Апрельские тезисы

Сейчас мало кто из молодых людей может утвердительно ответить на вопрос:
- А вы читали «Апрельские тезисы»?

Оно и понятно: работы Ленина, Маркса и Энгельса могут квалифицироваться как экстремистская литература, и Вы можете автоматически попасть под уголовную статью. Совсем иное дело было при Советской власти. Тогда на подобный вопрос молодые люди «божились» (хотя были атеистами), что читали, читали и перечитывали. Так как работы классиков марксизма входили во все учебные программы и были обязательны для изучения, независимо от специализации: технической или гуманитарной. Но если гуманитариям это было по профилю, то для технарей это страшнее зубной боли. Привыкшие к конкретной и реальной работе они как ни пытались, не могли понять: зачем им все это нужно? Но ответственные преподаватели поблажки не давали и строго спрашивали с «несознательных» студентов. Самых «несознательных» хотя и очень способных – отчисляли, а «полусознательным» назначали пересдачу и мучили их до тех пор, пока те не становились сознательными.

Я относился к технарям, так как учился на физическом факультете университета. Но в отличие от своих товарищей, прочитал «Капитал» Маркса еще в 15 лет тренируя силу воли. Сначала хотел выучить японский язык как знаменитый йог. Но словаря по японскому в библиотеке не было, и я очень расстроился. Тогда приятель подсказал мне:
- А зачем тебе японский язык? Ты лучше прочитай «Капитал» Маркса. Если осилишь, то будешь самым волевым йогом. Мой отец 5 лет воевал, дошел до Берлина и ни разу не плакал. А когда он учился в институте (на заочном), то его заставили изучать «Капитал». Вот когда он заплакал! Как возьмёт эту толстую книжку, как откроет первую страницу, так сидит и плачет, а потом захлопнет её, вытрет слезы и говорит: «Легче воевать, чем читать эту галиматью».

Поэтому с тренированной волей и азами Марксизма, я без особого желания, но все же читал необходимые по программе работы вождей пролетариата. А вот мой добрый приятель и сосед по комнате в общежитии, по имени Анатолий, был не так подготовлен.
 Преподаватель по истории КПСС – Вильям Азович Мирзо – был человеком мудрым, доброжелательным, но принципиальным и поблажек никому не давал. Особенно он был требователен к тем, кто не читал классиков марксизма. Но вот беда: читать-то умели все студенты, но чтобы прочитать работы В.И.Ленина – этого мало. Надо было иметь определенную стадию подготовки или силу воли индийского йога. Ни того ни другого у моего приятеля не было. Поэтому преподаватель «вычислил» его сразу и на каждом семинаре спрашивал: «Грибов, какую из работ Ленина ты уже прочитал?» Анатолий поднимался, принимал позу послушника и тихим голосом каялся: «Еще не читал, но непременно прочту». Преподаватель ставил в свою тетрадь отметку и назидательно говорил: «Смотри, в следующий раз обязательно спрошу». Так грозные тучи все сильнее сгущались над первокурсником. Потому он за помощью обратился ко мне: «Славка, ты вот читал товарища Ленина, перескажи мне вкратце, о чем он там пишет?».

- Надо брать: банки, вокзалы, телеграф и всю власть в свои руки. У богатых отобрать все, что есть и поделить по справедливости: между своими. Заводы отдать рабочим, а землю крестьянам: пусть вкалывают в три смены и не расслабляются. Нищему и голодному народу отдать мир - пусть радуются.

Толик посмотрел на меня испуганными глазами и переспросил:
- Что, правда, он такое написал?
- Не веришь, так сам почитай.
- Так за такое и посадить могут.
- А его и сажали не один раз, поэтому он и стал вождем пролетариата.
После такого экскурса Толик совсем потух.

Но самое удивительное заключается в том, что идеология профессионального революционера, действует по разному. Одни: самые впечатлительные и наивные призывают браться за оружие и свергать ненавистную власть, которая отклонилась от генеральной линии начерченной Ильичом. Так в свое время поступил замполит Саблин, подняв мятеж на боевом корабле, за что и был впоследствии расстрелян. Другие: впечатлительные, но менее радикальные начинают нести «светлые мысли» в массы, дабы просветить «темный народ» и направить его на путь истинный. Таким ставили диагноз – «вялотекущая шизофрения» и отправляли в психушки. А самых непокорных и буйных отправляли в лагеря, как злостных хулиганов. Так в свое время пострадал Буковский, которого в последствии обменяли на Луиса Корвалана. «Темный народ» тут же воспел это событие в частушке: «Поменяли хулигана на Луиса Корвалана, …». Но были и третьи: самая многочисленная и здравомыслящая категория людей, которые защищены генетически от воздействия любой идеологии.

К таким счастливцам относился и Анатолий. Как только брал в руки работы Ленина, он тут же засыпал. Но не тихим - тревожным сном, а богатырским с храпом. Поэтому я знал, если в комнате громкий храп, значит Толик «изучает» труды Ленина. Я подходил к нему, осторожно будил. Он открывал глаза, смотрел на меня отрешенным взглядом и испуганно произносил:
- А, а…., что-то случилось?
- Нет, все в порядке, только «Апрельские тезисы» читать надо.
- Какие еще тезисы?
- «Апрельские» - В.И.Ленина.
Выражение лица его быстро менялось, наконец, он вспоминал о задании, в сердцах бросал собрание сочинений В.И.Ленина на пол и радостно произносил:
- А пойдем гулять!
- Пойдем, но ведь завтра Вильям Азович тебя спросит.
- А может и не спросит. А если спросит, что-нибудь придумаю.

На следующий день на семинаре у Толика уже не было эйфории. Он был смирным и тихим, даже дышал через раз, чтобы быть незамеченным. Но преподаватель будто и думал только о нём. Поздоровавшись, он сразу спрашивал: «Грибов в аудитории?».
- Я, здесь. – Обреченно отвечал Толик.

Преподаватель внимательно и долго смотрел на студента, будто пытался вспомнить о нём что-то хорошее, но ничего не припоминал, поэтому взгляд его становился холодным и он строгим голосом спрашивал:
- Ты читал «Апрельские тезисы» В.И.Ленина?

Студент молчал, но по нему было видно, что он напряженно думает: чтобы ответить на такой каверзный вопрос? Мучительная пауза тянулась, лысина преподавателя багровела и он сдерживая себя из последних сил произносил:
- Последний раз спрашиваю: ты читал «Арельские тезисы»?!
Студент вздрагивал, подобострастно смотрел в глаза преподавателю и испуганным голосом начинал:
- Да-а-а, не-е-ет, однако хотел, но не получилось.
- Я тебя конкретно спрашиваю, читал или нет?
- Читал, но в отрывках.
- Ах ты, лодырь! Что же там читать в отрывках, если произведение на одну страницу. Садись, два. И на экзамен ко мне с такой подготовкой не приходи.
Теперь над Толиком нависла реальная угроза отчисления из университета, ведь если не сдашь историю КПСС, то ты уже политически не благонадежен и отчисление неминуемо.
-Спасай, друг. Придумай что-нибудь. – Обратился он ко мне.

Я решил помочь другу и серьезно задумался над проблемой. Идея пришла неожиданно: в журнале прочитал статью об изучении иностранного языка во сне. Все было предельно просто: нужно перед сном включить запись с текстом, а утром проснулся; и ты уже лопочешь на иностранном. Но магнитофона не только у нас с Анатолием, но  и во всем общежитии не было. Тогда я решил читать текст «живьем». Для чистоты эксперимента, ему ничего не сказал. А когда он, захрапел при очередной попытке изучения марксизма, подсел к изголовью и стал негромко, но вдумчиво читать «Апрельские тезисы». Сначала он безмятежно храпел, потом перестал, будто прислушивался, потом лицо его просветлело, и он стал улыбаться и чмокать губами. Я торжествовал: эксперимент удался. Толик наизусть запомнит текст и на семинаре сразит своими знаниями Вильяма Азовича, но вдруг он перестал улыбаться, лицо его приняло строгий вид, а потом явную досаду. С каким-то постулатом классика не согласен, - подумал я, – спорит, пытается осмыслить. Это хорошо! Значит не механическое запоминание, а вдумчивое. Но Анатолий открыл глаза, я тут же спросил: «Ну как?» Он молчал. Я подождал еще минуту и переспросил: «Что тебе снилось, расскажи?» Он уставился отрешенным взглядом в потолок и наконец, тихо произнес:

- Любка снилась (Любка его невеста). Я её уже уговорил, а тут какой-то мудак начал шептать мне на ухо такую дребедень, что я и забыл про неё. Убил бы гада. – Закончил Анатолий.
 Я понял, что эксперимент не удался, случай тяжелый и надо искать иные пути. Тогда решил подготовить друга к зачету психологически: «Кого кусают собаки? - спрашивал его, - правильно: тех, кто их боится. Так и преподаватели, больше всего "кусают" тех, кто их боится. Поэтому делай вид, что ты его не боишься. Но собаки кусают и тех, кто к ним относится недружелюбно. Поэтому делай вид, что преподаватель тебе: друг, товарищ и брат. А для этого надо здороваться с ним первым, обращаться по имени отчеству и улыбаться долгой и искренней улыбкой, а глаза при этом, должны выражать неподдельное счастье от долгожданной встречи». Толик вдохновился новой идеей, и мы начали репетировать сцену неподдельной радости к предстоящим зачетам. Я сидел в комнате, Толик вежливо стучал, потом открывал дверь, и с широкой улыбкой появлялся на пороге.

- Здравствуйте, Вячеслав Юрьевич. – Обращался он ко мне.
Я хмурился и громко отвечал:
- Не Вячеслав Юрьевич, а Мирзо Вильям Азович.
Он смеялся и говорил:
- Посмотри на свое лицо в зеркале, ну какой же ты «Мирзо».

Мы смеялись и шли гулять. Но час расплаты настал. На зачет мы пришли вместе и решили, что он пойдет первым. Я подбодрил его, и он с растянутой улыбкой шагнул в аудиторию. Не прошло и трех минут, как он вышел, потухший и тихий с немым вопросом на бледном челе.

- Что случилось, Толик?
- Не знаю, он меня выгнал.
- За что?
- Не знаю. Побагровел и сказал:"Пошел вон!"
- Но ты что-то сказал ему перед этим?
- Сказал, как ты учил:"Здравствуйте, Мирзо Азович!"А он сразу:"Пошел вон!"Я ему ласково так говорю:"Мирзо Азович,я читал работу Ленина "Апрельские тезисы"и готов отвечать.А он:"Убирайся с глаз моих.И больше ко не обращайся!"
- Что ты наделал?! Ведь его зовут Вильям Азович, а Мирзо - его фамилия.
Анатолий покраснел от стыда и в оправдание ответил:"А я то думал,что его фамилия-Вильям."
Студент все-таки сдал зачет с третьей попытки, но «Апрельские тезисы» и Вильям Азович остались в его памяти на всю жизнь.