Немного о политике

День 1.
- Иваныч! Иваныч, иди сюда! - грязный волосатый человек в бесформенной фуфайке протягивал руки через решетку.
- Чего тебе, Лоскутков? - Лейтенант,  не вставая с места и не отрываясь от бумаг принялся выговаривать бомжу. - И вообще, я тебе не Иваныч! А что жили в одном подъезде - ничего не значит! Всё, допрыгался ты!
- Ну гражданин начальник, не сердись. Дай воды, тут человеку плохо.
- Это кому, тебе что ли? - Иваныч плеснул в алюминиевую кружку воды и отнес к решетке. Лоскутков аккуратно напоил соседа, тот судорожно глотал и хватался за сердце. - Скорую бы ему.

День 2.
- Мужик, просыпайся! Эй! - Низкий крепкий мужчина в черной кожаной куртке со множеством карманов задержав дыхание кричал прямо над ухом бомжа, стараясь не коснуться его даже кончиком шнурка от капюшона. Он не понимал, зачес эта падаль понадобилась Шефу, но если Шеф сказал привести, значит он приведет.
Лоскутков зашевелился и от неожиданного крика над ухом упал под лавку, на которой спал.
- Ты чё орешь? Млять, я в лужу из-за тебя упал! - С грязной фуфайки стекала не менее грязная вода.
- Не ори давай! - крепыш брезгливо сплюнул. - Пойдешь со мной.
Лоскутков замер на мгновение, и сделал торопливо шаг назад, чуть не свалился в цветы через бордюр, но удержался. - Не, не, не, мужик, я не пойду, мне эт, идти надо. - Лоскутков ещё помнил, как отрабатывал несуществующий долг на стройке одного из братков, еле ноги унес.
- Твою мать! Пошли, сказал!

День 3.
Лоскутков очнулся в светлой комнате без окон. Он был гладко выбрит, расчесан и вымыт. Серая пижама не стесняла движений, обуви не было. Он опёрся о стену и глазами пытался нашарить выход. Непривычно гладкий подбородок чесался. Таким чистым Лоскутков не был уже лет пять. Конечно, никто бы не признал в нём бывшего учителя химии, кандидата химических наук, участвующего в различных конференциях, в том числе и международного уровня. Практически мгновенный взлёт вскружил ему тогда голову, и последствия падения он пожинает до сих пор. Никому ненужный, не успевший обзавестись семьёй, ночующий на лавочке или, в лучшем случае, в камере ИВС или спецприёмника. А какие надежды на него возлагали родители! Но они умерли еще задолго до взлёта, успев, разве что, дать сыну всестороннее образование и оставить небольшую квартирку, которую он потом проиграл. Теперь этого уже давно ничего не было. Ум его был уже не таким острым, и больше был занят тем, как заработать немноно на ужин. Ну и пару бутылок горючего, не без этого. Других задач больше не существовало.

День 5.
Лоскутков еще вчера получил газету вместе с завтраком, и теперь, от нечего делать читал страницу за страницей. Попытки выбраться оказались бесплодными - он разбил руку и сорвал голос, но так никого и не увидел.  Окошко в двери открывалось лишь трижды, и то, чтобы просунуть ему поднос с едой. Вчера же он и обнаружил там газету. С некоторой долей фатализма он смирился со своим нынешним положением и ждал, что будет дальше.
Вдруг открылась дверь.
- Ай, дорогой, прости, что не зашёл раньше, проклятые доктора не давали встать с постели! - Прижимая руку к сердцу в комнату зашёл мужчина лет 45, в котором Лоскутков с удивлением узнал своего соседа по камере. - Извини, что заставил ждать, - еще раз повторил мужчина. - Я так и не представился. Валентин Петрович Банников. Я теперь в долгу перед вами, если бы не вы, я бы не дотянул до нормальных врачей.
Лоскутков недоуменно смотрел на Банникова, на его протянутую руку и осторожно пожал её.
- Пойдемте, я покажу вам дом. И пообедаем заодно. Я расскажу немного о себе.

Разговор с Валентином Петровичем затянулся далеко за полночь. Как оказалось, ему стало плохо во время одной его из самостоятельных вылазок, а наши доблестные даже не стали разбираться, кто перед ними и затолкали его в УАЗик вместе с бомжами, которых собрали с теплотрассы. На самом деле он был владельцем одной из фармацевтических фирм города, имел небольшую лабораторию. Постепенно оба начали сыпать химическими терминами, потом перешли на политику, Лоскутков и тут показал себя в лучшем виде, чуть ли не на ходу составляя примерную предвыборную кампанию. Неожиданно для него, Банников этим сильно заинтересовался и попросил всё обязательно записать. Голова Лоскуткова гудела, но он справился с этой задачей на следующее утро. Он обнуражил себя уже не в привычной комнате без окон, а в шикарно обставленной, с видом то ли на озеро, то ли на пруд, комнате. Как только он закончил с водными процедурами, его позвали на завтрак. В столовой его уже ждал Банников. Выглядел он не в пример лучше, как будто и не он опустошал бутылки одну за другой.
 - Садитесь, Иван Борисович. - Валентмн Петрович указал на стул рядом с собой.  - Семён, мой повар, готовит восхитительную яичницу, вам понравится.
Завтрак прошёл в полном молчании. Не смотря ни на что, Банников придерживался правила не обсуждать дела за едой - ни что не должно отвлекать от наслаждееия едой.
Но сразу после завтрака он повел Лоскуткова с собой.
Он положил перед собой листок, где Лоскутков перечислял пункты кампании.
Казались они совершенно стандартными - возвращение к бесплатным медицине и образованию, увеличение количества рабочих мест, пенсий и вообще всего, что можно увеличить. Вместе с тем, Лоскутков вполне последовательно описывал, от каких государственных трат можно было отказаться, в первую очередь указав отказ от сбора гуманитарной помощи граждан, возложив его на государственный бюджет. Конечно, он предполагал наличие фонда помощи для тех, кто действительно хочет помогать, как объединяющей организации, но смысла помогать другим, пока есть проблемы у себя, он не видел.
- Интересная программа. У меня есть к вам деловое предложение. - Банников сложил руки на листок. В этот момент, сидя за своим массивным дубовым столом в кожанном кресле, он выглядел максимально представительно и серьезно. - Мне нужен свой человек в государственной системе. Не подумайте, что у меня там никого нет. Но не смотря на мои многочисленные финансовые вложения, я никогда не могу быть уверен в том, что будут лоббироваться именно мои интересы. Так уж сложилась ситуация, что народ сейчас нищ, замотан и жаждет перемен. Мы сделаем из вас кандидата века - поднявшегося с самых низов, знающего все беды нарожа изнутри, так сказать. Вы сможете сделать всё,  о чём пишете здесь, - он приподнял листок, - а взамен я прошу полной свободы действия для меня. Всё, что мне нужно будет от вас - это поддержка, как имеющего высшую власть в этом гадюшнике. У вас есть некоторое время для раздумий, но лучше поторопиться. Времени не так уж и много.

День 8.
Конечно, Лоскутков согласился. Ему понравилось сытно есть и мягко спать, а из перспектив в его прошлой жизни было лишь присмотренное место на кладбище. Здесь же ему первым делом подобрали костюм, высокий тощий мужчина с длинным лицом поспрашивал его на счет бывших мест работы, учёбы и сказал не беспокоиться больше о документах. Троих мужчин и одну женщину представили ему как его команду, и оставшееся время они обсуждали его "легенду" для избирателей, лозунги предвыборной кампании и тому подобное. Время пролетало незаметно.

День 34.
В рекордные сроки быстро приняли его заявление о регистрации в кандидаты в президенты. Теперь он мотался по области, проводя встречи с избирателями, выслушивая их пожелания, иногда внося поправки в свою программу. Чем дальше от центра, тем чаще он замечал бедность и измученность населения. В некоторых местах, по мимо отсутствия школ и больниц, не было таких элементарных вещей, как газа и водопровода. Неприятно его удивил клозет на улице одного из райцентров, после вдруг начавшейся хорошей жизни, так неприятно пахнуло на него его прошлым. Там его выступление прошло как никогда скомкано.

День 156.
Кампания шла по накатанной, народ выходил на улицы, устраивал митинги против существующей власти практически без его участия, его штаб разросся с 4 человек до 50 человек на каждый штаб. Текущая власть устраивала облавы, аресты,  но все это не могло остановить эту лавину недовольств, что становилась все больше и больше после каждого ареста. С каждым днем всё больше шансов было устроить переворот, но, к некоторому недовольству избирателей, штабы Лоскуткова изо всех сил работали над тем, чтобы дотянуть до официальных выборов, до которых оставалось не больше месяца.

День 189.
Конечно, он победил. Кто бы сомневался - имея такую поддержку со стороны людей. Бывший президент так сжал ему руку, когда поздравлял с победой, что ему показалось, что там точно что-то сломалось, а его улыбка больше походила на оскал. Ничего, он переживет это.
Банников напомнил о себе, прмслав курьера с поздравлениями и письмом, где напоминал об их договоренности и просил в первых реформах учесть нкобходимость восстановления медицинских учреждений, как мест, необходимых для сбыта его продукции, и выражал заинтересованность в получении им всех государственных контрактов на поставку медикаментов.
В целом, Лоскутков был уверен, что ничего плохого не произойдет, если он сделает именно так, и сразу после инаугурации подписал ряд указов, относящихся к медицине.

День 365.
Он был именно тем президентом, который нужен был своей стране. Многочисленные стройки дали массу рабочих мест, начиная от архитекторов и заканчивая уборщицами на заводах, производящих стройматериалы. Для получения необходимых специалистов в самых разных областях была изменена система образования, разработана программа по поощрению тех, кто возвращался из учебных заведений обратно. Вернулась система распределения после окончания учебных заведений, с некоторыми поправками.

Все выглядело как в том сериале 90х:
" — Альф, как ты думаешь решить проблему бездомных?
— Уже решил!
— Как решил?
— Для каждого из них строится дом.
— А что ты думаешь делать с безработицей?
— Её уже нет. Все строят дома!
— Может и войн больше нет?
— А кому воевать? Все бегают, обои для новых домов выбирают."

Конечно, не всё было гладко - Лоскуткова начали беспокоить некоторые проекты Банникова, в том числе и исчезновение некоторых глав других фармацевтических компаний и представительств. И если местные не сильно беспокоили, то пропажа на его территории представителей зарубежных фармацевтических компаний грозила перерасти в международный скандал - и так уже пришлось разрешить представителям иностранной полиции сопровождать розыскные дела хотя бы в качестве консультантов. Впрочем, на счет того, что кого-то найдут он не волновался. За это время Банников уже не раз демонстрировал, что умеет заметать следы.

Лоскутков устало потер переносицу и отложил отчёт.  Можно ставить очередную галочку - открылся новый перинатальный центр там, где раньше не было даже фельдшерского пункта. Улучшение развития медицины, образования, их доступность, привели к демографическому скачку. Детские сады были переполнены, строились новые. Теперь можно просто смотреть со стороны за процессом. Вроде бы и так уже все всё знают, лишь изредка убирая неугодных.

Лоскутков равернулся к окну. Розовая полоска за домами на горизонте становилась всё шире. Начинался новый день.