников «глупые животные» попадались на каждом шагу. Закинув на плечо причудливое орудие охоты, напоминающее больше сачок для ловли бабочек и насвистывая мелодию современной песенки «наркомания дюже мелодИя», он зашагал на свое первое сафари.
     Дорога тянулась среди угрюмых серых скал, постепенно переходя в узкую тропку, углубляющуюся в каньон «Козерадо». В небо то и дело с диким хохотом взмывали огромные филины. Энтузиазм Муфика медленно, но неотвратимо улетучивался. Жуткий ландшафт предрасполагал к философским размышлениям. Вокруг вилась черная поросль травы, сверкающая как антрацит. Ярко-желтое солнце на фоне голубого неба живо напомнило ему о тех днях, когда он жил на Земле. Кекселю так захотелось домой, что на глаза даже навернулись ностальгические слезы с горошину величиной. Он уже подумывал о возвращении назад, как вдруг наткнулся на указатель. На нем громадными коричневыми буквами было выведено: «Опасная зона! Берегись хрюней!» Неожиданно Муфик услышал позади себя шорох. Он остолбенел, от страха боясь оглянуться. В голове одна за другой стайками проносились мысли. «Это конец! Как мало я успел сделать? Как несправедлива жизнь? Да беги уже!!!» - пришла наконец спасительная весточка из глубин мозга. Однако ноги сделались ватными, ступни словно приросли к земле. В кустах вновь что-то зашуршало, затем хрустнула ветка. Муфик почувствовал, как из под его шорт производства артели Динь-динь, по бедрам потекла тонкая струйка и это точно была не кровь. Тут он услышал смех, похожий на жабье кваканье. Кексель резко обернулся, перед ним стояла серичка. Рыжевато-зеленые волосы развевались на ветерке и волнами спадали ей на плечи как пакля. Обезьяноподобное лицо, если это можно называть лицом, улыбалось. Все шесть её верхних щупалец медленно извивались, присоски были сплошь унизаны пирсинг-кольцами, диковинно изогнутой формы и сделанные вероятно из плексигласа. На нижней части тела красовались джинсы местной фирмы «Сранглер», аналогичные Муфик часто видел на провинциалках. Моментально справившись с неоправданным волнением, он изобразил франтоватую улыбку и небрежно спросил.
     - Как тебя зовут, крошка?
     - Блендина, - просто ответила она, - а тебя?
     Круглые глаза серички еще более округлились и стали походить на диски пластинок — уловка местных кокеток. Радужка переливалась всеми цветами спектра, зрачки то суживались, то расширялись.
     - Я, Муфик, студент лечебного факультета медицинского института, направлен на самостоятельную практику. Собираю научный материал для реферата о биофауне. В этом регионе много полезных и редких образцов лекарственных трав, особенно экзотических растений. А Вы откуда?
     - Я живу неподалеку в дрёвне /нептунское село/ Коитусовке.
     - Какие у Вас красивые глаза, напоминают ночные звезды.
     Кексель перехватил инициативу в свои руки, для него знакомство с противоположным полом было привычным делом. Блендина зарделась, приняв  смущенно-застенчивую позу а ля девственница, потупила глаза с густо накрашенными бордовыми ресницами, для контраста подведенными черной тушью.
     - Вы право большой шутник.
     - Предпочитаю сразу, так сказать "брать быка за ноздри". Я слегка под устал и вижу, что вы не против пригласить меня в гости.
     - Да, да, канешшна, до моей дрёвни совсем рукой подать, пойдемте.
     Только сейчас Муфик разглядел притулившийся на обочине дороги микроавтомобиль марки «Бемц» с макроурановым двигателем-реактором на быстрых нейтронах.
     - Это Ваш?
     - Наш, мы с подружкой взяли напрокат.
     Они прошли к авто, Блендина включила зажигание и кабинка сразу наполнилась едким закисшим дымом. Мотор тарахтел так, что Кекселю пришлось затыкать уши щупальцами, чтобы не оглохнуть. Часа через три они долетели до поселка, находящегося в ста шестидесяти тимоликах от охотничьих угодий. Дрёвни у сериков строились стандартно, по однотипному проекту. В центре несколько общественных двухэтажных бараков, расположенных замкнутым квадратом. По периферии разбросаны одноэтажные сараи, в которых жили кустари-одиночки  или единоличники-фазендейро. Они выращивали собственные фрукты, овощи, картофель, ягоды и продавали их на базаре в городе. Остальные трудились на общественных полях и в садах, бесплатно сдавая в город продовольствие. Горожане в свою очередь передавали оборудование, товары, а так же безвозмездно предоставляли достижения научно-технического прогресса в пользование сельскому поселению.
     По мощеной кирпичом центральной улице наша парочка подъехала к одному из бараков, который напоминал известные нам строения в нептунских городах. Правда вместо вывески «общежитие», здесь над подъездом красовалась надпись «Общественный дом». Было ещё одно отличие — вход свободный для всех желающих. Блендина повела Муфика внутрь. В коридоре его чуть не сбил с ног высоченный серик, находящийся как бы в состоянии невесомости и от него разило какой-то гадостью, но как учуял профессиональный нос Кекселя в этой гадости содержалась немалая процентная доля C2H5OH. Девица тащила его за рукав по длинному узкому и темному коридору мимо множества комнат. Заглядывая из любопытства в открытые двери, Муфик познакомился с разнообразными аспектами из повседневной жизни сериков. В первой четверо особей мужского пола, с черно-синими кругами под глазами, играли в популярную карточную игру «надиранс». Смысл заключался в том, чтобы все игроки либо выигрывали, либо проигрывали, а фишка была в том, чтобы «ловко обвести вокруг присоски партнера» - общеизвестная поговорка на Нептуне. На столе, на полу лежали кучи пепла, валялось множество окурков от сигарет «Касмас» и папирос «Белый мор». В другой комнате Кекселя поразила странная композиция. На топчане под покрывалом лежал необычной формы шевелящийся клубок, а из под краев покрывала свисало несколько дюжин щупалец. В следующей еще интереснее, на голом полу в одной майке восседал серик и играл на гитаре с двумя струнами, аккомпанируя себе. Он пронзительно-приятным голосом напевал песню «о любви, в конце убили» и чем выше брал аккорд, тем громче орал. Признаком хорошего пения считался принцип: «чем сильнее надрывать связки, тем больше фанатов». При повороте на пути им повстречалась полуголая серичка. Она держала в зубах сигарету «короны Андромеды». Окинув  парочку мутным взглядом и выпустив клубы смрадного дыма, незнакомка глупо хихикнула, запахнула халат из аргентинского ситца, этим движением раскрываясь еще больше, что стало видно пеньюар из бразильского коттона с романтическим лейблом «утомительный сумрак» фирмы «Продуцирт интернейшл махры». Блендина завела Кекселя в свободную комнату и посадила на кровать с металлической сеткой, которая провисла под тяжестью тела почти до пола. Муфик осмотрел помещение. Все было привычно и радовало глаз. По углам висели клочья паутины с дохлыми пауками в центре. На стенах в виде стенда были наклеены вырезки из разных журналов, репродукции картин как современных художников: Фиаодор «Нептун-земля родная»; так и классиков: братьев Лео и Нарды Винтов «Божественна ночь», «Сьебстонская матрона» Трафаэрта. Кроме произведений искусств были развешаны портреты различных политических государственных деятелей, открытки с видами нептунских городов и заповедных уголков планеты.
     Блендина достала из тумбочки бутылку ликера «сивуха» и протянула Кекселю. Откупорив пробку, он отхлебнул пару глотков и почувствовал как по его жилам пробежал дьявольский огонь. Глотнув еще пару раз, Муфик стал терять контроль над происходящим. Подняв валявшийся возле ножки кровати стакан, он наполнил его до краев, подал девице.
     - На выпей, дорогая.
     - Спасибо,  - она поднесла стакан к губам, опрокинула его содержимое внутрь, затем принялась стаскивать с себя джинсы.
    Фигура серички расплывалась у Муфика перед глазами, он попытался сфокусировать ее изображение. Протянув к телу руки-щупальца, обхватил за талию и потащил на постель, Блендина не сопротивлялась.
     - Милая моя, - сладострастно зашептал Муфик, - как я тебя сильно люблю, какая ты красавица.
     В ответ она только сильнее прижалась к нему и часто задышала.
     - Давай быстрее, любимый, пока ты еще в силах, целуй меня.
     Она прильнула к нему губами и долго не отрывалась. Муфик ощутил легкое головокружение от гипоксии, почувствовал что погружается в мягкое и теплое, щупальца Блендины приятно щекотали его, было так хорошо, что не хотелось думать ни о чем. Сознание заволокла голубовато-розовая пелена и Кексель впал в беспамятство.
     Очнувшись на следующий день, Муфик обнаружил себя на полу  в скрюченном состоянии. От дикого холода его била лошадиная дрожь и все тело свело клещами судорог. В комнате было тихо и пусто. О вчерашнем напоминали только бутылка из под «сивухи» и шпилька для волос. Башку словно сдавили раскаленным обручем и били большим молотом. В висках стучало, пятая пара черепно-мозговых нервов, а именно n. facialis* возбудилась до неприличных тиков. Разыскав свою сумку, Кексель схватился за несчастную голову. Денежки, выданные авансом за шкуру еще не убитого хрюня, бесследно исчезли. Единственным утешением Муфика было то, что заветный коробок, подаренный всевышним был цел и невредим. Чертыхаясь и проклиная всех на свете особ женского пола, он бешеным шмелем вылетел из Коитусовки и сел на маршрутный автобус до охотничьего поселка. Оказавшись в столь затруднительном финансовом положении, Кексель понял, что единственным выходом из создавшейся ситуации будет добыча хрюнячьей шкуры. Поборов в себе страх перед опасностью, он сошел с автобуса и вновь отправился в долину, рассуждая по пути сам с собой. В затуманенной голове родился отчаянный план поимки свирепого зверя. В общих чертах диспозиция охоты сводилась к следующему: когда разъяренный хрюнь помчится на него, то нужно схватить многоногое чудовище за клыки, подбросить его в воздух и ударить оземь. Довольный собой, а главное удовлетворенный мастерски задуманным планом, подсвистывая птичкам, наперебой рассыпающим трели, Муфик оказался в запретной зоне.
Продолжение следует...
     1983г

*   n. facialis      лицевой нерв