Минойцы и ахейцы. 2006

Москва. 2006 год.
Отекстовка: Сергей Пилипенко, август 2018.


Хотя времени нет, я не могу себе позволить миновать одну великую культуру, достаточно загадочную и давно исчезнувшую. Это культура, которую первый археолог Артур Эванс назвал «минойской» по имени царя Миноса. Ее также называют «эгейской» или «критской». Она существовала в основном на острове Крит и на меньших островах в восточной части Средиземного моря, и исчезла почти три с половиной тысячи лет назад в итоге чудовищного взрыва, самого большого взрыва в истории человека. Он двухсоткратно превосходил взрыв в Хиросиме, то был взрыв вулкана Санторин.

Эта культура прослеживается примерно от 2900 года, 29 века до Р.Х. Она была письменной. Но письменность эту до сих пор прочитать не удалось. И памятников этой письменности очень мало. Она эволюционировала. Установлены примерные временные параметры изменений. Сначала было иероглифическое или точнее даже пиктографическое письмо. Пиктограмма — это самый древний вид письменности, это рисунки, обозначающие понятия. Иероглиф есть следующая стадия, когда пиктограмма (рисунок) превращается в знак. Первоначальное письмо уходит в третье тысячелетие до Р.Х. Затем возник пиктографический курсив, фактически уже иероглифы, пиктограммы для быстрого написания. Конечно, это уже иероглифы. И наконец возникло «линейное слоговое письмо А». Как вы понимаете, не минойцы его так называли. Мы также знаем «линейное слоговое письмо Б», но им писали не критяне, им писали ахейцы, предшественники греков, протогреки, так сказать. И оно приспособлено к их языку, а их язык прямой предшественник греческого, ну, как славянский, например, предшественник русского. И его-то мы читать умеем. Его расшифровал американский исследователь Вентрис. Но дело все в том, что расшифровать линейное слоговое письмо Б был довольно легко. Вентрис заранее знал, что язык — арийский. А вот критский язык по всей вероятности был не арийским, мы не знаем, кто они по языку. Очень многое в их культуре сближает их, пожалуй, с единственным народом, который их знал прекрасно, с древними египтянами. Но с этой стороны к языку подобраться тоже нельзя, не получается. Правда, есть отечественный исследователь Гриневич, который утверждает, что он расшифровал Фестский диск. Есть такой диск, покрытый иероглифическим письмом. Но дело в том, что Гриневич не филолог. И филологи его замкнули в забвение, они не желают замечать, что он сделал. А я не филолог и потому не могу судить. Издана книга Гриневича, но опираться на нее я не могу. От них осталась прекрасная археология. Но я говорил уже вам, что совершенно невозможно, опираясь на данные одной археологии, восстанавливать историю. Мы не знаем язык, значит, мы не знаем культ. А если мы не знаем культ, то мы не понимаем культуру.

Минойская цивилизация была необычайно высока. Эванс работал еще в конце XIX века. То была сенсация. Он раскопал уже обнаруженные до него дворцы в Кноссе и Фесте на Крите. Должен вам сказать, что легенда о Тесее и Лабиринте восходит, конечно, к этим дворцам, она эгейская. Когда туда попадаешь, видно, что эти дворцы действительно лабиринт. И заблудиться там можно. Они раскопаны, насколько возможно, грамотно реставрированы. Но представить их себе невозможно. Если бы был экран, я бы показал вам слайды, но это все равно непредставимо. Экрана у меня все равно нет, и меня очень сильно подкачали глаза последние два года. И все равно это ничего бы не дало.

В 1995 году я там был по пути в Афины. В Афинах до того я тоже не был. Нам обеспечили экскурсию. Русскоговорящая гречанка была наверняка родом отсюда, абсолютно чистый русский язык. Наши греки уехали в Грецию в огромном количестве, хотя прожили здесь не один век. Я поднялся на Афинский акрополь. Ну, чего-то я не мог себе представить, например, из камня какой красоты скала, на которой стоит Акрополь. Она голубо-розовая. Это такой красоты камень! Этого, предположим, я не знал. Но я по начальной специализации историк архитектуры. И когда я поднялся по ступеням к Пропилеям и увидел Парфенон, я тут же оторвался от группы. Она вела хорошо, тщательно, старательно, с полной благожелательностью к бывшим соотечественникам, но я понял, что не только без нее обойдусь, но и сам готов провести экскурсию, я Акрополь знаю, я его достаточно изучил. Экскурсия по Акрополю закончилась. Автобус был в нашем распоряжении до вечера, до самолета в Москву. И тем, кто хотел, я сам устроил экскурсию. Мы поехали в монастырь Дафни на окраине Афин. Там византийский храм XI века, великолепный, хорошо сохранившийся. Там некому было показывать, искусствовед был я один. И там я сам тоже был впервые.

А вот по Кносскому дворцу я бы не провел экскурсию, хотя тоже видел его по фотографиям, по планам. Я даже представить себе не мог, что это на самом деле. Это непредставимо. Это архитектура, которой не должно быть. Ее не может быть. Греческая и римская архитектура проста, как апельсин. Она может быть ужасно красивой, но она очень проста. Это изначальный мегарон — огромный зал под открытым небом, навесы по бокам, очаг, дыра вверху, а в зал выходят разные комнаты, жилые, служебные, всякие. В Кноссе же никакой логики нету вообще. Если бы стены стояли, заблудиться можно было бы сразу. Где-то стены стоят под открытым небом, где-то их нету, а кроме того он был еще трехэтажным. Когда смотрите на план одного этажа Кносского дворца, положив его перед собой, попробуйте водить по нему пальцем, по лабиринту, и вы почувствуете музыку. Попробуйте, может быть, у вас такое же художественное чутье, как у меня. Не я один это наблюдал. Там везде контрасты, между затененными помещениями и яркими, залитыми солнцем пространствами на лестницах и в световых колодцах. Там колонны черного и красного цвета. Вообще, строго говоря, колоннами мы считаем то, что построено в античных ордерах. Таковых ордеров всего пять. Греческие: дорический, ионический, коринфский. И римляне к ним добавили композитный ордер, самый пышный, объединение коринфского с ионическим. А до того этруски делали тосканский. Но он почти такой же, как дорический, только попроще, без каннелюр. Тоскана — это и есть Этрурия. Вообще говоря, был еще греческий эолийский стиль, но от него остались обломки двух памятников, среди которых нашли капитель. Он напоминает ионический. Все остальное, строго говоря, не есть колонны, а есть столбы. Но вообще-то нечто подобное колонне, проще, грубее или наоборот, было во всех архитектурах мира, естественно. Сначала у египтян, в Месопотамии, у персов, потом Средневековье, тогда тоже были колонны, но совершенно другие. Примитивная колонна, какая снизу, такая же сверху. Колонна посерьезнее, поизысканнее к низу расширяется. Греческая колонна хорошего мастера имеет еще энтазис, она еще пружинит немножечко, примерно на трети высоты снизу она немного утолщается. Все греческое живое. Но только на Крите колонны расширяются кверху! Там архитектура, которая бросает вызов закону всемирного тяготения!

Живопись потрясающа. Только через много, много, много, много веков греки научатся делать свои знаменитые вазы. При Гомере же делали сухой, геометрический орнамент. А вот критская живопись — она живая. Они очень море любили. Это первый настоящий морской народ во вселенной. Вот кувшин, по сути дела кратер, а на нем осьминог, который обвивает его щупальцами. Он почти движется! И сохранились фрески, изумительны совершенно. На них море обаяния! Именно за обаяние одну невероятно обаятельную минойку искусствоведы еще при Эвансе прозвали «Парижанкой». Интересно, что притом они не умели изображать глаз в профиль. У них на профильном изображении глаз анфас. Естественно, это условность, но красиво.

У дворцово-храмовых ансамблей огромные площади с местами для зрителей. Мы примерно знаем, что происходило на этих площадях. В Кноссе, Фесте огромные, широкие, длинные, плавно поднимающиеся лестницы. Но это знали еще с XIX века. В начале 60-х годов XX века греческий археолог профессор Маринатос раскопал город, погибший при взрыве вулкана Санторин. Современное название Санторин — это искаженное Санта Ирина, Остров святой Ирины, это уже средневековое название. Древнее название острова — Тира или Фера, по-разному пишут. А как он при эгейцах назывался, вообще никто не знает. Маринатос раскопал целый город. Я видел вскрытую часть, это ничтожная часть города. Город засыпан пеплом, он покрыт вулканическими породами. Маринатосу пришлось снимать 6-метровый слой, а ведь бульдозер не пошлешь, это же все надо вручную делать, это же ареология, даже если есть бульдозеры. А дальше все уходит глубже, в вулкан, и денег ни у кого на планете нету, чтобы вскрывать 18-метровый слой. Этот город был воздвигнут по крайней мере за полторы тысячи лет до Р.Х. В то время Вавилон уже существовал. Он был, как я вам говорил, вечный город. Был. Выяснилось, что не все вечно. Но Вавилон был одноэтажным городом, а там стоят 2- и 3-этажные частные дома! Их можно видеть. В музее Ираклиона, административного центра Крита, можно видеть детскую игрушку, керамический игрушечный домик. А благодаря ему понятно, как выглядел настоящий домик, с водопроводом и канализацией. Я видел сам эти коммуникации. Дома покрыты фресками снаружи и внутри, не ленились расписывать, притом фресками совершенно дивной красоты! Но и они дают нам очень мало.

Фрески дают представление о том, как они одевались. Видимо, это их парадное, а может быть, и сакральное одеяние для совершения культа. Мужчины (явно представители знати, в этом можно не сомневаться) носили то, что сейчас только женщины носят — сандалии-сапожки, зашнурованные почти до колен. Там тепло. На мужчинах только набедренная повязка, но уложенная какими-то красивыми складками, и очень дорогой, явно украшенный, скорее всего драгоценностями пояс при ней. И довольно высокий, тоже украшенный головной убор. Больше ничего не носили. Женщины носили платья. Опять-таки повторяю, что это, если не ритуальное, то парадное одеяние. Такие платья тоже никто никогда и нигде не носил. Длинная в пол, колоколовидная юбка с оборками и тугой лиф с обнаженной грудью. Вот так, плечи закрыты, а сиськи открыты. Кстати, парадные в любом случае, потому что послы страны Кафтиу (Кефтиу), то есть Крита есть на египетских фресках. И там они в тех же набедренных повязках, в тех же высоких сандалиях, в тех же высоких головных уборах. А женщины в посольствах не участвовали.

Их сандалии, такие сапожки с прорезями, очень красивы. В сандалиях они ходили, видимо, только в основном по улице, потому что в интерьере они все босы. Почему такая большая, высокая шнуровка? А то очень удобно и красиво. Вы замечали, насколько удобен сапог, если вы умеете хорошо накручивать портянку? В сапогах меньше устаешь, потому что сапог поддерживает голень, икру. Голенище не только защищает, но еще придерживает. Другое дело, что в сапогах жарко. Вот римляне носили калиги, тоже высоко шнурованные сапоги, по сути. Солдатские калиги были на толстенной подошве, а пальцы были открыты, понятно, чтобы кожа дышала. Оттуда прозвище одного из самых омерзительных римских императоров — Калигула. Он детство провел в военном лагере, носил там калиги, и его потому прозвали Калигулой, то есть «Сапожком».

Судя по всему, очень красивый, сильный народ. Нет, рост их непонятен. Да, они европеоиды, безусловно, больше европеоиды, чем египтяне, которые вызывают сомнения в своей европеоидности. Они достаточно светлокожи, но поскольку голышом ходили, то естественно загорелы. Можно еще сказать, что они темноволосы, есть изображения. Больше ничего о типологии сказать нельзя. Повторю, немного похожи на египтян.

Их искусство тоже немного похоже на египетское. Красоты оно невероятной! Есть цветы. На входных билетах музея на Санторине изображена замечательная эмблемочка города — две летящие друг над другом, практически целующиеся ласточки. Ну такой красоты! Ну ах! А еще больше рыб, осьминогов, водорослей. Морская тема там везде присутствует, морской же народ.

Культура там очень мила, изящна, изыскана. Среди игрушек домик — это не все. Например, есть в Ираклионском музее девочка на качелях, керамическая. Сохранились качели, сохранилась девочка, но ниточки, на которых она висит, естественно, музейные. От нее оторваться невозможно.

Когда я прибыл в Ираклионский музей, нас водили два часа, мы все посмотрели. Он гигантский совершенно. Я вообще не люблю археологические собрания, я от них быстро устаю. Остальные пошли по городу шляться, а я на своем очень плохом английском объяснил, что скоро вернусь, чтобы не платить еще раз за билет, пойду попить. Я перекусил и тут же вернулся в музей. Я ходил по музею часов шесть. Оторваться от этого невозможно. Там есть их мечи. Мечи, пока не появилась сталь у ассирийцев, а потом у испанцев, были короткими. Понятно почему, да? Но там я увидел то, чего в Москве вообще не знал. Их мечи — настоящие шпаги вот такой длины, бронзовые, притом бронза наверняка бериллиевая или подобная, черная совершенно. Значит, их длинные мечи не ломались, они за них не боялись. Они были вооружены лучше, чем кто бы то ни был в их времена.

Их корабли. Драккары и шнеки викингов раскопали, они есть в хорошем состоянии. Но, к сожалению, не нашли ни одного критского корабля в хорошем состоянии. Они есть только на сосудах, на изображениях. Минос, мифический царь Крита, назван греками через много веков первым «талассократом» — повелителем моря. «Таласса» значит море, «крато» — управляю, «талассократия» — владычество на море. Я могу в это поверить. Это легкий, длинный корабль с двумя рядами весел. Причем гребцы явно не над головой друг у друга сидели, а в шахматном порядке. С тараном на носу, с глазами, что у них потом греки позаимствовали. Греки, как правило, на носу корабля рисовали глаза, чтобы корабль смотрел. И с ветвистыми оленьими рогами над форштевнем. Ой, знаете! Когда между волн Средиземного моря начинали мелькать эти рога и на тебя смотрели эти глаза, я думаю, в пору было плюнуть на все и в воду бросаться, сопротивляться было бесполезно.

У минойцев есть, как я подозреваю, историческая заслуга перед античным миром. Их владычество на море задержало владычество финикийцев, а те были страшный народ. А когда Крита не стало, начали выходить уже греки, и полной талассократии у финикийцев и не получилось. Иначе бы всей цивилизацией управляла исключительно Финикия.

Там нигде нету крепостных стен. И город на Санторине, и дворцовые комплексы на Крите не укреплены, нету никаких следов укреплений. Один американец, козел, их там много, написал, что мы, по-видимому, имеем дело с первой в мире пацифистской цивилизацией. Шиш с маслом! Если у тебя такой флот, зачем тебе крепости? Желающих высадиться на Крит с недобрыми целями нету!

Они умели очень многое. Мифическому герою греков Дедалу (ну да, критянину, но то же были для них воспоминания о чужой истории), который отец Икара, приписывается очень много. Среди всего прочего он построил стены для греков на континенте, изобрел летательные аппараты, создал противозачаточные средства. Он слишком много сделал, потому возникает вопрос. Скорее всего, для греков «дедал» было имя собственное. А вот у критян прежде оно значило что-то вроде ученый. И когда мы встречаем в мифологии Дедала, то речь идет о «дедалах», о мудрецах, которые там жили и соответственно занимались медициной, строительством. Вавилон был одноэтажным городом, а Кносский дворец был четырехэтажный, Фестский — трехэтажный, частные дома на Санторине — двух- и трехэтажные, и с водопроводом.

Кстати, то, что критяне летали, до греков дошло уже в передаче и превратилось в миф о Дедале и сыне его Икаре, у которого, как известно, расплавились восковые сочленения при приближении к солнцу, и он разбился. Гипотеза красива, придумал ее не я, а французский исследователь Бержье. И я с Бержье согласен, потому что я консультировался с другими специалистами, и я верю, что критяне летали. Крит для того очень приспособлен. Он гористый. И там много постоянных восходящих потоков воздуха, что для планера удобно. Конечно, летали на планерах, на безмоторных аппаратах. Но, милая моя, ведь это же все-таки минус XV век! До XIX века на планерах же не летали! Нашей эры, нашей. Греки ведь не летали. И в XVIII веке нашей эры еще не летали! Опробовали только воздушный шар, но не планер. А критяне летали. Тоже, наверное, производило впечатление на окружающих неслабенькое.

Их культура очень радостна, ничего мрачного. Но что-то здесь не то.

Подобраться к их вероисповеданию, к их культу безумно сложно. Кое-что на фресках есть, явно культовые сцены. Но мы расшифровать их не можем. А что же есть? Есть стилизованные два рога, даже без головы, просто два рога. Это напоминает нам, естественно, связанный с Критом миф о Тесее, Ариадне и Минотавре, то есть о чудовище — человеке с бычьей головой, которому ежегодно предки греков, то есть ахейцы приносили в жертву красивую девушку. Далее непонятно. Вероятно, он ее ел. Герой Тесей благодаря царевне Ариадне и ее нити преодолел Лабиринт, то есть смог найти путь назад. Но дело все в том, что Минотавр (тавр — это бык) — это еще и Минос. А Минос — это первый талассократ, строитель Лабиринта, а Кносский дворец, я вам сказал, это настоящий лабиринт, и Фестский, хуже сохранившийся, тоже лабиринт. Вместе с тем, он и один из судей царства мертвых, которым правит старший брат Зевса Аид. Всего судей трое — Минос, Эак и Радамант. Вот, что хотите, то и думайте. Если искать рациональную подстилку мифа, то проще всего предположить, что «минос» — это не имя собственное, как и «дедал». «Дедал», возможно, значит ученый, а «минос», возможно, — это титул правителя Крита. То есть, они все были миносами. Ну, были же все правители Египта фараонами. «Фараон» — это греческое произношение. Египтяне говорили «пер-о» — великий дом. А на Крите в то время мог сидеть минос.

Так вот, о культе. Постоянно встречаются эти рога. Они были и гигантскими, выше роста человека, они завершали обрамление дворцового ансамбля в Кноссе. Что-то же они означали. Греческое слово «лабиринт» — слово из эгейского языка. А слово того же корня «лабрис» — это двойная, обоюдоострая секира, то есть секира с двумя лезвиями, с двух сторон. Ираклионский музей набит лабрисами — от лабрисов вот такой высоты, бронзовых, видимо, украшавших какое-то здание, до вот таких маленьких лабрисов, золотых, видимо, амулетов, символов сакральных. На фресках не видно, чтобы кто-то носил лабрисы на шее. Но раз есть маленькие золотые лабрисы, значит, что-то же они означали.

И наконец игры с быком, с настоящим быком, не с коровушкой. Это есть во многих книгах, много раз воспроизводилось. Я должен сказать, что вряд ли то были игры, то было смертельно опасное занятие. И юноши, и девушки прыгают через голову несущегося на них быка. Бык тупой, но только он танк. Реакции должно хватить, чтобы успеть схватить набегающего быка за рога и прыгнуть ему на спину. Ха-ха! Я не знаю, кто сейчас мог бы такое проделать. А они это делали. Это изображено. Но что это такое?

Вот великий русский человек, при всех его недостатках, тем более великий, что прожил в советское время и не так плохо писал, фантаст Иван Ефремов написал книгу «На краю Ойкумены». Это его первая большая и конечно лучшая книга, она написана в сороковые годы. Его герой — грек послекритского времени, который, странствуя, видит, подсматривает на Крите священные игры с быком, но уже не во дворце, дворцы все уже мертвы, а на поляне. Почему я сказал, что он великий. Иван Ефремов был очень мудрый мужик, он предположил, хотя по-советски, по-коммунистически (интуиция же все равно есть, даже если время коммунистическое), что это было такое торжество совершенства над дикой мощью. А чем занимались греческие герои? Они же как раз прежде всего побеждали дикую мощь, порождение земли, хтонические, то есть происходящие от земли чудовища. Этим занимался Геракл, например. Я понимаю, что он в том числе дерьмо чистил в Авгиевых конюшнях. Но все-таки Стимфальские птицы, Гидра — это все хтонические чудовища, порождение дикой земли, то есть хаоса. И возможно, что вот эта линия идет из эгейского мира. А возможно, в ней есть и что-то злое, потому что случайностей не бывает, и за что-то же Господь покарал гибелью весь этот мир. Что было там злого? Я не знаю. То, что я видел, прекрасно. Но ведь почему-то был же самый большой взрыв в мировой истории, самая большая катастрофа в истории человека после всемирного потопа, а всемирный потоп — это кара.

Взрыв Санторина был именно взрыв, а не само извержение. Кратер был расположен так низко, что во время извержения туда хлынула морская вода в огромном количестве, и все это полетело. Как это полетело, известно. Крит погиб, потому что весь был засыпан слоем пепла толщиной 8 сантиметров. Пепел был горячий, но все-таки не такой, чтобы все люди обязательно погибли. Они могли спрятаться в домах, под деревьями. Но тут же погибли все растения, им было просто нечего жрать. А тех, кто уцелел, осталось слишком мало. Дата взрыва установлена вполне уверено — около минус 1450 года, плюс-минус несколько лет, 35 веков назад. Геология тоже неплохая наука. Остатки санторинского пепла геологи находили в Англии! Хорошо носило пепел над планетой в XV веке до Рождества Христова! Очень неплохо!

Вот такая странная, загадочная история великой, загадочной культуры. Почему великой? Потому что она ни на что не похожа. Во-вторых, у нее была дочерняя культура, так называемая «островная культура» или «культура архипелага», там, где Санторин взорвался. В-третьих, памятники также есть, но уже совсем остаточки в Малой Азии, то есть в нынешней Турции. То есть, не один народ воспринял эгейскую культуру. Но центр был там. Ахейцам (грекам) их укрепления построили критяне. Есть очень распространенное, в том числе в научных изданиях, очень неграмотное название — «крито-микенская культура». Это разные люди, это разные культуры. Критяне видимо не арийцы.

Ахейцы городов Микены, Тиринф, Орхомен, безусловно, арийцы, предки греков. Мы недавно говорили о Великом арийском переселении. Те, кто только-только пришел на Балканы в XVIII веке до Р.Х., а в Грецию, видимо, в XVI веке, были народ простой, дикий. Они лабиринтов не понимали. Они начали строить мегароны, те самые, простенькие. Возьмите «Илиаду». Гомера во все времена читали, и в римские читали. Их мир был воинственный, мир аристократический. И греки потом сражались совсем не так, как ахейцы. Греки были другим народом и в основном демократическим. Вы помните, вас в школе учили. Греки строились в фалангу, плечом к плечу, все граждане полиса. Бедных пускали по флангам метать дротики и камни. И топали по полю, не очень быстро, иначе строй ломается, копье к копью, плечо к плечу. А ахейцы, что видно из Гомера, сражались не так. Вперед устремлялся василей (царь) на колеснице, страшно громыхая. За ним, стараясь не очень отстать, неслись аристократы в бронзовых, тяжелых и неудобных доспехах, которые тогда еще не умели делать хорошо. Все сплошь воины гиганты. Они назывались «промахи», то есть сражающиеся впереди. Некогда на Афинском акрополе стояла статуя Афины Промаха работы Фидия, бронзовая, в золотом шлеме, с золотым наконечником копья. Обычно ее название переводят как «Афина Воительница». На самом деле это не так, это неправильный перевод! Это «Афина, сражающаяся впереди»! То есть, впереди афинян сражается сама Афина. А за промахами, соответственно, неслись уже простые граждане, свободные люди, естественно, но уже без доспехов бронзовых, с копьями и камнями, стараясь, главное, ни в коем случае не подвернуться под руку аристократу, ибо тот сразу убьет. Василей с василеем сражались на колесницах, промахи друг друга долбили, а простые граждане соответственно били простых. Народ с развитой аристократией, где царь, хоть и потомственный, родовой, явно всего лишь первый аристократ. Аристократия сильнее монархии в этом мире, это видно. Но и с народным собранием, то есть и с демократией тоже. Демократия конечно слабее аристократии, но она есть, и все свободные могут высказываться. Правда, иногда то кончается плохо. В «Илиаде» есть эпизод, когда один демократ вздумал выступить критически, так аристократ Одиссей морду ему набил крупно и публично. Мир героический, народ арийский, благородный, безусловно. И народ этот плохо кончил, очень плохо.

Критяне плохо кончили одномоментно. Оставшиеся в живых критяне (естественно, их осталось достаточно много) настолько лишились богатства и могущества, что уже не могли противостоять. И когда пепел дождями смыло, приехали ахейцы, испортили остатки дворцов, немного переделав их под мегароны, и там стали жить. Даже в римское время, даже после Р.Х. критяне были знаменитыми пиратами и знаменитыми моряками, которых всегда нанимали. Эти критяне были уже конечно греки, но они были явно с критской кровью, эгейской, и они как-то сохранили вот это наследие морского, талассократического народа. Оттуда, с Крита все равно выходили пираты, морские торговцы, военные моряки, если их нанимали. И лучшие моряки римского флота тоже были критяне, хотя, конечно, они были уже эллины, греки.

А почему же погиб мир ахейцев? А очень просто. Вот посмотрите, насколько много материала нам дает Гомер. Об этом также неплохо, несмотря на свою левизну (он был вроде бы социалист) написал швейцарский француз, ученый Андре Боннар. Его книга называется «Греческая цивилизация». Она была дважды издана уже в советское время и потом издавалась. Всегда записывайте книги! А надо ли записывать меня, то ваше дело. Так вот, он написал, что у Гомера есть явные расхождения между «Илиадой» и «Одиссеей», расхождения в века. Гомеровский Одиссей по «Илиаде» — это очень мелкий царек. Ну что такое царь острова Итака? Да ее едва видно на большой карте, эту Итаку. Правда, она очень красива, я видел ее фотографии. К сожалению, я там не был, на родине отдаленных предков я не был никогда, на Ионических островах. Там родился всего лишь мой прапрадед, но все же. Конечно, я русский человек. Одиссей был, конечно, очень мелкий царек, но все-таки у него было несколько кораблей, он мог вывести, если не армию, то бригаду. И среди царей, участвовавших в Троянской войне, он был просто хитрый, а так-то он был там двадцать пятый. Но все-таки он не настолько был мелок, как мелкий русский помещик в XIX веке, чтобы знать, сколько у него стоит амфор с маслом, а сколько с вином. Конечно, мегарон посреди его дома был из утоптанной земли, это понятно, никакого пола вокруг очага. И все-таки не считал он все амфоры, кто-то дома у него считал. А Гомеровский Одиссей в «Одиссее» знает сколько. А что же произошло с ними? То, что потом, после Великого переселения народов IV-VII веков произойдет с готами. Они обожрутся античной культуры и потеряют свою. И вот с ахейцами произошло то же самое. Они обожрались эгейской культуры, им все-таки осталось очень много от минойцев, от критян. И то их убило. Эгейцы построили им стены Тиринфа и Микен из циклопических камней, с помощью знаний механики, а может быть, и магии. Непонятно, как они поднимали камни. Кстати сказать, есть гипотеза, что и мегалиты в Англии, знаменитый Стоунхендж, тоже критяне построили. Больше никто не умел обращаться с такими глыбами. Но для кого, по чьему заказу — это другой вопрос. Высокая античная культура раздавила талантливых, воинственных готов. Об этом есть моя статья в интернете. Она называется «Как забывают Золотой век». Название не мое (редактора). Статья о критянах, Микенах, ахейцах Они перекушали чужого. Это, кстати, нам угрожает, нам сейчас! Культурные заимствования допустимы, цивилизационные заимствования полезны, то есть на уровне компьютера, горячей воды в кране. Цивилизация есть низший пласт культуры. Но если заимствовать слишком много, тогда не развиваешь свою культуру, и выхода из надлома в инерцию не будет, будет обскурация. Вот у готов не было инерции. У ахейцев не был инерции. Они из надлома вылетели в никуда, в небытие.

Я надеюсь, вы читали «Одиссею», кроме того, вы вероятно видели по телевизору кино. Помните в той же «Одиссее», как Одиссей знакомится с Навсикаей? Он выброшен на берег моря, и царевна Навсикая его там находит. А зачем пришла на берег моря царевна Навсикая с подружками и рабыней? Она пришла бельишко постирать. Конечно, отношения и во времена Троянской войны XII века были, наверное, патриархальны, с подружками точно, они были аристократки, с рабынями, наверное, тоже были достаточно патриархальны, но все же не настолько, чтобы царевна тоже шла постираться. Царевна XII века сама постирушкой не занималась. А вот царевна X века, оставаясь царевной, шлепала босиком, потому что сандалии у нее были одни для особо торжественных случаев, и постираться ходила, потому что у нее были три подружки и полторы рабыни, потому что мир разваливался, цивилизация разваливалась, все, в том числе цари одичали и обнищали.

Это примерно, как в романе Нарежного «Российский Жилблаз» самого начала XIX века. Там герой — однодворец. Однодворцы были потомки бывших служилых людей засечной стражи, тех, которые прикрывали южные рубежи от набегов крымцев. Дрань и рвань они были полная, но тем не менее российское правительство, хотя всерьез их не принимало, считало, что раз они потомки служилых людей, то они имеют дворянские права. И вот богатейший купец крепостных иметь не мог, только наемных рабочих, а однодворец мог. И вот отец героя Нарежного, благословляя того мир посмотреть, говорит: «Я тебе оставляю добрый дом, оставляю тебе людей — Ваняту и Парашу», предположим. И все. У него точно только два человека крепостных, две души. Или другой момент. Когда он любезничает с душой своей Марфушей, где он ее встречает? А он галантно, как и подобает кавалеру, подносит ей ведра от колодца. А Марфуша такая же однодворка, благородного происхождения, но башмаки летом она надевает только в храм, а так обычно шлепает босиком, как и ее, может быть, единственная крепостная, и ведра таскает сама от колодца. Вот такой момент, благородства полно, а задница драная. Вот что произошло с ахейским миром. Он схватился за потрясающую чужую цивилизацию и под ее тяжестью быстро рухнул, деградировал.

Все. Молимся и прощаемся.

(все поют «Достойно есть»)