Сибирские светлые иные хроники Братска

               

                СИБИРЬ – ДНЕВНИКИ ОДНОГО ИЗ ИНЫХ.


                ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ.


                « Х А М Е Л Е О Н».

                ПРОЛОГ.


     … Дозоры существуют не только в Москве, но и за Уралом в Сибири, в самой глуши, в молодых городах, сохранивших облик Советского Союза. Дозоры маленькие, и, несмотря на высокую преступность в городах, Светлые и Темные живут там очень давно, приспособившись к условиям. О Договоре они и слыхом не слыхали, причем  поразительна следующая деталь: они друг- друга грызут в такой последовательности: Темные –Темных на ночных улицах, Светлые – Светлых…
        Иркутская Область  например, где есть города Чуна, Тайшет, Братск, Вихоревка, поселок Чекановский, - несладкое место.  Жизнь на чужой земле – не сахар, вот и пишет дневники один Иной… Пишет в Братске, Иной из Москвы, приехавший понаблюдать за жизнью Диких Иных. В этих краях можно сойти с ума, а можно просто понаблюдать и записывать, что парень – Инквизитор и делает. В Братске есть свой штаб, командиры, свои правила и свои законы.  Все другое, не – Братское, отвергается и обсирается. А люди и Иные выпячивают свое «Я». Здесь все иначе…  Черное легко перекрашивается в белое, а белое – в черное. Так – то! ( Если тебе от этого текста уже дурно – можешь дальше не читать )

     Ночь. Пустая улица, где шныряют по подворотням крысы, бомжи,  алкаши и преступники, кошки плюс еще Темные Иные – вампиры да оборотни. Для людей эти существа невидимы – но одновременно их видел каждый, потому что днем Темные как все живут, ничем не отличаясь от других.
      Парнишка – Иной бесшумно  ходит по пустому проспекту, глядя на яркие звезды. В руке сотовый телефон.  Телефон молчит. Пока никто не звонит Максиму – новичку из Ночного дозора. Странно. Наверное, не доверяют.
      Хотя недавно стряслась громкая история – в Братске появилась Великая Волшебница, развоплотившая почти всех Темных Иных. Шеф Дневного дозора, правда, приложил немало усилий, чтобы замять ситуацию и ревоплотить погибших.
    «Что случилось?» – спросила ночь.
    « Я не могу здесь жить, в Братске! Плохая атмосфера,  да и баланс склонен в сторону Тьмы.  Чернота сплошная и народ агрессивный с невыносимыми характерами. Очень много гопников и вампиров…»
     « А чего ты ждал в городе, который строили заключенные, а?  Сделали, правда, полезное дело – создали самое большое в мире искусственное водохранилище. А сами с жиру бесятся: «Я!», «Я!»… Тут есть места подревнее и пострашнее,  и покруче Братска…»
     « Жалко, что в этих местах живет народ с невыносимыми характерами…»
      « Вот и развелось столько дряни…»
      « Да. Сейчас иду по дороге – под ногами стекло хрустит. Пьют тут все, даже дети и малолетки  прикладываются к бутылке. Плохо это, очень плохо…»

      Ночь молчит, не отвечает. Она нависла над городом черным куполом и давила на душу.  Макс глянул на часы: 01 – 01. Тут в Сумраке замигал огонек. Он был странным – черно – белым, таким непонятным и интересным. Никогда раньше такого не было. Максим поднял свою тень и ушел в Сумрак, в Сумеречный мир, чтобы разобраться, что к чему. Время остановилось. Существо, мерцающее в Сумраке, нужно было ликвидировать.
      Но как!?




                Два дня спустя…

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: СИБИРЬ.
ГОРОД: БРАТСК.
ВРЕМЯ СУТОК: ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР, ПРИМЕРНО ПОЛДВЕНАДЦАТОГО.
МЕСЯЦ: АПРЕЛЬ.
ГОД: 2004 – Й.
ТЕРРИТОРИЯ: ИРКУТСКАЯ ОБЛАСТЬ …А. М …
      ( РАССКАЗЫВАЕТ МАКСИМ – ИНКВИЗИТОР ИЗ МОСКВЫ )



Двадцать четвертое апреля, вечер.


     Эх… Что я сегодня сделал за день?
     Зовут меня Максим, я приехал из столицы наблюдать за Иными, которые живут в этих краях…  Приехал и влился в маленький Ночной дозор.


     Здесь и слыхом не слыхали ни о каком Договоре, кроме шефа.
     Вечер. Я решил  напиться. На столе стоит бутылка водки,  стакан граненый и шмат сала.  Хлеба нет. Скукота… Еще вдобавок сегодня я выговор от шефа получил,  потому что сказал ему: « Пресветлый Энерик, в городе Братске завелась очередная диковина среди Иных.»
     Вот как это было.


          ДЕНЬ.


     - Работник Ночного Дозора Максим, ты КОГДА будешь меняться наконец!? Ты вообще в последнее время ведешь себя как ребенок, не понимаешь наших шуток, даже иногда пошловатых!  Ты уже съездил в январе в Москву – все, больше не будет!  С того момента, как ты появился впервые в Братске, прошло три года, а  все никак не адаптируешься… - вздохнул  шеф. - Пойми, друг мой, что Москва – не Братск, а Братск – не Москва, именно это меня в тебе и бесит, еще не нравится непохожесть на нас… Странный ты какой – то вообще… Волшебницу упустили, Темных передавили, чего тебе еще надо!?  Зато ты у нас единственный Инквизитор на всю Иркутскую область. И потому должен вести себя соответственно… хотя ты тут подчиненный, вот так.
         

     - Что, ты оправдаться хочешь, Макс?
     Я пустил к потолку десять колечек и начал:
     - Дело в том, что я вчера ночью засек странного Иного, на вид дам ему пятнадцать с половиной лет. Определил по ауре, что инициирован был парнишка где – то год назад неизвестно кем, но каким – то странным образом вышло так, что он наполовину определился и на сторону Тьмы, и на сторону Света.  Стал смотреть ему память, и вот что удалось выяснить: пару раз попадал в руки гопников, еще слишком юн, глуп и неопытен… Проживает в поселке Энергетик, так указала регистрационная печать. Ведет здоровый образ жизни – не пьет и не курит. Совсем. Вот такая вот обстановочка… Я восемь лет служил в Московском Дозоре, всякого повидался, но ТАКОЕ вижу в первый раз! Никогда не видел Иных с черно – белой аурой! Выходит, что наш парнишка самый настоящий хамелеон! Я впервые его как прощупал – чуть плохо не стало…
     - Дальше.
     - Понимаете, шеф, никогда еще в истории Дозоров не было такого, чтобы по городу бродили Иные с черно – белой аурой!  Никогда!А тут, в такой глуши – хамелеоны бродят, еще наверное чего – нибудь увижу! Было у вас так, Энерик? Так вот,  вчера Сумрак был взбудоражен, его едва наизнанку не вывернуло… Произошел поистине чудовищный выброс Силы. И я подумал вот о чем: похоже, и Светлым, и Темным пора подумать о своей карьере! Потому что если такой опасный экземпляр, - назовем его просто Хамелеон,- примкнет или хотя бы полезет к нам – развалится Ночной дозор, если примкнет к Темным – развалится Дневной дозор. Так что всем пора подумать о своей карьере… Что же будем делать, шеф? Разумеется, Дневной Дозор  узнает о мальчишке и начнет его ловить. Или сдуру захочет заполучить его, чтобы нам репутацию подмочить. Причем очень гадко и очень  хорошо подмочить… Разве нам это надо? Никак не надо, согласитесь… Сорвут нам работу, и все дела!  Парень ведь ни туда, ни сюда определиться не может… Тем он для всех и опасен.
     - Максим, ты чего добиваешься? Ты хочешь, чтобы я его нашел, пошел и убил? – спросил Энерик, обхватив руками голову. Потом он начал что – то писать за столом.  Глотнул крепкого пива.
     - Нет. Я просто хочу выяснить, ОТКУДА такое чудо взялось. Иначе наш штаб в Горисполкоме на последнем этаже в центре города придется закрывать нафик.
     - Но… нафик, у меня есть график, а пошел – ка ваш график нафик – нафик – нафик… - пропел Пресветлый Энерик и улыбнулся по – братски.- Молодец!
     Мне лично все равно, как в Сибири Иные работают в Дозорах и вне дозоров,  но вот проморгать Хамелеона – это плохо. Даже сибирские Иные на Иных – то непохожи! С Питера Волшебницу первыми нашли Темные, ТРИ месяца девушка была в команде Гломена, шефа Темных, закрываясь  энергетическим щитом. Кончилась вся эта котовасия тем, что красавица – Волшебница превратила одного гопника – Темного Иного – в Светоча, а затем таинственным образом исчезла. Эта история наделала очень много шуму год назад, Гломену пришлось изрядно постараться, чтобы ревоплотить погибших… А теперь какой – то Хамелеон появился!
     - Мы ни при каких обстоятельствах не будем убивать мальчишку – он же еще ребенок! – неожиданно хлопнула дверь и в залу вошел кто – то из Светлых. Наверное подслушивал.
     - А ты знаешь, что подслушивать нехорошо? – заметил шеф. – Стучать не учили?
     - Стучать учили. А что у нас здесь случилось?
     - Очередное чудо света Максим нашел. Его и спрашивай.
           Я рассказал все, как есть.
     - Э – ээ… А может, не надо мальчишку ловить? С миром отпустим, да и все?
     - Тогда ты нас всех по миру пустишь…
     - Почему же? – не унимался Светлый.
     - Ты балда! – не выдержал Энерик. -  Парень одновременно расходует и белую Силу, и черную… Он оба дозора развалит, ясно!?
     В ответ я ничего не собирался говорить и глядел на большую муху, которая кружилась вокруг потолка. Точнее, вокруг люстры старого советского типа.  А на стене за спиной у шефа висело два герба – герб России и Братска. Почему – то было ощущение, что само помещение наш разговор впитывает. Лихо, нечего сказать!
     - Очнись, Егор! Это же маг страшной силы… Серединка на половинку так сказать… Ведь у человека очень редко рождается ребенок – Иной. Получается, что наше чудо является полукровкой?
     - А мне кажется, что Иные тут рождаются не так редко, - заметил я, прищурившись. – Кто их штампует – не знаю. Так что мальчишку легко можно перетянуть на сторону Света, если стереть ему память о предыдущей инициации. Но все равно это будет очень слабенький Светлый Иной. И с Тьмой будет то же самое.  Если, конечно, он не вампир и не оборотень…
     - Раз ты так говоришь, то поймай мне его! – приказал шеф.

     Такого я никак не ожидал. Ну и наглость! Ого – го! Я больше не хотел ни с кем разговаривать и вышел.



     Вот такая ерунда. Сейчас на дворе ночь, сижу в маленькой кухоньке, где даже обоев нет, курю и распиваю водочку, ломая голову над задачкой, данной мне шефом. Круто тут народ эксплуатируют: раз уж ты самый настоящий Инквизитор, то сам разбирайся с Иным как знаешь!  С Иным, который поставил оба Дозора под удар!  Ужас… Сегодня буду дома сидеть, и носа не высуну, и в Сумрак не залезу, уйду от вас всех в пьянство… Здесь, в Братске, вечно неприятности случаются:  например в суде недавно кто – то швыранул гранату. Эта история аж до моей родины докатилась! И добавила городу Братску славы, нехорошей причем в большом числе… Один поселок Чекановский чего стоит!
     Чекановский – это поселок в городе Братске, который вырос в санитарно – защитной зоне завода  во время строительства БраЗа. ( Братский Алюминиевый завод).  В поселке жили в основном рабочие завода. Однако, когда строители выполнили свою задачу и построили завод, стало ясно, что жить в поселке опасно для здоровья.  Предельно допустимые концентрации  вредных веществ в выбросах по всем параметрам, которые регулируются законом  об охране окружающей среды, превышались в  несколько раз… Сегодня в Чекановском еще живут люди.  Их осталось немного.  Всего четыреста восемьдесят семей. В основном это пенсионеры и ДЕГРАДИРУЮЩИЕ граждане, но есть среди них и рабочие.  В поселке осталась совсем маленькая школа – на сто восемьдесят человек и небольшой детский садик. Так почему же жители поселка, понимающие, какую опасность таит в себе экология в окрестностях Чекановского, так неохотно его покидали?
    Во – первых, не только потому, что им было легко добираться до работы – алюминиевый завод совсем рядом.  Люди привыкли выращивать на своих приусадебных участках картофель, овощи, разводить ягодные  садики, держать коров и птицу. Им было удобно и жить, и работать. ( Ага, сразу вспоминается мультик пятнадцатилетней давности, где говорится, что у мужика была корова в деревне, а деревня находилась возле завода. Корова постоянно ходила не на лужок, а на завод, щипала там запыленную травку, а хозяин ее от этой пасеки за хвост оттаскивал, и то с трудом. Корова нюхала дым,  потом чувак ее стал доить, а вместо молока бензин полился… Дед заправил им машину и поехал, а корова в ответ бибикала, как машина. Чем не деградация? Так и тут. Разводят садики с ягодами и овощами, а все это с ядами, тяжелыми металлами и нитратами. Привыкли они видать… Привыкли жрать  все отравленное, у них, наверное, коровы и гуси были мутантами на генном уровне!  Им было  удобно жить и работать – смачно звучит! Удобно! А вот то,  что медленное самоубийство идет – никто слышать не желает! Красивая перспектива получается, нечего сказать! Самомазохизм, блин… Деградаты в натуре! Я бы ни за какие деньги не согласился так себя убивать на клеточном и генном уровне! Ведь вся эта гадость встраивается в гены, и все… Это приговор на всю жизнь. )
     Дальше – больше. Во – вторых, переселение, например, в Гидростроитель ( поселок) грозило им потерей  хорошо оплачиваемой работы на БрАЗе ( ой как мы деньги здесь любим, я прямо сейчас слезу пущу! Эти токсы ведь ради денег будут дышать и над трубой завода, потому что в противном случае ломка и депрессия начнется, по Братску будут скучать! Как романтично,  однако! Как тут любят заниматься самомазохизмом на генном уровне и самоубийством… Дураки, блин… ). Добраться до завода  на общественном транспорте становилось не то чтобы нереальным, но невозможным ( и слава Богу! ) потому, что занимало больше часа езды с пересадками и, конечно, требовало лишних, и для многих, существенных расходов ( Хочешь жить – пешком добирайся – хоть дрянь всякая из организма выйдет!).
     Что сейчас в поселке? Говорят так: Призраки Чекановского, и никак иначе. Мне кажется, что с привидениями это место было бы крутым. Если проехать Чекановский вдоль и поперек, то картина представится примерно такая. То там, то здесь пустуют заколоченные домишки. На окраине чернеет трехэтажная школа. Она распахнула свои двери ребятишкам в 1964 году.  В день открытия ее стены были выкрашены нежными разноцветными красками, по тем временам революционными. Такой школы не было во всей округе,  она была очень красивой – школой из будущего.
     Тогда никому и в голову не приходило, что спустя каких – то тридцать лет в ее стенах прозвучит прощальный звонок.  В мае 1996 года он стал символическим для всех жителей Чекановского, и они хорошо понимали, что никогда больше не соберутся  на одной улице  с соседями попить чайку.  Не  пройдут по поселку в ликующей первомайской колонне.
     Говорят, что первое мая в Чекановском всегда встречали особенно торжественно. Такого праздничного настроения  на улицах в эти дни не было и в самом Братске.
     Сорок лет спустя трехэтажная красавица школа № 23 больше ни на что не похожа. Ее трагизм заключается еще и в том, что она была слишком молода, когда в ее стенах прозвучал последний звонок. Она готова была встретить  еще не одно поколение первоклашек.  Сейчас школа издалека смотрит пустующими глазницами оконных проемов. И ее бывшие ученики, случайно проезжая мимо, не сдерживают слез.

     Светлым магом быть хорошо, но только не здесь! С работы меня погнали еще летом, а затем я наткнулся на Иных… Темных Иных.  Я увидел поразительный, необъяснимый парадокс: ОНИ НАЗЫВАЮТ СЕБЯ СВЕТЛЫМИ! Берут в свой дозор кого попало, а потом обижаются – отчего разбегается народ?  Как же тогда был зол Гломен… Да еще его вампирша – перевертыш по кличке Волчица – тоже. Она постоянно орала и требовала, чтобы парень вроде меня на нее  внимание обратил. У меня когда – то  была жена, но мы развелись – она не выдержала моей сущности Иного… Не получилось…
     Гляжу на улицу через Сумрак. Иные есть на улицах, да только одни Темные. Оборотни или вампиры.
     - Халтура! – крикнул я сам себе.
     - Ха – тура… - отозвалось эхо.
           На столе неожиданно запищал мобильник. Я неохотно притянул к нему руку и принял вызов.  Шеф звонит.
     - Слушаю тебя, Максим.
     - Я вас тоже, Пресветлый… - неохотно буркнул я.
     - Пьешь?
     - Пью. И закусываю. Что там у вас случилось?
     - Гломен звонил, Темные тоже Хамелеона видели  и принялись на него охотиться. Как и ты сам. Завтра утром отправляйся в штаб Темных, пообщаешься с ними насчет Хамелеона. Попробуй отговорить их. Если не идиоты – поймут и смеяться над тобой не станут. Если знают, кто такие Инквизиторы.  Постарайся им втереть в мозги, что раз мы Светлые – то сами Хамелеона засекем и ликвидируем…  Если по пути на оборотней нарвешься – тресни файерболом, не щадя бей… Не больше и не меньше. Крест и осина не помогут – это все фигня! – Смеется. – Перед уходом крови свиной хлебни – не больше литра. Будут прорезаться клыки – не плачь. Будет тошнить – выпей водки или хлебом закуси. У тебя на столе стоит миска. Теперь открой холодльник и достань мясо. Пусть за ночь растает. Сейчас пока отрежь кусок и съешь. Ну… ты ведь сам знаешь, какой в Братске народ… И амулет на себя надень. С Гломеном сильно не болтай. – трубка пиликнула и отключилась.
     Нужного амулета у меня в столе не оказалось.


      Двадцать пятое апреля  2004 года.

      №1. Утро, 8 – 00.


      Бум… Шлеп, шмяк…
      Проснулся наконец! Проспал. Зверски болит голова. Все, НИКОГДА, НИКОГДА больше не буду ТАК пить! К сведению побриться еще не мешало  бы.  Все – таки иду к Темным! Засмеют! И Энерик тоже засмеет!  Кстати, если хочешь, чтобы тебя уважали – то, Макс, побрейся пожалуйста и приведи себя в порядок. Ладно, насчет насмешек я шучу, а вот оборотням физиономия Светлого мага может и не понравиться.
     Натянул штаны, полез в Сумрак за бритвой – времени маловато. Побрился, пробрался на кухню,  достаю завтрак, и тут из комнаты доносится грохот – картина со стены упала. Нечего вспоминать Темных! Гломен меня ждет… Вот блин! Этот тип работает на «Скорой», времени у него тоже мало. Я еле – еле выпил вонючую красную жидкость, обулся, оделся и ушел.
     Снова пьян – только свиной кровью.



     В комнате стояла невыносимая жара – не продохнуть. Грязно, на полу бутылки, окурки, банки, на стене на крючке висит парочка плащей – темный и серебристый. Темное и Светлое.  На стенах – ковры и парочка картин с изображением русалок. Никаких пентаграмм, икон и шаров не наблюдается…
     - С., сегодня что, у меня дома опять тусовка собирается!? Ну сколько еще можно это терпеть!?  Вы бы свалили куда- нибудь в другое место!
     - Мама, успокойся!  Да, собирается, и еще как! Кончай мне перечить и устраивать истерики  по этому поводу! И места тут еще много!
     - Значит, ты на работу не пойдешь…
     - Мама! Мне двадцать три года, а ты носишься со мной как с младенцем! Кончай контролировать каждый шаг…
     - После того, как вы все устроили тут под Новый Год непонятно что, а именно потом штаб, Стас, я больше не хочу здесь видеть кого – нибудь!  - пожилая женщина с толстой темной косой  бегала по комнате, схватясь за голову.
           Дневной Дозор Братска небольшой – вот его состав:
     №1. Вампир Лестат.
     №2. Пара оборотней.
     №3. Волчица.
     №4. Ведьма.
     №5. Ведьмак Айрон.
     №6. Амрод – Темный принц.
     №7. Фенырг, или Феня.
     №8. Светлый (!) маг Берегонд – шпион наверное.
     №9. Кваггер.
     №10. Гломен. Стас ( по паспорту ).


           Для сравнения: Ночной дозор:
     №1. Кельт Энерик, Пресветлый маг.
     №2. Максим – Инквизитор, москвич.
     №3. Берегонд(!) – приносит нам планы Темных – Светоч.
     №4. Валя ( Ревоплощенная Иная, раньше перешедшая к Тьме.)
     №5. Мрак ( ее брат, также перекинувшийся ко Тьме ).
     №6. Виталий ( Валюк ).
     №7. Лика.
     №8. Светлый Иной четырнадцати лет – Егор по кличке Псих.
     №9. Анна.
     № 10. Ручной вампир – Трор.
     Штаб Светлых находится в Горисполкоме на последнем этаже,   штаб Темных – на квартире у Стаса, со всеми вытекающими последствями, на улице Космонавтов.  И если у Светлых работы с лишком хватает, то у Темных сплошные веселье и безделье…
     И вообще, само слово «Братск» говорит о многом, и понимать его надо не в прямом смысле.


                КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ГОРОДА БРАТСКА.


     Столько слухов ходит о стройке города… И плохих, и хороших. Убивали на великой стройке за паек еды, за нечаянно оброненное слово, за то, что кто – то  не туда пошел, не то принес и прочее… Тьмы в 1955 году было до черта, еще бы! Город приезжали строить зеки да молодежь, молодежь со всей России. Затопили старое село Братск, тогда перекрывали Ангару девятнадцать часов, в результате были уничтожены деревни, села и чудовищная площадь леса. Все  это до сих пор гниет на дне самого большого на дне искусственного моря.
     Строителям жить было негде,  потому – то возле леса раскинулся палаточный городок.  Зеков расселили в поселке Чекановский, ставший вскоре самой настоящей зоной. Также зоной стал и Тайшет – близлежайший городок.  Из – за такой раздробленности город Братск чаще всего называли вовсе не городом, а поселком, соединенным с соседними населенными пунктами дорогами да лесом…  Естественно, народ мучился, строители рыли траншеи, заводили драки по ночам,  бывали даже такие случаи, что на стройке ГЭС или улиц убьют из ненависти человека, кинут в яму, зальют бетоном – и поминай, как звали! Много таких без вести пропавших было.
     А когда в лесу появилась первая улица Мира – тут – то и начали среди народа выявляться Иные – и Светлые, и Темные. Вначале их было всего несколько десятков – и тех, и других. Светлые в своем большинстве были инженерами и оптимистами, Темные – пессимистами, насильниками, бандитами, ворами прожженными.  И очень часто, по неопытности, Светлые заключали браки с Темными, в результате чего город юности Братск стал занимать первое место в области по числу разводов. Вскоре это дошло до критической точки.  Тогда Темные начали объединяться в свои сообщества в лесах, оборотни в образе волков и медведей охотились на кур, истребляли скотину на приусадебных участках, иногда нападали на людей.  Уровень черноты в городе начал расти со страшной силой.
     Не на шутку испугавшись, люди стали на свой страх и риск  убивать хищников, и ряды Тьмы поредели… ( А вы думаете, почему в лесу хищников не видно… Вот почему!) Потом они стали вырубать леса, начав строить БраЗ  и ЛПК ( Лесопромышленный комплекс), где стали производить картон, в немерянном количестве алюминий и целлюлозу, что повело за собой сокрушительные последствия… Одновременно стали возникать дачи, и Иные начали селиться все дальше  и дальше от построек – таких называли чаще всего лесными людьми. Известна также история о супружеской паре, которая двадцать шесть лет прожила в лесу под Усть – Кутом в Иркутской области. И только изредка дети или родители выходили к людям.
     Вот так и жили – прячась, боясь выдать свою истинную природу, боясь загреметь в психушку.
     Шли годы, десятилетия. Иных становилось мало – кто – то уезжал из этих краев,  кто – то пропадал без вести или брал себе другое имя, город юности стал чахнуть, культура забываться, молодежь спивалась и кололась,  кругом царили полный мрак и вандализм. Ночной дозор выматывался карать Темных,  которых развелось фантастически много.  Судии обычно навсегда низвергали жертву в Сумрак, или же забирали Силу лет на пятьдесят. Давали пожить еще.  Хотя Темные – вампиры ходячие трупы, поддерживающие свое существование чужими жизнями. Потому они проживали в поселке Чекановский – именно там оборотни да вампиры и выявились.  Там экология была хуже некуда.  Им от этого совершенно ничего не было – нелюди ведь! Это людям экология вредит.  Оборотническая популяция либо падала, либо возрастала: естественным путем они не могли размножаться, в отличие от Светлых, а могли лишь иницировать личность, попавшую им в лапы. Деградировали… Постепенно, но деградировали.
     Поредел также и Ночной дозор – кто – то пал в стычках с Темными, кто – то не смог жить жизнью Иного и развоплотился… А наш шеф, кстати, строил ГЭС, как все остальные… Чего его сюда понесло?!


                ВЕРСИЯ  ЖИЗНИ  ЭНЕРИКА  ДО БРАТСКА.


     Энерик – Пресветлый маг Братска. За городом у парня стоит прекрасный коттедж с гаражом, обустроенный по последней технологии…  Правда, у строения стоит каменный идол какого – то древнего языческого бога. То ли каменная Валькирия, то ли Один. Нашему шефу, несмотря на молодой вид с первого взгляда – тысяча пятьсот лет, родом он вроде из Ирландии, даже плавал с викингами на кораблях до Америки, в английские земли, прославился как неподражаемый лучник. Рассказывали также, что когда тысячу лет назад Иные создавали Договор – Энерик при- сутствовал  при этом. Тогда он был совсем не такой сильный Иной, как теперь.
     В восемнадцать лет его инициировал Темный маг, затем организовал братство в какой – то церкви, которое ловило вампиров  да оборотней. Братство потом перебралось в заброшенный замок, но Энерику в нищете жить не нравилось,  держался он и среди Темных Иных паинькой, когда приходил в их сообщества, а затем развоплощал их от души, если было что – то не так. Потом забирал имущество Иных и жил припеваючи.  Конечно, в 1005 году Иные осуждали Энерика за это, пару раз судили и дело едва не кончилось развоплощением, но спасся парень тем, что начал активно помогать Гесеру, который был родом с Тибета. А то досталось бы хорошо…
     Хитрый и изворотливый, Энерик завоевал вскоре доверие и любовь тогдашних Воинов Света.  Вел, правда, как мальчишка восемнадцати лет, и был добрейшим существом.
     В годы эпидемии Чумы, когда вымерло полевропы, Иные – и Светлые, и Темные, - каждый клан держался особняком, стремясь угадать тайну друг – друга. Замки и поместья людей вымирали,  хоронить мертвецов было негде, так что Темным стало очень несладко,  поскольку живой крови взять было негде, и инициировать было некого.
     Зато  Светлые жили так себе, творили добро оставшимся в живых людям, получая в ответ то же самое.  Энерик после эпидемии стал хозяином какого – то поместья, - не выдержав, он бежал из зачумленных земель… В отличие от большинства феодалов того времени, он не издевался над прислугами и пажами, а периодически поощрял их. Вечера проводил в библиотеке, читая древние саги… И некоторые, встречая Энерика, отмечали, что перед ними воин со времен Карла Великого, когда Северное Море бороздили корабли викингов. Энерик улыбался и молчал.
     Случалось ему и влюбляться, но только эо приносило сплошные разочарования. И постепенно сердце черствело и холодело.  Если возлюбленная и беременела от этого Иного, то рожала всегда не Иного – ребенка, а человека. И потому многочисленные дети Энерика, которые были из бедных семей ( кельт любил только крестьянок ), разбегались по жизни кто куда, проживали свой век и умирали.  Очень горько Светлому было видеть, как его дочери и сыновья взрослеют, старятся и умирают. Ирландец стал вести уединенную жизнь, и избегать женщин. Принялся просто бродить по барам, кабакам, вести уединенную, но веселую жизнь, ни на что не обращая внимания, по – прежнему просиживал в библиотеках, изучая физику, химию, астрономию. Так текли годы, века…
     Наконец наступил страшный двадцатый век. Сто лет Энерик уже жил в России, и когда было решено построить Братскую ГЭС – вместе с комсомольцами охотно принимал участие в великой стройке.  Он надеялся, что город будет Светлым. Тогда – то он выделил из строителей Светлых Иных и предложил им создать Ночной дозор. Поначалу многие даже и не поняли, о чем говорил кельт, у которого был липовый паспорт, в котором стояли чужие имя и фамилия. Но некоторые Светлые, увидев, как в поселке Чека-новский растет Тьма, согласились и выбрали Энерика в качестве своего шефа, угнездившись где – то на улице Мира. В восьмидесятые годы Светлые сменили адрес – штаб был перенесен в Горисполком – многоэтажное серо – белое здание в центре города возле памятника Ленина.
     Вот такая крастка история шефа. Хотя мне постоянно кажется, что он от всех нас что – то скрывает. Перехожу к главному.


     9 – 00 утра.


     Вот и улица Космонавтов. А в моем кармане звенит мобильник. Пихаю руку в карман и принимаю вызов.
     - Алло?
     - Привет. Где находишься, Максим? – спросил шеф.
     - Ну… Я на улице Космонавтов напротив штаба Дневного дозора. – зевнул я.
     - Молодец! НЕ ДОПУСТИ, ЧТОБЫ ГЛОМЕН НАШЕЛ ХАМЕЛЕОНА ПЕРВЫМ! Если  упустишь – лихо нам всем будет!  Ничего не бойся, смело шагай в подъезд. Все понял?
     - Все.
     Связь прервалась. Я глянул на третий этаж – свет горит.  Кто – то дома. Наверное, Темный маг Братска…
     Хм… Странно. Рядом располагается большой парк, над которым кружатся вороны с хриплым противным карканьем. Тьму чувствуют!  Может быть, мне не надо идти? НАДО! Так что мне наплевать на то, кто находится в квартире, залез на первый слой Сумрака и шагнул к подъезду, затем открыл деревянную заплеванную дверь. И тут же словно налетел на невидимую преграду: в настоящем мире дверь открывалась, в Сумраке она оказалась закрытой. Было две двери – настоящая и ее копия, сумеречная.  Складываю из пальцев знак Атмо, - дверь открылась. Поднялся на третий этаж. Перед  дверью квартиру обнаружил еще одну дверь, раза в два или три мощнее первой. Пришлось вернуться в нормальный мир.
     Вышел на улицу, задрал голову и крикнул:
     - Гломен, к тебе взываю!
     Постоял – постоял…
     - Гломен!
     Тихо.
     Не слышит, мрак его дери!
     Придется снова в Сумрак лезть. Залез. Дом превратился в заброшенное строение без стекол и рисунков – одни рыжие кирпичи. Разве что высота на этаж уменьшилась. Деревья возле дома выглядели размыто, воздух дрожал.  Вместо снега под ногами появилась черная земля… Серое небо. Ореол Тьмы у окна в Сумраке был виден очень хорошо. Лампочка то медленно гасла, то наоборот светилась.
     Как в замедленных съемках.
     Вдруг кто – то сверху швыранул пустую бутылку. Она очень медленно упала на асфальт, чудесным образом по стеклу побежали трещинки, и тара рассыпалась на сияющие осколки, как разборная конструкция в фантастическом фильме.
     Красиво! Еще бы так!
     Я набрал в легкие воздуха и крикнул:
     - Гломе – е – ен! Всем выйти из Сумрака! Ночной дозор пришел!
     Медленно открылось окно,  и голос издевательски спросил:
     - Чего это ты явился, дозорный? В мой штаб – то? Посыльный? В последние пять дней дозоры ох как переполошились… Такого беспредела не было аж с 1963 года! Ох, - Гломен заслонил глаза ладонью, - убери этот Свет, я на тебя смотреть не могу, как ты, Инквизитор, в Сумраке как прожектор сияешь – глаза режет!  Вылезай из мира теней и поднимайся! – Гломен явно хотел посмеяться. Потому что даже я не смог взломать заклятие, запирающее дверь квартиры.
     - Портал мне провесь! – крикнул я.
     - Хорошо, Судия. Перед вами и Тьма, и Свет одинаковы…




     Провесил…
     Больше никогда не буду просить Темных об этом! Потому что одной рукой я попал в раковину, другой угодил в ванну, наполненную горячей водой. Ничего себе портал!  Это только шеф Темных может. Я не успел опомниться и нырнул с головой.
     Сволочи…
     Тут открывается дверь – заходит глава Темных. Я вылез из Сумрака, вымок до нитки. Не стыдно!? Наверное, теперь мобильник работать не будет.
     - Не стыдно. – захихикал Стас. – Ведь Вам, Инквизиторам, все равно!
     А мне стало страшно после этих слов.



     10 – 00 утра.


     - Че это за халтура!?
     - А это почему!? Мы и сами не знали!
     - Вы  все знаете, раз сами выдаете нам лицензии, Инквизитор!
     - Да неужели мы, Светлые, виноваты в том, что в Братске развелось столько нежити!? Нет уж, извини… Ночной дозор просит содействия.
     - Дневной дозор  тоже собирался попросить помощи у Светлых, лишь бы от Иного – Хамелеона избавиться!  Мы его позавчера видели. Если надо убить – обращайтесь.
     - Мы тоже видели. Ты ведь Энерику звонил, Гломен?
     - Да.
     - Зачем?
     - Спросить, известно ли вам о Хамелеоне. Светлые, этого парня зовут Александр. И я общался с ним довольно охотно, когда он был истинным Темным. Теперь я вынужден его убить.
     Я наконец смог вытереть голову полотенцем и шарахнул кулаком по столу:
     - Протестую!
     - Что предлагаешь?
     - Оставить парня в покое. Пусть убирается прочь.
     Гломен издевательски расхохотался.
     - Попадет к нам – будет Темным, попадет к вам – станет Светлым. Ты знаешь это, враг мой. Только он будет между двумя стихиями разрываться. Дальтоник, блин… Развоплотится как миленький, и все…
     - Прямо как в песенке иркутского барда: черное – белое.
     - Да… - Темный захихикал.
     - Почему парень двуличен – неизвестно. Первый раз о таком слышу. – Я глянул на сушившуюся на веревке в коридоре одежду. Хмыкнул, поджал губы. В – общем, крутая встреча: сижу перед владыкой Темных в одних трусах… Унизили так унизили…


     Три часа дня. Кабинет шефа.

     - Ну что, искупнулся в гостях, да? Зачем, ну зачем, зачем ты его просил портал провешивать!? – шеф перегнулся через стол, заглянул мне в лицо и шарахнул по дереву кулаком…- Гломену плевать, ему все равно?
     - Ему наплевать на то, что я Инквизитор, вот так! Ну не знал я, что такие хамы среди Иных бывают!
     - А у нас дофига таких. Учти. Они только любят гулять да пить, добрые дела они делают не так часто, а ежели и делают, то только для своих, вот так. Это я точно знаю.
     - Спасибо… Гломен хитрит. Так что если бы мы разговаривали нормально, на равных, без фальши, то я бы не вымок.
     - Повторяю еще раз: здесь Темные совсем не такие, как у вас, в Москве. Здесь они хуже бомжа на улице по интеллекту и воспитанию! – Энерик еще раз трахнул кулаком по столу, да так, что я вздрогнул. Сорвался… - Максим, хватит вести себя как ребенок и скрывать свое истинное поведение!  Когда Хамелеон найдется – всех Светлых отправлю на дачи – успокоюсь хоть чуть – чуть…
     Он повернул голову, насторожившись. Из стены вышел маг – перевертыш Берегонд. Веселый парень – компьютерщик, пришел в дозор год назад,  разряд Силы второй. Очень хорошо…
     - Как переменить Хамелеона на нашу сторону? – спрсил Валюк, открыв дверь, предварительно постучавшись. В зубах дымится сигарета. Энерик опять принялся скалить зубы:
     - Сколько можно говорить: НЕ КУРИТЬ У МЕНЯ В КА- БИНЕТЕ! – забрал сигарету и растоптал. – Надо Тьму в его энергетике ликвидировать!
     Вошла еще одна личность – Бондарчук Андрей. Это маг, которого хотят давно развоплотить за то, что он перешел на Темную сторону сравнительно недавно. Шеф за ним пристально следит.  Андрей ушел в угол, присел на корточки  и сидел так, насупившись и опустив голову.  Три года назад его покалечил вампир – за шею тяпнул и оставил умирать на улице.  Андрея лечил сам шеф – погружался с ним в Сумрак несколько раз. Вылечил – таки. Пытался потом удалить Темную сущность, да не смог: парень стал полувампиром. Пересилила Темная сторона: иначе Андрей не обсирал бы морально Волшебницу. ( Смотри: История третья – «Гопник и Великая: что получится, если…») Вот сидит теперь это чудо и бормочет:
     - Надоело… Все надоело! Достали! Небу солнца не хочется… Жизнь бесталанная, любовь моя бренная, плоть моя тленная… Спать хочу и сдохнуть… - этот бред нас уже всех порядком достал.
     - М – да… Не вышло у тебя, Максим, нормально с Темными договориться, как жаль… Да ладно тебе дуться, на Берегонда миссию переложим…



     Двадцать седьмое апреля.
     Одна из улиц Братска. 13 – 40 минут дня.


     От нечего делать сижу  на скамейке возле центра города  и читаю книгу про Братск и Сибирь: откуда вообще все это взялось и что из себя представляет.

         
     Я как – то крепко захлопнул книгу. Ох… Ермак, Ермак…Ты же на самом деле был одним из нас! Только ЗАЧЕМ тебя на Урал – то понесло!? И почему из жизни так рано уходят хорошие добрые люди?! И нелюди…
     Закон такой.
     Я прошелся по проспекту и возле магазина «Юбилейный» у кольца Мира сел на корточки: устал…


     Музыка…
     Дивная музыка… Откуда она взялась? Откуда – то льется, едва слышная, льется через Сумрак, приятная, удивительная… Она звала, манила, как невеста жениха, хотелось сорваться и бежать, подставить шею для поцелуя вампира   и  забыться, чувствуя , как твоя кровь  перетекает в другое тело… О – о… Но я знал, что ни в коем случае нельзя отзываться на этот Зов, нельзя верить мелодии, а тем временем из головы исчезли все мысли. Чтобы хоть как – то сопротивляться, я зажал ладонями уши, но это не помогало, звуки превращались в слова, и словно кто – то шепнул прямо в ухо:
      - Я боюсь, я не хочу! Спаси меня… Убей меня…
      Поднимаю голову. Никого вокруг почти не было, разве что светловолосый паренек, бегущий через дорогу.
      Мелодия грянула с новой силой.
      Сломя голову парень  несся прямо к «Юбилейному», проносясь мимо киосков, мимо магазина «Чароит». Увернулся от спешащей компании, от пьяного мужичка… На миг остановился, жадно глотая воздух. Его легкие, кажется, готовы были вот – вот разорваться. Интересно, от кого он убегает? Нет, пока парень стоит. Ноги потому что устали. Я шагнул за дерево,  и поглядев на парня через Сумрак, едва не вскрикнул от радости и изумления: Светлая и Темная энергии пытались слиться в какую – то серую массу, во что-то новое… Черное и Белое заслоняли фигуру, вертясь смерчами…
     И тут…
     - Дневной дозор! Всем выйти из Сумрака! – и тут же на меня налетело трое Темных – Кваггер, Амрод и Лестат.
     - Чего ты тут стоишь, Светоч!? Очнись: вон он, Хамелеон! Ночной дозор, назовитесь!
     - Инквизитор Максим, Светлый Иной.
     - Схватить его и убить, развоплотить!
     - Вас что, тоже Музыка зацепила!? – догадался я, начиная соображать. – Что же мы все прозевали Хамелеона?! Вон как Музыка в голове шумела!
     Шумела… А теперь исчезла.
     - Я надеюсь, что хоть какой – то след остался, Инквизитор, - недовольно  буркнул Амрод.
     Да, след остался, четкий и красивый. Черно – белая линия, заворачивающая в подворотню на улице Кирова, в сторону бывшего детского сада. Затем она надвое разветвилась – и все… Светлая часть уходила в парк, Темная – в сторону Горисполкома, где находится штаб Ночного дозора. Мы стали в нерешительности топтаться возле развилки.
     - Ну?! Куда теперь?! – взвыл Амрод.
     - А куда хочешь: Хамелеон ушел в более глубокие слои Сумрака. – заявил Лестат.
     - ТОЛЬКО ВОТ КОМУ ДОСТАНЕТСЯ ДОБЫЧА?! – внезапно осенило меня. Потому что у обоих Дозоров есть железные алиби.  Так что, плюнув себе под ноги и выругавшись, Темные пошли пить пиво в ближайший ларек.
     «Так вот от кого ты бежал, бедняжка! От Тьмы.» – после таких мыслей даже мне выпить захотелось.  Шефу пока ничего говорить не стану. А вот шефу Темных кто – то все равно все разболтает! Эти парни мне обвинение предъявят – мол, добычу упустил…
     На сегодня все.


          Тридцатое апреля 2004 года. День.

     Снова напиться, что ли?!     Шефа пока нет, и кабинет закрыт. Тишина такая, что дурно становится. Кабинет закрыт и в Сумеречном Мире. Сегодня, чувствую, что всем влетит по – крупному. Гломен стоял в конце коридора и тихо на нас скалился: ему не нравилось, что его работники добычу упустили.  Хм… добычу, которая бы развалила весь Дневной дозор и репутацию Темного мага.
     Злится!
     Пускай злится. Все равно перестанет.
     Берегонд что – то записывал в блокнот, хмуря бровь. Ему также что – то не нравилось.
     - Хамелеон: редчайший вид. Выделяет черную и белую энергию в зависимости от ситуации. Если жизнь его свела со Светлыми – он становится чище душой, если с Темными, то становится более злым и раздражительным. Но существу такого плана иногда не дает покоя Светлая Сила. И тогода оно начинает на стены лезть или изменять своему партнеру. Оно страдает из – за своей двойственности, противится давлению Тьмы и наоборот. Начинает искать то, что ему так не хватает в жизни. Некоторых это бесит. – пробурчал Мрак и улыбнулся. Заглянул в берегондовский блокнот. – А что в этом такого? Каждый имеет право на измену. Даже я.
     - Заткнись! Некогда шутки шутить! Два Дозора поставлены под удар, потому что по городу Братску и  по поселку Энергетику бродит Иной – Дикарь, совершенно неуправляемый, и неизвестно, ЧТО этот тип выкинет в ближайшие два – три дня. Правда, Максим? – взбунтовался Валюк и закурил. Мне стало тошно от табачного дыма, да разве это желторотому подростку объяснишь?
     - А вот и нет! – раздался гордый и хамоватый голос в конце коридора. – Моя власть распространяется не только на Братска, но и на Падун с Энергетиком, и даже на Иркутск! Вот так.
     - А тебя никто не спрашивает! – огрызнулся Валюк, затем затушил пальцами хабарик и кинул в урну. – Нам еще не хватало, чтобы Иркутск сюда залез!

     Наконец появился Энерик. Он шел быстрыми шагами, потом отомкнул дверь и вошел в кабинет, с силой хлопнув дверью так, что у меня уши заложило на пять секунд. Гломен хмыкнул.
     Ну все…
     - Уроды! Слабаки!
     - Но…
     - Ты хоть сам понимаешь, ЧТО сделал?
     Я поднял голову.
     - Вроде бы…

     Хороший кабинет. Что – то далекое просыпается в душе при взгляде на фарфоровые чашечки на полочке, веера вперемешку с компьютерными дисками и дискетами, документами… За каждой вещью стоит какая – то история. Когда наш ирландец в духе – то можно часами слушать интересные рассказы. Только редко такое случается!
     - Рассказывай, что было на самом деле! Потому что сегодня Гломен наплел мне о тебе ТАКОЕ, что уши вянут.
     - Рассказывать? Я шел к себе домой…
     - Я шел по мокрым лужам.  - рассердился шеф. Меня это  обидело.
     - Я шел от центра города домой от вашего кабинета выполнять задание. Задание было…
     - Ясно. Дальше.
     - Сел на скамью, посидел, книжку почитал… Затем решил отправиться на автостанцию, чтобы просто поехать в Энергетик и взвесить баланс Силы для вашего же блага. Хотел также там разыскать Иного – Дикаря. Дошел до «Юбилейного», и тут меня Зовом зацепило. Вижу – парнишка несется через дорогу как бешеный, перебежал ее, а я – бац! – в Сумрак. И глазом моргнуть не успел, как увидел, что Свет и Тьма вьются вокруг парня смерчами. И охнуть не успел, а Хамелеон уже в другие слои ушел… Выхожу я в нормальный мир, и тут вопль: «Дневной Дозор! Всем выйти из Сумрака!» Еще Хамелеон странный, но интересный след оставил. – устав говорить, я прихлебнул воды из стакана и сел в кресло. Ноги гудели, а по спине катился пот.
     - Интересная картина вырисовывается… - хмыкнул Энерик и принялся расчесывать свои длинные золотые волосы деревянным гребнем.
     - Меня за шкирку схватили Кваггер, Лестат и Амрод.
     - Что это за след оставил Хамелеон?
     - Черно – белый. След раздвоился возле бывшего детского садика на улице Кирова. Я – то полагал, что моя цель – просто выследить Хамелеона, который шарахается от всех и вся, выследить и… э – э… обезвредить.
     - Так – так… - шеф смягчился.
В коридоре раздалось хихикание – Темные радовались моей неудаче. Да как нам всем вывести этого Иного на чистую воду?! Как его послать куда подальше?!
     - Мне интересно – есть ли у парня лицензия? Дело даже не в этом. – буркнул Энерик, а ситуация все накалялась и накалялась.
     - А если этот тип и дальше будет так носиться? – спросил Валюк, поглядев на меня с изумлением. – Что тогда?
     - Что? Начнется эпидемия, на город Братск случайно скинут бомбу, диверсии начнутся, упадет самолет, повальные разрушения, голод и наркомания без контроля… Что – нибудь на БЛПК взорвется, что – то сгорит на дачах, НО НАРОД БУДЕТ СПОКОЕН, ВОТ В ЧЕМ ГЛАВНАЯ БЕДА. Вечно эта двуликость продолжаться не может – что нибудь да пересилит.
     - Правда?
     - Правда.
     - Плохо следующее: у наших врагов есть алиби. – Берегонд по – прежнему что – то писал. Шеф тоже водил ручкой по бумаге, затем все положил в папку и замолчал.
     - Мы его упустили… - разочарованно вздохнул Мрак.
     - Да… Но он такого деру дал от Дневных…
     - Максим, ты слышал Зов. Услышишь еще раз – запиши пожалуйста в блокнот свои ощущения.
     Ощущения…



     Первое мая. Центр города. Несколько Иных стоят у памятника Ленину у Горисполкома и «Прометея». Рядом коллеги.

     - Эй, Макс, ты чего это такой грустный?!
     - Да нет, ничего. – отмахнулся я.
     - Ладно. Тогда расскажи что – нибудь.
     - Слушай…




                «ПРОБУЖДЕНИЕ ДРАКОНА СРЕДИ ЦВЕТОВ В ГОРАХ.»


         Тело Дракона – медь. Когти – железо. Крылья – серебро, а гребень вдоль тела – золото. Кровь существа – расплавленное олово, флегма – тяжелая ртуть, а сердце его – из свинца.
       Таким образом, кумир символизирует семь планет, которые объединил Дракон для служения нашей. Также Дракон объединяет четыре стихии: он – порождение Земли, он способен подниматься в воздух и опускаться под воду, а внутри него огонь.
      Когда Дракон спит, он все равно видит все вокруг. Его сон и явь переплетены так тесно, что эти миры – оба – становятся для него единым целым. День и ночь, Свет и Тьма, грезы и реальность – все эти понятия воплощены в Драконе, и лишь он один не видит в них противоположности и воспринимает в единстве.
     Ибо Дракон есть порождение мира снов и мира яви и их соприкосновения: он живой символ Пробуждения.


     В те дни по юной земле бродила Лилит. Брошенная, несчастная, она шла сама не зная куда. Лилит не была человеком, она не чувствовала ни голода, ни жажды, ни усталости, но она несла огромное горе, которое росло, становясь все тяжелее. И вот, наконец Лилит не выдержала и упала а землю, словно раздавленная этой тяжестью.
     Было это в горах. Измученная Лилит заснула на траве возле огромных камней. Когда она проснулась, всходило солнце. Лилит поднялась и огляделась вокруг. Боль, терзавшая ее с той самой секунды, когда открыла глаза сотворенная из ребра, поутихла немного, и Лилит любовалась дивной красотой гор, неба и странных цветов, росших меж камнями. Тогда ей открылось: рай на Земле скоро кончится, эта же земля – вечна. Даже когда весь мир рухнет, вырвется на волю всепожирающий огонь, первобытный хаос опять воцарится в мире, и Бог призовет к ответу весь род человеческий, даже тогда эта земля останется прекрасной.
Лилит обернулась и замерла от ужаса и восхищения.
Ибо то, что она приняла ночью за груду камней, оказалось спящим Драконом. Он лежал, раскинув блестящие крылья, и был неподвижен, словно изваяние, и вот Лилит почувствовала дыхание – сначала слабое, потом оно становилось все горячее, словно повеяло жаром от пылающего горна. И в то мгновение, когда солнце выкатилось из – за горы, приподнялось медное веко, и огненный глаз обратился на гостью. Дракон проснулся.
Огромное крыло Дракона шевельнулось, поднялось и погладило волосы Лилит. Тяжелое, серебряное, с острыми краями, оно казалось легче бабочкиного – так нежно коснулось рыжих кудрей гостьи. Впервые за долгие дни пути Лилит встретила существо, которое могло ее пожалеть: людей вне рая еще не было, а с духами лучше не иметь дела. И Лилит не выдержала, приникла к холодной чешуе и расплакалась. Это были первые слезы в этом мире. Они падали и превращались в алмазы – мелкие, слегка мутноватые, но с ярким блеском.
И тут Дракон заговорил. Голос у него был низкий и громкий, как труба, и эхо раздавалось в горах.
     - Боль проходит! – сказал Дракон. -  Ты еще не знаешь этого, но тебе суждено исцелиться. Адам отверг тебя, но ты равна ему. Ты, как и он, создана из земли, тогда как Ева – всего лишь как часть самого Адама. Ты и Адам – лучшие творения во Вселенной. Знай же: оба вы получили свои дары. И Адам получил то, чего нет ни у кого на Земле, даже у меня, великого Дракона. Имя этому дару – Выбор. Но твой дар не менее ценный. Тебе даровано Бессмертие. Останься Адам с тобой, - род человеческий был бы велик, выше всех сил и духов,и стоял бы у самого престола Творца. Но Адам сделал Выбор – и шагнул в пропасть. Опасный дар получил человек! Не зря твоя дорога лежала сюда. Я дам тебе знания, и тебе не придется платить за него, ведь оно предназначено бессмертному человечеству. Но если Адам теперь захочет получить хотя бы крупицу этого знания – он дорого заплатит за это. Ты – сама жизнь, Лилит! А в бледной Еве Адам найдет погибель. Скоро, скоро кончится Рай на Земле, и лишь псле смерти человек обретет покой. Род человеческий будет проклят, и все проклятия будут открыты Адаму сразу, - КРОМЕ ОДНОГО. НИКОГДА не забыть человеку свою первую любовь – тебя, Лилит. Сыновья Адама будут искать тебя во всех смертных женщинах, а дочери – мечтать о сильных и дерзких покорителях, какими могли бы стать твои сыновья, Лилит. Оставайся здесь. И не тоскуй по Адаму – ваши пути разошлись. Но дети Адама еще встретятся тебе, и ты будешь их любить, и дети Лилит будут бродить по Земле – непохожие на детей Евы.
     Дракон умолк.
     Лилит глянула в его огненный глаз и увидела ясно – ясно: там, в долине реки Евфрат бледная Ева срывала яблоко с запретного дерева.»





     - Так говорят Великие и Иные, познавшие человеческую жизнь. – промолвил парнишка с веселым лицом по имени Берегонд. Я вновь достал плеер, вставил диск и нажал «Piay». Попался «Scooter». Я слушал музыку и начинал понемногу успокаиваться. И тут неожиданно сквозь Сумрак проскочил чей – то незнакомый Зов. Кто – то явно просил о помощи. И вот что я уловил:

     - Боль… Что такое боль? Боль ничего не значит по сравнению с тем, что на данный момент ощущаю я. Боль ничто по сравнению со всепоглощающим страхом, с бьющимся внутри меня ужасом, холодным диким отчаяньем, что распускается внутри меня, словно ядовитый цветок. Я не могу расслабиться ни на минуту, не могу закрыть глаза, в страхе, что мне уже не удастся их открыть. Не знаю, как пересилить этот ужас, как заставить самого себя успокоиться, как привести самого себя в чувство…

     Постоянная гонка, бег по кругу, БЕГ ОТ САМОГО СЕБЯ. Хочется расслабиться хоть на мгновение, но расслабление означает смерть. Отдых означает смирение с неизбежностью. Я не должен останавливаться, я должен бежать дальше, несмотря на сбившееся дыхание, несмотря на то, что во мне уже не осталось сил. Если не сдамся сейчас, если проживу этот день, то выиграю время, а возможно, и саму жизнь.»

     Я выключил плеер и стал следить. Интересно, а кто это нас зовет, Светлых – то? Голосок вроде почти детский, но такой завораживающий… достаю блокнот и записываю ощущения, нахлынувшие на меня, московского Инквизитора, волнами нежности и блаженства, даже холодности какой – то… начинаю шепотом повторять слова, сначала медленно, а потом все быстрее  и быстрее, забывая самого себя, и со стороны я был похож на гомика, которому на сотовый позвонил нежный и впечатлительный мальчик… Зов… Какой страстный, однако!

     «Прекрасное чувство, оно зарождается где – то внутри меня и поднимается все выше и выше, пытаясь вырваться наружу. Это жажда, но она не мучает, не иссушает, а наоборот, придает мне силы, разжигает во мне стремление к жизни, и в конце концов указывает путь. Чувствую, как кровь бурлит в венах, как призывает к действию. Она диктует мне условия, она управляет мной. Как же мне прямо сейчас хочется разорвать тонкую плоть, добраться до сочного, горячего, полного жизни и сока мяса, испить дымящейся от страсти крови, рвать плоть зубами, пытаясь выпить как можно больше. Как же я жажду крови, я чувствую, что если не отведаю ее в ближайшее время, то умру… Я должен испить ее сегодня же днем, и тогда выиграю время до следующего раза, до следующего приступа жажды, и тогда сохраню свою жизнь.»

     Озвереть можно… Вот это страсть! Вот это вой! Вот это призыв, ничего себе! Никогда за весь трудовой стаж в Дозоре такого не было! Ясно, что у кого – то из малолеток – Иных крыша слетела, хлопая по воздуху шифером, двигаясь на юг…
Ну – ка стоп, Максим!
     Это же Зов Темных! Похоже, их довольно много, и они одичали, они вышли охотиться. А затем, как это в Братске и бывает, будет пиршество с шабашем и с дикой оргией… А тем временем на часах 14 : 30.
     Я НЕ В СИЛАХ БОЛЬШЕ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ ЭТОМУ УЖАСНОМУ И ПРЕКРАСНОМУ ЗОВУ, ЗОВУ ЮНОШИ, ИЛИ ПОЧТИ МАЛЬЧИКА, КОТОРЫЙ ТОЛЬКО НЕДАВНО ПОНЯЛ, ЧТО ОН УЖЕ НЕ МАЛЬЧИК И МОЖЕТ ЛЮБИТЬ… ЛИЧНО Я НЕ ПОЙДУ В ЛАПЫ ТЬМЫ, ТАКОЙ БАРХАТИСТОЙ ТЬМЫ, ПОНАЧАЛУ ЛАСКОВОЙ. НЕ ПОЙДУ, А БУДУ СТОЯТЬ, СТИСНУВ ЗУБЫ. И ЭТОТ ГОЛОС, СЛОВНО ДРЕЛЬ, БУРИТ И БУРИТ МОЙ МОЗГ… ДА ПОШЕЛ ТЫ ЗНАЕШЬ КУДА, ВАМПИРЕНЫШ – МУТАНТ… А Я СТОЮ В ЦЕНТРЕ ГОРОДА У ПАМЯТНИКА ЛЕНИНУ НА СОВЕТСКОЙ УЛИЦЕ С ВЫСОКИМИ ДОМАМИ, ПОСТОРОЕННЫМИ ПО СОВЕТСКОМУ ОБРАЗЦУ, УКРАШЕННЫМИ МОЗАИКОЙ ИЗ ГОЛУБОГО И СИНЕГО ЦВЕТА В ВИДЕ КВАДРАТОВ… ЛАДНО, ЧЕРТ С НИМИ…

     «… Сколько еще можно бежать?! У меня больше нет сил, я больше не могу, а может, есть еще несколько минут на передышку? Всего минуту, а потом я смогу бежать дальше.
Прислоняюсь к стене, пытаясь выровнять дыхание, а легкие обжигает каким – то холодным сухим огнем. Как же пересохло горло! Мне все никак не удается унять дрожь в теле, дрожь от страха и усталости, от охватившего отчаяния. Сейчас, еще минутка, и я побегу дальше.
     Еще минута…
     Боль ударяет в меня резким импульсом, пытаюсь дернуться, но что – то меня не отпускает. Боль начинает разливаться, превращаясь в такую, что боишься пошевелиться, чтобы не сделать еще больнее. Страшно шевельнуться. Страшно сделать малейшее движение, и я стою, прижавшись к стене и затаив дыхание… Стена…
Чертова стена из тонкой фанеры, которую можно проткнуть насквозь кинжалом. И понимаю, что пригвожден чем – то острым к стене, ставшей для меня минутной опорой и смертельной ловушкой. Почему, почему я не побежал дальше?! Я не должен был останавливаться…
     Страх во мне нарастает, когда слышу приближающиеся шаги. Отчаяние подсказывает, что это конец, сегодня жизнь закончится. Какие тихие и неторопливые шаги, хотя в них явно чувствуется нетерпение, но они все же не ускоряются. И эта медлительность пугает еще больше. Если бы острие вонзилось чуть выше, тогда бы я уже не чувствовал боли. Смерти боятся лишь будучи живым. Мертвый, я бы наконец победил свой страх.
     А вдруг и умерев, я буду бояться?вдруг этот страх перед неизбежным никак не захочет меня оставлять?
     Каждый вздох приносит невыносимую боль, сердце взбесилось, рвется з груди, я пытаюсь сдержать его последними усилиями, но от этого дыхание сбивается еще сильнее. Непроизвольно трясусь от страха, зная, что этого как раз и нельзя делать.
     Я почувствовал движение совсем рядом и почти сразу услышал тяжелое сбитое дыхание. Вытащил длинный узкий кинжал и вонзил его в стенку из тонкой фанеры, и тут же услышал полувсхлип – полувздох. Попал! Я медленно приближался, хотя мне хотелось бежать туда, как можно быстрее добраться до своей цели, но надо было сдерживаться, и мои медлительность и неторопливость должны были стать причиной еще большего страха. Я жаждал этого ощущения, я чувствовал пьянящий вкус страха на своих губах… Как вкус поцелуя в постели с любимой девушкой… ( а слова уже плыли в первых слоях Сумрака алыми капельками – строчками, все буквы писаны кровью и страхом. Или это Темные кого – то ловят, а сама мысль настолько сильна, что чувствуется на расстоянии нескольких километров! Кого это там все цапнуть хотят? Или Иные снова кого – то перепутали – своих ловят, а не людей? Такое очень часто случается в этом забытом захолустье. Кого же ТАК боится эта жертва? Может, новичок впервые охотится, боясь потерпеть неудачу, да его согнали от жертвы и погнали прочь, как лев гонит от туши молодняк? Непонятно, если честно. Зов идет из глухих районов, все вокруг стихло нафиг.)
     Боль ничего не значит по сравнению с теми ощущениями, что ощущаю я. Ничто по сравнению с всепоглощающим страхом, с бьющимся внутри ужасом, холодным диким отчаянием.  Я не могу расслабиться ни на минуту, не могу закрыть глаза, в страхе, что мне уже не удастся их открыть…
     Несусь по проспекту, вонючему и грязному, где царят страх и ужас, прячущиеся в каждой щелочке. Посылаю Зов о помощи, но кто меня услышит? Не знаю, как заставить самого себя успокоиться… Ноги начинают заплетаться, дыхание учащаться… вот – вот рухну наземь, и в горло, и во все тело вопьются сверкающие клыки, а многочисленные руки хватают за все места, странно как – то при этом лаская, и куда – то тащат.
     Как же мне надоела эта черно – белая двойственность! НАДОЕЛА!
Не знаю, на какую сторону встать – Светлую или Темную.
Надоели постоянные скандалы в семье, - на тему «Добро – Зло.» Иногда мне дико хочется напиться, да денег нет. Тогда я периодически ухожу из дома, ночую у кого – нибудь и плюю на все и на всех.  Беспокоятся домашние или нет – плевать с высокой колокольни. Они меня морально задавили… Ведь уйти из дома – ни с чем не сравнимое удовольствие. Никаких правил, ни за что не нужно отвечать… Но молчать, не открывать рот – потому что опасно.
     В этом городе под названием Братск опасно сказать даже слово, потому что тебя или не поймут, или поймут, но совсем не так, как надо и начнут гонять, перевоспитывать, осуждать…
     Снова эта черно – белая полосатость…
     Противный город! Ненавижу его за то, что здесь нельзя искренне ни с кем поговорить, а надо выполнять такую простенькую мелочь – закрываться маской, ломая себя, все и всех прощать, и ни взглядом, ни жестом не выдавать то, что творится в душе. Крик отчаяния – ты живая мишень на тех, кто непохож на тебя.
     А сама жизнь – как миг.
     Человеческая жизнь. А затем – смерть всего человеческого и жизнь существа – Иного в полную силу, и начнутся бессонные ночи, или дни, когда все Иные бродят по улицам совсем как обычные люди. Веселятся, пьют пиво и прочее…
     НЕ ХОЧУ!!!
     НЕ ХОЧУ!!!
     Не хочу мучиться  и страдать, хочу ЖИТЬ! А не носиться сутками по городу как бешеный, а потом плакать по ночам. Иногда очень хочется вновь стать человеком, и не шарахаться от окружающих.
     Впереди – стена.
     Ведь черное – это белое.
     А белое – это черное…
     Мы – не дальтоники.
     Сила…
     Сила…
     Сила…
     То слово отстукивает каждый удар сердца, в такт ритму… внутри бушуют две энергии, разрывая душу на части – белая или черная. И они равны между собой. Но ни одна не может вытеснить другую или просто пересилить.
Медленно оглядываюсь. О – па! За мной гонятся Амрод и два гопника. Одного Темного я только что убил, нарушив этим Договор. И теперь за мной охотятся все Темные Братска.
     Ведь я – ХАМЕЛЕОН…
     С размаху запрыгиваю в Сумрак. И как хорошо людям, что этого они никогда не видели и никогда не увидят! И как плохо, что им не дано увидеть! Неописуемо… Красота, неподражаемая красота сумеречного мира с двумя – тремя красками, где все стынет, где ветер холоден или теплый… растянуто все, даже воздух. Немое черно – белое кино. Сколько раз я вхожу в невидимый мир – все никак не могу понять, куда встать!
     Похоже, я – единственный среди Иных, кто не склонился ни на одну из сторон.  Серая мгла не смогла растворить оболочку, которая слоями нарастала на мне всю жизнь с рождения, не смогла душу раскусить и лизнуть. Но вышел я из Сумрака Иным. Черно – белым в душе. Я не злой и не добрый, я двуличный… но любая сторона – Темная или Светлая – убивает во мне мораль…
     Моя аура, и аура Амрода пылала алым. Наконец стена Сумрака непонятным образом растворилась, и я вновь рванул по улице. Откуда силы взялись – непонятно. Темные не отставали. Все меньше хотелось двигаться, так как Сумрак встряхнул меня хорошо… и тут сзади наваливается тело… Мертвой хваткой смыкаются длинные синие пальцы на плече…
     - В прошлый раз убежать смог, лапушка… а теперь Ночной Дозор обломался окончательно… - его глаза блеснули изумрудным цветом, таким неестественным для обычных людей… пролилась  кровь, и тут же проникающая, ласковая и глубокая боль влилась в мозг и члены… кровь, непонятно чья, застыла в воздухе алыми капельками, пылью, и упала мне на одежду и волосы. Я вновь пытался нырнуть в Сумрак, Амроду это удалось, он потащил меня за собой, непонятно на какой слой, чтобы окончательно инициировать. Но не помогло это ему – Сумрак кровушку не любит и выпускает нас обоих в нормальный мир, и я, распластавшись на асфальте, облизываю губы, на которых пузырится носительница жизни. Не помню, как так на моей ладони вспыхнул белый огонь, и как я метнул его своей слабой рукой в лицо Амроду. Тот скорчился с бешеным воем. Пока он выл и прыгал, я на локтях пополз куда – то в угол. А затем над головой с писком боли пронеслась гигантская летучая мышь и исчезла за БРАЗом.»

 
     Седьмое мая 2004 года. Чей – то флэт, квартира Андрея – Иного, которого наш Энерик собирается развоплотить за измену нам. На часах семь часов вечера, сижу за столом, на нем бутылка пива, наблюдаю за народом. Странные они. Вот пищит мобила. Я нажимаю на кнопку и принимаю вызов… блин, хватит пить – то! Никогда до Братска столько не пил! Интересно, из чего это братчане пиво варят?! Адская смесь плюс конская моча, смешаная с медом. Тьфу! Водка лучше! Да с огурцами!!!


     - Алло! – а что так орать – то?
     - Это Макс, Иной. – Блин, рвать тянет… надо курнуть.
     - Ясно, что Иной. Что там у вас случилось?
     - Нашли Хамелеона, который всех на уши поднял. – я наконец – то подправил свою интонацию, хотя язык уже заплетается.
     - Прекрасно! – обрадовался шеф. – Вы зацепили?
     - Э – э… нет…
     - Почему?! – ну орет…
     - Темные нашли его первым. Эта сволочь по имени Амрод парня укусил.
     Из трубки посыпался первосортный мат. Провинция она и есть провинция! Блин… ненавижу это.
     - Интересно, а что  теперь Темные с Хамелеоном сделают? Еще раз тяпнут? – как – то издевательски спросил Энерик и промолчал немного. – Как зовут паренька, Максим?
     - Без понятия. Сейчас спросим у Берегонда. – вежливо отозвался я и передал сотик Светлому.

     Вечер плавно перетекал в ночь. Гудел ветер за окнами, раскачивая провода и антенны на крышах, за горизонтом, насколько видел глаз, синела горная цепь, заросшая лесом, который уцелел во время затопления. Была еще одинокая высокая гора и цепь низеньких, вытянувшихся в одну линию. Возле дома Андрюхи был овраг, также заросший лесом, на его берегу – пляж, и еще там есть заброшенный Дом Пионеров – Эдемом его наши называют. Братское море только – только начало вскрываться, и у его берегов плавали льдины.
     Я выхожу на балкон, стою и курю, держа в руке трубку и открыв форточку. Десны щипет, так как кровоточат, холодно. Я могу курить до отупения – я не умру от рака и от СПИДА – мы никогда не болеем. За три года я отрастил длинные лохмы, они у меня темного цвета, личико мое молодое, но на нем пробежавшие года уже оставили свой след. Вроде бы я вечный студентик, но и не студентик вовсе, а непонятно кто. О, тусовщик по желанию. Длинные волосы собраны в хвост и перехвачены резиночкой синего цвета. На мне синяя рубашка и голубые джинсы. В сумке лежит банка с кофе, блок сигарет да книга по психологии, а вы о чем подумали? Нет, жены или девушки у меня и в помине нет, мне пока этого не надо. А еще Иные – лучшие психологи на свете. Молодежь, которая рано или поздно полезет в мои записи, читая строчки, написанные выше, подумает, что у меня, блин, парочка презервативов запасено. Чума на вас за такие слова, народ! Сексуальное желание у меня притупилось за годы одиночества, природа сверхсущества съела его начисто. Съела, заменив чем – то Иным. О, слово какое выскочило! А над Братском висит купол черной энергии, который медленно вращается над Домом Пионеров. Над Раем для наркош и токсов…
     Странные мысли, да, коллеги? Очень странные и своеобразные для этого региона, который раньше был зоной, это везде чувствуется, вот. Вот ворона каркнула, а может и гавкнула, как мне показалось. Валить надо отсюда, валить! Блин, снова ноги ломит, никотином переборщил. Падаю в кресло и тупо пялюсь на антенну.
     Каждое слово в Дозоре новичкам разъясняют: например Темные будут много говорить о Добре, обещать тебе удачу и любовь. о том, что надо думать только о себе и на все и всех плевать. Народ, мы же не на помойке живем, а в квартирах, напичканных электроникой! Вот что я вам скажу на это, господа Темные. Светлые скажут так: « Откажись, отрекись от всего низменного и иди вперед самой непроходимой дорогой, и пусть у тебя в кармане будет только десять рублей, а на плечах тонкая куртка, но совесть и душа чисты, как слеза.»
Естественно, что для многх это невероятно трудно, но надо все вынести, стиснув зубы, перетерпеть все препятствия и неудачи, зато потом ни о чем жалеть не будешь. Мне лично было невероятно тяжело расставаться с друзьями, очень не хотелось уезжать, поскольку я знал и понимал, КУДА отправляюсь и ЧТО  меня ждет в далекой провинции. Свалил на испытания и на заработки. И естественно, не получил ни гроша. Еще мне надо было выяснить, как Светлые и Темные в Братске живут… и еще меня на черную лирику протянуло… Приснилось наверное… Звучит так: «Девушка приехала в товарном поезде из города ****ска…» Сочно… Увидел стих в Интернете… красиво. Руку бы поэту пожал!
     А в Интернете я сижу много.
     Светлых тут ничтожно мало, зато Темных тут  полным – полно: гопников без числа, вампиров и оборотней. И все это при том, что Дневной Дозор малочислен!
Сильнейший Пресветлый маг города и его пригородов – Энерик. Наш Дозор тоже маленький, и шефа мне по – своему жалко: отдуваться – то ему!  И я ему как могу помогаю и натаскиваю ему швали побольше, чтоб развоплощал: достали! Сидят и жрут у подъезда, через слово – мат, через слово – мат… скоро наверное мычать начнут! Блевануть на таких не жалко! А еще они мыться не любят – потому что это нефоры, и они типа крутые! Кто такую фигню сюда привнес, что мыться не надо – не понимаю! Порвал бы в клочки, если бы нашел! И город Братск маленький, совсем молодой, зеленый по развитию!  Город, захваченный Темными – кругом одни пьянки, гулянки, насилие, флэты, ростоманки, проститутки – ведьмочки, которые куролесят на улице Южной и прочее, и прочее, и прочее… сексуальные игрища, извращения, оргии в том же Эдеме и прочее.
     Вот и сегодня мы в качестве эксперимента тоже устроили флэт, но без всякой дряни.

     - Энерик, я не знаю его имени. Мне шлют Зов – у Темных его отобрали. Будем сообщать, что да как. Радуйтесь: теперь нам дуться. – Берегонд подал мне трубку.
     - Значит так, Максим, я на тебя надеюсь! Пока!
     - Пока! – я вытер тыльной стороной ладони губы. Положил сотовый в хлебницу: она у нас железная, звон будет стоять офигенный.

     Еще вокруг дома Андрея есть подворотня, узкая и мрачная, как наша жизнь, наполненная запахом земли и затхлости, и при свете фонарей кажется, что в ней кто – то есть. Оттуда повеяло Зовом Темных. Жертву ловят.
     За стеной кто – то подавился и прокашлялся. Пахнет ароматными солеными огурцами. Пихаю руку в банку и вытаскиваю пару штук, они такие классные, сибирские, просто сахарные! Хрум – хрум. Наливаю в бокал рассола и мочу губы, закусываю хлебом с маслом. Хуже от этого не станет.
     Чая дома не было, последний хлеб я доел, теперь придется идти за хлебом и чаем, еще и тортик прикупить – достала однообразная еда. Вот. Атас, веселей рабочий класс.
     Светлые веселились от души. Я поглядел на них через Сумрак – регистрация только у Андрея.
     А время идет…

     19 – 20. Я навернулся на табуретку и разбил горшок с цветком. Смотрю на трубку в хлебнице – молчит. И вдобавок разряжается. Делать нечего, какие – то подростки орут песни на соседнем балконе. Хреново, блин.
     19 – 22. Берегонду захотелось хлебушка, и в магазин отправили меня. Купил самый дешевый хлеб, наверняка отстанут. Когда я глянул на него через Сумрак, то понял, что его срок годности истек две недели назад. Оттого такой черный и непонятный, и кривой. Деньги – то берегондовске, так что пусть сам и ест, раз так. Я себе винца возьму.
     19 – 30. Влетаю в квартиру через Сумрак, народ ржет над Петросяном. Прикольно. На сотике высветился номер. Неотвеченный вызов. Шеф. Хлопни в ладоши, сделай уборку! В комнате, которую мне отвели под спальню, висят картины и на софе гнездо из подушек, кульков, одеял и даже корзины. Свалил все нафиг на пол и послал смс. В башке фигня.
     19 – 35.  Светлые матерят меня за стенкой за то, что купил гнилой хлеб. Я чай пить не пойду.
     19 – 45. Пришла смс – ка. Я осторожно дунул на трубку, и все затихло: разрядилась. Кинул телефон в Сумрак: пусть подзарядится!
     20 – 00. Кто – то выкидывает из стены мой сотовый. Поймал. Сыграл на гитаре гимн Дозора. Народу понравилось. Веселятся от души.
Что такое регистрация?  Это особая метка на теле, светящаяся синим цветом, для людей невидимая. Наносят ее или главы Дозоров, или сами инквизиторы. Мне нанесли метку сразу же, прямо на станции Анзеби, когда я вышел с поезда. Ко мне подошел молодой парень и просто потребовал снять рубашку, после чего нити Силы ударили мне в грудь. Эта печать ставилась мне на пять лет. Сама метка Братска имеет форму герба города. Я и сам не знаю, сколько еще здесь проторчу. Печать самоуничтожится, когда я окончательно покину Иркутскую область. Есть и бессрочная регистрация. А так на груди две метки. Московская – постоянная.
     Что будет тут через месяц или два? Не знаю. А мне плевать, потому что депрессия. Вот. А народ не желает меня понимать. Совсем. Только смеются.

ЧЕТЫРЕ ЧАСА СПУСТЯ. 23 – 30.


     Неожиданно – негаданно к нашему подъезду подъехала машина «Скорая», и оттуда вышло несколько Иных – я не разобрал, кто именно. Вытащили носилки и вынесли светловолосового паренька, у которого была бинтами и шарфом обмотана шея. Он еле дышал и вот – вот готов ьыл умереть от потери крови. Каким – то образом пациент держался рукой за сонную артерию, и тело его было полупрозрачным: вот – вот развоплощаться начнет! На губах пузырилась кровь.
     Двое Светлых махом нырнули через стену в подъезд через Сумрак. Незнакомца надо срочно оперировать, но зачем его нам – то привезли?! Что мы сможем сделать?!
Еще один феномен в психике народа. Но нет, приехали на веских основаниях: потому что юношу – Светлого каким – то макаром тяпнул вампир! Это уже нарушен Договор ( в который раз!), это уже пахнет трибуналом!
     Свету слава, если это по чистой случайности окажется Хамелеон! И тут раздался стук в дверь, и колотили сильно.

     - Сергей и Александр, да что все это значит?! – психанул хозяин квартиры. Визит такого рода ему не понравился.
     - Что значит? А ты сам не догадываешься?! – заорал ему в лицо кто – то из наших. – Зарегистрировано нападение на Светлого! Что это еще такое?! Бедняга мысленно звал на помощь, пока сил хватило. ( я невольно вспомнил странный Зов на Советской улице. ) несчастного нашли в грязной подворотне, Сергей повез мальчишку к себе домой, оттуда уже в больницу. Люди только руками развели: не смогли определить, кто так куснул, что куски мяса висят! Рана до сих пор кровоточит, не знаем, какую кровь переливать!
     Я глянул на раненого сквозь Сумрак. Да, нечеловек. Его белая аура неожиданно – негаданно начала темнеть и вскоре превратилась в серый сгусток, потом почернела, и снова… Интересно, чем так несчастный провинился, что его вампиры словили? Ах да, я же перекурил, вот и мыслю так! Синие печати на груди умирающего едва тлели, на одной появилась трещина. Дурака Темные сваляли, нечего сказать…
     - Интересная фигня: Темные стали охотиться на Светлых. Или они так деградировали окончательно, или… Мало им в феврале досталось, мало: тогда Тильсирвэ – Великая Волшебница, устроила бойню в Эдеме. Да вдобавок превратила Темного мага, в которого была влюблена, в Светоча третьего уровня. А он до этого пытался красавицу ведьмой сделать… ( «История третья».) И очень плохо, что Великая Светлая сразу после побоища в Питер уехала. Сейчас она Братску ой как нужна… Надо досье ее достать – интересно. – буркнул себе под нос Берегонд.
     - Пошли отсюда… - добавил Берегонд Егору, так как верхняя губа раненого дернулась: росли клыки.  Вот этого нам не хватало… - Срочно привяжите этого монстра к койке за руки и за ноги, будем наблюдать. Кстати, вот и паспорт в кармане джинсов светится!
     Сергей порылся в карманах брюк существа и полистал бордовую книжечку. Или студенческий билет – я не понял… так как тускло было в комнате.
     - Зовут умирающего Александр, шестнадцать лет. – и тут же легонько коснулся Силой памяти жертвы, нахмурился. – Амрод тут поработал.
     - Вот сволочь… - прошипел кто – то. – Быстро вызывайте Энерика! Что вы все стоите, как бараны?! Память ложную на шофера «Скорой» наложить смогли, а шефа кликнуть не в состоянии?! – у кого – то явно сдали нервы.
     - Плевал я на ваши мысли… - Андрей распахнул окно и метнул туда часть Силы, открывая портал. Энерик появился тут же – взлохмаченный и сонный, видать, спал за столом. Но сон тут же прошел.
     - Ну и ну… - промычал Пресветлый, вытирая со лба пот. Лихо спрыгнул с подоконника на пол. – Это еще кто на ночь глядя возник на носилках и рваной шеей?
     – Может, хоть Энерик с Сашей разберется? Мы ничего не могли сделать: у всех сотрудников опыта было маловато: зелень еще, мелочь. – Я наверное за шестьдесят лет жизни здесь с ума схожу… Вот Гломен, вот дрянь… У него, похоже, крыша напрочь слетела. Сейчас отправлю этого юнца на полу навеки в Сумрак, и все. Потому что я не понимаю, на что Темные рассчитывают, тяпнув Хамелеона…
     - ЧЕГО?! – ахнул весь коллектив.
     - А я что, не то сказал? Хамелеон лежит на носилках, молодцы! Премии всем будут, как дело замнём.
     - Ага, вот почему тело никак не развоплощается… - я кашлянул в кулак.
     - Такого беспредела в этих краях Темные не устраивали с шестьдесят шестого года. И Гломен, похоже, не понимает, что насилием Хамелеона он рискует развалить весь Дневной Дозор! Упился чувак, упился, балда… и забурился в Чекановский…
     - Да при чем тут Гломен?! Надо Амрода судить, он лезет куда попало! Давайте, пока не поздно, сотрем Сашке предыдущую инициацию, дадим ему выбор снова! – я не выдержал и принялся орать.
     - А он прав, - хмыкнул Берегонд, сияя улыбочкой. А потом рухнул в обморок.
     - Допрыгались…


     ПОЛНОЧЬ.


     - Максим, а ты что на это скажешь? Наверное в твоей голове каша полная.
     - Что я могу сказать? Царя надо в голове не иметь, чтобы на Хамелеона напасть!
     - Да взбесило его, что в Сашке есть Свет! Вот и тяпнул, чтобы Тьма пересилила, хотя это совершенно бесполезно.
     - Ребята, мне чихать на то, что этому гадёнышу понравилось, а что нет. Хамелеона укусил вампир, и он может стать вампиром, если перейдет на Темную сторону! – Энерик сел на софу и подпёр ладонью щеку. Вид у него был мрачный. – Давайте выясним, поможет ли Саше амулет, это я говорю про рану. – и взял у Берегонда цепочку с когтём, надел на шею Хамелеону. Что меня больше всего поразило, - малолетки стояли как бараны, не пытаясь даже помочь, он в тот момент стали похожи на кукол со стеклянными глазами. Александр выгнулся дугой и стиснул зубы от боли.
     - Видали, что за птица? – хмыкнул шеф. – Стремительно пересиливает Темная сторона, а Свет ей мешает. Мало с амулета толку: надо что – то делать. Сергей, ну – ка иди сюда!
     - Что надо сделать? – наконец вышел из оцепенения тот.
     - Говори заветное…
     - Обращаю тебя к Свету. Отринь Тьму, защити Свет. Даю тебе силы идти за Светом… Даю тебе отвагу…
     - СТОП! – испугался я. – Нельзя так! Ты представляешь, какие вихри Силы сейчас поднимутся?!  Куда, куда нам теперь тебя девать, Сашенька?

     Несколько часов спустя – два или три – Саша начал автоматически выздоравливать. И даже смог говорить, и я решил с ним пообщаться.
     - Почему ты носишься как бешеный, Саша?
     - Потому что мне страшно… - прошептал тот.
     - Что страшно?
     - Даже если я сделаю доброе дело, - меня начинает мучить совесть: надо ли было так поступать?
     - Что ты хочешь этим сказать?
     - Добрые, Светлые Иные, где же вы раньше были, когда начался этот кризис?! Почему, почему не призвали на свою сторону?!  И я сижу как проклятый в этой дыре, никак не могу найти себе места! ( да он еще дитя, блин!) И остался один на один со своими проблемами. Ведь так ласки и заботы хочется! ( если и дальше будет этот скулёж, я начну материться! ) И еще я не хочу ни от кого зависеть… - наш общий Хамелеон закрыл глаза.
     В соседней комнате играла классическая музыка – Шостакович, Шуберт, Моцарт, Кальман. Светлые, чистые мелодии. Именно так захотел всех успокоить Берегонд, включив магнитофон с диском.
     Музыка, излучающая Свет…
     - Ты борись, борись, Сашенька… Ведь Тьма в тебе пытается пересилить Свет! – шептал Энерик, гладя парня по голове. Тут же музыка почему – то стихла.
     - Да не может он бороться, он становится Темным… - сказал я и глотнул пива: во нервотрепка!
     - Вот именно!
     Я обернулся и встретился взглядом с Гломеном.

     ОО – 30 ночи.

     Как ни в чем ни бывало Гломен сидит себе посиживает за столом и пьет Братское пиво, которое на вкус гаже вина. Светлое причем. Пиво он приволок с собой, а добрался сюда при помощи портала. И словно по невидимому приказу классика сменилась на тяжелый рок.
     Длинные темные волосы Стаса – Гломена были завязаны в хвост, а по лицу плыла ганкстерская похабная улыбка довольства. Маг хищно оглядывал большую комнату, а глаза его сияли бешеным огнем: так на жертву смотрит кобра, когда та боится смерти. В левом ухе висит серьга с рубином в виде цветочка ( ах, какое умиление!), а на шее на цепочке висят ( ну это надо додуматься!) ХРИСТИАНСКИЙ КРЕСТ С ПЕНТАГРАММОЙ СЕМИЗВЕЗДНОЙ! ТАКОГО  сочетания я даже в Москве у Завулона не видел…

     Темный маг сидел, положив руки на стол, и что – то про себя смеялся. Доволен… очень даже доволен. Да и как не быть довольным, если его пасынок и названный сын Амрод укусил несчастную жертву? Теперь Ночному Дозору конец.
Сидит себе, хихикает, потягивая пиво из соломинки.  Вот урод, вот извращенец… Одет во все черное, лишь плащ за спиной серебристого цвета.  Красивое сочетание, нечего сказать, прикрывающее черную и гнусную душу.
     - На этот раз повезло нам обоим, товарищи, - заговорил он с довольным видом, о чем писалось выше. – Инициирован ваш мальчик, и ничего ты не сможешь сделать, Энерик! Весело!
     Энерик сначала глянул на него вполоборота как на психа, затем обиделся.
     - Ты его забирать пришел? Поздно! Он наш, а не ваш, и вылечим мальчишку от дрянной крови!
     - Ночной Дозор, теперь мы квиты. У нас в руках уникальный экземпляр. Так что он кого угодно может в себя влюбить, растлить, а потом бросить. Да, трудно Светлым будет.
     - Даже мальчиков влюбить? – подавленно спросил Энерик.
     - Даже мальчиков. – и хищно расхохотался. Голубой значит.
     - Вам также будет тяжело… - Энерик полез в холодильник и достал банку с кефиром.  – Ты ведь явился просить содействия. Так почему  бы нам не поговорить на эту тему в нормальной обстановки и без пива? А?
     - Слышь, ты, Сумеречный Иной, - Темный маг ткнул толстым пальцем в Сашу, - ты по какому праву моему сыну изуродовал лицо?!
     - Если бы тебя убивали, ты бы сделал то же самое. – простонал несчастный и приоткрыл глаза. – Я уже грохнул одного из ваших, значит я стану Светлым, вот тебе, жирный маг… - Рана на шее пропала, словно ее и не было. Но слова ему давались с трудом. – Значит, если я наполовину Темный, то меня можно каждый день гонять по всему Братску и пригородам, да? У Вас совесть есть, уважаемый полуколлега? Я из – за вас не могу спокойно ни есть, ни спать, ни в компьютерный клуб сходить, я хожу по улицам и боюсь малейшего шороха! Оставьте меня в покое!
Зашугали… Сильно зашугали.
     Медленно – медленно Хамелеон расстегнул берегондовскую цепочку на шее и кинул слабой рукой разряженный амулет на пол, который даже треснул посередине.
     -   Ты сам знаешь, почему меня бесполезно инициировать, Гломен! – медленно – медленно мутант свел обе ладони, на которых полыхнули Света и Тьмы и тщательно перемешал Силу. Даже я так не могу! Настоящая живая ядерная бомба или беременная женщина: не трогай, не дыши, не шуми, а то рванет или родит. Рванет так, что собирать будет нечего. И будут над нами километры воды…

     Почему – то мне вспомнилась песенка братской группы «Мазь», довольно – таки не очень приятной, когда ее слушаешь: про всякую дрянь поют! Про то, о чем в народе не болтают, разве что подростки треплются… Но почему – то молодежь в восторге от похабных песен. Что скажешь – деградация…

                Я Д Е Р Н А Я          У Л И Т К А.

     Я – ЯДЕРНАЯ улитка,
     Простите, что я инвалидка,
     Во мне сотни тонн тротила,
     Выйду я на солнце смело –
     Вырастет большой грибок,
     Когда порвется мое тело…

     Похоже, да? Это единственная песенка, которая мне понравилась. Да и клип на нее на Масяню похож.
     И Светлые, и Темные сели в лужу. А вот как встать и вытереться – неясно.
     Может, подождать, когда лужа сама высохнет?

     ДВА ЧАСА СОРОК МИНУТ НОЧИ. ФЛЭТ.

     Саша бредит, у него жар…

     - Вам не понять безразличность причин…

     Сижу и думаю…
     Да… Действительно, Иные из Сибири совсем непохожи на сородичей с Москвы или Питера. Те хоть понимают суть своего служения в Дозорах, а здесь – полный развал. И мне жалко Энерика. Ехал бы наш шеф отсюда далеко – далеко…
     Вылечим мы Хамелеона от Тьмы, а что дальше с ним делать? Он смертельно напуган и зашуган. С одной стороны, Александр будет нам приносить и пользу, и вред, и в то же время все мы будем новенького ой как опасаться… потому что ни Дневному, ни Ночному дозорам не принесет пользу эта двуликость. Гломен заявил, что приступил к эвакуации Темных на время. До тех пор будет где – нибудь сидеть, пока ситуация не стабилизируется.
     Кстати…
     Кстати, а тогда куда Светлым деваться? У нас на квартире у Андрюхи лежит живая бомба замедленного действия. Чернь Братска переезжает в поселок Чекановский – и теперь это поселение можно уверенно назвать Трансильванией номер два.
     Не убивать же беднягу, в самом – то деле!
     Из Сумрака выплыл еще один Темный по кличке Амрод. Сел за стол и тут же уткнулся лицом в салат. А в Сумеречном мире тем временем Саша принимал довольно дикий вид: он то превращался в ящера, что характерно для Темных, то чешуя исчезала, а вместо нее появлялись белые, как у ангела, одеяния да свет над головой. Выглядело это очень страшно, и мы просто поражались, как Саня может выносить в своем юном возрасте такое! Как его внутри крутит… Сумрак взбудоражен, перенасыщен Силой… потому – то зрачки у нашего несчастного то становились овальными, то круглыми, то щелями. Трагизм ситуации заключался в том, что Саша даже не спал, а просто пялился в потолок и почти не шевелился. Иногда посматривал то на Энерика, то на Гломена, которые сели по обеим сторонам кровати.
     - Иди к нам, я тебе помогу. – говорит Энерик, вливая в Хамелеона Свет.
     - Иди к нам, я тебе помогу. – вторит Гломен, добавляя Тьму.
     И оба улыбаются, оба держат Сашу за руки. Саша как насос выкачивал Силу из обоих, и если пересиливала Светлая сторона, то внешность паренька менялась на белые одежды, если Тьма брала верх, то он превращался в ящера. Но никто не мог перетянуть Хамелеона на свою сторону, все очень походило на то, что Свет и Тьма гармонируют друг с другом! Разъединить их не получалось ни одним из известных приемов. Наш Иной испуганно глядел в потолок, но лицо его было бесстрастно. Ни эмоций, ни слов – ничего, как механическая кукла.
     Наконец произошло нечто – Амрод поднял голову, и я увидел, что его щеку украшает гигантский рубец, кожа плохо срослась за короткое время, и красивое лицо было изуродовано наполовину. Словно по щеке саблей ударили.
     Вампир сидел, пыжился и шипел от злости. Он возжелал мстить, но нельзя! И даже ему было любопытно, ЧЕМ кончится эксперимент над Александром, который черпал и черпал в равных дозах Свет и Тьму. Или оба шефа в итоге будут похожи на выжатый лимон, или пленник сам развоплотится, так как Сила его убъет, или баланс по Братску и Энергетику ухнет окончательно. Что тогда?
Тогда знаменитую на весь мир ГЭС прорвет и все утонет.
     - Этот Иной сильнее меня… - пробурчал Гломен изумленно и отодвинулся.
     - И меня он переплюнул… - согласился Энерик.
     В пять утра Гломен и Амрод удалились, а Александр лишился чувств.


     Седьмое мая,
     Восьмое,
     Девятое,
     Десятое,
     Одиннадцатое
     И все дни вплоть до двадцатого – затишье Света и Тьмы. Темные переехали в Чекановский, Саша лежит без сознания, а у Андрея вечная депрессия.

     Двадцатое мая. Коренным образом меняется ситуация: шеф мне приказал кое с кем встретиться… Встречу назначили в Доме Пионеров, то есть в Эдеме в овраге.

     Вы когда – нибудь слышали о Эдеме?
     Что такое Эдем?
     Это место в Библии называется раем, где дозволяется делать все, что захочешь. Но случилась неприятность – некие Адам и Ева подверглись искушению и съели яблоко с Древа Познания. Последствия этого ясны – Бог разгневался и уничтожил Рай, а самих виновников трагедии выгнал. И понеслось…
     Это пока библейский вариант. А жизнь вот какова.
     В Братске Эдемом называют заброшенный Дворец Пионеров из кирпича и бетона, где всегда гуляет ветер, а вокруг этого строения лес… Летом здесь красиво, ведь Эдем находится в овраге возле последней остановки троллейбуса номер четыре. Напротив находится Мемориал Славы, где иногда зажигают Вечный Огонь. Рядышком самолет и танк, а если пройти мимо испуститься вниз, то там, у кромки берега, - Братское море.

     Я туда почти никогда не выбирался, но слышал, что Эдем является местом сборищ Темных Иных. Издалека видно, что стены Дома Пионеров исписаны такими словами: «Всеволод Огородин», «Виктор Цой жив!», рядом нарисовано несколько гитар, несколько гексаграмм и пентаграмм, пара граффити… Иногда на крыше заброшенного строения появляются фигуры в балахонах и банданах, они часами носятся по лестницам туда – сюда и орут во все горло: «А я панк, мне все по…»
В это время спускаться в овраг и подходить к заброшенному зданию очень не советую: порвут в клочки. Они же как дикие звери, и все воспринимают довольно агрессивно. Потому что это на самом деле и не панки вовсе, а Иные, дикие, считающие себя панками. Так что Эдем в некотором роде и есть Рай…
     Рай для Лжепанков и Темных Иных, где они собираются почти каждую неделю. Но год назад их постигла вендетта: среди этого сброда отыскалась такая личность, которая любила извечное веселье, но одновременно страдала от одиночества. Это на самом деле Светлый маг третьего уровня, семнадцатилетний парень с темным прошлым, год назад я его судил за преступление и нарушение Договора по отношению к Волшебнице, и именно с ним мне предстояло встретиться, только интересно, напугается или нет? В Эдеме в прошлом году в конце зимы было побоище, когда все Темные были перебиты ослепительно красивой девушкой по имени Тильсирвэ. (Смотри: «История третья.»)
     Редко парнишка, из – за которого тогда весь сыр – бор и разгорелся, появляется в Дозоре: раз в полгода. И сейчас шеф его как – то вытащил на белый свет. Не пойму одного: ЗАЧЕМ? Шеф позвонил мне на сотовый, скинув мне на камеру портрет, и я сразу узнал малолетнего Иного.
     Закинув рюкзак за плечо, я спускался в овраг.  Из – под ног ливнем рассыпались только что появившиеся на свет кузнечики, летали первые бабочки, а погода выдалась на редкость теплая. Трава, которая едва – едва начинала пробиваться из – под земли, пахла ароматно и непонятно. Цвели одуванчики, из них местные жители варят варенье, - немного кисловатое, но зато концистенцией и цветом похожее на мед. Вовсю цветет верба, тут ее много, золотое марево в воздухе, и оно вбирает в себя рои пчел  и шмелей, которые такие же пушистые.
Я обхожу лишь березы и сосны, так как там много клещей. Но могу и в Сумрак залезть да пройти невидимым. Просто не хочется. Но на данный момент я любовался необыкновенной для меня сибирской природой, и душа моя пела и летала… наверное, также летают влюбленные, а от любви я давным – давно открестился. Возможно, что навсегда.
     Не знаю, что буду делать летом. Когда утихомирится Дневной дозор, то я в первую очередь рвану в Москву и там буду радоваться жизни, обниму всех коллег и друзей, и может не вернусь больше в провинцию. Может быть, мне просто обидно оттого, что я никак не могу найти счастья для себя в размере одного человека женского пола и нрава? Наверное, со мной этого никогда не будет – я недостоин ничьей любви и ничьей благодарности: меня практически невозможно полюбить, потому что я жесток и холоден. Хотя внутри я совсем другой, я похож на ребенка, на котенка… которого надо тискать и тискать. Это еще надо рассмотреть. Это сможет далеко не каждый. А может быть, я не уеду никуда, не знаю. Может, перетащу Энерика в Москву и покажу, что такое настоящая жизнь…
     Оврагов в Братске несколько – еще около порта. Там склоны крутые и опасные. Вот там точно можно шею свернуть! Я туда не пойду: там Гломен свой народ тренирует, и прошлым летом наши там труп нашли. Испугались все и разом побежали в милицию. Менты, конечно, на место происшествия приехали. Не знаю, мучила ли Темных после такого поступка совесть: добро сделали! И прекрасно, а то бы девочку никто так и не нашел.
     А нафиг…
Пинанув ногой шишечку, я гляжу на Эдем сквозь Сумрак: пусто, никого нет. И почему – то похолодало неожиданно, но не потому, что на солнце тучка набежала…

     Спустя двадцать минут меня зацепило Зовом. Он был средней силы, но его обладатель был сильным магом. И может быть вампиром вдобавок: Светлые Зов так не шлют! Зов завораживал, его хотелось слушать и слушать, Зов тащил в бурелом, и я лез на поваленные стволы, падал, порвав джинсы на коленках, вставал и вновь шел, как геолог, а со спины пот катился градом. Наконец, выбравшись к остановке и отряхнувшись, я задрал голову вверх. Вот…
     На крыше Эдема стоял русоволосый юноша и махал рукой, на которой  было кольцо с черепом. И в тот момент, когда он опустил руку, мелодия громыхнула и стихла.
     Силен…
     Очень силен в свои семнадцать лет!
     Да и как же не быть сильным, если ты выпил живительную Силу Волшебницы, которую любил до беспамятства, до нуля, а потом кинул, спровоцировав леди на месть? На что нарывался, то и получил.
     На голове этого мерзавца была бандана красного цвета, на теле черная рубашка  с надписью «Мерлин Мэнсон», на ногах потертые джинсы. Стройная, красивая фигура под два метра, красивые волосы, прекрасно уложенные, но вот глаза… поганые и мерзкие, как у отъявленного ловеласа – обольстителя и обманщика. Серые, совсем еще мальчишеские…
     Очень хорошо, что Тильсирвэ от тебя свалила! Ты же едва не убил ее своей чертовой Тьмой!!!

     - Я ждал тебя, Максим. Поднимайся на крышу.
     Он меня, похоже, не узнал. Хотя шеф говорил ему о Максиме. Вот и все. Какая наивность! Это тебя Волшебница оберегала и даже любила! А ты, сволочь, едва не затащил ее в кровать, а когда она тебе отказала, то послал ее крепче некуда, и она вырезала всех, кто был твоим другом и братом. Что смотришь, мразь? Сам спускайся ко мне! Девочка была одна – одинешенька среди твоей грязной компании Темных, тебе было на – ть на ее чувства и эмоции. Также и мне на тебя и твою помощь на – ть. Ладно, поднимусь. Свет с тобой, полуколлега…

     - Здравствуй. Кто ты такой? – а сам гляжу на собеседника через Сумрак. Да, он Светлый, но аура его похожа на накладную, на припечатанную к характеру насильно, как пластырь на теле. Поддельная Светлая аура, все равно что руку протезом заменить. В этом парне скрывалось что – то дикое, зловещее, загнанное в самый угол и прячущееся за Светом. На груди сияли две печати: одна регистрационая местная, а другая огненная. Видя мою настороженность, маг протянул мне сигарету. Я достал из кармана зажигалку и мы закурили.
     - А… это ты, Максим… - Иной сразу сник. – Меня зовут ИЛЛЬО. – а сам глядит малость растерянно и испуганно. – Я больше никого не притеснял и не переделывал!!! – память не обманула!
     Илльо…
     Опять просканировал ауру. Меняется, привыкает к владельцу… несформированная Судьба, неопределившаяся… Теперь Илльо может вырасти или конченным эгоистом, либо великолепным Иным с чистой душой. Ведь все зависит от него самого. Если, конечно, полезет куда надо, а не будет вести развратную жизнь.

     - Что там стряслось в Ночном Дозоре? Никак нечто страшное?
     - Стряслось то, чего мы никак не ожидали. Ты когда – нибудь слышал о Иных с двойной энергетикой? Мы при помощи Темных поймали одну личность с поселка Энергетик, у которой теперь кличка «Бомба замедленного действия.»…
     - Знаю. Сам на себе такое испытал, когда была резня в Эдеме и всем Темным пришел конец… Помнишь?
     - Помню.
     - И что, опять?! – глаза Илльо распахнулись во всю ширь.
     - Да, опять. И будет не резня, если не найдем причину, а нечто пострашнее… Плотину прорвет.
     - Не верю!
     - Я тоже не верил, пока не увидел своими глазами. Теперь оба Дозора стоят на грани разгрома. Правда, Темные в ближайшем поселке спрятались. – оттарабанил я, окинув взглядом далекую высокую гору, где находятся дачи. Их крыши сияли в солнечном свете.  Тем временем Илльо кинул сигарету вниз.
     - Да ничего у них не выйдет! Этот сверхИной без проблем туда доберется, и тогда Темным…
     - И Светлым тоже. – ухмыльнувшись с горчинкой на устах, добавил я. – Этот Хамелеон будет приносить вред любому Иному, кого встретит на пути.
     - Выход есть, но тебе он вряд ли понравится. – холодно произнес Илльо, мутными глазами глядя на море, скуривая уже третью сигарету. Такой молодой, а столько дымит! И как у него сердце выдерживает!?
     - И что ты нам собираешься предложить?
     - Предлагаю убить или просто развоплотить. Иначе никак. Этот малый будет подвержен только в том случае, если кого – нибудь грохнет. Наверное, со своим беговым графиком успел грохнуть. Такая бяка в приступе исступления хоть что может сделать. Или просто нам надо подстроить несчастный случай, и дела решены, восстановится баланс Братска. Так – то. Это лучший способ. Я знаю лишь одно убийственное заклинание – «Марево Трансильвании.» Одного удара хватит вполне, мокрое пятно останется от нашего мальчика.
     - От тебя едва мокрое пятно не осталось в шестнадцать лет, когда ты нарвался на Великую Волшебницу, превратившую тебя в Светоча, Темный маг! И чтоб не смел на Хамелеона руку поднимать! Тебя все – таки попросили помочь по хорошему,а не по плохому. – Ого! Я был искренне изумлен реакции сопляка. В этом парне, несмотря на внешнее спокойствия, было столько наглости, хамства и себялюбия, что я просто поражался, как он смог переинициироваться! А еще Светлый называется! А может быть это просто твоя гра слов, чтобы меня проверить, хитренький Илльо! -  Ты хочешь, чтобы я его нашел и убил, так?
     - Так. А как же иначе? – Илльо уперся. – ты же вроде сам знаешь, что если Иной – мутант умрет, то опасность минует!

     Мы спустились вниз и пошли по трассе за город.

     - Ты очень интересно – таки разговариваешь, Светлый, - я цеданул слюну сквозь зубы. – ну прямо непереводимая игра слов, и еще за каждым из них скрывается пошлость, которую ты раньше так любил вворачивать в речь! Тьмой от тебя пахнет, а этого не должно быть. Ты вообще когда – нибудь со своей жизненной философией пытался сам создать свою группировку без чьей – либо помощи? – я уже начал подыгрывать, наблюдая, как подросток пытается мысленно поставить вокруг себя барьер. Чтобы я не смог докопаться до истины. Но для меня это пара пустяков: и не такие встречались. Илльо ухмылялся и даже стрелял глазками. – Что ты на меня так сексапильно смотришь? У меня нормальная ориентация! Я же тебя насквозь вижу! Вижу также, что ты целовался с мальчиками…
     - Да, я такой… - с наслаждением произнес Светоч.


     За Братском возле артека «Солнечный», который находится на горе, есть поляночка, очень похожая на чернобыльский пейзаж. Светлые и Темные зовут ее просто и понятно – Амфитеатр. И правда, там бетонные блоки собраны так, что напоминают воронку, и на них вполне можно сидеть и хлебать пиво, а потом, как говорят все подряд, в голову начинают стучаться философские мысли. Но я – то знаю, что под пивным кайфом никаких философских размышлений быть не может, так как это мираж, иллюзия, где легко заблудиться. Это как сон: спишь и не можешь проснуться. А когда просыпаешься, то не понимаешь, что же было на самом деле.  Вот, сидим мы на развалинах детской площадки под ржавыми фонарями, чтобы туда добраться, долго пришлось карабкаться по склонам крутых гор, потому что холмы там покрыты щебнем и забраться наверх почти невозможно, а спуститься оттуда можно только одним способом – скатиться, только все тело будет в синяках. Мы оба жутко устали и отдыхали. Илльо скользнул в заброшенный  гараж, где неформалы и Иные жгли костры и кидали туда все, что подвернется под руку… на  стене  электрогитара, нарисована абы как, что мне ужасно не понравилось. Внизу вдобавок шла какая – то гадкая надпись, написанная при помощи аэрозолевого баллончика. Затем Илльо, поправив ремень на брюках, пошел искать во дворе доски, а я остался его ждать, думая, на кой черт я сюда поперся. Думая, стоит ли мне доверять этому бывшему Темному или нет.
     Как тихо! Даже птицы не поют, несмотря на то, что два дня на часах.  На фонарных ржавых столбах выбиты лампочки, и эти лампочки смотрят на тебя, смотрят пустыми глазницами и разинув пасть… под ногами какая – то ржавая проволока, железяки и даже шприцы с остатками крови и СПИДа. Место действительно напоминало Чернобыль, - тихо, пусто, все брошено, сломано и порушено, а главное – страшно… Только радиации нет, но есть она тут… Тут есть и кретинизм, все из – за дефицита йода, и народ малолетний шизует.
     Зато один плюс – с горы город Братск виден как на ладони. Посреди города возвышается телебашня высотой в сто девяносто пять метров, а если было бы возможно забраться на самую вышку, то можно увидеть еще дальше… летом город можно спутать с Парижем – очень похож пейзажик: все в огнях, особенно телебашня, машины ездят туда – сюда, только людей маловато. Вот. А еще можно увидеть пейзажи поинтереснее: за сопкой Коврижкой, имеющей форму ковриги хлеба, видно море, а справа от него гора, также заросшая лесом, а за ней – опять море, и снова – гора.
     За ними тянется Ийский залив, и горы, и так до бесконечности... До бесконечности в горизонт. оЧень красивые места, только люди в этих местах очень жестокие и пошлые до ужаса, недоверчивые, с тяжелыми, невыносимыми характерами. С ними можно общаться по – хорошему, а они…
Может быть, именно потому я и не могу здесь прижиться. И пока что найти нормальную работу, где бы платили от силы тысячи четыре, не получается. Потому – то и нет настоящих друзей, а если они где – нибудь и существуют, то лишь ЕДИНИЦЫ… ЕДИНИЦЫ…
     Эх, люди и нелюди! Двигать вас надо вперед к нравственности  и невинности, двигать. Лишь одна привязанность к этому городу вас и держит, и в этом ваша ошибка: вылавливаем несчастных из дерьма, а они обратно в дерьмо лезут… Как свиньи!
     Что поделаешь? Свиньи и есть свиньи. Среди них есть и Светлые, и Темные. Или я что – нибудь не понимаю?
     Слышу, как кто – то бросает на треснувший асфальт доски. Причем большие: Илльо нашел дрова. Вот и он – поднимается по маленькой лесенке, ведущей от какой – то рощи к Амфитеатру, на плече тащит пять бревен. С размаху кинул на землю у стены гаража, одну  досочку поставил к стене и долбанул ногой так, что она треснула напополам. Так что теперь станет немного теплее.


     - Хамелеон, говоришь? Вот уж чудно: раньше такие экземпляры не встречались. Может, это и не Иной вовсе, а мутант? – предположил Илльо, кусая бутерброд с сыром.
     - Может, но это точно не связано с хромосомами. – пошутил я, доставая из рюкзака буженину и батон хлеба.
     - Может и связано, откуда тебе это знать? – сухо и холодно ответил Илльо, поморщившись. -  Все мы слышали старую легенду о том, что в семьях, где из поколения в поколение рождаются незаконнорожденные дети, появляются самые сильнейшие Иные – хоть Светлые, хоть Темные. Сей процесс начинается так: девка родит девку, та тоже родит девку, а вот третья незаконнорожденная в итоге становится ведьмой. Если и дальше идет этот беспредел – ведьмы отдыхают. Иные мутируют. Дети – Иные обладают ужасными силами, они способны переплюнуть даже Великих! И похоже, что ваш и наш Хамелеон как раз из таких, Ваша Светлость… Я согласен помочь – на днях буду рыться в Интернете, найду нужные сайты и узнаем, где собачка зарыта и полита пивом ее могилка. Постараюсь раскопать до десятого – двадцатого  колена, договорились?
     - Договорились… Илльо. И ты через пять – шесть дней принесешь мне  материал на Все, что мы с тобой сказали несколько минут назад. Потом разложим генеалогию по крупицам и все узнаем. Спасибо… коллега. – последнее слово я выдавил из себя с неимоверным трудом: Тьмой пахнет: Светлая аура накладная!
     Илльо ничего не сказал.

     Когда мы разошлись, уже начинало темнеть. И тут на правой щеке я увидел у парня странный шрам в виде креста, и поинтересовался, что это такое.
     - Бился в Сумраке, вот и задело. Через пять дней встречаемся у меня дома. Звони. Счастливо! – сухо сказал Илльо и исчез в тени.


     Двадцать пятое мая.
     Сижу дома, переживаю.

     Двадцать шестое мая.
     То же самое.

     Двадцать девятое мая.
     Звонит телефон. Беру трубку в полусонном состоянии и понимаю, что это Илльо. Значит, он что – то пытался выяснить, испугался наверное. Мигом собираюсь и иду к нему домой. ( пока кончаю писать.)

     Он буквально с порога втащил меня к себе в квартиру. Я и опомниться не успел, как он усадил меня за компьютер. Глотнул стакан пива и спросил:
     - Ну что, порылся в архивах про Иных?
     - Еще как! – глаза сотрудника сияли. – Я два дня в Интернете лазил, спустил на карточки все свои карманные деньги, зато информации – море! Все занес себе на диск, тебе понравится. Я раскопал сведения только до семнадцатого века, а дальше недоступно. Стена. – парень загружал какую – то неизвестную программу, и пока я с изумлением оглядывал беспорядок в комнате, он быстренько вставил диск в винчестер. После открытия какой – то папки нашему взору предстала та – а – акая генеалогия, что глаза разбегались! То и дело Илльо увеличивал изображение, потому что шрифт был как назло очень мелкий, и к тому же написанный калиграфическим почерком. Бумага, с которой сканировали информацию, была, похоже, очень старая и крошилась от времени, но дело того стоило!
     Выяснилось нечто шокирующее и любопытное: возраст матери, рожавшей первенца, был совсем юный – шестнадцать (!) лет или на год постарше. Первое поколение, второе, третье, - ну все как будто сговорились, всем, блин, шестнадцать лет!!! Лишь один раз мелькнула дама в годах. Также обнаружился довольно странный феномен – все девушки умерли сравнительно рано. Не было ни бабушек, ни дедушек, - а одна зеленая молодежь. Я никак не мог взять в толк, почему. А на голове начинали волосы шевелиться: тоже наверное удивились, хотя глаз у них и в помине нет!
     - Слышь, Илльо, - мои глаза все не могли оторваться от монитора, - это что, своеобразная религиозная секта? Дети что, достигнув шестнадцатилетия, убивали своих родителей, выходит так! – а сам решил: «Молодец, Энерик, только почему ты сам в Интернет не полез?»
     - Ну… - Илльо замялся, так как и сам не понял расклада генеалогии, - достигнув лет пятнадцати – шестнадцати, они… хм… повально теряли невинность, и все. Потом рожают, и… - и злобно да с коварной улыбочкой усмехнулся: видать, и сам был грешен. С тринадцати лет.
     - Именно. Но матери вовсе не умерли молодыми, и это не секта. – добавил он.
     Я начинал понемногу врубаться.
     - Что?! Да как не секта?!
     - То, что ты сейчас услышишь, Макс, будет сенсацией. Я же главную базу взломал. Знаешь, кто это?
     - Кто же? – голос мой упал.
     - ПОТОМСТВЕННЫЕ ИНЫЕ. На самом деле тут стоят годы их рождения и годы принятия в Дозоры. С человеческой точки зрения они умерли от несчастного случая. Дальше следы теряются. Так что дальше вычислять их биографии я бессилен. Несмотря на то, что это далеко не человеческий сайт.
     - Э… - у меня глаза вылезли на лоб.
     НИ ХРЕНА…
     ИНЫЕ РОЖАЮТ ИНЫХ! ДА БЫТЬ ТАКОГО НЕ МОЖЕТ! ЭТО ШУТКА!
     - Максим, Ваша милость, зря ты тогда загнул тему про хромосомы… насчет мутации: в каждой шутке есть доля правды…
     И хохочет, уткнувшись лицом в клавиатуру. А мне не до смеха.
     Если эти Иные не умерли, - то где же они сейчас?!
      Где?!
      В России, в Германии, Франции или же они все в Сумраке стали бесплотными тенями?  Нет, не все в Сумраке упокоились – остались кучка народа да Александр. Вот его год рождения, место рождения, имя и фамилия. Его родители также нелюди. Теперь наконец – то становится понятно, почему в нем ни Свет, ни Тьма не пересиливают. Все в генах слилось. Вот на свет сверхсущество и появилось, полуоборотень, полувампир, полумаг. Поистине, адская смесь. Сверхсущество, совсем юное, поставившее под удар оба Дозора!


     Несмотря на помощь знакомого, я видел следующее: Илльо что – то скрывает, а говорить не хочет. Надо про него архив у шефа запросить, и никто мне не в праве отказать.  Илльо тем временем вынул диск из винчестера и подал мне с бесстрастным лицом: ну точно там что – то есть!


     Дома я решил узнать, есть ли на диске что – нибудь еще. Он оказался забит начисто. Кроме генеалогии там было несколько папок с досье на самого Илльо и на какую – то Светлую Иную… Принялся читать сноску с фотографией подсудимого, изучая.

     «Илльо, Иной, инициирован в тринадцать лет Темным магом, проживает в городе Братске Иркутской областе на улице Комсомольской в общежитии, поддерживает дружеские отношения с Темными и Светлыми, под наблюдение Ночного Дозора неоднократно попадал за растление несовершеннолетних девиц. Шестнадцать лет, учится в Гимназии №1, неоднократно прогуливает занятия, курит, пьет и сексуется с первыми попавшимися. Учится в одиннадцатом классе, нападает на новеньких Светлых и способен на убийство…»
     и еще вот что:

     «Тильсирвэ, восемнадцать лет, проживает в Братске на улице Мира, инициирована в тринадцать лет двоюродной сестрой просто так, ради любопытства. Не работает, не учится, состояла в Ночном Дозоре Санкт – Петербурга и Дозоре Братска, поддерживает дружеские отношения с Гломеном и его командой, позже от них сбежала. За все время пребывания в Братске не нарушила ни один устав Договора, замечена Инквизицией в Эдеме, - в начале 2004 года порезала всех Темных вместе с Энериком. Способна на убийство в качестве защиты.» – блин, какая красавица… Такая хрупкая, тоненькая на фотке – то, и в серебристом плаще… Боже… И такая машет мечом?! Да тебя бы ко мне в объятия… мы бы спелись, Леди…
     Дальше на дискете шла видеозапись опроса Илльо, его пытал сам Энерик, и вот что я узнал…


     Я правильно заметил подвох: Илльо на самом деле оказался Темным, Темным, которого обратили к Свету. Изначально в его душе и характере пряталась Тьма. В прошлом этот скользкий тип был гопником, который довольно много пакостил, но при этом одновременно ухитрялся учиться в школе юннатов, танцевал в кружке бальные танцы, никак не подавая вида о своей тайной жизни. Первый свой проступок по отношении к женщине или девушке совершил в тринадцать лет на флэту у гопников, так как у мальчишки не было и в помине друзей и знакомых. Вначале Илльо хотел приобщить к себе Гломен и весь Дневной Дозор, но тут в парне проснулась Светлая сторона. Он шнырял по дворам, неоднократно появлялся на Костре ( место встреч всякой темной швали ), держался паинькой при посторонних и носил с собой амулет Инь – Янь. Занимался буддизмом, боевыми искусствами, пишет стихи, песни. Ходит неоднократно на сейшена и выступает в неизвестной рок – группе. В любовь не верил и не верит, считая, что ее нет, а есть только секс и ничего больше, и этого достаточно.

     Дальше я смотреть не стал, а выключил компьютер: посмотрю досье полностью. Поднимаю трубку и звоню Энерику.

     ВТОРОЕ ИЮНЯ. ШЕСТЬ УТРА. СБОР ПОСЛЕ НОЧНОЙ СМЕНЫ.


     Энерик ходил по кабинету, убрав руки за спину.  Сегодня он был не в духе из – за моего известия. Прекрасное лицо перекошено гневом.  А голос иногда срывался на крик:
     - Да это даже осмыслению не поддается! Страшно верить!  Вы когда – нибудь слышали о Династиях Иных? Это бред какой – то! Блеф!  Да этот Илльо просто сочинил историю и выдал ее Максиму!
     - Блеф? Я так не думаю. – тихо сказал Егор, вытирая пот со лба. – Это уникальный случай: чтобы каждое поколение рожало детей в шестнадцать лет – редко такое услышишь и редко где сведения найдешь. Интересно, кто же постарался их… хм… так рано?
     Шеф сел в кресло и обхватил руками голову.
     - Известно, почему. У подростков, особенно девушек, в шестнадцать лет самый пик полового созревания. Гормональный взрыв. А гормоны, как известно, ударяют в первую очередь в мозг. Итог плачевен: захотелось большой и чистой любви – раз два, дело недолгое. А последствия горькие. – выдвинул идею Валюк.
     - Да никогда ни разу не было случая, чтобы Иные рожали Иных каждый раз после женитьбы! Здесь Темных и Светлых, так сказать, штампуют как через копирку! Когда я увидел эти чертовы злополучные генеалогии – мне дурно стало… - пробубнил я.
     - Дай мне диск, Максим. – тихо сказал шеф, уронив голову на колени. Я подал. Шеф встал и продолжал ходить взад – вперед, с бешенством глядя на улику. И что теперь нам делать?
     - Безнадежная ситуация. Больше ничего нельзя поменять: отныне и навсегда Свет и Тьма остаются в генах Александра. Юношу надо принять в ряды Светлых, но следить за каждым его шагом. Саше это не понравится, но никто не виноват в его трагедии. Пусть теперь Максим решает, как поступать. – Энерик подозрительно глянул в мою сторону. – Но все равно я сомневаюсь в подлинности досье.
     - Ваша воля. – ответил я. – Илльо я не виню. Он сделал все, что смог.
     Отошел к стене, сел на стул и открыл томик со стихами, достав его из сумки, висящей на ремне на плече. И принялся читать.


     Я решил, что делать мне здесь нечего, - я все по телефону сказал несколько дней назад, - и скользнул в Сумрак. Из Сумрака – в реальный мир, и пошел через овраг в Эдем. Сам не зная, зачем. Просто решил побыть один - так мне надоела эта братская дурацкая суета! Глупая, бесполезная суета! Уехать бы поскорее отсюда подальше  и никогда больше не возвращаться. На душе было тяжело, так что Эдем мне показался тихой гаванью покоя и безмолвия, несмотря на копоть и грязь, и бтое стекло, несмотря на разрушенные от времени лестницы, пробитые стены и непроницаемую вечную темноту на Черной Лестнице…
     Вошел в зал, огляделся. Дует ледяной ветер, грязно, холодно. И страшно. Под ногами хрустит битое стекло, и я невольно вспомнил несостоящийся весенний шабаш, Великую Волшебницу и резню в зале… Снова открыл томик со стихами, прочел пару стихов, достал плеер, кассету и включил музыку, воткнув в уши наушники.
     «Enigma»…
     Неразделенная любовь Светлой к Темному, горькая и противная… Слишком глубокий смысл у стихотворения «Монетка»: обман и любовь, иллюзии и пустые надежды, крик из культурного прошлого… И ты покатился в эту жизнь из прошлого, повторяясь в настоящем… Девушке говорят: «У тебя есть мать, друзья, работа, и если ты меня по – настоящему любишь, - ОСТАВЬ МЕНЯ, УХОДИ!» Это нерушимое правило влюбленностей и фальшивой, ненастоящей любви.
     Несчастная страдает, плачет, идет одна по улице, под ногами асфальт, стук каблуков заставляет осознавать, что все закончилось. Все встречи, все обещания, поцелуи и объятия – все было фальшью. Сущим обманом, лицемерием…
     Девушка печальна: «Ах, за что не дал мне Бог судьбы венчальной?» Она злится от обиды, от ненависти, заменившей любовь… Давно красавица заметила, что у Него  чувства угасли, что любимый постоянно проводит время с друзьями, уже не звонит два месяца, не интересуется, как дела и как здоровье…
     Ей говорят: «У тебя все будет хорошо, давай только останемся друзьями. Это гораздо лучше. Ты еще встретишь своего Единственного, а боль пройдет. Холодок… Нет, это не холодок – это самый настоящий холод, растекающийся по всему телу, давящий на грудь, не дающий дышать…»
     Это я вспоминаю себя…
     И Она ушла… За все четыре месяца я так и не смог полюбить ее по – настоящему. Мне было всего шестнадцать, а возлюбленной – почти девятнадцать. Совсем взрослая… Я и правда все больше и больше времени проводил с друзьями, а вовсе не с девушкой, иногда избегал встреч, а как – то раз заявил, что на пятнадцать лет уйду в монастырь от всей людской суеты и горечи. Реакция? Она спрашивала: «Почему?!» Мы пошли ко мне домой, поговорили… Я предложил девушке измениться, я переделывал ее по своему усмотрению – но все было тщетно. Она осталась  такой, какой была. Красавица мне понравилась в юные годы тем, что была тихая и задумчивая, ни к кому на шею не кидалась, и я влюбился, думая, что это навсегда. Казалось – мы ЕДИНЫ во всем…
     ЕДИНЫ…
     Читаю, или даже пою под музыку и думаю, как по – дурацки устроен мир.


     Читаю дальше, ни на что не обращая внимания. Я уселся на алтаре из бетона и кирпичей. И пролистнул вперед или назад несколько страниц…
Дальше… Я все записываю в толстую тетрадь каждый вечер, в том числе и стихи! Не удивляйтесь!
     Я записываю в тетрадь все, чего мне не хватает, что происходит и что может произойти. Запищал мобильник. Я приказал ему заткнуться, рявкнув: «Молчать!»
     Затих! На пять минут. Затем – снова звонок. Не хочу ни с кем говорить. Я хочу побыть наедине с собой.



     Я закрыл томик и глянул в потолок.  Затем на алтарь. И вдруг увидел обломок самурайского меча, торчащий из щели в кирпичах. Красивый обломок, с белой ручкой из слоновой кости. Аккуратно вытащил и положил на ладонь. Заметил еще целый меч, вонзенный в щель в полу. Как памятник Возмездию, Вендетте Темным за безнравственность и нарушение Договора…
     Ох, какая была схватка… Никогда не забуду! Где же Тильсирвэ, где ты, Великая? Ну и имя у тебя – язык сломаешь! Ничего – найдем твое досье где – нибудь. Сначала досье Илльо погляжу… когда время будет. А сейчас мне некогда. Хрупкая, прелестная девушка, ты взвалила на себя тяжелейшую ношу и таким образом на время избавила город от самых злостных Темных.
     Где же ты теперь, милая?


     Снова звонит мобильник. Я наконец не выдерживаю и нажимаю кнопку, чтобы определить номер. Снимаю наушники, вырубаю плеер. И мои глаза тут распахиваются во всю ширь: ЗВОНИТ КВАГГЕР! Интересно, а кто посмел ему дать мой телефон?!
     - Я слушаю… - говорю я официально и с раздражением.
     - Алло, Максим? Ночной Дозор? – спросил тревожный испуганный голос.
     - Да. Что надо? У меня все по минутам рассчитано, говори!
     - Мне телефон дал ваш шеф.
     - Да. Слушаю. – смягчился я. – Что стряслось?
     - Ваш Хамелеон выспался.
     - Что значит выспался?
     - Андрей не смог его остановить, он сбежал.
     - Что?! – мое лицо вытянулось. – Где находится этот мерзавец сейчас?
     - Андрюха сказал, что Хамелеон удрал в Чекановский. Вот так. Мы просим у вас содействия!
     - Если просите, то не трогайте Хамелеона, ясно?!
     - Максим, - раздался голос шефа, - ситуация вышла из – под контроля. Мы все собираемся на станции Анзеби, ждем тебя там через тридцать минут. Гломен через Кваггера помощи просит. Ты наш козырь – Инквизитор на всю область! Чекановский сейчас на грани уничтожения, Тьма Свет пересилила!
     - Ладно. Прибуду через тридцать минут. Держись! – я выключил трубку.

   

                ДЕВЯТЬ УТРА ТРИДЦАТЬ МИНУТ. СТАНЦИЯ АНЗЕБИ.
       

       Иные – и Светлые, и Темные собирались у вокзала на станции Анзеби. Мы собирались нанести удар по сверхсуществу, и таким образом склонить его или к Свету, или ко Тьме. Чья сторона пересилит, там Александру и быть.
       Только бы не убить!
       А энергетически покалечить можно.


       Я вышел из Сумрака на станции и едва сдержал стон: сам воздух был тяжелый и вязкий, что – то давило на спину и грудь. Перешагиваю через рельсы, пытаясь засечь ауру Хамелеона, но ничего не выходит. Воздух своей энергетической концистенцией напоминал невидимую вату: кажется, еще чуть – чуть Тьмы добавить, и он обретет физическую форму, тогда все увязнет в этом странном гиперпространстве, как в киселе. Тяжесть давила, выворачивала все изнутри, закрываю глаза  пытаюсь максимально расслабиться, чтобы не так сильно мучиться: ведь теперь начала ощущаться вполне реальная физическая боль, и сравнить ее можно с кистью руки, которая словно во сне залезла тебе в грудь и вырывает внутренности, вытягивая их… Ты не можешь дышать, ни о чем не думаешь, разве что о чувстве, которое разливается по телу, как кипяток. Иглы, вонзающиеся в тело. Словно самые настоящие инквизиторские пытки: знаешь, что дернуться и повернуть назад нельзя, а то будет еще больнее.
     Чернота давит, прессом давит, как рой миллионов мушек, старается вырвать из души порядочный кусок, чтобы потом очернить его, подчинить себе, развратить…
И потому невыносимые мучения испытывают те, кто Тьме и ее Темной стороне не подчиняется и глушит в себе ее голос, который ласково говорит: “Вроде все у тебя будет, у тебя есть девушка, но посмотри: она мешает тебе общаться с друзьями, которые все на свете пробуют, а когда не было возлюбленной, - ты был свободен как ветер!” И человек или Иной подчиняются этому шепоту, ломая жизни тем, кто его любит и жалеет.
     Неподдающиеся страдают от душевной боли и насмешек окружающих день и ночь и все не могут избавиться от мысли: “ Я сволочь, я гад, я никому не нужен, да зачем живу на белом свете, когда все так несправедливо!” Ведь добрый человек уже не может творить Зло – он освободился от всего черного. И чернота пытается подавить его белую энергию.
     В Сибири, особенно в Иркутской области, черноты хоть отбавляй. Первая помощница ее – Деградация. Вторая – Пьянство. Брат ее – Наркотик, сестра его – Сигарета. Мать Деградации – Лень. Правая рука Лени – Наплевательство. Родня – Блуд, Издевательства, Болезни, Унижение, Зависть, Корысть… Бабушка черноты – Смерть. Хотя Смерть не всегда черна. Если все это перемешать – станет тошно. Да и
     у большинства людей в глазах не видно искусства и доброты – если видно, то у немногих.
     Потому что силовой баланс в Братске склонен в сторону Тьмы. Потому – то тут куча аномальщины: например в Новосибирске ни с того ни с сего появились фламинго, а на Ангаре взялись ни с того ни с сего пеликаны – как выяснили ученые, птицы ЗАБЛУДИЛИСЬ! ЗАБЛУДИЛИСЬ ПОСРЕДИ ЗИМЫ В БОЛОТЕ ПТИЦЫ, ЖИВУЩИЕ В ТЕПЛЫХ СТРАНАХ!!! Когда я услышал это по телевизору – глаза вылезли на лоб. А в 1905 году в тех же  краях в районе реки Тунгуски рухнул гигантский метеорит, потом десятилетия спустя в Москве говорили, что это на самом деле был космический корабль с пришельцами. На пороге двадцать первого века какая – то ясновидящая  сообщила, сообщила в книгах, что в 2015 году в России в Сибири родится мальчик, и это на самом деле будет новое воплощение Нострадамуса на Земле, и именно он сам найдет ключ ко всем катренам знаменитых “Центурий”. В Братске тоже создали аномалию – самое большое в мире искусственное море и ГЭС. Как – то Энерик случайно заикнулся о деревушке магов и колдунов в Иркутской области, где вроде живут одни Иные…
     Господа, продолжим список?
     Забыл! Еще объявились потомственные Иные – Александр. Но чувствую – это еще не все… Далеко не все. Может быть тут на самом деле еще пять таких же Хамелеонов? Например почему нельзя назвать Хамелеоном того же Илльо – Светлого мага с темным прошлым? Еще?
     Еще давайте вспомним сериал “Секретные материалы” – там в одной из серий есть история о том, как агент Малдер отправился в Красноярск ( это вообще отдельный случай ) расследовать крушения в лесу НЛО.
     Я еще долго тут буду жить, насмотрюсь…
     Что касается отпуска, то он будет в сентябре.

     Я пытался представить в это утро что – то радостное и доброе, сев на чугунную скамейку. На другом конце скамейке расположился Гломен, не шевелясь. Взгляд его, холодный и жесткий, можно сказать протыкающий, был устремлен на грузовой состав, прибывающий на второй путь.
     Хотелось спать.
     Мне самому было интересно, чем кончится вся эта мистическая история.  В самом деле, зачем Саше бежать от самого себя? Бесполезно прятаться – ведь все равно найдем. Чтобы всем обезопасить себя, надо сто Великих Светлых или Темных.  Саша стал в результате прелюбодеяния его предком сильнейшим магом в шестнадцать лет – также быстро Сила его пойдет на убыль.
     Кто – то коснулся моего плеча. Это была молодая Темная по имени Волчица и принялась выдвигать гипотезы.
     - Макс, нас всего двадцать – и Темных, и Светлых. Сильных магов очень мало, ты например. Да Энерик с Гломеном. Теперь эти двое действуют сообща, так как нет другого выхода. Но даже им сил не хватит, чтобы выкачать Силу из Сашки начисто. Если нас ждет провал – придется кем – то пожертвовать.  Если вашего шефа против Саши выставить – шеф лишится Силы лет на сто. Гломена также обчистит.  Только тебя Хамелеон не сможет убить или энергетически высосать – ты сильнее всех, так как Инквизитор. Вас не так – то просто уделать.  Ударь лучше сам – мокрое пятно останется.  Или давай Илльо кликнем. Ведь он таким же был, Хамелеоном, Волшебница влила в него живительный Свет, ликвидировав Темную сторону. Так что Светлым везет.
     - Хм… - я удивленно приподнял бровь. – Ты с ума сошла! За всех вас я не буду отдуваться! В пареньке слиты воедино обе Силы, чтоб ты знала! Если не выстоим, то у преступника будут развязаны руки. Он уже убил одного гопника, и похоже нас всех ждет сюрприз…
     - Вот – вот… - это говорил Темный – Оборотень, названный брат Волшебницы, добрый парень, высокий и до нельзя похож на Гарри Поттера, и также в очках. Загорелый, уголки губ кривились, а в зубах, как всегда, сигарета. Невинно окинул меня взглядом и присел рядышком.
     - Ведь тебе на самом деле все равно, Тьма или Свет перед тобой, Макс? – спросил он подавленно.
     - Не совсем.
     - Пока Хамелен ополчился против нас – мы друзья. Как только он исчезнет – станем врагами. Грядет магическое побоище, и чувствую, не обойдется без жертв.
     - Ты прав… - я глянул на поселок старого типа через Сумрак и едва не вскрикнул: его будто захватил рой мошкары, и дома едва проглядывались через черную стену. Ведь здесь собрались все Темные Братска… Подтягивались со всех сторон, и многих отпугивал Свет. Наконец вдалеке замигала какая – то странная точка. Явился…
     Александр едет прямо на вокзал на велосипеде. Значит, собирается скрыться в другом городе, и билетики наверное уже на руках. Совершенно спокойно подошел к путям, встал напротив Энерика и встал на колени.
     Это еще что?!
     Энерик бесстрашно встал и подошел к юнцу, который принялся скулить как собака. Как побитая собака.
     - Убейте меня… Я больше не могу так жить… Я пришел сюда, чтобы покончить с собой, и меня никто не понимает! Никто! Сегодня утром я пытался совершить суицид, порезать вены в ванне, но Андрей не позволил, вырвал из рук нож, я дал ему по морде и сбежал. Я не желаю никому зла, ни Темным, ни Светлым. Пожалуйста, не обращайте внимания на возраст и отправьте навеки в Сумрак! Потому что способен совершать порой чудовищные и необдуманные поступки, а потом как – о отключаюсь – словно ничего и не было! Свет начисто стирает память. Могу предать возлюбленную, могу наорать на родителей и прочее… Родители молчат, но правду не скроешь. Я не чувствую себя зеленым подростком – наоборот, мужчина в полном расцвете сил! Противно находиться рядом со сверстниками – какие тупые и наивные! Школу также бросил, Иные…
     Я от омерзения плюнул на дорогу. Ты еще попроси тебе соску дать! Какой наив, какой примитив! Дикарь он и есть дикарь. Да кто тебя такого оценит и полюбит, дитя?! Ты наверное и картошку чистить не умеешь! Но сцена вызывала смех и мерзостное чувство: чувак стоит перед Энериком на коленях, а тот слушает, такой красивый и величественный, совсем как отец.  Потом дитятко поднимает голову и глядит на Пресветлого тоскливыми глазами. Блин, он даже и не мылся сегодня! Тьфу! А у нашего Энерика челюсть отпала. Он ожидал чего угодно, но только не этого! Также шеф знал, что Хамелеон мог и блефовать. И Тьма начала вытеснять Свет из пленника, окружая его пышным облаком.
     Ну все…
     Сейчас точно произойдет нечто страшное. Я сидел как на иголках и нервничал, зная, что меня все равно никто не станет слушать. Светлые принялись доставать амулеты, Александр приподнялся. Какой блеф! Пять минут назад он изображал из себя бедного – несчастного, а теперь на лице ни кровинки, ни эмоций – только спокойные и чистые глаза. Так на эшафоте осужденный глядит на петлю. Вот. Кулаки то сжимались, то разжимались.
     Да он просто издевается! Зря Амрод перестарался, ох зря!
     Глаза Хамелеона расширились, а рот дернулся. Его начала бить мелкая дрожь, глазки налились кровью. Начал превращаться в кровопийцу. Но Энерик был начеку: поднял руку и ударил мальчишку Светлой Силой, которая в Сумраке светилась фиолетовым светом. Клыки тут же втянулись. Саша схватился рукой за шею и грудь, приподнялся, а затем упал на одно колено, потом в истерике кинулся на асфальт, все еще умоляя убить его. через Сумрак неслись истошные мысленные вопли: “Убейте меня, убейте!”, рваная одежда не вызывала уважения: давно пора в стирку положить. Но тут за дело взялся Гломен, и Свет исчез, утонул во Тьме. Темный маг все также посиживал на скамейке и пытался вливать Силу в Хамелеона, чтобы убить в нем все хорошее. Тьма была всюду, Света – почти как капля в море, и мы были бессильны что – либо сделать. Тем временем Темные Гломена взялись за руки и отрезали Светлым путь назад, сомкнув парня в кольцо, и стали напитывать Иного -–мутанта до предела…
     Я видел, как один мой враг упал и больше не поднялся, следом упал еще один.
     Они умерли. Умерли и стали тенями. Неужто нас то же самое ожидает?
     Сила…
     Сила…
     Сила…
     Может, они пытаются оставить Свет? Но никто долго не продержится в этой схватке.
     Еще вот какая деталь обнаружилась в ходе всей этой заварухи: во всем поселке выли собаки. Выли протяжно и в один голос, чувствуя ухудшение ситуации.
     Саша выгнулся дугой и выблевал кровавые ошметки – передоз. Значит, встанет только на одну из сторон: Тьма его больше не брала. Странно! Но и у меня нервы были на пределе: пожалел несчастного и достал из сумки пистолет, желая со всем покончить. Ведь если пересилит Тьма – плотину прорвет, и городу конец.
     Мессия прямо!
     Я больше не в состоянии выдерживать напор Темной стороны, голова раскалывается от непосильной боли. Но нет, не все еще потеряно, предел чему – то обязательно должен быть! Энерик с надеждой поглядел на меня, и нырнул в Сумрак на первый слой, я следом, и зачерпнули в тамошних дебрях ровно столько Света, сколько смогли, и даже с избытком.
     Пришла пора Максима – Инквизитора, и он ударил. Ударил и сам удивился: Темная брешь пробита. Нас ждал другой сюрприз – Хамелеон перестал быть Хамелеоном и потому у него из носа ручьем хлынула кровь.
     Да!
     Темные стали понемногу расходиться, унося с собой мертвых. Здорово им досталось, нечего сказать! Оборотень испуганно попятился назад, жалобно заскулив и подняв морду к небу. Синий мох под ногами превращался в густые и непроходимые заросли. И полыхнула наконец алым огнем аура Саши, меняя цвет на фиолетовый. Он стал Светлым, город спасен!
     Орали кошки, выли собаки, тучи наползали на поселок, и все это слилось в поистине кошмарную картину. А на часах всего – навсего одиннадцать утра!

     Я снова вместе с шефом черпнул Света из пространства, и мы ударили во второй раз. Гломен отшатнулся, а Хамелеон упал на асфальт и уже больше не встал. Даже его лицо как – то посвежело! Умер?
Нет, просто заснул…
     Заснул, чтобы потом опять проснуться и творить всяческие вещи. В кому впал. Так засыпают многие Иные, уставшие от магии.
     - Прекрасно… - ухмыльнулся Гломен.
     - Очень хорошо… - довольно сказал Энерик. – Противостоянем Сил мы его усыпили лет на шестьдесят, и до тех пор, пока эта земля не уйдет под воду, пока тут Тьма цветет и пахнет, не проснуться пареньку. А когда он проснется, все начнется сначала. Братск еще покажет нам свое лицо.

     Александра мы спрятали далеко за городом в заброшенной избе, поставили вокруг энергетические барьеры. Чтоб не вырвался, если проснется, стерли память и предыдущую инициацию, чтобы Иной не запутался при выборе сторон Сил. Так что долго люди будут обходить стороной поселок Чекановский и ближайшее кладбище.

     Закрываю тетрадь – исписана от корки до корки, достаю другую.

     Спокойной ночи, Москва…
     Выключаю лампу, раздеваюсь и ложусь спать. Истощился сегодня после схватки. Буду набираться сил и ждать отпуска. И на данный момент я похожу на Нео, сидящего за столом в комнате, где царит беспорядок…
    
     Я сплю и вижу черно – белые сны…

                Братск, 27. О1. 2005 г.
                23 – 28 вечера.