Повесть Сушь

 
 
 


Повесть
 



Маркс - 2018







Те, кто читал повесть «Река», могут понять, что новая повесть «Сушь», является её продолжением. В ней судьба дочери Степановны и Юрия – главных героев «Реки». дочь - Наташа и её муж Алексей, так же трудятся в том же совхозе, но уже в новое время.
Их жизнь, как и жизнь Степановны, связана с землями засушливого Заволжья, ранее бывшими целинными, на которых в 50-х годах трудились и повстречались родители Наташи - Валентина и Юрий
Сложно складывается судьба Наташи и Алексея, обделённых детьми.  Так получилось, что им приходится воспитывать внебрачную дочь Алексея - Машу. Как дальше сложилась их судьба, понять можно, прочитав  мою новую повесть «Сушь».
Автор














2





Часть первая
- Ну, что приуныли? - Директор совхоза взглянул на присутствующих из-под ладони, прикрывающий наполовину его лицо.
Была у него такая привычка, прикрыв лицо левой ладонью,  поглядывать из-под нее правым глазом на сидящих в кабинете. Видно, так ему легче думалось, а может быть и по каким-то другим, только ему известным причинам.
- А чему радоваться, Николай Иванович, - вздохнув, ответил бригадир второй бригады, – с самой осени ни одного маломальского дождичка, да и сейчас, вторая половина зимы, а хоть бы снежинка упала! Как бы ни пришлось в сухую землю сеять.
- Хорошо, что хоть озимые не посеяли! – продолжил он.  А то ведь как райком партии насиловал: «Сейте озимые, они не подведут, в крайнем случае – пересеять можно яровыми!», - вот и выкинули бы семена понапрасну, да еще бы, сколько труда, солярки, и прочего растратили! А ведь старики предупреждали, что осень и зима будут без осадков. Как в воду глядели! Помните, Николай Иванович, как дед Куреха говорил: «Землю, родимую, нужно нутром чувствовать. Ее, как женушку нужно ублажать!» - да еще перед севом, говорил, зрелость почвы, и ее готовность своей задницей нужно определять. «Сел голой задницей на пашню, если через минуту ничего не отморозил, то – можно сеять», советовал он.
- Ну, ты наговоришь, Гольцов, - прервал бригадира главный агроном, - тебя только слушай. По старинке живешь, для определения температуры почвы есть специальные термометры.
- То-то я и смотрю, стоит такой термометр в твоем кабинете без дела. Видно, что только, как экспонат! – съязвил Гольцов.


3
- Вот молодой агроном Михайлов, работающий на вашем отделении, может быть, разберется, в чем причина, почему он не работает, - кивнул главный на молодого человека, сидящего в уголке.
Агроном первого отделения работал в этом целинном совхозе уже второй год. Сюда он вместе со своей молодой женой Наташей, приехал из Уральской области, куда он был направлен после окончания сельскохозяйственного института и работал агрономом так же в целинном совхозе.

Однажды, Наташа и Алексей получили письмо от матери, живущей в волжском селе, письмо, в котором расписывала прелести жизни в совхозе, где она работала, и где встретила своего суженого – отца Наташи.
Она с таким восторгом рассказывала о  совхозных землях, их бескрайних просторах, и людях, живущих там. Об этом Алексей и Наташа знали не понаслышке. Они жили в таком же целинном совхозе, но, правда, вдали от родных мест, вдали от родственников, вот поэтому  и  решили переехать сюда.
    Алексея здесь приняли в качестве агронома отделения, а Наташу, учителем русского языка и литературы в совхозную школу. Как молодым специалистам им выдали небольшую квартирку в одном из двухэтажных домов, хоть и без особых удобств, но с отдельным входом. Пусть маленькую квартирку, но свою.   

Молодой человек неуютно поежился, стесняясь устремленных на него взглядов присутствующих. Он уже не первый раз присутствовал на планерке, и всегда удивлялся, для чего столько времени отнимается у людей по его мнению на, практически, бесполезные разговоры. Ведь каждый руководитель отделения, а их в совхозе было ни много, ни мало, а целых двенадцать,  прекрасно понимал свои обязанности и ежедневные хозяйственные заботы. На планерку съезжались управляющие всех отделений совхоза, порой за несколько десятков километров. Сколько времени терялось на эти ненужные, с точки зрения Алексея, переезды.
- Я думаю, поговорили достаточно, - закончил планёрку директор.  – Будем теперь ожидать, что решит «небесная канцелярия», теперь судьба будущего урожая зависит только от нее, - прервал разговор директор.
Расходились молча. Управляющие дальних отделений торопливо садились в кабины ожидающих их автомобилей.

4
Ночь была безлунная. На улице горел единственный фонарь, подвешенный к столбу рядом с совхозной конторой. На остальных улицах было темно – хоть глаз коли. Управляющий первым отделением Косников, бригадиры Иванов, и Гольцов, да Алексей, спотыкаясь, чертыхаясь в потёмках,  побрели к своим домам, - им всем было по пути

- Вы представляете, - заговорил первым Алексей, - утром заскочил на ближайшее поле, копнул пашню лопатой, и что же вы думаете? На глубине полштыка, - земля немного как бы влажная, а ниже – пыль!
- Да я тоже пробовал, когда ездил проверять бригадный стан, думал, как бы охотники чего ни будь, не спалили, копнул - то же самое, сплошная сушь  - поддержал Алексея  Гольцов, - когда же все-таки что ни будь,  с неба упадет? Прямо наказание Господнее!
- Сегодня, когда составлял технологические карты, главный предупредил, что в профинплан нужно закладывать урожайность не менее десяти центнеров, - так требуют экономисты районного управления, а они ссылаются на требование райкома. А кто нибудь из них, думает, как же закладывать такую урожайность, если запас влаги, практически, ноль, - с возмущением продолжил разговор Алексей.
- Ладно, что толковать без толку, от этого легче не будет. Сплошное расстройство!
* * *
- Алексей, что же ты так долго? – с порога встретила его Наташа.
- Да разве это долго? Длинных разговоров не было особо. Одни беспокойства об отсутствии осадков. Если так и будет продолжаться, так не то, что Новый год без снега будем встречать, так еще без посевной придется обойтись. В общем, сплошное расстройство! А у тебя как в школе? – Алексей перевел разговор на другую тему.
- Да все по-прежнему. Учу, дети учатся, особых изменений нет.  Да что я, в моем классе объявился талант, - вспомнила она. Вчера писали сочинение на темы «лишние люди в творчестве русских писателей» и «Свободная тема». Так вот, один из моих учеников Алексей Никитин на свободную тему написал сочинение

5

«Жаворонок», да так прекрасно описал природу и то, как живет жаворонок, и другие степные птицы.
А как описал он весеннее пение жаворонков! Видно любит мальчишка местную природу! Да и, несомненно,  талант в нем есть. Вот я и подумала, если будет  в районе какой-либо конкурс, обязательно отправим на него этот его рассказ.
* * *
Утром, выглянув в окно, Алексей увидел серое хмурое небо. Вот бы хоть маломальская снежная тучка набежала бы, - подумал он.  Еще в середине ноября с небес посыпался мелкий снежок, как будто вверху выбивали мешок из-под муки, и земля покрылась его тонким серебристым слоем. Был еще один небольшой снежный заряд. И все. Теперь, даже небольшой ветерок, подымал в воздух смесь пыли вперемежку с остатками снега.

Наташа на работу не спешила, первый урок у нее начинался в десять. Алексей быстренько позавтракал, и поспешил в зерносклад.
В зерноскладе он проверил все щупы. Все было нормально, - зерно было холодным. Это хорошо, подумал он,  - температурный режим соблюдается.
Присев на бурт зерна, Алексей задумался. Вот уже третий год живут они с Наташей, а детей у них все нет и нет. Вот у его родителей  было две дочери, старшие сестры Алексея, он был третьим ребенком в семье, да еще младший брат. Сейчас он учился в пятом классе.
Вспоминалось, как в последний приезд на летние каникулы, он с братиком, тогда он только поступил в школу, ходили по грибы в небольшой лесок около их поселка, и как он – брат Никитка шустро ворошил опавшую хвою, находя небольшие, ядреные, покрытые влагой маслята. И сколько было радости в его блестящих глазах!
А как они тихими летними вечерами удили рыбу в их быстрой, хотя и мелководной речке! Какой восторг был у братика, когда он выуживал небольшую рыбку, бросал ее в стоявшее ведерочко, тут же начинал торопливо нанизывать очередного червячка, в надежде, что следующий улов будет намного крупнее предыдущего.

6
- Леш, а скажи, обязательно на червяка плевать? – спрашивал он, - если много поплюешь, то рыбка крупнее попадется?

Вот такого же общения он желал бы и со своим сыном, но, увы! Не дает им Бог потомства.
Так что Алексей привык к большой семье, и ему нравились забота старших о младших, и вообще отношения в семье. А вот у них с Наташей, ну никак ничего не получается! Чья вина в этом? А ведь так хочется малыша. Желательно – сына!
В мрачных раздумьях Алексей дошел до конторы, и принялся за рутинную конторскую работу, которую он терпеть не мог. Закончил заполнять технологические карты, и передал их главному агроному. Они находились в одном кабинете.
Пока работал с документами,  его голову сверлила неотвязная мысль, пришедшая ему в зерноскладе: почему у них до сих пор нет детей? Подумалось, а может тут его вина?  И как это у других получается, после первой брачной ночи, и на тебе,  через девять месяцев – ребенок, а тут, третий год и никакого намека на беременность Наташи.
Долгое время эта мысль не давала ему покоя. Как хорошо было поначалу, - думал он. Такие нежные и лирические отношения. Его постоянно тянуло всю свою нежность и любовь к Наташе выразить в стихах. Он помнит, как ожидая ее, в общежитии, еще в Казахстане, на одном дыхании сочинил стихотворение. Да и потом, стихи рождались в его голове только при одном взгляде на возлюбленную. А сейчас… сейчас, что-то изменилось. Появилась сухость, какие-то неуважительные фразы, слова, …  Скорее всего  причиной  этого, был ее неосознанный комплекс вины за отсутствие у них  детей. Да и он сам стал нервным и раздражительным. Раздражало его все, и бесснежная погода, и темные ночные улицы совхозного поселка. И скорое наступление новогоднего праздника, который придется встречать в такой нерадостной уныло-серой, а не новогодней погоде. Даже любая неграмотная фраза, или неграмотное, по его мнению, выражение резало его слух, и он незамедлительно поправлял говорившего, пытался рассказать, как, по его мнению, нужно было выразить свою мысль. Хоть он и чувствовал, что не всем нравятся его замечания, но, несмотря на это, не мог вовремя остановиться, и договаривал до конца.
К концу рабочего дня Алексей вспомнил, что сегодня вечером в конторе отделения у него занятия с механизаторами. Его, как комсомольца, обязали
7
проводить занятия по политическому образованию. По разъяснению политики партии и правительства в условиях развитого социализма.
Зачем проводить такие занятия? – размышлял Алексей, - если об этом трубят все средства массовой информации, начиная с газет, и кончая радио. Ну, пусть кто-то не выписывает газет, но радио-то слушают все без исключения. А не лучше ли проводить занятия по агротехнике сельскохозяйственных культур, их морфологии,- это, считал он, больше пригодится механизаторам. Поэтому он проводил именно такие занятия, а в дневнике, записывал, то, что рекомендовали райкомы партии и комсомола.
Вот и сегодня, в связи с бесснежной зимой, и отсутствием в почве запасов влаги, он решил заострить внимание слушателей на особенностях строения корневой системы злаковых культур, выращиваемых в условиях засушливого Поволжья. Ведь без хорошо развитой корневой системы, о хорошем урожае и думать нельзя.
- Алексей Сергеевич, обратился самый любознательный механизатор, - а почему, например, у пшеницы, два вида корней?
Алексей еще раз принялся рассказывать о значении первичных, зародышевых корней и вторичных, основных, от которых в основном и зависит урожай. Слушали внимательно, изредка задавая вопросы.  Чувствовалось, что тема занятий заинтересовала механизаторов.
Долго еще разговаривали, делились впечатлениями о погоде, об отсутствии осадков, и многом другом.  Расходились  заполночь.

* * *
Наступил, практически бесснежный, Новый Год, правда, за два дня до праздника зима немного порадовала людей – засыпало серую неприглядную землю белым снежным покрывалом. Школьники весело и хрустко бежали на занятия, изредка перебрасываясь снежками.
- Ура, скоро горки будем строить! – радостно кричали они. Ура, скоро новый год, скоро каникулы! Их восторгам не было предела.
- Ты знаешь, Наташа, сегодня в клубе будет новый фильм? – спросил Алексей жену.
- Да, мне коллеги сказали, что видели афишу. Фильм называется «Вера, Надежда, Любовь». Судя по названию – про любовь! Пойдем?

8
- Обязательно пойдем, посмотрим хоть на чужую любовь, а то у нас она как-то пошла на убыль…
- Это тебе так кажется!
- Да нет...  Ну, да ладно, - продолжил он, - собирайся, а то можем опоздать. Вон, смотри, уже соседи вышли, тоже, наверное, в кино. Смотри, как Валентина нарядилась, да и Вовка тоже нафрантился. Недавно он на комсомольском собрании прорабатывал молодых механизаторов. Это у него считалось воспитанием. Да что там воспитывал, - выдержки зачитывал из передовиц газет, на большее у него фантазии не хватит, а мнит из себя такого важного совхозного деятеля.
- Да ладно тебе, Леш, выбивается человек в начальники! Глядишь, скоро и тобой командовать будет! Вот посмотришь.
* * *
После просмотра фильма Наташа и Алексей возвращались домой несколько разочарованными.
- Ну и где здесь любовь? Вера – так это гулящая девка. Шляется по баракам, ей, видите ли, гулять хочется. Видно правильно говорят «Яблоко от яблони далеко не катится!» Недалеко она ушла от матери-цыганки.
-Да хватит тебе, Леш, ведь она любовь свою она искала. Я так поняла!
- А эта – Надежда, - продолжал Алексей, - так ей до любви нет никакого дела, у нее одна политика на уме. Да и вообще, в первой серии, даже намеков о любви нет. А мы-то надеялись, что фильм будет про любовь, прямо не хочется следующие серии смотреть! К тому же производственная тема, никак не связанная с реальной жизнью до такой степени надоела! Во всех фильмах одно и то же.
- Да, хочется посмотреть фильм легкий, типа индийского!
- Ты знаешь, Наташ, мне вот, например, нравятся старые фильмы. Ну, такие, например как, «Высота», «Иван Бровкин на целине», или «Весна на Заречной улице»! Кстати, я этот фильм «Весна на Заречной улице» впервые смотрел по телевизору. Да и телевизор-то в тот раз первые увидел.  Вот в этих фильмах тоже вроде бы и производство, и жизнь, отношения, и одновременно – любовь.  Все как-то по-человечески, безо всякой выдумки.  Вот мы живем и работаем в целинном совхозе.

9
И я постоянно сравниваю нашу жизнь, с жизнью, показанную в этих фильмах, особенно в фильме про Ивана Бровкина. А ведь правильно твоя мать говорила про целину. Здесь, на этой земле, на самом деле люди какие-то особенные, бесхитростные что ли, да и душевные, на мой взгляд. Особенно старшее поколение, которые осваивали эти земли.
Так, переговариваясь, и обсуждая просмотренный фильм, они дошли до дома.
Раздевшись, Наташа прислонилась к теплой голландке. Алексей подошел к ней сзади, обнял.
- Наташенька, знаешь, как я тебя люблю!
- Конечно!
- Так, когда же наша любовь проявится в наших детях? Люди могут подумать, что у нас со здоровьем не все в порядке, как у Барышевой. Сколько лет с ней главный живет, а детей все нет и нет.
- Лешенька, боюсь, но сознаюсь, был у меня грех, лишилась я ребеночка, когда жила с первым мужем, вот и результат! – и Наташа заплакала навзрыд. Слезы полились из ее глаз неудержимым потоком.
- Как же это случилось?
- Ой, не могу сейчас рассказывать, - прерывая рыдания, ответила Наташа, - не сейчас, как нибудь в следующий раз…
Долго еще она не могла успокоиться, так и заснула, иногда глубоко всхлипывая во сне.
Утром Наташа проснулась опухшей от слез.  Перед уходом на работу долго прихорашивалась перед зеркалом.
- Леш, ради Бога не расспрашивай сейчас ни о чем, прошу.
- Хорошо, радость моя! Придет время, сама расскажешь…

* * *
Прошел бесснежный Новогодний праздник, такие же бесснежные февраль и март…

10
Хозяйство усиленно готовилось к посевной. Алексей мотался из бригады в бригаду, проверяя готовность техники, настраивал сеялки на высев. Поначалу он ездил верхом на ленивом жеребце, которого с трудом удавалось оторвать от конюшни, к которой он так привык за долгую зиму.
- Ты его не жалей, побольше шенкелей под бока – советовал ему конюх Хайдар.
Алексею не нравилась езда на лошадях, ее он с трудом освоил еще на прежнем месте своей работы. Ему больше нравилась техника. Что у животных на
уме, думал он. Ведь лошадь тоже живое существо со своей головой и мозгами. Что ей может взбрести в данный момент? – думал он. Вот поэтому он больше доверял технике – с ней все понятно и просто.

Часть вторая
Каждый раз, находясь в бригадах отделения, Алексей, как бы ненароком, спотыкаясь о земляные комья, заходил на пашню, и проверял глубину влажного слоя, но, увы, за прошедшее время ничего не изменилось. Да и на что было надеяться, откуда ей, влаге, появиться? Надеяться было не на что. Суховейные ветры, беспрерывно  дующие из казахстанских степей, сдували верхний плодородный слой почвы.
Сегодня стояло тихое раннее утро. После нескольких дней изнурительного суховея, дувшего из казахстанских степей, наконец-то наступило затишье. Небо было бездонно-голубое. В этой голубизне ликовали жаворонки.  Их трели лились на землю из этой бездонности, наполняя душу непонятной восторженностью.  Изредка слышался свист сусликов. Они стояли, как небольшие столбики, поворачивали свои головки, как бы озирая окрестности, пересвистывались о чем-то своем, или бесшумно перебегал с места на место. О чем они пересвистывались, что искали?...
Алексей не понукал жеребчика, и, радуясь этому, тот неторопливо плелся по пыли, засыпавшей толстым слоем полевые межники.  Разморенный теплом, Алексей остановил коня, снял с себя пальто, и, запрокинув голову, попытался рассмотреть  в высоте весеннего певуна. Ничего, - только трели.
На бригадном стане механизаторы собирали сцепки, подносили к ним бороны, смазывали подшипники, другие уже комплектовали сеялочные агрегаты.

11
- Сергеич, - обратился к Алексею бригадир полеводческой бригады. Несмотря на свой достаточно длительный срок практической работы агрономом, он никак не мог привыкнуть к такому обращению. Почему-то он считал, что он не достоин обращения к нему на «вы» людей старше его возрастом.
- Сергеич, - продолжал бригадир, какую норму высева будешь устанавливать? Боюсь, как бы ни загубить семена понапрасну, старики говорят, неурожайным будет этот год, а я к ним прислушиваюсь! Да и на моей памяти случались неурожайные годы, через десять, пятнадцать лет. Вот так же, лет десять назад, посеяли по полтора центнера, а собрали, чуть более восьмидесяти килограммов на круг!
- Да я и сам так думаю. Все поля отделения проехал, всю почву проковырял – на штык – есть влага, а далее пыль голимая! Не будет осадков, и всходов не дождешься. А тут- еще установка о повсеместной культивации. Культивация – это хорошо, но при таких запасах влаги – это вред!
В этом  Алексей убедился, когда приехал на поля второй бригады. Почти рядом с полевым станом он увидал  тракторы К-700 с культиваторами, работающие на ближнем поле.
- Владимир Иванович, - обратился к бригадиру, - это что такое? Откуда они здесь?
- Ты представляешь, с раннего утра приехали четыре агрегата с культиваторами во главе с бригадиром Тузковым. Он и заявляет, мол, их летучая бригада переехала с третьего отделения. И сегодня будет работать здесь, так приказал главный агроном, и с ходу начали ковырять пашню!
- Так, пошли быстренько, я на один край поля, ты – на другой.
Первый агрегат Алексей остановил, когда он подошел к краю загонки.
- Стой, стой – замахал руками Алексей, - да остановись ты!
- Что случилось? – из кабины выскочил молодой тракторист.
- Что случилось, что случилось, ты, что не знаешь о проверке качества работы?
- А что проверять, у нас свой бригадир есть, он сам все контролирует, - недовольно буркнул тот в ответ.


12
Совсем рядом остановился еще один агрегат.
- Что остановился? Мне же следом за тобой двигаться, а ты задерживаешь, так мы наряд долго еще будем выполнять. Тогда и премия наша – тю-тю.
- Так, ребята, сейчас будем проверять настройку на глубину, наклон лап, ну, и так далее.
Пройдя несколько метров по обработанной пашне, Алексей увидел, что поле было просто поковыряно, а не прокультивировано.
- Интересно, кто же вам так настраивал агрегаты? Сами что ли настраивали? Вот что значит – не посещать мои занятия по полеводству!

О том, что агрегаты были настроены, – об этом не было никакой речи. Алексей еще раз объяснил трактористам,  как настраивать агрегаты.
На эту работу потратили без малого полтора часа. Когда дело шло к завершению,  на мотоцикле подскочил бригадир этой летучей бригады К-700:
- Что простаиваем? По какому праву товарищ  агроном, остановил работу? – набросился он с претензиями. Сегодня же на планерке доложу директору, это же срыв работы, саботаж!
-  Ты, Тузков, давай не умничай! Да и вообще, я бы советовал помолчать, может быть сочтут за умного, – съязвил Алексей. Владимир Иванович, неси сажень, померяем, сколько они здесь напортачили,  и всю площадь забракуем! А то, видите ли, -  план им нужно выполнять! Здесь, на этом поле длина гона, если не ошибаюсь, две тысячи метров?
- Да нет, Алексей Сергеевич, две пятьсот тридцать, - поправил бригадир.
- Вот, Тузков, тебе и «план», - еще раз съязвил Алексей, - пятьдесят гектаров брака! Из своего кармана придется платить, вы же, если не ошибаюсь, на хозрасчете? Так что, ребята, все претензии к вашему бригадиру, - не унимался он. В то время, когда в почве катастрофически не хватало влаги, вы, горе-механизаторы своими необдуманными, если не сказать преступными действиями, лишали почву и так небольших запасов влаги.
- Так. Или вы будете обрабатывать почву так, как я требую, или проваливайте отсюда, да побыстрее! – продолжал с возмущением Алексей.  А за свои действия  и команды я отвечу, так как считаю их верными. А вообще-то, мы можем обойтись и своими агрегатами. Можете двигаться на другие отделения, нам такая работа не нужна!


13
Когда дело касалось общественного, соблюдения нормативов и правил, особенно вопросов, связанных  с растениеводством, здесь Алексей, не обращая внимания  на лица, возраст, их положение, был резок в суждениях, и он не мог остановиться. «Ну, понесло» - говорила в таких случаях Наташа.
Этот инцидент Тузков запомнил надолго. Долго он не мог простить его унижения перед членами бригады, тем более – молодежью. Все это он припомнит Алексею очень скоро, не пройдет и полгода.
* * *
- Ты что же гонишь помощников с полей? Они, понимаешь, прибыли помочь, чтобы побыстрее закончить подготовку к посевной, а ты… Как это понимать? – возмущался на планерке директор.
- Николай Иванович, да от такой помощи, - один вред!
Алексей подробно рассказал о случившемся.
- Да если бы я знал о таком, я поступил бы так же! – поддержал Алексея главный агроном.  Скажи, Тузков,  кто вам регулировал культиваторы?
- Да сами.
- А кто нибудь проверял?
- Агроном второго отделения.
- И что он сказал?
- Да нормально, сказал, пойдет!
- А ты что на это скажешь, Алексей Иванович, - обратился главный к агроному второго отделения. Но тот только краснел, и молчал. – что же мне самому проверять все настройки? Тогда вы для чего? За что вам зарплату платят? – продолжал возмущаться главный.
На следующий день свой рабочий день Алексей начал с посещения второй бригады.
- Поехали на дальнее поле, Владимир Иванович. Посмотрим, в каком состоянии почва там.



14
По дороге на дальнее поле они несколько раз останавливались у работающих  дэтэшках с культиваторами. Алексей придирчиво проверял качество, и всем был доволен. Жалко, думал он лишний раз тревожить почву. Так можно вообще всходов не увидеть.
- Слушай, Владимир Иванович, давай на дальнем поле эксперимент проведем.
- Какой эксперимент?
- Да вот какой. Не будем его культивировать!
- Да ты что?  Повесят! Ну, конечно не повесят, это я пошутил, но  работы выгонят, это точно!
- А ты что, намерен всем рассказать об этом? Может быть ещё объявление повесить?
- Да нет…  А как же с нарядами? Ведь все проходит через бухгалтерию. Сразу заметят. А вообще-то мне и самому такая мысль приходила в голову. Жалко лишний раз сушить почву, в ней и так влаги – кот наплакал!
- Только так, наряд будем закрывать на неболтливых ребят, ну, например, на братьев Погодиных, согласен?
Как договорились, так и сделали.
Часть третья
Зазеленели всходы. Поначалу они бодро поднимались и радовали глаз своей изумрудной зеленью, но Алексея они не радовали. На первичных корнях они долго не протянут, а для развития вторичных – влаги не хватит, это факт, - думал он. Хотя бы небольшого дождичка, хотя бы денек поморосило! Но увы, не услышала «небесная канцелярия» этой мольбы. Да и не только он думал об этом. Единственное поле радовало его – не закультивированное. Всходы на этом поле разительно отличались от всходов на других полях. Они, казалось,  были и гуще, и зеленее, да и корни, - Алексей раскапывал землю, и внимательно  изучал корни. Пусть растения держались на первичных корешках, но их мочка была хорошо развита! Он радовался этому как ребенок.
Однажды, утром к Алексею обратился директор:
- Ну-ка Алексей Сергеевич, садись ко мне в машину, и поехали, посмотрим на твои поля.
Пока ехали, директор удрученно вздыхал, глядя на невзрачные всходы. Некоторые растения, несмотря на неурочное время, начинали выходить в трубку.
- Ишь, как торопятся! Чувствуют, пора, пока есть влага, нужно расти.
-  Николай Иванович, давай доедем к дальнему полю, там посмотрим, как растет пшеничка, - предложил Алексей. Смотрите, какие высокие и сильные растения!

15
- Да, вижу, так это, наверное, потому, что здесь низина.
- Да какая же низина, - склон в сторону оврага!
- Да нет,  Николай Иванович, просто это поле, экспериментальное.
- Что еще за экспериментальное?
Алексей подробно рассказал о том, как они с бригадиром решили одно поле не культивировать, и вот каков получили результат.
- Да вы что, с Ивановым, с ума сошли? А если бы в райкоме партии узнали? Да меня бы с треском выгнали! Ты же знал и знаешь о повсеместной культивации в целях борьбы с овсюгом.
- С каким овсюгом при такой нехватке влаги? Да в сегодняшних условиях, Николай Иванович, скотина будет рада и овсюгу!
- Да вообще-то ты прав! Засуха в Поволжье, особенно в нашей зоне, повсеместна. В верхах поговаривают, как бы ни пришлось корма для скотины заготавливать в других областях.  Смотри, какая жара, под пятьдесят градусов! Все выгорело!
И на самом деле, на небе за все время не показывалось ни одной хотя бы маломальской тучки, небо казалось выгоревшим добела, стояла безветренная погода, лишь изредка из казахстанских степей добегал ветерок, но и этот ветерок был суховейным, и не приносил облегчения.
Как-то вечером , после особенно знойного дня, Наташа спросила:
- Ну что там, в полях, есть ли какие надежды хотя бы на маломальский  урожай? Сегодня, да и не только сегодня, соседки жалуются: скотину уже нечем кормить, в стаде коровы не наедаются. Пастухи говорят: «пасти негде, все выгорело, приходится по оврагам гонять, хоть там еще что-то зеленое осталось». Прошлогодние запасы соломы подъели, комбикорм  давно уже закончился, приходится хлебом  кормить. Боятся, как бы скотину под нож не пришлось пускать.
Алексей рассказал о сегодняшней поездке с директором.
- Радостного мало! Не пришлось бы  в других районах побираться. На правой стороне Волги, например. Там не в пример, и осадки, хоть и небольшие, но были, да и как сказал Николай Иванович, много прошлогодней соломы в скирдах осталось нетронутой.

16
Как и предсказывали, уже в июле первая бригада отправилась в правобережный район прессовать прошлогоднюю солому.
Через неделю, в выходной, когда Алексей вернулся с рыбалки, Наталья ему сообщила, что приходила конторская техничка, и велела идти к директору.
- Наташ, я вот немного поймал плотвичек, и пока я хожу к Николаю Ивановичу, - пожарь, пожалуйста. И чего я ему понадобился в выходной, не пойму.
- В общем, так Алексей Сергеевич, завтра езжай в Саратов, найдешь там СПАТП-6, отдашь там вот это письмо райкома партии, и на грузовиках, сколько дадут, отправишься в село Золотуха, это в Петровском районе, там работают наша бригада. Они заготовили уже тысячу тюков соломы, организуешь там  погрузку этого транспорта этими тюками, и отправишь в совхоз. На всё про всё тебе отводится неделя. Выедешь обратно, когда отгрузите всю заготовленную солому. Вот тебе деньги на дорогу, командировочные, зарплату рабочим – отдашь ее Тузкову, - он там бригадирит. И чтобы он с первым рейсом вернулся в совхоз, а то я знаю его, - небось, прижился  там, любовницами обзавелся! В общем, как доберешься до места, позвонишь. А за деньги отчитаешься, когда вернешься. Завтра тебя отвезут до станции, иди.
В течение суток Алексей, получив грузовые автомобили,  добрался  до этого села, под названием Золотуха. Село это было небольшим. Дома были старыми, рублеными из тонкомерных брёвешков, и, в основном, крытые соломой.  У первого жителя села попавшемуся,  на улице, удалось выяснить, где проживают заготовители соломы.
- Да вот там, на самой дальней улице, в заброшенном домике, рядом с полем, - объяснила встреченная женщина.
В этом домике, определенном местным начальством, никого не было. В единственной комнате стояли десять раскладушек, и небольшой столик. Было тихо и, несмотря на знойный день, прохладно. В дальнем, темном углу назойливо жужжала муха. Приехавшие водители в ожидании распоряжений, расселись на раскладушках. Вскоре раздались громкие голоса:
- Во, смотрите, автомобили приехали за соломой! Пообедаем, и за погрузку, - это был голос Тузкова, - интересно, кто же приехал из начальства?
Открылась входная дверь, и он появился в проходе.
- Привет Сергеич, надолго к нам?
17
- Покормите обедом, погрузим тюки, и тебе с грузом - в совхоз, а я останусь здесь до окончания заготовки, а потом тоже домой, - ответил Алексей.
К вечеру этого дня все дела закончили, и гружёные автомобили, тяжело урча, автомобили тронулись. Остался только совхозный Газончик, с веселым водителем Серёгой.

Через несколько дней три автомобиля вернулись. Груженые пресс-подборщиком, и остатками тюков, они вновь отправились в совхоз, а бригада заготовителей на совхозном автомобиле, крытом брезентом, во главе с Алексеем возвращалась днём позже – Алексею нужно было рассчитаться с поварихами, и закончить другие хозяйственные дела. Это дело было непривычно для Алексея, но  он всё закончил, и со спокойной душой оправились домой.
По пути им попалось село под названием Хренояровка. Интересно, почему оно так называется? – подумал Алексей. Таким же вопросом задался и Серёга. И, когда они прямо перед въездом в это село спускались в небольшой овражек, он предложил: давайте остановимся, посмотрим, может на самом деле в этом овражке растет хрен. Если так, то накопаем,  привезем жёнам в подарок, - пусть делают заготовки с хреном, а то у нас же, кроме солодика  ничего не растет, вот будут рады!
Вооружившись лопатами, все пошли по откосам оврага.  И, на самом деле они были поросшими этим растением с широкими лопушистыми листьями.
Уже  глубокой ночью автомобиль запрыгал по ухабам совхозных улиц.
Часть четвертая
Вот так началась новая эпопея в жизни Алексея, эпопея, связанная с заготовкой кормов для совхозного стада. Не сумели получить свой урожай, - думал он, вот теперь и побирайся. Хотя он и понимал, что не люди виновны в этом, а погодные условия, но все равно было тяжело на душе, и какая-то непонятная вина лежала тяжелым грузом, а тут еще и натянутые отношения с женой. Дошло до того, что порой, придя  поздно с работы, он заставал Наташу спящей. Услышав шаги по комнате, она произносила сонным голосом:
- Это ты, Лёшь, поужинай сам, я что-то устала.  Кушай один. Ужин на столе.
На столе он обнаруживал початую буханку хлеба, завернутую в полотенце, да бидончик с молоком.

18
Что-то разладилось в их семейных отношениях основательно, думал он. Раньше, она всегда дожидалась его с работы, собирала немудреный ужин, попутно расспрашивая о делах, после ужина расстилала постель:
- Иди скорее, милый, отдохни!
Сейчас все изменилось до неузнаваемости. Отношения между ними стали суше и без признаков любви, похожей на сумасшествие, которые были в первый год их совместной жизни. Сейчас их отношения, похожие кода-то на  реку, бурлившая в весенний паводок, успокоилась, и вошла в свое русло. А когда-то, счастливый, радуясь жизни, он постоянно находился в лирическом состоянии, посвящал молодой жене пусть неумелые, но свои стихи. Он был в какой-то эйфории, и думал, что это продлится бесконечно.
В чем же дело? – думал Алексей. Но не находил ответа.
Такие вопросы преследовали его постоянно.
Так и в этот раз он долго стучал в окно квартиры, которую совсем недавно получили в трёхквартирном домике, выделенном молодым специалистам. Они жили по соседству с молодой семьей зоотехника и парторга Владимира, работавшему совсем недавно в райкоме комсомола заведующим общим отделом. Он, как и его жена были также молодыми, но они уже обзавелись дочкой. Женщины быстро сдружились, и постоянно ходили в гости друг к другу, как шутил Владимир, «на рюмку чая». Вот, наконец, в окне вспыхнул огонь и через некоторое время за дверью послышался сонный голос Наташи:
- Кто там?
- Кто же еще кроме меня, - ответил Алексей, - наконец-то добрались до дома, весь день ехали, и еще полночи, практически без остановок!
- Заходи, родной быстрее, а я как чувствовала, долго не спала, а тут как сморило! Слышу сквозь сон – вроде бы стучат, а сама никак не пойму, то ли во сне снится, то ли на самом деле в окно стучат, - говорила радостно Наташа, помогая раздеваться мужу. – А это что? – спросила она, забирая из рук Алексея пучок корешков.
- Да это мы по пути накопали своим женам в подарок корни хрена – пригодятся в хозяйстве.
- Вот молодцы, а мы, соседки, скоро ожидаем первые огурчики, а там, глядишь, и помидоры пойдут!

19
Так что хрен пригодится обязательно! Такие хрусткие огурчики получатся!
- А как с поливом? Воды хватает?
- Да хватает, поливаем потихоньку, пруд еще не совсем пересох.
- Лёшь, а помнишь, я тебе рассказывала о своем талантливом ученике, Алексее Никитине, который написал отличное сочинение на свободную тему? – продолжала она, вспомнив что-то свое.  Видно этим она давно хотела поделиться с мужем, но что-то ее сдерживало.
- Кажется, что-то припоминаю, вроде бы он что-то написал о степных птицах, так? А что это ты вдруг вспомнила? Вроде бы ни к селу, ни к городу?
- Да просто, потому что пока ты разъезжал по командировкам в районном центре проходил смотр художественной самодеятельности, и там же был смотр литературного творчества. Так вот, по моему настоянию Алексей Никитин прочитал свое сочинение «Жаворонок», которое он превратил в небольшой лирический рассказ! Ты бы только видел реакцию и зала, и жюри, в общем, он занял первое место, и, кроме этого меня, как руководителя и наставника, - наградили почетной грамотой райкома комсомола! Вот, посмотри.
Алексей, слушал рассказ Наташи уже сквозь дрёму, и все-таки, даже в таком состоянии, был рад ее успехам, и безмерно горд своей молодой красивой женой.

* * *
В последних днях июня начали уборку зерновых.  Да что там убирать, - как говорится: «колос от колоса, не слышно голоса». И все-таки, не смотря на это, из района поступила команда: «Уборку проводить только раздельно!».
Но это же какое-то вредительство! – возмущались все механизаторы. Редкий и невысокий травостой, убирая раздельно, - это положить небольшие стебельки с таким же небольшим колоском, прямиком на землю, и что тогда подбирать? Землю?«Да при такой уборке, это понапрасну колотить комбайны, понапрасну расходовать горючку» - возмущались механизаторы.
 - Первым начнем валять твое экспериментальное поле. Там и травостой повыше, и погуще, - распорядился главный агроном.
Не послушали меня, когда я сопротивлялся культивации, - возмущался Алексей, - а получилось все-таки, по-моему. На его экспериментальном поле ячмень вырос не в пример с другими полями намного лучше. Правда валок

20
получался жиденьким, поэтому снова на свой страх и риск Алексей остановил работы.
- Николай Иванович, - обратился он к директору на первой же планерке, - хотите, наказывайте меня, хотите, нет, но я остановил работу комбайнов на свал, потому что это – напрасный труд, да и толку от него никакого, больше потеряем,
чем соберем! Ну, сами посудите, валок лежит не на стерне, а на земле, как же потом подбирать?
- Верно, говорит наш агроном! – поддержал Алексея Гольцов.
- Ладно, разрешаю работать так, как считаете нужным, - распорядился директор – а с районным начальством я договорюсь.
Увидев своими глазами раздельную уборку, районные руководители, тут же дали прямо противоположное распоряжение:  «Максимально сохранять все, что выросло!». Ученые области начали изобретать методы сохранения выросшего, вплоть до стерни с корнями, даже изобрели способы их вычесывания из почвы.
 «Дуркуют! – возмущались механизаторы.
- Вшей вычесывать из головы, это да, - и полезно, и приятно, а от этой затеи, считаю, никакой пользы! К тому же, - напрасный износ техники, расход ГСМ, да и механизаторам каково, - как всегда хозяйственно рассуждал Гольцов, - в общем, сплошная  дурь!
Часть пятая

На очередной планерке директор заявил, что в области решен вопрос о заготовке кормов в других областях или республиках. Совхозам нашего района выпало заниматься заготовками соломы в Латвии. Так что будем готовиться к работам в союзной республике. Учите латышский! – пошутил он.
- Эх, а какие там белокурые красавицы! – пошутил парторг.
- Ладно, пошутили, и хватит, завтра с парторгом обсудим, кого направлять на заготовку соломы в Латвию, согласуем с райкомом, и в путь!

* * *
Стучат вагонные колеса. В скором поезде Алма-Ата – Москва стоит шум и гомон.  Половина вагона занято командированными.
- Внимание, внимание! – раздался голос парторга, -  Еще раз напоминаю о правилах поведения в Москве.
Он, бывший работник райкома комсомола, успел повидать многие города, в том числе и Москву. Как-то он рассказывал, что, будучи вторым секретарем
райкома комсомола,  был в Москве на ВДНХ в качестве представителя целинных районов Саратовской области.
- Первое о чем я настоятельно прошу, - продолжал он, - на стоянках не удаляться далеко от вагона, а то я знаю таких, как увидите что-либо новое, незнакомое, разинете варежку, как папуасы, и отстанете от поезда! Запомните что, ваши документы и паспорта у меня. Если отстанете, пеняйте на себя, здесь вам не в совхозе, все заняты своими делами, и никто вам помогать не станет!


21
Кроме милиции, конечно, - добавил он. Это только в кино показывают отзывчивых людей, готовых войти в положение незнакомого человека. В общем, я вас предупредил!

 «Поезд прибывает в столицу нашей Родины Москва!», раздался голос из динамиков. Пассажиры засуетились, начали собирать свои чемоданы, выносить их в проход.
- Мужики, не торопитесь, поезд стоит долго, так что успеете. Вот все выйдут – тогда и мы! – предупредил всех парторг.
- Интересно, а куда дальше мы поедем?
- Куда, куда, конечно к метро, здесь, в Москве без метро не обойдешься, без него как без рук, - ответил бывалый, и самый грамотный, совхозный электрик, Куаншкалиев.
В метро доехали до Рижского вокзала, и, через некоторое время, рассаживались в поезде «Москва - Рига».
За Москвой в окнах вагона, не загороженные лесополосами, или мелькающими железнодорожными будками, в просветах  замелькали пейзажи, так не похожие на их, -  степные. Алексей смотрел и восхищался их красотой. Мелькали небольшие деревушки, расположенные то на берегу светлой речушки или озера, туманные дали с синевой далеких лесов…
Алексей удивлялся постановке копен с сеном. На их верхушке обязательно была какая-то слега. Зачем? - удивлялся он. И только когда он увидел, как формируют копну он – понял. Когда поезд остановился на каком-то полустанке, Алексей увидел: На скошенном участке были установлены, как понял Алексей, вешала из слег, на которые мужчина и женщина вилами раскладывали скошенное сено.
Видно осадков здесь перепадает немало, коли так сушат сено. Везет же людям, не то, что у нас – хорошие осадки раз в десять, пятнадцать лет, - думал он, глядя на здешние места и природу.

- Сергеич, как ты думаешь, семь мостов проехали? – обратился к нему парторг. Алексей и Владимир познакомились накоротке, и друг друга редко величали по имени отчеству, только в присутствии посторонних.
- А что? Я не считал, но, наверное, проехали. А зачем их считать?
- А ты что, не знаешь? Семь мостов проехали – то считается что человек неженатый.
- Ты что шутишь? А что, может быть и вправду считать себя неженатым, подумал Алексей. Вспомнить молодость…
- Ну, что Леш, пойдем в вагон-ресторан, малость, по пивку, а?
- Можно, но я, вообще-то не любитель пива, когда был студентом, как-то меня друзья затащили в пивбар, я попробовал, такая отвратительная штука! В общем, пиво мне не понравилось.
22
- Глупый ты человек, оно, скорее  всего, было разбавленное, а здесь, в фирменном поезде и пиво фирменное.
На самом деле, здесь подавали пиво белокурые буфетчицы в фирменной униформе, причем, пиво было в основном «Рижское». Но, несмотря на название, оно тоже Алексею не понравилось. За столиками сидело несколько их земляков, обедали, их столики были заставлены бутылками с «Рижским». На них латиницей было написано: «Ригас алус», это, как догадался Алексей, переводилось на русский – «Рижское пиво».
Алексей впервые ехал таком поезде и вагоне. Он выгодно отличался от других – обыкновенных.  Все здесь было фирменным – начиная от занавесок на вагонных окнах, вплоть до постельных  принадлежностей, завернутых в аккуратные пакеты.
Чем ближе подъезжали к Латвии, тем разительнее отличался ландшафт, да, в целом и окружающая природа. Все больше и больше появлялось залитых водой и просто заболоченных земель.
И вот, въехали в Ригу. Когда вышли из вокзала на перрон, там их уже встречали. На привокзальной площади стоял автобус ПаЗик.
Водитель, встретивший их, сказал, что повезет на станцию Вишки, где их и разместят.
Примерно через час автобус остановился около  четырех этажного здания, с освещенными окнами верхних этажей.
- Разгружайтесь, - сказал Владимир Николаевич, - а я пойду к администрации, выясню, где размещаться. Сергеич, ты со мною пойдем!
Все разместились в спортивном зале техникума, где уже были расставлены застланные койки.
- Владимир Николаевич,  ты же говорил, что здесь, в Латвии сплошь белокурые красотки.  А что-то таких мы до сих пор не видели. – обратился к парторгу Куаншкалиев, когда тот вернулся в комнату.
- Ты поменьше засматривайся на латышек, а то и свою жену забудешь.

Часть шестая

23
Утро выдалось погожее, наконец-то на небо уже выгоревшее от солнечного жара, набежали реденькие облачка. Утих суховейный ветер, дувший в течение недели.  Наташа вышла во двор, занялась поливом огорода.  Задумалась. 
А где сейчас ее Лёшка, чем занимается? Приехали ли они в эту далекую Латвию?
- Соседка, о чем задумалась?
- Да вот, о своём Лёшке, интересно, где он сейчас, небось, уже работает на Латышских полях.
- А то может быть, вместе с моим Володькой охмуряют каких нибудь белокурых красавиц. Я своего кобеля знаю – ни одной юбки не пропустит. Ой, Наташка, как бы он и твоего благоверного не совратил!
Этот мимолетный разговор оставил в душе Наташи неприятный осадок.  А что, подумала она,  детей у них до сих пор нет, держаться ему практически не за что, так ведь и недалеко до измены.
После утренних хлопот, Наташа прилегла на диван отдохнуть, и задумалась о своей судьбе.  Как много она наделала ошибок в своей ранней молодости. Думала, что взрослая уже, и старалась  поступать по-взрослому, а на деле получилось все наоборот. Вот и теперь и страдает из-за своей самоуверенности. Так на самом деле недолго потерять и мужа. Что же делать, думала она, к какому специалисту обратиться, чтобы подсказал, что делать, как решить проблему с зачатием?
Так с  такими тяжелыми мыслями она забылась.
Проснулась она во второй половине дня от невыносимой духоты. В окно билась, уныло и надоедливо жужжа, большая черная муха, и это наводило на такие же унылые черные мысли.
Раздался стук в окно:
- Наташ, ты, что спишь что ли?
Этот стук соседки окончательно вернул ее в реальность.
- Заходи, открыто!
- Я к тебе с предложением, давай вечерком махнем на речку, искупаемся. Ты не против? Неплохо было бы поехать на вашем мотоцикле.
Буквально за месяц перед отъездом Алексей в совхозном потребсоюзе оформил кредит на мотоцикл «Паннония» и, потому что он был с неисправной фарой, его продали сразу с коляской, по иному коляску пришлось бы ждать целый год – таковы были правила. Наташа уже в течение недели освоила вождение, и ездила на нем как заправской мотоциклист. А сейчас мотоцикл тоскливо, запыленный стоял, ожидая хозяина в небольшом, сарайчике, построенном из горбыля.
- А куда же дочку денешь? Что с собой возьмешь?
- Так мы поедем, когда я ее уложу спать. Надеюсь, пока будем купаться, не проснется. Вот славно будет, а то от этой жары совсем закисли и мозги плавятся. Мыслимо ли, раз в неделю баня!

24

Ночь была лунная. На берегу пруда тихо шелестели камыши. Квакали лягушки. В речной глади отражалась желтая луна.  «Луна, словно репа, а звезды – фасоль», - вспомнились слова популярной в то время песни. Вот раздался
мощный всплеск, наверное, карп плеснул, – подумала Наташа. Как-то, наверное, такого же огромного,  Алексей выловил в один из выходных дней, вспомнила она.
- Ну, ты что размечталась, раздевайся!
Подруги тихо, как будто боясь кого-то вспугнуть, спустились в воду. Вода обняла их теплой свежестью. Их тела даже не заметили  ее прикосновений, до того она была теплой. Доплыли до середины.
- Давай-ка Женя обратно, а то водяной утащит, и никто в такой темени не заметит, и не догадается. Придут на берег – глядь, мотоцикл стоит, а рядом, никого, - пошутила Наташа.

Свет фары вырывал из тьмы то кусты, то прыгающих тушканчиков, напоминающих маленьких кенгуру, но вот перед мотоциклом появились первые поселковые лома.
Заглушив перед домом двигатель, стали прислушиваться. Не слышно ли плача Жениной дочки. Убедившись, что все тихо, присели на скамью.
- Наташ, пойдем завтра в контору, узнаем, где наши, даже может быть удастся созвониться с ними, - предложила Женя.
- Точно,  было бы неплохо!
* * *
В конторе суетились конторские работники, около кассы толпились женщины. «Интересно, по сколько килов будут выписывать?».  «Ну, хотя бы по два – три. Окрошку сделать, да так поесть», -  рассуждали они.   
- Что, бабы, на склад завезли мясо?
- Да нет, Наташ, огурцы с плантации.
Несмотря на засуху, весной на плантации высадили рассаду помидор, посеяли огурцы, и вот, получили первый урожай.
- Не будем время зря терять в очереди, пойдем к директору, может что узнаем?
В приемной их встретила секретарша Валентина:
- Вы к Николаю Ивановичу? Так его нет, с утра уехал в район.
- А когда вернется, известно?
- Нет, а что вы хотели?
- Да узнать про своих мужей.  Где они, и можно ли созвониться с ними.  Скучаем же, беспокоимся.  Однако, ладно, придем завтра.
Но и назавтра директора не было. Заявился он в контору только через неделю.
- Привет вам от ваших мужей, обрадовал он подруг, когда они зашли в кабинет директора утром следующей недели. Устроились они в общежитии совхоза-техникума Вишки в Даугавпилсском районе, заняты заготовкой соломы, а недавно, Наталья твоего Алексея поставили на прием тюков на станции Прейли.
25
Природа, я вам скажу, там, несравнимая с нашей, там даже коровы пасутся вдоль дорог, как собаки, на привязи. Да и что их отпускать далеко, там же такое разнотравье – по пояс, они вокруг себя за сутки не съедят! Хрен ли им не получать высокие надои! В общем, вкратце я вам рассказал. Скоро вам позвонят, или вы им. В общем, заходите, я вам сообщу номера их телефонов.
* * *
Смеркается. Около дома, на лавочке, после знойного дня сидят женщины. Обсуждают последние совхозные новости.
- Мой вчера посылку из Латвии прислал.
- Да ты что!? И что же в ней?
- Что, спрашиваешь, скажу я вам бабоньки, мужики, они же бестолковые, фрукты положил, не подумал, что пока дойдут, испортятся. Так и получилось – половина пропала. Пришлось остатки на компот пустить.
- А мой – хозяйственный, прислал мне и детям обновы – мне кофточку, а детям обувку к школе. Да все ботиночки такие ладные, легкие – импортные! Пишет, что там все, в основном импортное, да и выбор большой, не то что у нас – что привезли в магазин, тем и довольствуйся.
Наташа слушала соседок, и завидовала, какие у них мужья заботливые. Надо же, и фрукты, и наряды, а Лешка, хотя бы письмишко, какое-никакое прислал. На следующий день она отправилась в контору.
- Валь, - обратилась она к секретарше, - Николай Иванович обещал сообщить  номер телефона, по которому можно позвонить моему Лешке в Латвию.
Секретарша дала листок с номером, и предупредила, что звонить лучше вечером.
- Днем-то звонить без толку, Николай Иванович сказал, что этот номер гостиницы на станции Ливаны, где он живет вместе с рабочими, занятыми на погрузке вагонов, и днем его не застать. Так что, приходи вечером, после работы, сторож откроет, и позвонишь!

Вот и кончился день. Как долго он тянулся! Наташа изнывала от нетерпения, когда удастся поговорить с Лешкой. Девять часов вечера. Ну, теперь-то в конторе, наверное, пусто, думала она, пора идти.
Когда Наташа набрала междугородную и назвала номер, ее переспросили: «Это где? В Латвии?», да, ответила она. «Ждите, вас вызовут.»
Телефон зазвонил неожиданно громко.
- Алло, алло!
- Говорите, вас  соединили
- Алло, - услышала Наташа мужской голос, - вам кого?
- Мне Алексея. Алексея Сергеевича, - поправилась она.
- Он в душе. Только сейчас вернулись с работы. А кто звонит?
- Жена.


26
Слышно было, как трубка ударилась, видно об стол, и вдали послышался голос:
- Алексей Сергеевич, скорее идите, вам жена звонит!
И вот в трубке послышался знакомый родной голос:
- Наташенька, это ты? Как же тебе удалось дозвониться, найти меня? Как у тебя жизнь? Скучаешь? – засыпал он вопросами.
Суматошный, бестолковый разговор длился недолго, но каждый был им доволен.
Наутро Наташа рассказала о нем Жене.
- А он что нибудь рассказал о Володьке? – спросила она. – Нет? А что же ты не спросила?
- Да какой там спрашивать, я сама не знала что спрашивать…
- Ты знаешь, Жень, - переменила она тему, - пока каникулы, хочу к маме съездить, как она там? Да и расскажу последние новости. Завтра, наверное, и двинусь.
- Как я помню,  она у тебя на Волге живет?
- Да.
- Вот там, наверное, благодать сейчас!
- Съезжу, после расскажу.
- Наташ, сегодня пятница, наш банный день! Давай-ка сходим, а то в пруду купаться уже надоело! Ты знаешь, после баньки, посидеть в тенечке, это же такое несравненное удовольствие.
- А что, пойдем!
В бане Наташа, внимательно рассматривая сельчанок, особенно своих сверстниц, пришла к выводу: а ведь она, и её тело ничем не хуже, чем у них, даже лучше, моложе. Все они, особенно женщины, рожавшие и имеющие детей, почему-то выглядели полными, обрюзгшими.  Их тела были покрыты излишним жиром, свисающим складками по всему телу.  Ее же тело было упругим, без каких либо намеков на ожирение. Все это лишний раз разбередило в ее душе мысли об отсутствии детей в их семье. Но, Бог поможет, успокоила она сама себя.
После бани, благо она была недалеко от их дома, подруги накрывшись свежими простынями, отдыхали подле дома, на скамейке. Эту скамейку Лешка и Володька установили буквально перед самым отъездом в Латвию. После банного жара, особенно после парилки, несмотря на прошедший жаркий день, тело ощущало приятную прохладу.
- Ох, как хорошо-то, Жень, прямо жить хочется! – потянулась Наташа, - Так бы сидела, дышала, и наслаждалась вечерним воздухом. - Представляешь, каково сейчас в городе? Раскаленный асфальт, суета, рев машин, а у нас…
- Да, хоть и говорят: у вас в селе вонь – навозом воняет. Так, по-моему, уж лучше навозом, чем выхлопными газами! Да и вообще, ты замечала, какие здесь запахи, например, весной.
- А во время уборки? – перебила Наташа. Запахи свежескошенной пшеницы, травы, а запах парного молока? Маленькой я любила наблюдать как корову доят. Представляешь, корова стоит, вздыхает, жует свою бесконечную жвачку, мать садится перед ней с подойником, смазывает вымя маслом, и начинает доить.

27
Вначале струйки молока звонко ударяются о дно подойника. Потом звон превращается в шум. Струйки молока с усилием вонзаются в молочную пену, и в это время по двору разносится  запах парного молока!
Так подруги проговорили допоздна, а наутро Наташа уже ехала на станцию, чтобы отправиться на родину – к матери.
Долгая дорога на поезде, который подолгу стоял на полустанках и разъездах, пропуская встречные скорые. Зато от областного центра до родного села Наташа добралась быстро. Современное судно «Ракета» домчало до уже забытой пристани за каких-то полтора часа. Вот и знакомый взгорок, знакомая тропа, ведущая вверх, к деревне. Вот и давно позабытый дом, забор. Старая, но еще крепко держащаяся калитка. Сделаю маме сюрприз, думала Наташа, открывая ее. Калитка предательски заскрипела, и на это скрип оглянулась стоящая во дворе женщина:
- Кто это? - женщина, вглядываясь,  прикрыла глаза козырьком ладони, - Натка, да это же ты, доченька! А я ведь, сразу и не признала, да как же признаешь, сколько времени прошло! Ну-ка, дай я тебя обниму, родная!
- Мамочка, здравствуй, - обняла мать Наташа, - внимательно вглядываясь в ее лицо.
Постарела мать, постарела, - подумала она. И, подхватив чемодан, поспешила за матерью в дом.
Во время обеда Степановна не знала, чем потчевать дочку.
- Дочь, у вас, наверное, при такой засухе, небось, и овощей-то никаких нет, да что я спрашиваю, сама там ни один год прожила. Это надо же, ни одного дождичка маломальского почти за  весь год! Мы-то ладно, на Волге живем, а там – в степи, каково?
- Да пока, мам, все более, менее нормально. Овощи на плантации имеются, вот только неурожай зерновых, скот кормить нечем. Наши мужики уже кое-где, в других районах – на Правобережье, заготавливали солому для коров, кормят скотину в совхозе, как говорится: «с колес». Вот и сейчас, все не занятые на основных работах, в Латвии заготавливают корм, и мой Лёшка там. На станции Ливаны прессованную солому принимает и загружает в вагоны. Недавно разговаривала с ним по телефону, говорит у него там все нормально, но что-то не верю я ему! Врёт, небось! Он не всё мне рассказывает, бережёт меня, не хочет понапрасну расстраивать.
Так проговорили они почти весь день. Незаметно обед сменился ужином; Степановна кормила дочь всеми разносолами, какие только были в доме, думала, что она оголодала в своей степи. Вечером в гости забежала соседка – Мария.
- Вот, Степановна, и дождалась свою младшенькую! Здравствуй, Наталья! – с порога начала Мария. Здравствуй, дорогая, - продолжала она, обнимая Наташу.
- Здравствуй, тетя Маша. Как я по вам всем соскучилась! Соскучилась по всему: и по нашим местам, и по нашей Волге, короче, по всему.



28
- Так что же, возвращайся! А ты что же одна? Где твой благоверный, отпуск не дали?
- Теть Маш, какой там отпуск, вы же знаете, какая беда у нас? Все Поволжье, особенно наше Заволжье, страдает от засухи.
- Да знаю, и в газетах пишут, и по телевизору рассказывают, наслышаны.
- Я уже мамке рассказывала, Лёшка-то мой, с июня в командировке. То в одном из районов области, а вот теперь в Латвии работает, на железнодорожной станции солому принимает, и по железной дороге отправляет к нам. Так редко его вижу, а теперь…
Долго еще судачили женщины, и о погоде, и о мужиках, и, в конце концов, Мария решилась:
- А скажи, милая, конечно, может это и неудобно,…  с ребеночком, что тянете? Времени не хватает, или что другое?
Наташе было неудобно от такого вопроса, она не знала, как ответить, ситуацию немного изменила Степановна:
- Маш, ну ты, прямо в краску девку ввела!
- А что, я ничего, так просто по-свойски  спросила.
- А давайте вечером на Волгу сходим, искупаемся, - для смены темы разговора предложила Наташа, - а то я уже забыла, как это в реке купаться, все в пруду, да в пруду! Называется наша речка Голенькой, наверное, потому, что кроме ивняка там никакой растительности нет! Да какая там речка, одно название! Была когда-то речкой, да и то – по весне, а сечас перегородили плотиной, и стала она обычным прудом, и это единственный водоём в нашем посёлке, но мы и ему несказанно рады. Есть другие пруды на территории совхоза, а как же без них! Так что, пойдём купаться на Волгу?
- Точно, - ухватилась за поданную идею Степановна, - сама уже забыла, когда на реке была, кажется, сто лет прошло!
* * *

Волны нехотя набегали на песчаную отмель. Дорожка от заходящего солнца блестела на их гребешках. Речные кулички бегали по берегу, что-то выискивая в песке. Вечернюю тишину иногда нарушали только шум двигателей буксиров и
проплывающих теплоходов, и тогда волны становились суетливыми, шумными, но вскоре успокаивались, и продолжали свой неспешный бег.
Берег был пустынным, и только три женские фигуры медленно двигались, иногда останавливаясь, по урезу воды, отдаляясь от дебаркадера.
- Ну, что, может быть, здесь искупаемся?
- Давай, место чистое, берег отлогий, да и сколько еще будем выискивать, так и солнышко зайдет!


29
- Ох, и куда меня старую понесло в мои-то годы, да и ты, Марья, как сдурела: пойдем, да пойдем!
- Ну, вы как хотите, а я поплыла, - прокричала Наташа, прыгнув в воду, и тут же саженками, начала быстро удаляться от берега.
- Утонешь!
- Не дождетесь!
- Наташа, дочка, вернись!
Отплыв на достаточное расстояние, Наташа повернула обратно. На берегу ее поджидали взволнованные мать и тетя Маша.

* * *
Во время ужина Наташа предложила:
- Мам, давай завтра, с утра, сходим на кладбище. Посидим возле папкиной могилки, повспоминаем…  С Дашкой, небось, ходили? Да, когда она приезжала?
- Давненько уже, в аккурат после твоего отъезда из Казахстана. Приезжали и она, и муж, вот только внучков не привозили, - с нянькой оставили, оправдывались:  далеко ехать, тяжело им будет.
- Ну, а как она выглядит, как муж ее, расскажи.
- Да что рассказывать, у них все нормально, и живут нормально, и дети уже взрослые, а вот ты мне расскажи, как у вас? Почему до сих пор внуков мне не подарили? Или у вас не все безоблачно, коли детьми не обзаводитесь, давай рассказывай, как на духу!

Наташе, хоть и стыдно было, но она, скрепя сердцем, созналась. И в том, как она по молодости сделала глупость, избавилась от нежелательной беременности, и поэтому, как она считала, теперь не удается забеременеть, и родить.
- Да, доченька, теперь нужно надеяться или на медицину, или на Бога! Не отчаивайся! Как говорят: «Бог не выдаст, свинья не съест».
Долго сидели мать с дочерью на могиле. Многое вспомнили: и Наташино детство, и детство Степановны.

- Ты представляешь, дочь, каково было нам? – вспоминала Степановна, - наш отец ведь ушел на войну, когда мне было чуть более пяти лет… Матери нет – умерла, отец ушел на фронт  оставил нас с сестрой на попечение мачехи, голодали… мне пришлось, чуть ли не побираться, эх, да что вспоминать!
- Мам, давай я, облагорожу могилку, а то что-то она совсем заросла сорняком, - предложила Наташа, - я, конечно, не в укор тебе говорю, но нужно и мне приложить руки.
Сходив домой, Наташа вооружилась найденными в хозяйстве матери инструментами, и принялась за дело. Вскоре могилка приобрела другой вид – холмик был очищен от сорняков, скамейка общими усилиями была поправлена. Наташа удовлетворенно вздохнула:
- Вот, теперь можно быть спокойной.  Мам, я, наверное, завтра поеду домой.


30
- Да ты что же, доченька, так быстро, почти и не пожила, и уже уезжаешь! Ты уж, поживи еще, хотя бы недельку.
- Нет, мам, а вдруг, там Лёшка звонил, а меня нет.
После долгих уговоров матери, она все-таки согласилась пожить еще пару дней.
* * *
И вот Наташа снова в родном совхозе. Женя вечером следующего дня пришла навестить подругу. Поставила на стол бутылочку вина. И скомандовала:
- Ставь, подружка, закуску, гулять будем! Наши мужики, наверное, там, пока нас рядом нет, гуляют почём зря, да, скорее всего не одни, а мы чем хуже? Давай и мы расслабимся! – предложила Женя.
Наташа по-быстрому собрала на стол нехитрую закуску, поставила рюмки.
- Да что ты ставишь такие маломерки, тащи стаканы, помню, у нас в райкоме комсомола только их и признавали! Ох, и погуляли же мы там!
Выпили, по телу разлилась теплая истома… дальше пошел интимный разговор.
- Эх, Наташка, как без мужика-то плохо! Никто не приголубит, не поцелует, мне так этого не хватает!
- Да, Жень, я бы тоже непрочь помиловаться, но куда денешься!
- Ты знаешь, а мне кажется, мой Володька нашел там какую нибудь белокурую латышку, он такой… Его любимая поговорка: «Семь мостов проехал, считай, ты не женат». Вот, наверное, он и поступает по этой поговорке. Смотри, он и твоего совратит! Тоже прилепится к какой нибудь латышке.
- Лёшка, не такой!
- Все они не такие, пока под надзором жены!

Часть седьмая
Около гостиницы остановился грузовик, в котором сидели запыленные рабочие.
- А что мы здесь остановились?
- Да, наверное, Сергеича возьмем с собой, парторг сказал, что деньги прислали из совхоза, значит, получка будет сегодня!
Дверь в комнату гостиницы, где, кроме Алексея жили командированные из областного центра, открылась:
- Привет, мужики!
- Здравствуйте!
- А где ваш командир?
- В душе моется, в это время как раз воду горячую дают, здесь она по расписанию.
- О, Мукат Курманыч, ты какими судьбами? – удивился вошедший в комнату распаренный Алексей.

31
- Собирайся, Сергеич, поедем в Вишки, получишь денежки на зарплату рабочим и вою зарплату, да и на текущие расходы. 
* * *
Тусклый свет грузовика вырывал серую ленту дороги, да тающие в тумане, убегающие кусты, растущие вдоль дороги.  Под эти монотонно повторяющиеся картинки, Алексей задумался. Недавно  на станции, с которой они отправляли прессованные тюки соломы, он разговаривал с шофером, который привез их из близлежащего колхоза.  «У нас плохие, отвратительные дороги, - говорил он, - у вас в России должны быть хорошие, не то, что у нас». Вот и сейчас, засыпая под дорожную монотонность, Алексей вспомнил об этом разговоре. Если бы знал этот
немолодой уже латыш, какие у нас дороги, к тому же в селах, там -в основном не дороги, а направления!
Алексей заметил на дорогах, когда он ездил в местный райцентр, много велосипедистов, даже пожилых людей. Смотрит, вдоль обочины на велосипедах едут бабушка и дед с седой бородой, а водитель, чтобы напугать, выключает зажигание двигателя, и тут же включает. Раздается громкий хлопок, похожий на выстрел, велосипедисты испуганно слетают в кювет. Оглянувшись, грозят кулаком.
- Что же ты так пугаешь? Люди-то старые, а вдруг что-то с ними что случится?
- Ничего, войну пережили, судя по их возрасту, при фашистах жили, хлебом-солью их, небось, подлецы, встречали так им и надо!
* * *
Алексей очнулся от резкого торможения грузовика. Из кузова послышались недовольные возгласы, ехавших  там механизаторов. Они и так возмущались тем, что работу закончили так поздно, а еще – помыться, поужинать в хуторе, где их ждала приветливая белоруска, жена хозяина Яниса.  А тут – на тебе, непредвиденная остановка.
В свете фар видна была группа, - человек пять. Они лежали поперек дороги, не думая уходить, и, как слышно было, издевательски гоготали. Один из них, наголо обритый крепыш,  грозно помахивал пистолетом. Не обращая внимание на возмущенные крики, сидящих в кузове рабочих, и на сигналы автомобиля, они лежали и нагло гоготали, выкрикивая оскорбительные слова: «Вы, коммуняки, проваливайте отсюда!» и другие оскорбления  в их адрес.

32
Вот тебе и «младшие братья», вот тебе и дружба, вот тебе и единение советских народов, - думал Алексей. А может быть это только бахвальство молодых сопляков, и следует только подойти и разогнать! Да и вообще-то в руках этого поддонка не настоящее оружие, а игрушечный пистолет, или пистолет-зажигалка? Алексей видел такой в одном из магазинов станции, с которой они отправляли тюки прессованной соломы. И он решился. Молодой был, неопытный.
- Ты куда, дурачок, останавливал его водитель Гриша, - убьют, и фамилию не спросят! Я слышал от местных русских, что еще полно в Латвии потомков латышей, воевавших на стороне фашистов. Не ходи! Поиздеваются, поиздеваются, да уйдут!
Однако, Лёшка, нисколько не задумываясь о последствиях, вышел из кабины грузовика, и направился в сторону грубиянов. Они тут же вскочили на ноги, Алексей разглядел пять высоких молодых парней. Один из них – мордастый, высокорослый, чувствовалось, - заводила, с пистолетом в руках, издевательски предложил:
- Давай, подходи ближе, мы тебе покажем, как мы принимаем незваных гостей!
Алексей шагнул вперед, и потерял сознание от удара по затылку.

Добравшись до общежития, рабочие первым делом рассказали о случившемся парторгу.
- Завтра сообщу - куда следует! Этого терпеть нельзя, тоже мне «младшие братья». Я думаю, что КГБ здесь, в Латвии работает не хуже, чем у нас. Я думаю, Алексея быстро найдут!
* * *
Пошли уже вторые сутки нахождения Алексея в так называемом плену. В первое утро он очнулся от прикосновений к голове чего-то холодного. С трудом открыв глаза, он увидел склонившуюся над ним женщину.
- Нешчасный, - причитала она, - рази можна так зверску забиць?
Алексей слушал её речь, старался переводить на русский. Вроде бы женщина говорила на русском, но только на каком-то искажённом. Несмотря на это, он всё понимал, и то, как она чувствовала его боль, сочувствие в её голосе поражало его.
- А где я нахожусь?
- На хуторе, а сам-то ты откуда? – незнакомка перешла на нормальный русский язык, однако она всё равно искажала русские слова, - откуда тебя прытащили?



33
- Да вообще-то мы из Саратовской области, а здесь солому заготавливаем для нашего совхоза. Все наши, в основном, живут в общежитии совхоза-техникума Вишки.
- Дак у меня там сестра работает! – перебила она Алексея, - младшая, Алла Матеёнок, может быть слышал? Матеёнок, это наша фамилия. Она там после окончания техникума агрономом работает!

Алексею, несмотря на боль в голове, беседа нравилась. Почему же у таких бандитов, такие хорошие добрые жёны, думал он. А может быть и она сама такая же, как и её родственники? Интересно, как может связаться судьба латыша с белоруской?  Женщина заботливо бинтовала его голову. Тебя как звать? – спросил он женщину.
- Агрыпына, - ответила она.
- Значит, Агрипина, Груня, проще говоря, - уточнил он. Была у меня тётка, тоже Груней звали. Умерла, царство ей небесное! А что, Груня, твой муж – бандит?
- Не, мой мужанёк не бандит, гэта он, дурень, со своим старшим братом связался, гэта он, Гунарс, всё не может забыть, как до войны у яго деда было большое хозяйство и мельница, и ещё много богатства, вот он и злыдничает! Ладно покушайте драничков, со сметаной,  - добавила она.
Алексей здорово проголодался, шутка ли, почти сутки голодный! Он с удовольствием уплёл эти картофельные оладьи, запил домашним пивом, который подала Груня. Оно было холодное, из погреба. Алексей заметил, что здесь, в Латвии, почти на всех хуторах варят самодельное ячменное пиво, и с удовольствием им угощают. Такое же пиво поставляют в небольшие пивные из колхозов. Вообще-то нужно отсюда выбираться, пока не поздно, думал он. Заявится этот Гунарс, придётся плохо. Голова до сих пор неимоверно болела – наверно сотрясение, как же бежать, я же даже не знаю, куда, лихорадочно думал он. Выглянул в полуоткрытую дверь сарая, перед ним открылся вид деревенского двора, заставленного сельскохозяйственным инвентарём, дальше было большое картофельное поле, а за ним, густой, непроходимый хвойный лес. Да, подумал Алексей, если я попытаюсь добраться хотя бы до большака, то точно заплутаю. А что, если спросить дорогу у Груни? Но он не стал дожидаться её прихода, а потихоньку выскользнув из сарая, пригибаясь, двинулся в сторону леса.

34
И вовремя, к дому подкатил на мотоцикле вчерашний мужик, оглушивший
его рукояткой пистолета. Когда он вошёл в дом, Алексей приподнялся из-за телеги и, что было сил, бросился бежать в сторону леса. Уже в лесу он выглянул из-за кустов, увидел: Гунарс, как его назвала Груня, размахивая руками, и что-то  выкрикивая, бросился в сторону леса.
Не знал в то время Алексей, что его розыском занялись и милиция, и сотрудники госбезопасности.
Алексей, хоть и побаивался, но продолжал наблюдать за дальнейшими действиями Гунарса. Он на всякий случай подобрал валявшийся под ногами сук, и крепко сжал его в руках. Окажется рядом, думал он, - оглушу, а сам дам дёру. Но его внимание отвлекли, появившиеся во дворе милицейские мотоцикл, и УАЗик, из которых вышли люди в форме, и направились к дому. Один из милиционеров, заметив бежавшего к лесу Гунарса, бросился в его сторону с криками: «Остановись, стой, стрелять буду!», и выстрелил вверх. На крик, и выстрелы из дома выбежали ещё люди. Гунарс оглянулся, остановился, и медленно побрёл обратно.
Всё, закончилась эпопея с пленом – с облегчением подумал Алексей, разыскали меня и, всё это, видно благодаря Владимиру Николаевичу.
В доме, куда привели задержанного Гунарса и Алексея, милиционер, обращаясь к хозяевам, задал вопрос:
- А скажите-ка, добрые люди, кто этот человек, - спросил он, указав он на Алексея. Никто из них на этот простой вопрос, ответить не мог, лишь Груня, замешкавшись, ответила, что его она нашла его окровавленного в сарае. Гунарс, отводя глаза в сторону, молчал.
- А вы, - обратился он к Алексею, - что скажете на это?
Алексей рассказал всё без утайки, начиная с вынужденной остановки, до сего времени.
- Всё ясно, - сделал заключение мужчина в гражданской одежде, видно старший из них, здесь, видно окопалась бандитская шайка, везём хозяина хутора в город, там он нам всё расскажет, кто он и что. Поехали, а пострадавшего немедленно доставьте в Вишки.
Вот так, думал Алексей, и закончилось приключение с захватом в плен на Латвийской земле. Закончилось, да не совсем, почти до конца командировки за ним присылали автомобиль из КГБ района и устраивали очную ставку с Гунарсом, и с остальными его подельниками, выясняли подробности. В итоге попросили сильно не распространяться об этом случае.
Да зачем мне распространяться, или злиться думал он, такое могло случиться и на родине, правда, без похищения и плена.
* * *
Как-то, вечером, сидя на скамеечке перед общежитием техникума, Владимир и Алексей, услышали из открытого окна музыку.
- Кто-то веселится, - заметил Владимир Николаевич.

35
Через некоторое время в распахнутом окне появились лица двух молодых женщин.
- Привет, мальцы! – Алексею показалось странным то, что слово мальцы произносилось с ударением на букву «а», и это звучало как-то непонятно и завлекательно.
- Здравствуйте, здравствуйте, девчата! Что отмечаем? Какой праздник?
- Да вот, у подруги сегодня день рождения, - ответила по виду старшая из них, - заходите в гости, а то для полного счастья не хватает мужской компании!
- Что же в вашей общаге нет мужчин? – продолжал Владимир.
- Да есть, но таких как вы, – красавчики, нет – игриво продолжала старшая, - заходите, скрасьте наше одиночество, наша комната двести пятая, заходите, не стесняйтесь! 
- Ну, что, Алексей, пойдём, посмотрим, как здесь веселятся? Мы сейчас, ждите, - и он потащил упиравшегося Алексея.
Вот и двести пятая комната. Не успели они постучаться, как дверь распахнулась. Перед ними стояла молодая девушка с красивым округлым лицом, пухлыми, нежными губами и с редкими конопушками на вздёрнутом носике.
- Заходите, не стойте столбами, - пошутила она.
В небольшой комнате, по её середине, стоял стол, уставленный различными закусками и спиртным. На подоконнике – радиола. Крутился диск. Звучала ранее не слышанная Алексеем мелодия.
- Присаживайтесь, мальцы, - снова это слово поразило Алексея своей привлекательным ударением и интонацией.
- А что, Алексей, примем предложение дам? Алексей – это мой друг и сосед, знакомьтесь! А меня звать Владимиром – начал разговор первым Владимир.
- Манефа, - представилась старшая, - а это моя подруга Алевтина, или просто Алла.
- Ну, вот и познакомились! – заключил Владимир.
Завязалась непринуждённая беседа. Владимир с Манефой вышли в коридор.
- Ну, что, может, потанцуем? – спросила Алла.
- Да какой из меня танцор, разве что так, как говорят у нас, - глину помесить?
Несмотря на это, Алексей галантно поклонился, и предложил новой знакомой руку. Во время танца, почувствовав прикосновение её тела, он плотнее прижался к ней. Она, и что странно, не отстранилась, и это придало ему какую-то уверенность.

36
Тут же он вспомнил слова Владимира: « Семь мостов проехал, считай, что ты не женат!».
- Слушай, Алла, ты кем работаешь?
- Агрономом.
- Глянь, какое совпадение, я тоже агроном! Считай, - коллеги. А как твоя фамилия, если не секрет?
- Какой может быть секрет, - Матеёнок.
Алексей остановился, прекратив танцевать, усадил её на кровать, и повернул её руку ладонь вверх, задал вопрос:
- А хочешь,Аллочка, я кое, что угадаю про тебя? – Алексей вспомнил рассказ Груни, с хутора. А вдруг, это та Алла, подумал он, но одновременно родилась мысль: не должно же быть здесь, в Вишках, две Аллы, работающих агрономами, к тому же, имеющие сёстру Груню. И начал:
Значит так, ты родом из Белоруссии, окончила этот совхоз-техникум, а годом раньше его закончила твоя сестра Агрипина, или по-нашему Груня. - Её рука дрогнула. Заметив это, Алексей продолжал. Так, подумал он – в самую точку! Теперь можно продолжать дальше удивлять.
- А как ты угадал всё это?
- Да по твоей руке! – продолжал он сочинять.
- Сразу после техникума, твоя сестра  вышла замуж и уехала с мужем жить на хутор, – продолжал он.

- И я, судя по линиям твоей руки, - продолжал он, - думаю, что тебе этот брак был не по нраву.
- Так, потому что этот латыш Гунарс сразу мне не понравился, слишком много хвалился своими родственниками, у которых, как он говорил, до войны было много богатств. И свой трактор, и мельница, да и скота полно. Было много работников, скорее всего нас – белорусов. Любят они, латыши кататься на нашей шее!  Ты что, на самом деле всё это читаешь по моей руке?
- Да нет, - сознался Алексей, - просто совсем недавно я был на этом хуторе и не просто так, а в плену, и твоя сестра Груня, ведь она живёт там, и мужа этой Агрипины, Груни, кстати, тоже зовут Гунарсом, судя по всему, это и есть твоя сестра ? Вот она мне всё и рассказала, вернее не всё, а только часть её судьбы, вот я и пересказываю! Интересное совпадение, не правда ли?
Дверь комнаты открылась:
- Алексей, я пойду, провожу до дома Манефу, а вы продолжайте без нас!
Что он имел в виду: «продолжайте без нас», Алексей понял, вспомнив про семь мостов.
Когда они ушли, Алексей осмелел. Он обнял Аллу, прижал её осторожно, как бы проверяя её реакцию, к себе.

37
Что удивительно, она нисколько не сопротивлялась, а тоже плотнее прижалась, обняв его одной рукой за шею, другой за талию.  Через некоторое  время Алла повернула в двери ключ замка, и произнесла:
- Ну, что Ляксей, у меня останешься, или пойдёшь в общагу? – и вопросительным взглядом посмотрела в его глаза.
У Алексея тревожно забилось сердце. Он подсознательно почувствовал, что сегодня что-то случится.  Его фантазия рисовала такие картины, которые возможно представить только в эротическом сне, когда просыпаешься с бьющимся сердцем, и сожалеешь, что это был только сон.
Он страстно прильнул к её пухленьким губам, и стал торопливо целовать их. Она отвечала такими же торопливыми страстными поцелуями.
Закончилось это тем, что они оказались в постели, что было дальше – Алексей вспоминал это с каким-то блаженством. Это была бурная ночь, единственно, что ему запомнилось, это бессвязное сладострастное  бормотание:
- Что же это со мной творится… Мамочка, мамочка, да что же это такое? ... О! ... Ох! Мамочка!
* * *
Утром Алексей проснулся от шипенья масла на сковороде. Алла что-то готовила в небольшом закутке, отгороженном занавеской.
- Ляксей, вставай завтракать, пока ты дрых, я съездила в магазин и купила бульбы, решила покормить тебя драниками.
Она поставила на стол сковороду со скворчащими картофельными оладьями. Алексей слышал про них, но ел их впервые. После завтрака Алла, взяв его за руку, стесняясь, произнесла:
- Ляксей, ведь ты же первый парень у меня!
Очнулись они от стука в дверь. Это был Владимир.
- Привет! Ну, как вы?
- Да всё нормально! А как вы с Манефой отдохнули?
- Да так же, всё нормально, Алексей, собирайся, придётся опять тебе вернуться в Ливаны. Звонил твой сменщик, жаловался, что везут сырые тюки, спрашивал, как быть, грузить в вагоны или нет? Придётся тебе первым делом обратиться в обком партии, или в облисполком в Прейли, и решить этот вопрос на их уровне!
Долго не мешкая, Алесей с закреплённым за ним водителем, двинулся в путь. Интересно, думал он, как это его – рядового агронома примут в обкоме, или облисполкоме? Его беспокоило то, что здесь,  скорее всего,  нужен другой уровень и его не поймут, а то и не примут, всё-таки – обком! Но, несмотря на это, он решил: не боги же горшки обжигают, а чем он хуже здешних, и тем более в заготовке кормов для страдающего от засухи Поволжья, заинтересованы ЦК КПСС и всё правительство Советского Союза!

38
Скорее всего, отнесутся к его просьбам и жалобам с пониманием. В пути он предался воспоминаниям о дне рождения. Такие отношения с другими девушками, кроме, как с  Наташей, ему были незнакомы. Напрасно он терзался сомнениями по поводу обкома партии, всё получилось как нельзя лучше ожидаемого.
Из обкома партии, Алексея направили в облисполком – там ваш вопрос быстрее решат, сказали ему в приёмной первого секретаря.
- Заходите, снимайте плащик, - обратилась секретарша председателя облисполкома к Алексею, - проходите в кабинет, только сейчас звонили из обкома, Вас ждёт Иван Петрович.
Странно, подумал Алексей, в Латвии, и Иван Петрович, ну, прямо как в России.
- Здравствуйте, проходите к столу, - обратился к Алексею пожилой, полноватый мужчина,  - ну, рассказывайте, как у вас там дела на Волге?
На какой Волге, подумал Алексей, от нашего совхоза до Волги, считай полтысячи километров, скажет тоже - на Волге …
- Мне секретарша сказала, что Вас звать Иваном Петровичем, не правда ли? Так вот, Иван Петрович, наша область так велика, что, пожалуй, на её территории разместятся две Латвии!
- Да что Вы говорите! Я в прошлом году по путёвке ездил в тур поездку на Волгу, и плавал по ней на теплоходе, скажу Вам, такая широкая, - красота!
Разговаривая, он одновременно звонил по хозяйствам, распекал руководителей, грозил наказанием за невыполнение распоряжений, в общем, всё, как и в России. Так продолжалось почти час. Поинтересовался бытом командированных и мнением об отношении к россиянам со стороны населения.
- Слушай, а это не тебя ли взяли в плен? У нас здесь такой шум поднялся, гэбисты всех на уши подняли! Такую работу провели и с руководством и с населением! Всех латышей, как-либо связанных с  бывшими фашистским прихвостнями,  проверяют. Вообще-то, сейчас по всему союзу усиленно занялись розыском всех тех, кто каким-то образом был связан с немцами.
Алексей внимательно слушал, но относился к его словам как-то недоверчиво. Закончился разгон руководителей хозяйств. Всё, сказал зампред, езжай, и сырую солому, если вдруг привезут, - не принимай, а то ссылаются на всякие причины, не слушай их объяснения, и заворачивай груз обратно, или пусть разгружают, если не захотят везти обратно.
39
Обратно Алексей ехал со спокойной душой.  Приехав на станцию, он удивился - вся станционная площадка  была завалена соломенными тюками, они валялись беспорядочно, в лужах воды, после недавно прошедших дождей, и на эстакаде подъездных путей. Рабочие сидели в холодке, и пили пиво. Да, такими темпами немного отправишь соломы, подумал он. Он начал с того, что распорядился рассортировать тюки – сырые в одну сторону, более, менее сухие –
в другую. Таким образом, относительно сухих набралось, примерно на добрую половину вагона. У замещающего его совхозного электрика Куаншкалиева, поинтересовался, сколько накладных о приёмке соломы он подписал.
- Да я накладные не подписывал, только путёвки, шоферня просили: «Хоть путёвки подпиши, а то не поверят, что отвезли на место», ну я и подписывал, а накладные – нет!
- Вот это ты правильно делал, - похвалил Алексей. Значит так, я сейчас поеду по хозяйствам, из которых нам возят солому, и проведу с руководителями политинформацию о важности доставки сухой соломы, и о других важных делах поговорю. Ты давай здесь руководи дальше, привезут снова сырую солому, проверь, если будет хотя бы половина сырой, не принимай! Потом отбракуем, как говорят, - «чтобы мухи были отдельно, а котлеты – отдельно». Да, кстати, вы уже обедали? Нет? Так пойдём в столовую!
В столовой посетителей было немного. Алексей попросил драники – они ему понравились, яичницу и свекольник. Нужно попробовать, что это за блюдо, свекольник, подумал он. Ещё он попросил, чтобы яичница была с помидорами, на что повара удивились. Мы, сказали они, впервые слышим о таком блюде.
- Так я вас научу, если желаете. У нас готовят такое блюдо.
- Где это у вас?
- Да в Саратовской области!
Стоявший в очереди мужчина, переспросил:
- Так ты из Саратовской области? Посмотри – земляк! Я ведь тоже из Саратова,  правда, давно оттуда уехал.
Разговорились.  Как, оказалось, зовут его Виктором, и приехал он сюда еще в конце пятидесятых в  командировку от Саратовского завода «Техстекло» помогать в пуске стеклозавода здесь, на станции Ливаны, , да так и застрял.

40
Женился на местной красавице латышке, которую он почему-то назвал фашисткой, почему, Алексей так и не понял.
Это знакомство сыграло определённую роль в дальнейшей жизни Алексея в Латвии. Оно помогло в дальнейшем отправлять на родину, в совхоз, картофель. Из последнего разговора с директором совхоза, он узнал, что в областном центре стоимость картофеля доходит до ста рублей за мешок! И это при зарплате от ста до двух сот рублей. Да при моей зарплате, чуть более ста рублей за месяц, можно
купить чуть более мешка, а как же жить дальше? – подумал он. К тому же, недавно вернувшийся пропавший было водитель «Колхиды», рассказал, что он за те пять дней, которые он отсутствовал, заработал кучу денег.
- Это как же? – поинтересовался Алексей.
- Да просто я купил у местных колхозников машину картошки по двенадцать копеек за кило, а дома продал по два с полтиной, - озолотился! А местным что в потреб.   кооперацию продать по двенадцать, что мне, какая разница.
- Так вот где ты пропадал все эти дни! После разговора с водителем, Алексей задумался. Как обеспечить  семью и своих работников картофелем
Первым делом он поехал в близлежащий колхоз, хронически е выполняющим поставку соломы, и предложил председателю обмен соломы на картофель и получил согласие. Правда, перед этим начал оправдываться:
- Вы знаете, я не знаю, что в первую очередь возить, то ли свёклу, то ли картофель, то ли солому. Своим предложением, вы сняли одну из забот!
И тут же, как истый хозяин, начал торговаться:
- А в какой пропорции будем меняться?
- Десять машин соломы, на машину картофеля, и никак иначе, - отрубил Алексей.
Председатель хмыкнул, и, чувствуя, что торг неуместен, согласился, поставив условие, что перевозка картофеля – не его забота.
Алексей задумался, где же брать мешки, ещё дратву парусную иглу, а лучше, две. Иглы, прочную бечёвку, он купил в хозяйственном магазине, неподалёку от станции. Теперь – мешки. Нужно посоветоваться с новым знакомым-земляком, подумал он.

- Мешки, это не проблема, у нас на заводе в них стеклотару отгружают, а сколько нужно? – спросил Виктор.
- Я так сразу не смогу ответить. Для первого раза штук двадцать!
- По какой цене?
- По двадцать копеек за мешок, пойдёт?
- Договорились, завтра подходите к пивному ларьку.



41
С  этого времени закрутилась жизнь Алексея с заботой не только по отправке соломы, но и по обеспечению сельчан картофелем, и рабочих, прикомандированным из Саратова.
Дни были похожими один на другой: диспетчерская станции, выбивание вагонов под погрузку тюков, проверка влажности привезённой соломы, обмен соломы на картофель, погрузка мешков с ним в такие места, где бы они дошли в целости и сохранности. С директором заранее, по телефону договорились о том, что телеграмма с номером вагона, посланная в его адрес, означает, что в данном вагоне – картофель.
Однако, при такой ежедневной круговерти, Алексей не забывал о нахлынувшей на него влюблённости. По ночам ему снились ласки и нежные слова Аллы. На казалась ему приспособленной к семейной жизни и способной в дальнейшем одарить его ребёнком, и, возможно не одним. По сравнению с Наташей, она проигрывала ей в фигуре. Наташа была поджарой, спортивного телосложения, Алла же наоборот, была с мягким, каким-то домашним, уютным телом. И этой домашностью и мягкостью больше всего влекла Алексея к себе.
Прошло более месяца со дня их знакомства и, однажды, оформляя в диспетчерской сопроводительные документы на отправляемые вагоны, Алексей услышал знакомый голос:
- А где мне найти Ляксея из Саратовской области?  Мне сказали, что он где-то здесь.
Алексей обернулся. В дверях, оглядывая помещение диспетчерской, стояла Алла. Какими судьбами она оказалась здесь, удивлённо подумал он.
- Как ты здесь оказалась, - спросил он растерянно.
 Да вы проходите, присаживайтесь, - пригласила одна из работниц, оглядывая внимательно гостью, и в то же время вопросительно поглядывая на коллег. В её взгляде читался вопрос: «только приехал сюда, и на тебе, уже завёл знакомство с красивыми девушками, и как только умеют эти командированные?». Этого они не могли ожидать.
- Я сейчас, закончу оформлять, и я выйду, - обратился Алексей к Алле.
- Ляксей, как я соскучилась, - обняла и поцеловала его, когда онивышли
- Как же ты меня нашла?
- Милый, я же живу здесь, и мне нетрудно найти своего любимого человека, - и она нежно прижалась к нему.- Пойдём, погуляем? А ещё лучше, поедем в Даугавпилс, через полчаса будем там. В городе много красивых мест!
Когда приехали, первым делом она повела его в парк.  …незаметно наступил вечер.
- Поехали, проводишь меня до Вишки, - опросила Алла.


42
Дорога до Вишки на пригородном поезде заняла е много времени. В пути Алла задала Алексею неожиданный вопрос и, хотя он ожидал чего-то подпбного, растерялся от его прямоты.
- Ляксей, скажи правду, ты женат?
Ему ничего не оставалось, как только правдиво ответить
- Да, женат.
- А дети есть?
- Нет, как-то не получается, хотя женат не первый год. Видно Бог не даёт!
- Хочешь, я, возможно, тебя обрадую?
- Как, чем?
- Я беременна…
У Алексея внутри всё замерло, он не знал, как реагировать на это известие, радоваться, ли…  обрадовало одно – отсутствие детей у них с Наташей, не его вина. В то же время он думал: как же теперь ему жить, какими глазами смотреть и на Аллу, и на Наташу, а ведь скоро – ехать домой! Ладно, куда кривая вывезет, решил, в конце концов, а он в свою фортуну верил.

Часть восьмая

Как-то, в середине сентября, после окончания занятий в школе, к Наташе пришла секретарь директора Валентина.
- Наталья Юрьевна, директор приглашает зайти к нему в конце рабочего дня часов, эдак, в семь. Он к этому времени должен вернуться из района.
- Хорошо, я приду. – на вопрос, для чего он приглашает, валентина ответила, что не в курсе.
Интересно, зачем я ему понадобилась, терзалась вопросами Наташа, не дай Бог, с Алексеем, что нибудь случилось, думала она.
 
- Наталья Юрьевна, - сказал он, - Алексей всякими правдами и неправдами, обеспечил работников, занятых на заготовке и отправке соломы из Латвии картошкой. Так что зимовать все они будут со вторым хлебом. Тебе следует завтра подойти к совхозному складу, там загрузят в автомобиль мешки с этим дефицитом и привезут вам домой. Только, - добавил он, - выбирай мешки с пометкой «А.М.», это – ваши. Так же сообщи об этом соседке Евгении – жене Владимира Николаевича, на складе есть картофель и для них.
Слав Богу, теперь будем с картошкой, подумала Наташа, а то я прямо соскучилась по ней!

43
- Николай Иванович, а скоро ли он вернётся?
- Да скоро, скоро, примерно через месяц, что соскучилась?
- Ещё как!
Придя домой, Наташа обрадовала Женю:
- Оказывается и Алексей заботится обо мне, и не только. Заготовил для нас картофеля на всю зиму, и не только для нас, но для всей команды, работающей с ним. А то, «мой-то прислал фрукты …», помнишь, как недавно хвалились соседки? Фрукты – это не картошка, их в борщ и суп не положишь.

* * *
Месяц пролетел почти незаметно. Занятия в школе, хозяйственные заботы, хотя их, практически и не было. Наташа по поручению директора школы готовила своего лучшего ученика к областной литературной Олимпиаде, и это, в основном, скрашивали её будни. Это был одарённый и творческий человек. Он писал и рассказы, и стихи, и Наташа, как могла, поощряла и направляла его. Вот и сегодня, она осталась после уроков, чтобы почитать его новый рассказ и ещё несколько стихов.
Отворилась классная дверь. На пороге стоял Алексей Никитин.
- Наталья Юрьевна, я пришёл. Ну, как Вам мои стихи? А рассказ?
- Витя, ну что можно сказать? Прекрасно, особенно рассказ про зайца, а твои стихи напоминают мне стихи моего мужа, он писал, примерно, так же, они мне напоминают чем-то стихи Вознесенского…
- Наталья Юрьевна, неужели так же хорошо? А какое стихотворение Вам понравилось больше всего?
- Вот это:
                Опять пурга стучит в окно,
Берёза стынет во дворе
И лета не было давным-давно,
Приди, её своим дыханием согрей!
Согрей, она устала ждать
44
Средь зимней снежной замяти
Зелёную весну держать
В своей кудрявой памяти.
- Наталья Юрьевна, а как вы считаете, можно посылать на Олимпиаду мои рассказы и стихи?
- Да не можно, а нужно! Особенно рассказы. Насчёт стихов скажу: хорошие стихи, душевные, но сыроваты. А, в общем, что я говорю, жюри Олимпиады оценит, и скажут тебе, что хорошо, а что не очень, там же сидят маститые прозаики и поэты. А ещё тебе скажу, тебе, с твоим талантом – прямая дорога в литинститут!
* * *
И вот, однажды в обыденный рабочий день, в перемену, в учительской школы открывается дверь, и заходит Алексей.
- Здравствуйте, а где моя ненаглядная Наталья Юрьевна?
От этих слов, от родного голоса Наташа обомлела, и обернулась на входную дверь. Нет, она не ошиблась, это был её Алексей! Она растерянно засуетилась, умоляюще посмотрела на коллег, и бросилась на его шею. Она исступлённо, не стесняясь присутствия посторонних, целовала своего Лёшеньку.
- Наталья Юрьевна, я вас заменю, - понимающе предложила завуч, идите домой, идите…
* * *
В одну из первых ночей Наташа, прижавшись к мужу, спросила:
- Скажи мне, родной, правду говорит соседка Женя, что у вас там, в Латвии были любовницы-латышки?
В сердце тревожно ёкнуло. Ну, и здесь Володька успел похвалиться, подумал Алексей.
- С чего это ты взяла?
- Да мне Женька сказала, что вы все кобели, и вас далеко от себя отпускать нельзя. У её мужа есть любимая поговорка: «семь мостов проехал, считай, не женат».

45
Чтобы замять разговор на такую скользкую тему, Алексей крепко обнял жену и, шутя, задал такой же вопрос:
- А ты как здесь себя вела?
- Да как, нормально, тебя ждала. Ты мне лучше расскажи, что там интересного видел, что узнал, расскажи,  какие эти латыши?
- Латыши? Да там, где мы работали, латышей-то, раз, два, и обчёлся. Мы же работали в Даугавпилсском районе, а там  основное население, примерно пятьдесят процентов – белорусы, тридцать - русских, а ещё литовцы, эстонцы, в общем, как  и в СССР.
- А на каком языке там разговаривают?
- В основном на русском, но вот, чем ближе к Риге, если что-то спросишь на русском, и отвечать не будут. Вот если заходишь там,  например, в Елгаве или в Екабпилсе в магазин, обязательно поздороваться нужно на латышском, иначе и разговаривать не станут!
- И как, здоровался на латышском?
- Да!
- И как интересно, будет,  здравствуйте?
- Это смотря когда ты пришёл, днём - будет лаб диен, вечером – лаб вакр.
- А ещё что там интересного узнал?
- Узнал то, что там, в основном всё из-за границы. Вот я тебе купил туфельки  - это финские, хлеб там белый-белый, говорят: мука из  канадской пшеницы, а ржаной весь с тмином. Да там вообще этот тмин везде пихают, и в хлеб и в сыр, короче, повсюду. А тебе понравились сыр и консервы с сосисками? Сыр этот называется «Дзинтарс», а сосиски в банках – «завтрак туриста». У нас – в России такого не найдёшь! В  общем, живут как за границей.
- А ещё что нибудь расскажи.
- А ещё я там -  в плен попал.
 - Как это в плен? По-настоящему? И к кому?
- А что, тебе соседка Женя, ничего не рассказывала?
- Не-е-т.

46
Значит, не всё еще Владимир рассказал жене, подумал Алексей.
- Да понимаешь, Наташ, латышские отморозки, детки фашистских пособников, которые до сих пор ненавидят русских…
- А что, разве есть ещё такие люди? – перебила Наташа.
- Значит, есть, так вот, разлеглись они посреди дороги, в руках одного из них,
пистолет, и не давали проехать. А я, как дурак, пошёл их уговаривать освободить дорогу, ну и получил по кумполу рукояткой пистолета.
- Ой! Сильно? Бедненький ты мой, - Наташа прижалась к мужу, - где, покажи…
- Да уже давно всё зажило. Так вот, благодаря Владимиру, меня через сутки нашли в лесу на каком-то хуторе, знаешь он, как только узнал, весь район поднял на уши, вплоть до КГБ, вот они, гэбисты меня нашли, и освободили. Только не пойму, чего этот фашистский недобиток Гунарс хотел от меня добиться?
- И что с ним сделали?
- Да не знаю я. Они вообще об этом советовали помалкивать, тебе первой рассказываю.
- А ты знаешь, у нас ведь тоже арестовали одного, говорят, полицаем в войну был. Может, помнишь, шофёром на бензовозе работал шофёр по имени Процук, так вот, говорят что эта фамилия не его, а его жены. Он когда женился, взял её фамилию, чтобы следы замести, и вот, знаешь, через столько лет нашли всё-таки его! Но насколько это, правда, не знаю, но факт, есть факт!

* * *
Буквально за несколько дней погода разительно изменилась. Набежали тучи, из них начал сыпаться нудный осенний дождь. От него расквасились дороги, они стали мало проезжими, их преодолевали только «Кировцы». Но люди радовались – пашня, как женщина после каждого такого дня, наливалась соком. Будет следующий год урожайным! – говорили они.
* * *
Недолго пришлось отдохнуть Алексею, через пару дней его снова откомандировали, но теперь в район на железнодорожную станцию принимать

47
солому, теперь уже из Курганской области, и организовывать погрузо-разгрузочную работу. И вновь потекли дни, занятые ежедневной суетой, вновь вдали от дома. Ежедневно с совхозным экспедитором в диспетчерской станции они раскредитовывали вагоны, занимались их поисками на подъездных путях. Порой вагоны ставились на разъездах, и приходилось ехать туда на автомобиле, буксовать в раскисшей колее дорог, толкать автомобиль; подвозить к вагонам бригады грузчиков от районных предприятий. Прошёл еще месяц.
В середине декабря начались сильные метели, все дороги заровняло плотным снегом.
И теперь  автомобиль буксовал не в грязи, а в снегу, и никакие цепи на колёсах не помогали. Приходилось толкать его. В итоге Алексей простыл, и беспрестанно кашлял сухим, доводящим до изнеможения кашлем.
- Алексей Сергеевич, тебе нужно лечиться, - знаю такое средство: нужно развести в бутылке «Московской» тридцать граммов поровну красного и чёрного перца, и выпить пол стакана этой смеси, на следующий день будешь   как огурчик! – посоветовал экспедитор.
- Да вы что, Иван Андреевич, да после этого не то, что от кашля избавишься, - жизни можно лишиться!
-  Да ты не бойся, всё будет нормально, сегодня  же вечером буду тебя лечить!
На время командировки Алексей поселился у Ивана Андреевича. Его семья была не очень большой: престарелая мать, жена, и двое сыновей, один из которых уже учился во втором классе. Алексею было неудобно, что он их стесняет своим присутствием, а здесь ещё и кашель… 
Как и обещал, Иван Андреевич вечером приобрёл в магазине всё необходимое, и вечером начал священнодействовать.
- Ты что это задумал, Иван?
- Да, Надь, вот лечить нужно Алексея Сергеевича!
- Ну, Ну, смотри, как бы хуже не стало, это для тебя такое лекарство самый раз, а молодому парню и отравиться недолго!
- Эх, была, не была, может быть поможет! – Алексей махом выпил пол стакана, и его чуть было не стошнило, но он сдержался.

48
Иван Андреевич сунул ему заранее приготовленный стакан с водой:
- Запей, и вот огурчиком закуси!
Водка ударила в голову. Алексей направился к постели, и бесчувственно свалился. Как его раздевали, укладывали – он не помнил. Утром он проснулся с головной болью, а кашель по-прежнему не проходил.
Придётся идти в поликлинику – решил он. Об том же подумала и жена Ивана Андреевича:
- Ты, дорогой, не слушай моего алкаша, иди-ка ты в больницу, а лучше всего, не канителься, купи в аптеке хлористый кальций, и пей его, это уж точно проверенное средство, да и поейзжай-ка ты домой, там жена тебя быстро выходит!
- Да как-то неудобно, посчитают симулянтом!
- А помирать от воспаления лёгких, удобнее? Там тебе в медпункте и бюллетень выпишут, езжай, езжай… 
Этим же днём Алексей на «Кировце», с тележкой, гружёным тюками, отправился в совхоз. Дорога была забита снегом до такой степени, что даже и «Кировец» еле передвигался по забитой спрессованным снегом дороге. В одном месте, трактор закопался так, что пришлось им  откапывать колёса и спереди, и сзади, и по бокам. Работали часа полтора. И вот, трактор, наконец, вырвался из плена. Проделав проход, вернулись к тележке, съехали в сторону на  поле, и вот, они двинулась по целине. Ехать здесь было легче, но трясло неимоверно. По пути попалась куча тюков.
- Вот так и мучаемся! – заметил тракторист, - тележки опрокидываются, особенно ПТС-9.
Пока ехали, попалась ещё одна куча.
- Это вчера тележка опрокинулась, сегодня подберут, - заметил тракторист.
* * *
Наташа, тщательно выполняя предписания врачей, в течение пары недель, вылечила мужа. Как морщился Алексей, выпивая столовую ложку лекарства, запивая его водой. Пришедшая из совхозной амбулатории фельдшер, посоветовала запивать лекарство не водой, а молоком, желательно тёплым, а то, сказала она, можно повредить слизистую желудка. Вскоре Алексей, благодаря

49
стараниям Наташи был снова здоровым. И вновь работал  в районном центре на железнодорожной станции.
Вернулся он домой только перед самым новым годом.  До возвращения он зашёл в районный магазин «Культтовары», приобрёл появившуюся в продаже разборную пластмассовую ёлку с электрическими огоньками и телевизор, благо, к
тому времени в райцентре установили телевизионный ретранслятор и, теперь можно было принимать передачи даже в близлежащих сёлах.
Как была рада Наташа, когда вечером,  за два дня до Нового года в дверь ввалился Алексей с подарками. Радости её не было предела!
- Получай подарки! – с порога торжественно протянул жене коробку с упакованной ёлкой, - но это не всё, Николай, заноси!
В дверь протиснулся шофёр с большой, тяжёлой коробкой.
- Ой, что это еще? – Открыв коробку, Наталья сразу рассмотрела упакованную разборную ёлку, а что было в большой коробке, она даже предположить не могла, - что это, Лёш?
- Завтра смастерю антенну и, думаю, поймёшь, и тебе это понравится! Это… Это телевизор марки Рекорд! Теперь будем смотреть фильмы, и узнавать новости не по радио, а смотреть! Помнишь, как мы об этом мечтали?
Наутро, наскоро позавтракав, Алексей заторопился.
- Ты куда, Алексей? Хотя бы отдохнул немного после такой работы.
- Какой отдых, мне же нужно найти материалы для антенны, сварить её конструкцию по схеме, помнишь, я тебе показывал в журнале? Да ещё подыскать на строй дворе подходящую лесину для мачты, так что, скоро не жди!
- Лёшенька, а на обед-то ждать?
- К обеду приду, а там…  В общем, пока не закончу, не успокоюсь, - и он выскочил из дома.
На другой день они уже смотрели телевизионные передачи.
После Нового года на их адрес пришло письмо.



50
- Лёш, смотри, тебе пришло письмо из Белоруссии от какого-то  Матеёнка. Откуда у тебя в Белоруссии знакомые взялись? Ты ничего мне об этом не говорил.
От этих слов его сердце дрогнуло. Все, подумал он, шила в мешке не утаишь, придётся ответ держать, но что интересно, почему письмо из Белоруссии? Долго он терялся в догадках. Но, как только Алексей вскрыл конверт, он тут же понял, письмо было от Аллы. Но почему из Белоруссии? Понял это он тогда, когда начал читать.
Здравствуй, Ляксей, писала Алла. Ты прости меня, что я ознакомилась с записями в твоём паспорте. Это получилось нечаянно. Из него я узнала, что ты женат, и уже давно. А адрес твой я узнала от Манефы, а она от Владимира, и от него она так же узнала про поверье о семи мостах. Вот поэтому ты и не сознался, что женат. Дальше она продолжала, что уволилась с работы и уехала из Вишки к матери в Белоруссию, на станцию Дараганова, где она живёт, о том, что она уже на шестом месяце беременности, поэтому ей будет трудно жить в общежитии с
новорождённым ребёнком, которого она ждёт с нетерпением, и уже решила , как его назовёт. Если девочка, то Маша, если мальчик, то Миша. А фамилию дам твою,- Михайловы, я, думаю, ты будешь не против этого?
- Ну, что тебе пишет твой знакомый? – Алексей вздрогнул от заданного вопроса и стал лихорадочно думать, как ответить. Он не хотел юлить, говорить неправду и, в то же время сознаваться тоже не очень-то хотелось. Эх, была, не была: лучше правда, чем ложь. Всё равно, рано или поздно, но вся неправда вылезет наружу.
- Это письмо не от знакомого, а от знакомой. Ты знаешь, Наташа, я должен перед тобой повиниться. Я там, в Латвии, изменил тебе и вот теперь скоро должен родиться мой ребёнок.
- И сколько же лет этой, твоей любовнице?
- Наверное, двадцать два. 
И тут её как прорвало:
- И как же это ты посмел? – с горечью зарыдала она, -  Да вообще-то, что я спрашиваю…  Все вы мужики сволочи! Права Женька, когда говорила, что вы, кобели!  Как только проехали семь мостов, так у вас, кобелей – ни жён, ни детей, ни совести.  Наташа заплакала ещё громче, навзрыд. - Скажи, чем она лучше меня? – всхлипывая, спрашивала она, - тем, что моложе?! А я, ведь тебя люблю, паразита этакого!
51
Долго ещё рыдала и возмущалась на. Несколько успокоившись, сквозь рыдания, она проронила:
- Лёш, а может это даже неплохо, а то я ведь подумывала: а вдруг это не моя, а может быть твоя вина, что у нас не детей? А теперь я уверена, что вина только во мне.  И ещё я подумывала, а не усыновить ли нам какого нибудь ребёночка? А вот теперь думаю, может быть, возьмём у неё ребёнка, ведь, я уверена, он ей никчему.
Она молодая, ещё родит. А нам и не нужно будет  усыновлять ребёнка, он уже есть, и тебе родной, и я буду его любить его как родного.
- Размечталась! А ты  вообще, почему думаешь что не можешь иметь своих детей? Может врачи вылечат тебя? Да и вообще, ты у неё согласия спрашивала? Отдаст ли она свою кровиночку? Ты спроси у неё, а потом мечтай!
- Мечтай, не мечтай, а о ребёнке мне думать надо! Поеду, наверное, я в область, проконсультируюсь ещё там. Может чем помогут? А мужики-то, с которыми ты работал, небось, о твоих похождениях уже всё своим жёнам рассказали, - продолжала она, - Как я теперь людям в глаза смотреть буду? Да и ты тоже. Ты же знаешь, кобелина,  ты этакая, какие сплетни про нашего директора они распускают, дескать, у него на каждом отделении есть любовница, ты тоже такой славы хочешь?
Разговор закончился ничем, но Наташа задумала всё-таки написать письмо этой Матеёнок, хотя и было письмо без обратного адреса, но благо, почтовый штемпель читался хорошо, и на нём был номер почтового отделения, и название села. Письмо Наташа сочиняла в школе, сидя в учительской. Когда кто либо из коллег подходил к ней, она прикрывала его тетрадями учеников, поднимая вопросительный взгляд на подошедшего. Всё-таки письмо он дописала. Отправив его, на ответ не надеялась.
Не прошло и месяца, как пришёл ответ.  Узнав об этом, Алексей спросил:
- Кстати, где она сейчас живёт, откуда ты получила письмо?
- Как я поняла,  у матери - на станции Дараганава.
Ответ на Наташино письмо пришёл из Белоруссии тогда, когда Алексея назначили на должность главного агронома взамен уволившегося.
- Ну, Алексей Сергеевич, поздравляю, будешь с завтрашнего дня исполнять должность главного агронома, - заявил в начале марта на ежедневной планёрке директор, - поздравляю! Я думаю, ты справишься. Товарищи, все его
52
распоряжения по части растениеводства и агротехники выполнять беспрекословно. Свою грамотность в этих вопросах, и справедливость своих решений, заботу о работниках он доказал уже не единожды. Посудите сами, в такую засуху обеспечил наших рабочих, и не только картофелем. Настоящий, заботливый хозяйственник!
Когда Алексей вернулся с работы, с порога он попытался обрадовать жену:
- Наташ, можешь поздравить, меня назначили главным агрономом!   
- Поздравляю! Ещё поздравляю тебя с рождением дочери Маши! Только сегодня получила письмо от твоей любовницы Аллочки из Белоруссии.
- Когда это ты успела написать? И без моего согласия?
- Главное, что написала, и что получила ответ! Сколько приятных слов я прочитала я о тебе, и какой ты нежный, и какой обходительный, в общем, я поняла, что ты прямо ангел во плоти. Вот только какой бес этого ангела совратил с пути истинного? Такого ангелочка! Вот теперь я знаю, каков ты на самом деле, изменщик коварный!
Это был долгий разговор. С упрёками, слезами, но  закончился он ничем. Никаких  решений принято не было, Алексей считал себя виноватым во всём. Как я мог так подло поступить и с Наташей, и с Аллой, думал он. Он страдал и не спал всю ночь, ворочался с боку на бок, и чувствовал, что Наташа тоже не спит, переживает. Наутро он встал непроспавшийся, с больной головой.
- Алексей Сергеевич, зайди в партком, разговор будет. – встретил его в коридоре Владимир.
Ну, вот, подумал он, снова какая-то напасть, как говорится: не было печали, так черти накачали…
- Слушаю вас, Владимир Николаевич, - подчёркнуто вежливо обратился он к парторгу, когда зашёл в его кабинет.
- После вчерашней планёрки, да и не только после ней, давно я об этом подумываю: вступай в партию. Заявление можешь написать прямо сейчас. Вот бумага, ручка. Рекомендацию я дам, да и директор, я думаю, тоже даст с удовольствием. Нужно расти. Видишь, работаешь у нас чуть более двух лет, а уже вырос до главного агронома! Здесь тебе не Казахстан это там только своих казахов повышают в должности. Так что, пиши…

53
- Фу, от души отлегло, а то я думал, разговор будет по поводу вчерашнего письма.
- Какого письма?
Рассказывать, не рассказывать, думал Алексей. И всё-таки решился. А что скрывать,  оба грешили…  и он рассказал обо всём без утайки, и о письме Аллы, и письме Наташи, и о том, что Алла родила ему дочь Машу…
- Да ты что? Вот это новость! Вы что, не предохранялись?
- Какой там предохранялись, всё это спонтанно произошло! Вот теперь я и  думаю, может быть, такой человек, как я, в партии?
- Ну, милок, если так думать… Ты что, думаешь все члены партии все такие безгрешные? Безгрешен только Христос! Так что, успокойся, замолишь ты  свои грехи отличной работой.
На партийном собрании к Алексею было много вопросов, но самый каверзный вопрос бригадира Тузкова. Всё-таки припомнил он свою старую обиду.
- А скажите, пожалуйста. Каков должен быть моральный облик коммуниста? – и он хитро прищурился, глядя на Алексея.
- Как записано в Моральном Кодексе строителя коммунизма, такой и должен быть!
- А вы считаете себя таковым?
- Каким, таковым? Строителем, или коммунистом? Как и любой советский человек, я принимаю посильное участие в строительстве коммунистического общества.
- Да что ты к нему пристал? – возмутился бригадир Гольцов, - мы же знаем Михайлова прекрасно, знаем, как он трудится, не взирая ни на что, ни на усталость, ни на болезни, да что там говорить!
- Товарищи, я рекомендую принять кандидатом в члены партии, - прервал дискуссию директор.
- Я тоже даю рекомендацию, – поддержал его Владимир.
И, чтобы прекратить этот бестолковый, опасный для Алексея разговор, он предложил приступить к голосованию.
- Кто за то, чтобы принять кандидатом в члены партии Михайлова Алексея Сергеевича, прошу голосовать!
54
Руки подняли все, кроме Тузкова.
- Так, кто против, кто воздержался? За – пятнадцать, против – нет, воздержался – один. Тузков. Принято практически единогласно! Будем считать Михайлова Алексея Сергеевича кандидатом в члены КПСС. Ну, что, поздравляем Алексей Сергеевич!
- Вот, видишь, а ты боялся, заходи вечером к нам – обмоем! – добавил он после собрания. – Ну, теперь тебе карьера обеспечена, глядишь в скором времени и директором будешь!
Домой они возвращались вместе. По дороге он выпытывал подробности его разговора с женой:
- А ты, случайно не проговорился ей о Манефе, или может быть, что-то об этом написала Алла?
- Да я не читал письмо, читала Наташа, я знаю о содержимом только из её слов. Да ладно, всё равно Женя знает, или догадывается о твоих похождениях!
- Почему ты так считаешь?
- Да Наташа повторяла её слова о то, что все мужики – кобели, и что как только семь мостов проехали, забывают обо всём, и о жене, и о детях… много чего она говорила…
Придя домой, Алексей предложил:
- Наташа, пойдём в гости к соседям, Владимир приглашал обмыть прием меня в партию, не совсем в партию, а кандидатом в члены партии.
- Пошли… только переоденься, галстук одень, тот, который я тебе на день рождения подарила.
- Да ну его, мне в нём как-то неудобно, давит.
- Одень, одень, всё-таки праздник у тебя. Не каждый день в партию принимают. Вот скажи, когда тебя принимали в комсомол, у тебя было праздничное настроение?
- Да я уже и не помню…
- А я, как сейчас помню, радости было! ... тогда я себя почувствовала такой взрослой, казалось, потребуют – горы сверну!
- Ну, ладно, уговорила, давай свой галстук.
55
Женя наготовила всяческих угощений, и когда только успела? Правда, она несколько раз заходила к ним, то за одним, то за другим, Наташа тоже выбегала, и возвращалась с румяным, видно от жара плиты лицом. Алексей догадывался – помогала ей в приготовлениях.
Стол был заставлен тарелками с солёными огурцами и помидорами, котлетами, среди них примостились рюмочки и фужеры, в центре стола – бутылочка коньяка; перед каждым из гостей на маленьких блюдечках было разложено что-то вроде бы похожее на икру, но мелкую, тёмную, почти чёрного цвета.
Когда сели за стол, Владимир спросил:
- Слышали новость? Директор поймал скотника, ворующего с фермы сено?
- Ну-ка расскажи…
- Значит так, вы же знаете, что почти каждый день он утром ездит на ферму к окончанию утренней дойки.  Рассказывает: я заметил, что утром скотники едут на ферму на розвальнях, стоя на коленях, оттуда же, в санях – солома, и даже сено, а вот сегодня, рассказывает, едет, а за сани зацеплен тюк соломы. Спрашивает: воруем? И показываю на тюк.
- Эх, как же он зацепился? Прямо не знаю!
- Так, говорит, возвращайся и положи туда, откуда взял!
- Интересно.  Но я бы не стал отбирать. Я бы выписал всем нуждающимся солому. Чем им скотину-то надо кормить. Они же не виноваты, что природа так обидела всех, - отреагировал Алексей на это рассказ.
- Да, трудно людям сейчас, вот и приходится как-то выкручиваться, - поддержала мужа Наташа.
- Ладно, что мы всё о работе, давайте выпьем за нового члена партии, - предложила Женя.
- Точно, наливай Алексей Сергеевич любимой жёнушке, - поддержал её Владимир. Да, закусывайте икоркой, паюсной, это мне друзья-комсомольцы подарили, им райком партии какие-то пайки выделял перед новым годом - добавил он. Ну, вздрогнули!
Долго ещё сидели соседи за столом, и никто, даже Наташа, ни словом не обмолвились о Латвии, вроде бы не было такой командировки в их жизни.

* * *

56
Прошло несколько лет, Алексей уже, как и предполагал Владимир Николаевич, по представлению Николая Ивановича райкому партии, был утверждён новым руководителем совхоза, а сам Николай Иванович из-за ранения, полученного на войне, ушёл на заслуженный отдых – на пенсию.

Часть девятая
Однажды, утром, в январе, почтальон принёс телеграмму: «встречай дочку. поезд № 7. Агрипина».
- Леш, тебе телеграмма! Встречай дочку. Завтра. Поезд номер семь, видно - Московский.
- Какую дочку? Из какой Москвы?
- Какую, какую – твою! Видно по всему, это дочь от Аллы, но почему-то подписано Агрипиной. А поезд Московский, потому что едет с пересадками. Забыл, как ты добирался из Латвии, тоже ведь с пересадками? Но почему телеграмма подписана какой-то Агрипиной, что это, ещё одна твоя любовница?
- Агрипиной? Агрипина – это её, Аллы,  старшая сестра. Интересно, почему подписала всё же её сестра, а не она сама? Наверное, что-то случилось с Аллой, - предположил он. Приедет, и узнаем, в чём причина. Ну, что, ты не передумала удочерять?
- Да нет, что ты, ведь нам нужен ребёнок! А интересно, сколько ей лет?
Да сколько бы ни было, Наташ,  теперь и у нас будет ребёнок – дочка, ты же так этого хотела!
- Лёш, а как же мы будем объяснять, откуда вдруг, у нас появилась дочка? Подумай. Как будем объяснять этот феномен?
Чувствовалось, что одновременно Наташа растеряна и, в то же время, обрадована. Весь следующий день она суетилась, наводя порядок в доме.
Приедет гостья, увидит, у нас такой  кавардак! Не хотелось бы ударить лицом в грязь, объясняла она свою суету.
- Да ладно тебе! Где ты видишь кавардак или непорядок?
57
- Это ты не видишь, потому что привык! – продолжала она, протирая книжные полки. Тьфу, какая пылища, и откуда она только берётся?
Ну, летом – понимаю, а вот зимой – ни в какие логические рамки не укладывается, - возмущалась она.
Суета продолжалась и весь следующий день, благо, в школе были зимние каникулы, до тех пор, пока Алексей ни уехал на станцию.
- Лёш, ты на чём поедешь, сам, или с шофёром? – спросила она его перед отъездом.
- Один, и поеду на ГАЗ-69. Он у меня хорошо утеплён, так что дочку не заморожу.
Недаром это автомобиль в народе зовут козликом, думал, чертыхаясь, Алексей, подпрыгивая на снежных ухабах. В этом году снега было много, он заносил уже дорогу по грейдеру, бульдозеры не успевали её очищать вновь и вновь. Была уже не дорога, а тоннель. Встречным машинам, чтобы разъехаться, приходилось въезжать в тупики, чтобы пропустить встречную.
Долго ли, коротко, но Алексей добрался-таки до вокзала. Выскочив из Газика, он побежал к вокзалу. Помещение зала ожидания было почти пустым. Только на скамье, в углу ютилась одинокая фигура мужчины, видно ожидавшего следующего поезда. Алексей бросился на перрон, и там он увидел фигуру стройной девушки, со стоящим рядом с ней чемоданом. Она растерянно озиралась, вглядывалась в проходящих мимо редких прохожих.
Она, подумал Алексей. Она, дочка!
- Машенька, - негромко окликнул он.
Девушка стремительно оглянулась на его голос:
- Это ты, папа? – она бросилась к Алексею, оставив свой чемодан.
 Она уткнулась холодным лицом в подбородок Алексея – папочка, да, это я, Маша!
Как приятно прикосновение родного человека, подумал он, и крепко обнял её.
- Пойдём, Машенька, в машину, а то я тебя окончательно заморожу!


58
Подсадив её в уже захолодавшую кабину, Алексей поторопился запустить двигатель. На удивление, мотор завёлся, как говорят «с пол пинка». Алексей укрыл ноги Маши загодя припасённым тулупом, она, поворочалась, уютнее устраиваясь в его овчине, и притихла. Когда стрелка датчика доползла до шестидесяти градусов, он включил обороты печки на всю мощь, вскоре в кабине стало на много теплее.
- Ну вот, теперь можно ехать, - удовлетворённо произнёс он, и развернул автомобиль на дорогу. Машина затряслась на брусчатке улицы, ведущей к вокзалу.
- Мы что, уже едем? Произнесла Маша, - а то я задремала. Так устала, почти от самой Москвы не могла уснуть! Всё думала, как бы не проехать станцию! Доехала до Саратова, и задремала. Как далеко ты забрался, прямо на край света.
- Да, Машенька, неподалёку от нашего райцентра, уже Казахстан, прямо в шести километрах! А теперь, хватайся за вот эту ручку, сейчас начнётся такое, только держись! И на самом деле, такая дорога продолжалась до самого совхоза. Снежные комья на дороге за ночь так заморозило.
Благо, что автомобиль Газ-69, неприхотлив в эксплуатации, и он стойко переносил все дорожные тяготы, чего нельзя было сказать про Машу. Она до посинения суставов вцепилась в переднюю ручку на панели, и только ахала и охала, временами с тревогой посматривая на отца.
- Ничего, дочка, скоро приедем, - успокаивал Алексей. Потерпи ещё минут пятнадцать! Приедем, отогреемся! Наташа накормит, напоит, отдыхать уложит, ну, в общем, как положено!
- Пап, а Наташа добрая?
- Добрее не бывает! Ангел во плоти! Ты не бойся, она тебя не обидит и полюбит как родную, вот увидишь…
Автомобиль уже двигался по улице.
- А вот и наш дом! Приехали! - Алексей проворно выскочил из автомобиля, и застучал в ближайшее окно. Маша, в это время, высвобождаясь от тулупа, выкарабкивалась из машины. – Иди сюда, скорее! – позвал Алексей.
Входная дверь распахнулась, из неё в наскоро наброшенном пальто, выбежала Наташа.

59
- Боже мой, наконец-то приехали, - первым делом она бросилась к Маше. Обняла, расцеловала в щёки, - замёрзла, доченька? Ну, пойдём скорее в дом, и повела к двери.
Дома было тепло, чувствовалось, Наташа всю ночь топила голландку. По скорому Наташа накрывала стол, приговаривая: раздевайся доченька, Алексей, что же ты не помогаешь дочери, давай, снимай пальто, да что я тебя учу, дай-ка я сама! Ну, прямо, как маленький.
В то же время в этой радостной суете она не забывала снимать с плиты уже закипевший борщ,  доставать из духовки пирожки, ставить на стол заранее припасённые огурцы и помидоры. В центр стола поставила початую бутылку с коньяком.
- Ну, кажется всё! – удовлетворённо произнесла она. – присаживайтесь!
- Садись, дочка, - она пододвинула стул.
Ого! Уже дочка! – подумал Алексей. Ну, и правильно!
Вот так прошла встреча Наташи с Машей. Уже на следующий день стало понятным, что они пришлись друг другу по душе. Алексей это понял, придя на обед: они сидели на диване, укрывшись пледом и  рассматривая фотоальбом.
- А что мы смотрим?
- Да вот, я показываю наши фотографии, а Машенька – свои.
- А что, в доме разве холодно?
- Да нет, просто так уютнее, - и Маша ещё плотнее прижалась к Наташе.
- Мои дорогие девочки, если бы вы знали, как я вас люблю! – Алексей сел, обняв их между ними, и расцеловал обеих. А ну-ка, я посмотрю, что вы разглядываете.
- Смотри, Лёш, как Маша на маму похожа, ну, прямо одно лицо! А вот носик – твой, Наташа показала почти выцветшую фотографию Аллы. Уж кто, кто, а это Алексей заметил, как только увидел дочку на перроне вокзала, тогда он просто не поверил своим глазам. Показалось, что стоит Алла. Но тут же опомнился. Померещилось!
- Дочка, ты всё-таки расскажи, как это случилось?
Маша поняла, о чём спрашивает отец.

60
Это случилось, когда мне было семь лет, и я перешла во второй класс. В то год было очень дождливое лето. Грозы были страшнейшими, а грибов уродилось уйма, возами возили, - начала Маша свой рассказ. И вот как-то утром мама с бабушкой собрались по грибы. Ничего не предвещало грозы, только где-то, с западной  стороны заходили тучи, да немного погромыхивало, Маша остановилась ненадолго.
Много тогда людей с нашей станции отправилось за грибами, - продолжила она. Продажа  грибов пассажирам проходящих поездов, приносила доход жителям, - заметила она. Им же работать негде, только на железной дороге, но это молодым, а бабушкам где?
К полудню начался дождь и гроза, я забеспокоилась: как бы чего не вышло. И,  вдруг стук в окно.
Машу начали душить слёзы.
- Успокойся, Маша, - прижала её к себе Наташа, - успокойся!
Алексей тоже  прижал дочку к себе, гладя по голове и плечам. Маша продолжала сквозь всхлипывания: соседи рассказали, что как только началась гроза, все, в том числе и мама с бабушкой поторопились домой и вот, как только они выбежали на опушку, грянул такой гром! После этого в их сторону двинулся огненно-белый шар, а мама с бабушкой в это время только добежали до дуба, вот в это время он и разорвался. И дуб свалился, и маму с бабушкой убило! – после этих слов Маша разрыдалась ещё больше. Пришлось Наташе бежать к соседям за успокоительными.
Выпив капли, она продолжила рассказывать: я дала телеграмму тёте Груне, и вызвала к себе. Она к тому времени уже развелась со своим латышом, и она переехала в Даугавпилс, поэтому, уже на следующий день была у нас в Дараганове. Вот так, папочка всё и случилось.   Прожила я с тётей почти восемь лет, и вот совсем недавно тётя и вспомнила про тебя. Хочешь Маша, спросила она увидеть родного отца? А мама много рассказывала о тебе, вот только ни одной твоей фотографии у неё не было, но я знала по её рассказам какой ты хороший, вот я и ответила: конечно, тётушка ещё как!  И вот, я здесь!
- Ладно, Маша, а ты школьные документы с собой захватила? Ведь скоро каникулы заканчиваются, и тебя нужно устраивать в школу. Скорее всего, ты будешь учиться в классе у Наташи, она ведь классный руководитель в ней, и у неё самый лучший класс, по крайней мере, она так говорит!

61
* * *
Наступила весна. К этому времени Алексей с Наташей успели оформить документы на удочерение Маши, и теперь она носила фамилию Михайлова Мария Алексеевна. В классе она стала всеобщей любимицей. Училась она ровно, ничем не выделяясь среди других учеников, вот только, иногда, вырывались у неё белорусские слова, но они звучали так мило, что не резали слух. Когда Маша впервые появилась в классе, на неё обратил внимание любимый Наташин ученик – Алексей  Никитин, и с тех пор они были - не разлей вода. Их всюду можно было увидеть вместе, рядом друг с другом, и на работе в приусадебном школьном саду, и на велосипеде – она весёлая на раме, а он довольный, крутит педали. С появлением первых тюльпанов, их можно было увидеть везущих букеты  этих полевых цветов. Видно было, что они безмерно счастливы.  Однажды Лёшка увидел Машу заплаканной.
- Маш, что случилось? Кто тебя обидел?
- Обидно, Лёш, что меня дразнит этот противный Тузок-тормозок!
- Тузков?
- Да, он меня дразнит трапкой. Что ж, бывает, у меня вырвется белорусское слово, но я же стараюсь говорить всё по-русски, но бывает – собьюсь.  Он меня дразнит с тех пор, как я вместо тряпка, сказала трапка. Проходу не даёт!
- Ладно, Машенька, он у меня узнает, чем отличается трапка от тряпки – вспылил он! Весь в папашу пошёл, такой же противный и, кроме этого ещё и тупой, как валенок!
Как Лёшка разобрался с одноклассником, Маша не видела, и не знает, но с тех пор «Тузок- тормозок» обходил её стороной.
Маша быстро привыкла называть Наташу мамой, временами Алексею казалось, что она и на самом деле её мать.  Наташа была счастлива и принимала это как должное.
- Лёш, мне кажется, что наша Мария влюблена! – как-то заявила, придя домой, - и в кого ты бы подумал? В Лёшку Никитина! Моего любимого ученика! Он даже стихи сейчас пишет лирические, и все про любовь, ну, прямо как ты в молодости. Не забыл нашу молодость? Слушай, ты как нибудь взял бы с собой Машу да показал бы ей наше степное раздолье, а чтобы ей было не скучно, прихвати с собой и Лёшку, но он-то положим, всё это видел, а вот Маша – ещё нет.
62
- Ну,  что ж, предупреди их.  Завтра поеду по бригадам проверять готовность к севу поздних культур. Пусть они ждут здесь, у нас. Так и быть, проведу экскурсию, пусть дочка посмотрит на наше раздолье. Это ей не в Латвии, и не в Белоруссии, где поля размером с носовой платок, а у нас – вон какая ширь!
Сидя в автомобиле, Алексей искоса бросал взгляд в зеркало заднего обзора, наблюдая за Машей и Лёшкой. Они сидели поодаль друг от друга. Стесняются, подумал он. Очередной раз, взглянув в зеркало, он увидел, что Лёшка приобнял Машу. Дальше он больше не смотрел на них.
- Ты знаешь, Маш, ведь мы, наш класс, каждое лето помогали совхозу в поле. То на сеялках работали, то на комбайнах, и даже пахали, причём, самостоятельно, без тракториста. Поэтому нам после сдачи экзаменов дадут корочки механизаторов широкого профиля, ну, по крайней мере, так обещали.
- Это хорошо, Лёш, уже будет профессия! А у нас этого не было, а жаль…
- Смотри, смотри, - вон суслик побежал! – прервала разговор Маша, - смотри, и не боится. Опа, юркнул в норку!
Подъехали к бригадному стану. Механизаторы, вместе с бригадиром суетились  возле кукурузных сеялок.
- Ну, как Иван Иванович, скоро начнём? Почва-то давно готова.
- Алексей Сергеевич, завтра, помолясь и начнём. Я думаю, за тройку дней управимся! Все агрегаты наладили, даже вчера вечером один из них испытали. Норму высева установили. Вешки для первого прохода тоже выставили. Думаю, квадраты будут – загляденье. Ну, а сплошной сев, это проще!
- Агроном отделения был?
- Ну, а как же, каждое утро приезжает, а сегодня, проверил работу сеялок и вот прямо перед Вами уехал в десятую.
Тем временем Лёшка с Машей ходили по бригадному стану, рассматривая  сельхоз. машины. Лёшка, как знающий технику, рассказывал ей про каждую машину – её устройство, как она работает. Через некоторое время они зашли в бригадную столовую, вскоре оттуда послышались охи, да ахи поварихи. И тут она выскочила из дверей с упрёками:



63
- Иван Иванович, что же ты гостей не приглашаешь позавтракать? Дома-то, небось, не успели, пусть садятся за стол, я уже подогрела завтрак. Молодёжь уже завтракает! Алексей Сергеевич, заходите, заходите!
За столом в столовой сидели Алексей и Маша и с аппетитом уплетали борщ с ржаным хлебом.
- Пап, пойдём скорее, тётя Поля такой отменный борщ сварила – пальчики оближешь! – она отодвинулась, освобождая место на лавке.
Вскоре, после обеда в бригаде, Алексей пригласил ехать дальше – в другие бригады. И вот, они уже мчатся по полевым дорогам, вспугивая сусликов, сидящих, как сторожевые на своих суслиных бугорках. Вернулись домой уже под вечер. Лёшка попрощался, и пошёл домой, условившись с Машей о встрече на танцах. 
Во время очередного танца, он, прошептал на ухо Маши:
- Хочешь, я прочту тебе своё стихотворение, которое я сочинил весной этого года?
- Да, - также шёпотом  ответила она.
- Я посвящаю их тебе, слушай:
Март разменял последний день, как грош.
В свои права уже апрель вступает.
Мы расстаёмся с холодом порош.
И солнце всё теплее пригревает.

Весенний звон капелей с мокрых крыш
Сулит тепло и скорое цветенье.
И песни птиц нарушат скоро тишь.
Как я люблю весенних пташек пенье!

И вот трель соловьиная звучит
У нас саду весенним звучным гимном.
И силой наливаются стихи,
Которые написаны любимой.
- Лёшка, ты прямо как мой папка, он тоже в молодости сочинял стихи! И, как говорит мама, стихи очень даже хорошие. Скажи, а ты, куда после школы сбираешься поступать? Наверное, в какой нибудь литературный ВУЗ?
- Угадала, но ещё не решил, в какой. А ты куда?

64
- Не знаю, ещё не решила.  Хотелось бы, как папка, сельским хозяйством заниматься, скорее всего сельскохозяйственный институт. А вообще-то, как родители посоветуют. Лёшка, пойдём, погуляем, уж больно ночь хорошая, теплая, лунная!
- А что, пойдём, всё равно танцы скоро закончатся, в клубе уже почти никого нет, все разбрелись. А я тебе ещё почитаю стихи, только не свои, ну, например, Вознесенского.  Его стихи мне очень нравятся. Интересно он рифмует, вот бы самому так писать!
Мальчики с финками, девочки с фиксами,
Две проводницы дремотными сфинксами…
- Ты слышишь, как интересно он их рифмует?  С фиксами  и сфинксами? Вроде бы окончания разные, а слова рифмуются! Вот бы так научиться, но для этого нужен огромный талант, которого у меня, к сожалению, нет. А скажи, пожалуйста, какие стихи тебе нравятся?
Маша, не задумываясь, выпалила:
- Твои! – продолжила:
- Лёшенька, а что ты говоришь насчёт таланта, я тебе скажу: да есть у тебя талант, есть! Иначе бы ты не писал таких стихов, как это, которое ты мне посвятил. Оно звучит как песня, хоть на музыку перекладывай. А ты знаешь чьи песни мне нравятся? Песняров. Особенно вот эта. И она напела:
Косив Ясь конюшину, косив Ясь конюшину…    Кстати, ты знаешь, что такое конюшина? Думаешь это слово связано с конями, с конюшней? Нет? Эх ты, да это же клевер! А жито? Тоже не знаешь? Так это же по-белорусски - рожь!
* * *
Как-то, в конце учебного года, перед самыми экзаменами, Наташа во время ужина, обратилась к Алексею:
- Лёш, все в моём классе ребята уже знают, куда будут поступать после школы. Например, Никитин, собирается подавать документы в Литературный институт имени Горького, или в Гос. Институт культуры, хочет быть литератором, и я уверена, будет! Вот только наша любимая Машенька ещё ничего не решила. Маша, может ты, всё-таки скажешь, куда думаешь поступать?
- Мама, папа, это будет зависеть, во-первых, от того, как сдам экзамены, а то получится, что и в СПТУ не возьмут, - пошутила она.
65
-  Ну, а если серьёзно?
- А если серьёзно, то хочу быть как папа – агрономом. Это хорошо тем, что буду после института рядом с вами, да тётя мне это же советовала, вы же читали её последнее письмо.  А может быть, мам, как и ты, на педагога выучиться?
        - Нет, только не на педагога, - возразила Наташа. Ты представляешь, сколько нервов нужно тратить на вас – балбесов, - пошутила она.
- Я с матерью полностью согласен, уж лучше – агрономом, меньше нервотрёпки и, к тому же постоянно на природе, на свежем воздухе, красота! А Никитин твой никуда не денется от тебя, выучится на писателя, и станет писателем-деревенщиком. Вон, какие они хорошие очерки пишут! Взять, к примеру, Юрия Черниченко или Сергея Залыгина. И печатают их в издательстве «Советская Россия», а это тебе не хухры-мухры! Да и в других серьёзных издательствах. Вот приедет к тебе в село, - продолжал дальше мечтать Алексей, да как напишет что нибудь, да как удостоят его Ленинской премии, вот это будет да! А то, глядишь, как Евтушенко сочинит поэму про село! Такого ещё в Советском союзе не было, кроме как у Твардовского, Наташ, твои ученики, что нибудь знают о Твардовском, кроме Василия Тёркина?
- А как же, я им рассказывала, и «Страну Муравию» читали, ты же на неё намекаешь?
-Маш, а ты, читала «Страну Муравию»? Или так, как и все, проходила?
- Читала, пап. Ещё я читала произведения, так называемая серия «Письма из деревни» таких авторов, как Черниченко, и Залыгина. Ещё в библиотеке, в читальном зале, я читала очерки из серии «письма из деревни»: Первенцева и, кажется таких деревенщиков, как Иванов, Кузовлёв, да там есть целая подборка.
После этого разговора Наташа с Алексеем убедились в правильности выбора их дочери, коли она так интересуется сельской темой.
* * *
Перед выпускным вечером, на совхозной планёрке Алексей задал вопрос:
- Ну, ребята, девчата, у всех дети учатся в школе? Я думаю, это вопрос напрасный, а я веду к тому, что скоро у наших выпускников – последний звонок,

66
экзамены, а там.. а там и выпускной бал. Я думаю, что наши выпускники заслужили такого бала, какого в истории совхоза ещё не было! Короче, товарищь
главный бухгалтер, нужно изыскать резервы для выделения необходимой суммы на проведение этого бала, и не ссылайся ни на какие буквы ваших бухгалтерских законов, Нужно, Фёдор Иванович, нужно! Всё это сторицей окупится. Нужно, чтобы наша молодёжь вернулась к нам обратно. А ведь, как аукнется, так и откликнется! – присутствующие одобрительно загудели: «Правильно, Алексей Сергеевич, правильно!
* * *
Отзвенел последний школьный звонок. Закончились экзаменационные хлопоты.  Как Наташа и ожидала, Алексей Никитин сдал все экзамены на оценку «хорошо» или «удовлетворительно, кроме русского языка и литературы. Сочинение по литературе он писал на свободную тему и, естественно, получил самую высшую оценку. Маша все экзамены сдала на «хорошо» и «удовлетворительно», но сильно  по этому поводу не расстраивалась. И вот – выпускной бал… Маша с Лёшкой и здесь были неразлучны. Сидели за столом рядышком. Он внимательно следил за тем, чтобы она не скучала, и как только замечал, что кто-то намеревался пригласить её на очередной танец, тут же элегантно поклонившись, приглашал Машу.  От выпитого шампанского её голова кружилась и это незнакомое чувство лёгкого опьянения её будоражило.
- Лёшь, пойдём, погуляем немного на свежем воздухе, что-то голова какая-то не такая и она, решительно подхватив его под руку, повела к выходу.
Наташа весь вечер внимательно наблюдала за Машей и Лёшкой, тревожась о том, чтобы дочка не перебрала спиртного. Ну, вот, думала она, опять Лёшка полил в её бокал, пойти, что ли предупредить его. И тут, увидев их, выходящих из спортивного зала, в котором отмечали праздник, вновь забеспокоилась. Пойти следом за ними, да проследить, как бы ни натворили глупостей. Потом, взглянув на спокойное лицо мужа, который так же, как и она, незаметно наблюдал за ними, успокоилась и подумала о том, что ребята взрослые, и головы у них на плечах есть.
- Ну, и куда же мы пойдём? – спросила Маша.
- А давай, на наше место, к пруду, под нашу любимую ракиту, на нашу лавочку, пока её никто не занял!


67
К их радости, лавочка пустовала.

- А ведь скоро все пойдут встречать рассвет! А давай мы никуда не пойдём! Я хочу быть только с тобой и чтобы нам никто не мешал, - Маша прижалась всем телом к Алексею, и он вздрогнул от непонятного чувства, вспыхнувшего в нём. Оно, это чувство будто нашёптывало ему: ну, что же ты стесняешься, целуй её, целуй! Лёшка подчинился внутреннему голосу, и прижав голову Маши, начал его исступлённо  целовать.
- Лёшка, аккуратней, а то завтра все губы будут синие! Что я родителям скажу?
- А может, ничего е заметят? Да, Маш, а почему у тебя в разговоре иногда проскакивают странные слова…
- Какие слова?
- Ну, например, трапка, порадок?
- Лёш, так это белорусский говор!
- А с чего это вдруг?
- Так я же наполовину белоруска, а русская, тоже наполовину! Ты думаешь Наталья Юрьевна мне родная мать?
- Конечно!
И тут Маша выдала свою сокровенную тайну и о своей родине, и о своём рождении, и о родной матери. Правду говорят, что тайну женщина хранит недолго, и может её выдать, особенно в таком состоянии влюблённости, в  каком находилась Маша.
- Ты только никому, это я только тебе, родной, сказала, - и она ещё плотнее прижалась к Лёшке, - смотри, никому!
Издалека послышались голоса, всё ближе, ближе, и вот возглас: Так вот они где! Спрятались, думают, мы не догадаемся – это был издевательский голос Тузка-тормозка. – сидят, милуются! – продолжал издеваться он. На него зашикали: чего тебе нужно от них. Самая крупная одноклассница Надя Иванова влепила ему хорошего леща, «чтобы не издевался!» - объяснила она. 
- А хорошо-то как! Тишина, луна, лягушки квакают – прямо какая-то идиллия, - мечтательно произнесла Надя.
68
Маша застеснялась такого внимания одноклассников и отодвинулась от Алексея подальше.
Но он, нисколько не стесняясь, снова притянул её к себе и ещё крепче обнял. Маша доверчиво прижалась к нему своей упругой  грудью и начала целовать. Алексей, почувствовав это – и поцелуи, и откровенное прикосновение груди, ощутил в низу живота что-то незнакомое, сладострастное, приятное чувство. И, напоследок, ещё раз ответив на страстный поцелуй Маши, он отстранился от неё. Как бы чего не вышло, подумал он. Он слышал, как в соседнем совхозе, в прошлом году, вот так же что-то похожее произошло у двух выпускников. Итог – беременность подруги…   Смотри, Лёшка, как бы тебя твоя влюблённость до беды не довела. – предупреждала его мать, - «принесёшь в подоле», - шутила она, - не видать тебе никаких институтов, да и вообще хорошей жизни. Смотри, не поддавайся желаниям! Я думаю, ты меня понял.
Лягушки продолжали неистово квакать, да ещё в ветвях ракиты защёлкал и запел утренний соловей.  Всё это как бы просило: люби, люби! Но Алексей поднялся:
- А не пора ли нам, Маша, домой? Вон уже и солнышко начинает подниматься, да и все одноклассники уже давно разбрелись по домам, слышишь, умолкли даже наши знаменитые  школьные певуны?
-Ладно, пошли, Лёшь, - вздохнула Маша.
* * *
Часть десятая
В конце лета стали возвращаться домой бывшие выпускники. Некоторые из них рассказывали, с  каким трудом и удалось поступить в институт. Кто-то бахвалился, как он ловко воспользовался шпаргалками, что не вызвал у комиссии никаких подозрений. Подруги спрашивали у  Маши, как она сдала экзамены
- Неплохо, несмотря на конкурс, четыре человека на место. Самое сложное было, это математика и сочинение. Сочинение писала на свободную тему, как и советовал Лёшка.
- А как успехи у него?
- Пишет, что сдал экзамены в литературный институт имени Горького, ждёт результатов, как только будут – приедет и расскажет всё  подробно.

69
Родители, естественно, поздравили дочь, у Наташи не было предела восторгам, как же, сразу, после получения аттестата, дочь поступила в институт, да в тот, о котором мечтала, к тому же с первого раза.
* * *
Маша скучала и ждала возвращения Лёшки. Ну, когда же он приедет, думала она, вспоминая вечер, проведённый с ним во время выпускного вечера. В её сердце сладко щемило при воспоминании о том незабываемом вечере.
И вот, как-то, поздно вечером, когда Маша уже укладывалась спать, в окне её спальни, раздался аккуратный стук. Почудилось, подумала она. Через некоторое время он повторился. Маша всмотрелась в окно и, плотно прижавшись к стеклу, увидела силуэт Лёшкиного профиля. Сердце сладостно ёкнуло, наконец-то… Маша, торопливо накинув халатик, заспешила к выходной двери.
- Ты куда, дочка? – услышала она сонный голос Наташи.
- Мам, Лёшка приехал! – радостно воскликнула она. – я к нему, и наспех накинув на себя ситцевый халатик, выбежала из дома.
Сбежав с крыльца, она попала в объятия Лёшки. Прильнула к нему разгорячённым после сна телом.
- Лёшенька, мой Лёшенька, - что же ты так долго задержался? Небось, там, в Москве зазнобу столичную завёл себе, и не торопился домой – ревниво бормотала она, целуя его в щёки.
Он же, не обращая внимания на её слова, только крепче прижимал её тело к себе, ощущая его тепло, начал крепко целовать её мягкие, податливые губы. И вот она, обмякла, и без сил опустилась на стоящую у забора скамейку.
- Ну ты даёшь, зацеловал до боляток! Разве так можно? Завтра все губы будут синими.  Хватит, давай лучше расскажи, как сдал. Где жить будешь? Устроился ли в общежитие, или где ещё? – засыпала она вопросами, на которые он не успевал отвечать.
- Ты так тараторишь, что я не успеваю отвечать. Умолкни на минутку, - попросил Алексей.
После того, как Маша перестала засыпать его вопросами, он начал обстоятельно рассказывать. Начал он с того, как его поразила Москва своим


70
шумом, толчеёй, своим размером, с какими трудностями он добирался до института. Рассказал, что документы приняли сходу.
Получилось, что он недаром он посылал свои произведения в различные столичные журналы и газеты. Это помогло ему и в сдаче устных экзаменов, один из членов приёмной комиссии, услышав его фамилию, задавал вопрос: «откуда вы, молодой человек», и, услышав ответ, отметил,  что кое-что читал в журнале «Юность», короче запомнилась моя фамилия!
- Ой, Лёшенька, как хорошо, что ты стал известен! Выучишься, будешь таким известным, как, например, Шукшин. А как я буду тобой гордиться! Да ты прославишь свой совхоз, да что там совхоз – район, а то и область, - мечтала Маша, так же как недавно её мать.
К утру стало холодать, Маша ёжилась в своём тоненьком халатике, несмотря  на то, что Лёшка накрыл её пиджаком, и всё плотнее прижимал к себе, стараясь передать ей своё тепло своего тела.
- Машунь, хочешь, я прочту тебе стихотворение, которое я там, в Москве сочинил?
- Ещё спрашиваешь, конечно!
- Это стихотворение посвящено тому, незабываемому вечеру под ракитой после выпускного вечера, вот оно, слушай:
Лунный свет, касается истомы,
Мы с тобою будто в нежном бытие!..
Утопают чувства в ночи тёмной,
И купает встреча нас в весне...

Мы не  расстаёмся, и этот тёплый вечер,
Дарит нам чувства у пруда!
Листик клёна, нам летит на встречу,
Нежно шепчет: да... да... да...да,  да...

Как хочу, чтоб ты была моею!
Чтоб рукой коснулась ты плеча...
Я тобой, любимая, болею...
И горишь ты в сердце, как свеча!..



71
Я до глубины души в тебя влюблённый!
Чувствую, в душе моей костёр!..
Взглядом я, твоим заворожённый,
Звёздный для любви сотку шатёр!..

В памяти скамья, берёзок косы!
Запахи некошеной травы...
Утопая, в этих травах росы,
Пусть нам дарят встречу и мечты!!!

- Как хорошо, Лёшенька! Значит, и там, в Москве ты не забывал меня, а я-то дура, думала, что там ты с московскими фифами забыл напрочь обо мне.
Под самое утро Наташа, проснувшись, подняла голову, посмотрела на кровать дочери, заметив, что её до сих пор нет, решила выглянуть в окно. На скамейке увидела прижавшихся Лёшку и Машу. Хватит, помиловались, - подумала она, пора и честь знать, заморозит парень, девку, нужно звать домой.
- Мария, пора домой! Никитин, совесть имей, простудишь невесту, болеть будет. Давайте по домам, да и твоя мать уже, наверное, все глаза проглядела, так что последний раз целуй, и – домой.
Утром, когда Алексей вернулся с планёрки, сидя за поздним завтраком, он задал дочери вопрос о том, где она будет жить, учась в институте.
- Пап, даже не знаю, общежитие не обещали, придётся искать квартиру.
- Ладно, дочь, я думаю, решим этот вопрос.
Вернувшись с работы, он с порога заявил:
- Наташ, сегодня я разговаривал с Владимиром по поводу квартиры для Марии, и, он рекомендовал одну семью, которая может приютить нашу дочку.  Есть там у него какая-то дальняя родственница, которая живёт неподалёку от института. На неделе возьму Марию, и махнем в областной центр. Буду устраивать её на квартиру, а заодно и разведаю в институте о перспективах устройства её в  общежитии.
Буквально на следующий день он, усадив Машу в свою директорскую «Волгу», по холодку  раннего утра, мчались по пыльной дороге в сторону областного центра. Местами грунтовый грейдер переходил в ровный новенький асфальт. Слава Богу, думал Алексей, в скором времени у нас будет, как заграницей.

72
А что, мы, чем хуже? Вот построили же мост через Волгу, и теперь не приходится, как раньше стоять в томительной очереди к парому. А свяжут глубинку с центром асфальтом, будет совсем другая жизнь. А то в какой-то Латвии – кругом асфальт, даже к каждому дому асфальтированный подъезд, а у нас в России…  Часов через шесть, подъезжая к городу, водитель ещё раз уточил адрес:
- Вообще-то, Алексей Сергеевич, я вроде бы неплохо знаю Саратов, но напомните, где эта улица Рабочая, скорее всего в центре, коли Вы говорите, что недалеко от института. А вообще-то, как говорят «Язык до Киева доведёт», ежели что, спросим.
Долго плутать не пришлось, и во второй половине дня ни стояли перед небольшим, стареньким двухэтажным домиком. Алексей разыскал хозяйку, Марию Ивановну Соколову.  Ею оказалась худенькая, подвижная женщина лет под пятьдесят. Когда Алексей представил дочь, хозяйка воскликнула: смотрите, моя тёзка, и обняла Машу, и стала знакомить вошедших гостей, с жилищем. Это была небольшая, двухкомнатная коммунальная квартира с общей кухней на трёх хозяев. Вот, Машенька, это наша конфорка, показала она на большую газовую плиту, а вообще-то, скоро придёт с работы моя дочь Нина, она тебя введёт в курс дела.  Дочка моя Нина чуть постарше тебя, она работает неподалёку, в продуктовом магазине продавцом, а ещё у меня есть сын Михаил, так о живёт отдельно, с женой рядом с ПУЛОМ, иногда он приходит к нам в гости, - продолжала знакомить она Алексея и Машу. А за квартиру я много не запрошу, рублей шестьдесят за месяц, устроит Алексей Сергеевич? Кроме платы за квартиру, ещё буду кормить завтраками, обедами и ужинами. В общем, будет чувствовать себя как дома.
- Конечно, Мария Ивановна, но я думаю, надолго Машенька Вас надолго не стеснит. Ей в институте обещают общежитие в строящемся здании в районе НИИ Юго-востока.
Водитель внёс в комнату чемодан Маши. Поставил его в центре комнаты.
- Вот сюда, - Мария Ивановна подхватила его, и внесла в другую, тоже небольшую комнату с двумя кроватями, - здесь совсем недавно обретались Миша с Ниной, а теперь будут жить Маша и Нина.
Вот так решилась квартирная проблема Маши.  И, через некоторое время Алексей попрощался с дочерью и хозяйкой, поехал домой. И, буквально через полчаса открылась дверь, и вошла дочь хозяйки, с двумя хозяйственными сумками.

73
-Сегодня в наш магазин завезли свежие овощи прямо с полей. Вот я взяла, - Нина начала выкладывать из сумок огурцы, помидоры, лук, и прочую зелень, - мам, ты приготовь салат, как ты умеешь.
- Хорошо, дочка, заодно и Машеньку ужином покормим, небось, проголодалась за день? Ты представляешь, Нин, мы оказывается с ней тёзки!
- Да ничего, Мария Ивановна, мы неподалёку от Саратова, обедали в придорожном кафе под названием «Степь».
- И, милая, когда это было, ещё утром, а сейчас солнышко уже за гору скрывается! Так что, девчата, я быстро, - и она заспешила на кухню.
После ужина Нина предложила познакомить Машу с маршрутом, по которому ей придётся ходить в институт. Она провела её от дома, в котором они жили до самого института.  Первым делом, выйдя из дома, она обратила её внимание на старинный дом.
- Вот в этом здании находится аэроклуб, в котором учился мой брат Миша, причём, заметь, в одной группе с Юрием Алексеевичем Гагариным. Они даже были друзьями. Он у нас часто бывал в гостях.  Мишка часто вспоминает о том времени.  Да он до сих пор ездит в Дубки, и летает там, на учебных самолётах. Да что летает, он уже инструктор. Ника не может бросить это занятие, а работает он инженером в проектном отделе завода ПУЛ.
- Нин, а что такое ПУЛ? Уже второй раз слышу это слово. А что оно означает?
- Завод ПУЛ, это завод приёмно-усилительных ламп. Короче говоря, ламп, без которых не будет работать ни один радиоприёмник, телевизор или магнитофон.
После этой, ознакомительной прогулки, девушки, уставшие добрались до дома. Пока шли по вечерним улицам, мимо освещённых  окон, Маша удивлялась, как живут городские жители. Почти из каждого открытого окна доносилась знакомая музыка. Особенно Маше нравилась мелодия из японского фильма «каникулы любви. Уставшие девчата сразу же завалились в постель.
- Маш, а у тебя есть парень?




74
- Да.
- А кто он? Тракторист, комбайнёр?
- Ну, почему, как только из села, то сразу «тракторист», «комбайнёр», что других
профессий больше не существует? Мой Лёша – одноклассник, он в этом году поступил в Московский литературный институт имени Горького. Кстати, его произведения  публиковали во многих столичных газетах и даже в журнале «Юность»!
- Да ты, что? Правда?
- Хочешь, я тебе прочту его стихотворение, которое он посвятил мне? – и Маша прочитала то, последнее Лёшкино стихотворение: « Мы с тобою в нежном бытие»…
- Здорово! А мой охламон, кроме как о лампах, транзисторах, магнитофонах и прочей электронике, больше ни о чём не знает, и не говорит. Вон его магнитофон на подоконнике, завтра послушаем записи…
Следующий день был выходным. Нина с утра включила магнитофон, и новые подруги слушали музыку, записанную на магнитной ленте. К слову сказать, эта
музыка Маше не понравилась. Никаких душевных, ни песен, ни мелодичной, приятной её слуху музыки, она не услышала. «Ах, Битлз, ах какая музыка», восхищалась Нина, но Маша не разделяла её восторгов. Вечером того же дня пришёл брат Нины Михаил. Нина их тут же познакомила, и попросила рассказать о аэроклубе, и как он занимался там вместе с Гагариным. Много интересных историй пришлось услышать Маше. Она так заинтересованно слушала Михаила, задавала вопросы о самолётах, самих полётах, и ощущениях, что он предложил:
- Маш, а не хочешь ли ты полететь? Или заниматься в аэроклубе? Я смогу это устроить.  Когда-то я предлагал это сестре, но она отказалась
 - Да вы что, я же такая трусиха! А вдруг самолёт упадёт, тогда прощай молодая жизнь, да никогда меня не уговорить на такой подвиг! Я уж как нибудь без самолётов проживу.
- Михаил, а когда можно записаться в аэроклуб?
- Да хотя бы и завтра! Приходи вечером, часов пять.

75
Маша тут же написала Алексею письмо, и сообщила, что желает заниматься в аэроклубе. Сын квартирной хозяйки, Михаил, писала она, инструктор в аэроклубе, и пригашает меня посещать занятия клуба, и летать на учебных самолётах.

Ещё она писала, что он знаком, с самим Гагариными, и был его другом. Но, обстоятельства внесли коррективы в её радужные планы.
На установочной сессии в институте, ректор, обращаясь к студентам, сказал, что в этом году в стране неожиданно большой урожай, хотя, как он добавил – такого урожая следовало ожидать. Поэтому  партия и правительство, обратились к молодёжи и студентам, оказать помощь в уборке урожая. Большинство студентов института, из села, поэтому придётся перед началом занятий потрудиться, желательно, в хозяйствах, которые их направили на учёбу. После этих слов, в душе у Маши ёкнуло, ура, она ещё месяц поживёт дома! В конце ректор заявил, что каждый отъезжающий в деканате получит направление, с указанием сроков так называемой командировки.
Из института на квартиру Маша летела, как на крыльях. – «Еду домой», - с порога заявила она Марии Ивановне.
- Что случилось? – испуганно спросила она, - неужто, документы вернули?
- Да нет, Мария Ивановна, всех студентов направляют на уборку урожая! Вот у меня направление в наш совхоз, - и Маша радостно замахала листком бумаги с фиолетовой институтской печатью. – сейчас начну собираться, чтобы завтра выехать с первым поездом, вот родители обрадуются!
- Нужно помочь тебе, Машенька купить билет, а то в кассах такие очереди…
- Да нам сказали, что с этим документом, который выдали, в военных кассах билет можно купить без очереди, начальнику вокзала дали указание из обкома.
* * *
Уже через двое суток Машу встречали в родительском доме.  Мать, увидев её, изумлённо спросила:
- Мария, что случилось, почему ты вернулась?
Без лишних слов, Маша показала документ, выданный институтом – смотри.
- Мам, а где папа?

76
- Где, где, всё там,  поле. Он сутками пропадает на работе. То транспорта не хватает для вывозки урожая, то комбайны выходят из строя, в общем, как говорят «забот – полон рот!».
- Дочка, а ты какими судьбами? – в дверном проёме стоял отец.
Маша бросилась к отцу, обняла, и, помешкав, шутливо  ответила:
 - Да вот, в институте сказали, что вы здесь не справляетесь без меня, приехала помогать, у меня и документ на это есть, как положено, с подписью и печатью, мам, покажи!
Со следующего дня она уже начала работать учётчиком в третьей бригаде. Чтобы не мотаться домой и обратно, порой её приходилось ночевать в домике бригадного стана. В конце рабочего дня, наскоро проглотив ужин, валилась на матрас, набитый соломой, и отключалась. Вот так незаметно и пролетело время. По ночам ей снился Лёшка, будто бы они сидят на её матрасе, под ними хрустит солома, а они всё время целуются, и целуются. Сердце её замирало в сладкой истоме… И тут она просыпалась. Как жаль, думала она, проснувшись, что это только во сне. Однажды, приехав домой, она увидела на телевизоре почтовый конверт, «мать приготовила, положила на виду, чтобы я сразу заметила», подумала она.
«Моя бесценная Манюня, пишу тебе уже третье письмо. На два адресованные тебе в институт, ответа не получил, теперь пишу на домашний адрес». Беспокоится, подумала Маша, разыскивает, а я бессовестная, одно письмо только отправила ему. И тут же, присела к столу, разыскала среди материных тетрадей чистый листок, начала торопливо писать ответ.
- Что это ты, доченька, ответ пишешь Никитину? Смотрю, его письмо лежит… Ты уже его прочитала?
- Да, нужно объяснить, куда я запропастилась. Потерял он меня, беспокоится!
- Любит он тебя, дурёха, - ласково сказала Наташа – вон как беспокоится о тебе,  разыскивает, а ты-то  ему сообщила о своей командировке на родину?
- Да нет, в такой спешке, не успела.
- Вот, не успела… не успела - это не оправдание! Нельзя быть такой эгоисткой, он к тебе всей душой, всем сердцем, а ты… - принялась она воспитывать дочь.

77
- Да он мне каждую ночь снится, - начала оправдываться Маша.

- Ладно, замнём этот разговор,  долго будешь дома?
- Мам, истопи баньку, помоюсь, одёжку сменю, и снова в бригаду!
За время, проведённое в совхозе на уборочной, Маше пришлось поработать и учётчиком, и на зерновом току. Здесь она перекидала к зернопогрузчикам несметное количество зерна. Самосвалы, да и просто бортовые автомобили, непрерывными колоннами отвозили урожай на элеватор, а тока заполнялись и заполнялись зерном. Казалось, ему не будет конца и края. Этот год был небывало урожайным.
В начале октября с почётной грамотой совхоза и райкома партии, Маша вернулась в институт. Институтские коридоры  были заполнены дочерна загорелыми студентами. Видно было, что все потрудились на славу!
В деканате, когда она сдавала документы, ей вручили небольшую пачку писем. Сердце радостно ёкнуло – от Лёшки, подумала она. Прочту дома, не торопясь, решила Маша. Завтра, перед занятиями, общее собрание, у тебя имеются похвальные грамоты из совхоза, или ещё что-то такое?
- Есть, - и Маша протянула секретарше всё, что у неё было.
- О, у тебя даже грамота от райкома партии, видно, потрудилась отлично!

Часть одиннадцатая
Прочитав Машино письмо, в котором она о желании летать, Алексей серьёзно забеспокоился.  Вот ещё чего не хватало, видите ли, она летать желает, упасть из-под небес, это тебе не с дуба рухнуть! Он тут же написал письмо её родителям: «Наталья Юрьевна, Алексею Сергеевичу. «Вы знаете, что удумала ваша дочка – учиться летать на самолётах», писал он гневное письмо, я вас порошу: запретить ей это! Мало ли случаев падения летательных аппаратов, видите ли, возомнила себя Терешковой, и прошу вас написать этому Михаилу, чтобы не морочил ей голову такими предложениями.
* * *


78
Однажды, Алексей, сидя на лекции литературного мастерства, думал: что же Маша не отвечает на его письма? Что случилось? Лекцию читал преподаватель с кафедры литературного мастерства. Тема была интересная, но он слушал в пол уха: его не покидала мысль: что же Маша не отвечает на его письма? Что случилось? Он не мог даже предполагать, что она в это время давно в совхозе.
Рядом с ним сидела миловидная студентка, с которой он познакомился на первых занятиях и, видно она, как говорится «глаз на него положила». На всех лекциях она старалась усесться рядом, на переменах заводила разговоры на темы, связанные с отношениями мужчины и женщины, приглашала на новые фильмы, на танцевальные вечера. В общем, действовала настойчиво, пытаясь ввести Алексея в круг своих друзей и интересов. Однокурсницу звали Светланой, и она  была из высокопоставленной семьи. Отец её был каким-то начальником на машиностроительном заводе, мать – актрисой в театре. Наверное, поэтому для неё не составляло особых трудов достать билет на новый театральный спектакль или фильм. Как-то Света, чуть ли не насильно затащила Алексея к себе домой.
- Будешь моим гостем, я так много рассказывала о тебе своим родителям! И они хотят с тобой познакомиться, – она Алексею. Так что будь добр, но сию минуту поедем к нам, - капризно добавила она.
Ехать до её дома было далеко - на Сретенку. Света позвонила из ближайшего автомата, и её отец прислал к институту свой персональный автомобиль.
Такую квартиру Алексей увидал впервые.  Картины, старинная мебель полки, уставленные дорогими книгами с золотыми корешками. Чувствовалось, что это собиралось не случайно и не один год, короче, всё дышало достатком и роскошью. Как выяснилось, её родители были коренными москвичами. Мать Светы была актрисой какого-то театра. Наверно поэтому  Светлана отличалась от сокурсниц и одеждой, и манерой поведения.
- Лёшь, пока придут родители, давай музыку послушаем, вот одна из моих любимых: Владимир Трошин, и называется Светлана.  Здесь есть такие слова: «Её, мю желанную, не зря зовут Светланою». Ты послушай, какая красивая песня, какой обворожительный голос!  - Светлана положила руки на плечи Алексея, и увлекла его в танце, стараясь плотнее касаться его тела, но он, хотя это было приятно, всё-таки пытался сохранять приличную дистанцию. Да, - думал он,- какие здесь раскрепощённые девушки. Незнакомый человек, знает его без году неделю, а ведёт себя, как со старым знакомым.
Щёлкнул замок открываемой двери. Алексей испуганно отстранился от неё.

79
- Света, ты уже дома? – послышался женский голос.
В комнату вошла молодая, стройная женщина, чем-то неуловимо похожая на Светлану.
- О, да ты не одна, и кто же этот гость, уж не тот ли Лёша, о котором ты нам все уши прожужжала? Будем знакомы, молодой человек, Зинаида Григорьевна, мама Светы, - и она протянула красивую, в перстнях руку.
- Алексей Никитин, однокурсник Светланы, - и он неуклюже пожал протянутую руку.
- Мы со Светой на время покинем вас, Лёша, вы разрешите вас так называть? – добавила она, - а мы пойдём с дочерью готовить стол к ужину.  Скоро хозяин, Светин папа вернётся с работы, нужно его ужином кормить, ведь вы, мужчины любите покушать, не правда ли? Алексей, а что вы бы предпчли из спиртного, водку, коньяк, или что-либо другое? Я, например, люблю – шампанское. Папа Светы, Сергей Иванович, любит коньячок под икорку. – так, постоянно говоря вроде бы ни о чём, в то же время Зинаида Григорьевна знакомила со своей семьёй и семейными традициями и предпочтениями.
В замке входной двери заскребли ключом.
- Это, наверное, Сергей Иванович пожаловал, - предположила хозяйка.
Дверь открылась, и в прихожую вошел коренастый мужчина в серой фетровой шляпе набекрень. Он был явно навеселе.
- Привет честной компании, ну, что, Зиночка, ужин готов? А то я после такого банкета немного голоден. Собственно говоря, какой это банкет, так, небольшой фуршетик по поводу дня рождения зав. производством. Сидя на низком пуфике, кряхтя, он переобуваясь в домашние тапочки, обратил внимание на незнакомого человека: - позвольте угадать, кто этот молодой человек, я думаю, это, скорее всего знаменитый студент, о котором так много рассказывает наша Светка.
- Ты угадал, папа, это Алексей Никитин, мой однокурсник!
- Ну, что же, будем знакомы Алексей Никитин, а я Сергей Иванович, отец этой молодой девушки, мечтающей о знаменитом, талантливом муже.
- Папа, пожалуйста, оставь свои издёвки, а то Лёша подумает невесть что, - возмутилась Светлана. – Лучше садись ужинать!


80

За столом Сергей Иванович задавал Алексею разные, интересующие его вопросы: из каких мест он, кто его родители, когда Алексей сказал, что он из села и из обыкновенной крестьянской семьи, Сергей Иванович оживился.
- Как писал Есенин: «…мой отец крестьянин, ну а я крестьянский сын», все таланты, я считаю, выходят из глубинки! Я ведь тоже из села, из Рязанской губернии. И своего происхождения не стесняюсь, и не скрываю, и горжусь им. Давай, Лёша, выпьем за деревню, ведь таких, как мы, некоторые презрительно называют «дерёвней», забывая, что именно в деревне наши российские корни… и так, за деревню! Кстати, мы с Зиночкой встретились, когда я приехал в Москву учиться в ремесленное училище, закончил, а дальше, как водится, учёба в техническом училище, в общем, рос, рос и дорос до нынешнего положения. Да и Зиночка, тоже начала с низов, с ткацкой фабрики. Выступала там в художественной самодеятельности. Затем поступила в театральное…  А нынче, посмотри,  народная!
Во время этих застольных разговоров, Зинаида Григорьевна внимательно наблюдала за Лёшкой – как ведёт себя за столом, как разговаривает, в общем, оценивала, годится ли он в мужья дочери. Засиделись до позднего вечера.  Чувствуя, что пора уходить, Алексей встал, и начал прощаться.  И, несмотря на уговоры, отказался от продолжения застолья.
- Алексей, не отказывайся, тебя отвезут до общежития, я иду звонить и вызывать такси, - безапелляционно заявил Сергей Иванович.
- И, правда, Лёш, папа прав, метро уже закрыто, как же ты будешь добираться?
На улице, провожая Алексея до такси, Света обняла его и крепко поцеловала.
Сидя в автомобиле, Лёшка думал: «всё, в гости в семью Светы, больше ни ногой! А то, с  их напором ещё и женят, и тогда прощай все мечты о дальнейшей жизни и карьере. К тому же, у меня есть мя Машенька». Возвратившись в общагу, он первым делом бросил взгляд на стол, где раскладывалась поступающая корреспонденция. Там  на его имя лежало письмо с обратным адресом их совхоза, и от кого: - от Марии Михайловой. Схватив его, он поспешил в свою комнату. Письмо было с обилием ласковых слов, закапанных пятнами, видно от слёз, подумал он, и ему стало стыдно за происшедшее. «Это похоже на предательство»- корил он себя.

81
Утром, перед началом лекций, Лёшка, отозвав в сторону Светлану, тихо сказал: - Света, ты только не обижайся, я вчера получил письмо от любимой девушки, она беспокоится, что я не пишу ей, хотя я отправил уже четыре письма, но она, оказывается их не получила, так как была а уборке урожая. Вот так…  Ещё раз скажу, не обижайся, но я не готов жениться ни на ком, поэтому, давай прекратим наши отношения, они ни к чему, кроме свадьбы не приведут, а я этого не желаю, как бы тебе не хотелось. У тебя хорошая семья, да и ты прекрасная, но, видно не судьба. Несмотря на этот разговор, Светлана, как и прежде, на лекции села рядом с Алексеем. Заметно было, что она дуется. Глаза её были полны слёз. Она вытирала их и незаметно вздыхала.
Лёшке было больно видеть страдания Светланы, наверно из-за этого она стала худеть, куда девалась её живая общительность, её веселье, она стала замкнутой. На все вопросы подруг отвечала односложно, чего ранее за ней этого не замечалось.
Прошло много времени, наверное, целый месяц, и вот, однажды Светлана с улыбкой подошла к Лёшке:
- Лёш, мама приглашает нас на премьеру спектакля Ромео и Джульетта, спектакль в её театре ставится впервые каким-то иностранным режиссёром, а мама играет роль Джульетты, пойдём?
С этого дня началось их примирение и сближение. Правда Алексей не допускал прежней близости, да и Светлана старалась, чтобы их отношения оставались чисто дружескими. После совместного просмотра, Светлана старалась его и дальше культурно просвещать. Водила его по художественным галереям, различным выставки. Начали с Третьяковки. Целый день они бродили по залам. Около картины «Грачи прилетели», Лёшка остановился надолго, в его сердце сладко защемило. Эта картина напоминала ему родное село, ракиты на берегу их пруда, и птиц с шумом и карканьем гнездящихся весной на их ветвях.  «Как умеют художники, так похоже изображать жизнь, людей, думал он. Ну, прямо как живые, особенно люди на портретах! Иногда, рассматривая портрет, у него появлялось желание прикоснуться к изображению, ему казалось, что прикоснувшись, можно ощутить тепло человеческого тела. Все картины приводили его в восторг. Больше всего ему понравились портреты и, особенно «портрет Неизвестной» Крамского. Своим благородством, осанкой, она чем-то напоминала Зинаиду Григорьевну, мать Светланы, о чём он с ней и поделился.


82
- Лёш, ты серьёзно? Я обязательно передам это маме, она будет очень рада!
В дальнейшем у них установились ровные дружеские отношения. Они много общались, и эти общения позволили Светлане больше узнать об Алексее, его семье, его девушке и о многом другом. Они даже как-то душевно приросли друг к другу. Делились сокровенными мыслями, как брат с сестрой. Как-то Алексей даже предложил поехать ей на летние каникулы к ним в гости.
- Ты же ни разу не была в деревне, не считая поездок на свою дачу. Но дача, это совсем не то. У нас ты увидишь село, или как говорят, деревню, вживую. И  всё это понадобится как в твоей жизни, так и  в твоей профессии,  убеждал он её.
Когда Светлана рассказала об этом в семье, отец с воодушевлением принял это предложение:
- Дочка, обязательно соглашайся, вот если бы у меня была такая возможность, я бы с удовольствием махнул в глубинку, посмотрел бы на настоящих тружеников, а ведь на них, сельчанах держится история и культура страны. Эх, где мои молодые годы?! Зина, а ты бы поехала погостить в настоящую деревню?
- Правда, мам, а почему бы и тебе не поехать, конечно, если Алексей пригласит. Глядишь,  познакомишь там  людей с театральным искусством, выступишь на сельской сцене.
- Заманчиво, но нужно дожить до этих дней. Давайте не будем загадывать.
Как и планировали, их семья, под  непосредственным руководством Алексея вовремя летних каникул, выехала на его родину. Алексей волновался, как к этому отнесутся его родители, родители Маши, а главное, она, МАША. Хотя, Алексей предварительно всех их оповестил, что на каникулы приедет с новыми столичными знакомыми. Маша, прочитав список этих знакомых, почувствовала неладное, когда узнала, что в состав гостей входит и его однокурсница. В её душе зашевелился червячок ревности, сердце подсказывало, что за свою любовь ей придётся побороться. К счастью для всех, всё обошлось благополучно, не было ни упрёков, ни обид, ни скандалов, чего так боялся Алексей. К его удивлению, Маша быстро сдружилась со Светланой, хотя и чувствовала в ней соперницу. Они, оставшись наедине, обсуждали достоинства и недостатки Алексея. Среди его достоинств они отмечали его душевную мягкость и, главное – его литературные таланты, чем несказанно была довольна Маша


83
По просьбе  Алексея Сергеевича, Зинаида Григорьевна дала несколько творческих концертов в совхозном клубе, на бригадных станах, даже в районном Доме культуры.
Сергей Иванович это время проводил на совхозном пруду. Когда он от местных пацанов узнал, какая здесь ловится рыба, и он загорелся, так, что каждое утро, даже толком не поев, спешил с ними на пруд.
- За столько лет я, наконец-то отвёл душу, вспомнил, что такое настоящая рыбалка! – говорил он, выкладывая богатый улов из садка.
Уехали они в Москву довольными. Загоревшими, отдохнувшими. Зинаида Григорьевна получила благодарность от райкома партии, и письмо с приглашением тетра на гастроли в район. В общем, все были довольны этой поездкой.

Часть двенадцатая
Прошло ещё три года. Мария уже училась на четвёртом курсе. У неё проходила преддипломная практика. В это время она проводила апробацию посевов, и все дни проводила в поле. Летнее солнце нещадно калило. Её лицо и  плечи были почти чёрными от загара. От солнечных лучей не спасали  ни сарафан, ни косынка, обмотанная вокруг головы. Она срезала серпом пучки колосьев, связывала их в снопики, и относила на край поля.
Вдали послышалось тарахтенье мотоциклетного двигателя. Маша распрямилась, и посмотрела в сторону полевой дороги, по ней пылил мотоцикл с коляской. Наверное, , Лёшка едет за мной, подумала она.
- Манюня, привет! Вот, редакция направила в совхоз написать заметку о полевых работах.- Лёшка проходил практику в районной газете, и каждый удобный случай использовал для встречи с Машей, - он обнял её. Ты закончила свою работу? Я так понял, что эти свои снопы ты повезёшь в контору? И как только ты выдерживаешь эту адскую жару? Прямо пекло какое-то!
- Да, вот привыкаю, а ты как думал, агроном, это тебе не кабинетный работник, сиди, пиши бумажки, а нам – в поле, на природе. Сейчас отвезёшь в контору,  нужно там все снопы разобрать и оформить документы, помоги погрузить!
- Давай, снопы в коляску, тебя, на заднее сиденье

Вот так, учась на последних курсах в своих ВУЗах, Маша и Алексей снова были рядом.  Как-то вечером, сидя на своей любимой скамейке под ракитой у пруда, Алексей, глядя в глаза своей любимой, спросил:

- Маш, я завтра приду к вам сватать тебя, ты, я думаю, не против?
- Лёш, ты что серьёзно?
- Конечно, завтра, когда твои родители вернутся с работы, ты на всякий случай предупреди их!

84

- Ладно, если честно, я давно ждала этих слов от тебя, мой хороший! Да и родители давно поговаривают об этом: Когда да когда ждать сватов? Только я попрошу, не приглашай на свадьбу свою блондинистую однокурсницу – Светку. Я до сих пор ревную её к тебе! Мне думается, что эта особа не добавит мне радости. Ты, вообще-то, должен забыть о ней навсегда, и даже никогда не вспоминать о ней в моём присутствии
Свадьбу родители решили сыграть этим летом, надолго не откладывая.  Вот закончится уборочная, говорил Алексей Сергеевич, и за свадебку. Составили список кого нужно пригласить. Список был внушительным. Со стороны жениха – сорок человек, сюда вошли, как не противился Лёшка, вошли и его московские друзья. Со стороны невесты пригласили Валентину Степановну – мать Наташи, учитывая её преклонный возраст, пообещали сопроводить от самого дома до дома невесты.  Тётю Груню не забудьте, - напомнила Маша,- она же моя самая близкая родственница! Таким образом, приглашённых оказалось более ста человек. От многих пришли извинения за отказ принять участие в торжестве.  «Алексей, спасибо за приглашение, но, к сожалению, мы не имеем такой возможности приехать на торжество, - писал отец Светланы Сергей Иванович. Во-первых, Зинаида Григорьевна в это время будет с театром на гастролях в Германии, да и у меня аварийная сдача нового конвейера, а Светлану, к тому же одну, мы боимся отпускать её одну, она же у нас такая не приспособленная к самостоятельной жизни. Лёшка сильно не расстраивался от этого отказа, помня предупреждение Маши.
Как-то, перед свадьбой, сидя на своём любимом месте у берега пруда, Лёшка спросил:
- Маша, а ты можешь рассказать о том месте, где ты жила перед приездом к нам, в наше захолустье?
- О, Лёшенька, вот когда поженимся, то можем съездить ко мне на родину. Это такие красивые места! Я тебе сейчас вкратце расскажу. Станция Драганова находится примерно в ста пятидесяти километрах от Минска. Это живописное место. Она окружена со всех сторон лесами. Вот в этих лесах и погибла-то моя мама. Там есть всё, и леса, и река, и различные озёра, красотища! Вот поедем, ты сам увидишь! Там мы последнее время, после переезда из Вишки и жили: мама, тётя Груня и я, - Маша прижалась к Лёшке.






85
Послесловие:
Свадьба прошла торжественно и весело. После свадьбы продолжилась учёба в институтах, защита дипломов. Первое время они жили у родителей Маши – благо, дом был большой. Алексей каждый день ездил на своём мотоцикле на работу в редакцию районки… И вот, сейчас дипломированные агроном и литератор в скором поезде «Москва – Минск», едут на родину Маши. Первым делом, заедем в Даугавпилс, потом, в Вишки, ну, а уж потом, в гости к тёте Груне – в Дарагановы, распланировала Маша.
В пути Алексей прочитал ей своё новое стихотворение:
Снег лежал бесстыдно
                На нагих деревьях.
                Думал, плохо видно,
                Ночью, да в деревне,

                Но луна подкралась,
                Заслонившись тучкой.
                Всё вокруг смеялось:
                Гляньте, вот так это штучка!

                Снег заплакал звонко
                Светлыми слезами,
                А наутро с горки
                Побежал ручьями.

                Талою водою
                Он к стволам прижался,
                Постоял, подумал,
                Спрятался, впитался.

                Деревья, словно женщины,
                Разнежились, зачали
                Хоть ни с кем не венчаны,
                Серёжек нарожали.

До сих пор весёлый
                Не смолкает смех.
                В городах и сёлах
                Напроказил снег!
- Машенька, я хочу, чтобы было у нас так же много детей, как серёжек на берёзе!

Как сложится их судьба? Родят ли они детей, и много ли их будет у них? Будем надеяться, что их жизнь будет счастливее, чем у их родителей…
86


От автора
В повести использованы стихи автора,  Лидии Кошелевой (Делий) и  Валерия Павлова









 
 

 
 Продолжение следует…






















 





* * *