Глава 12 Одна

***

Когда одна дверь счастья закрывается, открывается другая; но мы часто

не замечаем её, уставившись взглядом в закрытую дверь.

Хелен Келлер


Надя очнулась от своих грез - воспоминаний. Пусть в них было много тяжелого, но она была счастлива. Если бы люди знали, что их ждет впереди, то многие не смогли бы чувствовать себя счастливыми  даже в самый прекрасный день. Тень будущих несчастий заслонила бы всю радость.

До этого дня Надя даже не знала настоящую себятл. Оказавшись в ловушке, она только день страдала и лила слезы украдкой. Воля к жизни, мечта соединиться с Сашей и чувство долга перед семьей, дали силы вынырнуть из бездны отчаянья и уныния, куда бросили ее обстоятельства.

Не даром она читала в ранней юности биографии великих людей (ЖЗЛ). Не только талант, но и огромная воля и труд позволили им достигать своих целей. Мечты не сбываются по мановению волшебной палочки. Некоторые даже мечтать не умеют. Спрячут красивую картинку в глубине сердца и позволяют обыденности и безрадостным мыслям заслонить ее.

Поэтому Надя каждый день говорила себе: "Сегодня я сделаю еще один шаг(мысленный) навстречу мечте, посвящу ей несколько часов из сегодняшнего дня." И это не было пустым звуком.

Просыпаться в пять утра, чтобы почитать в тишине. Побыть в уединении чувств и мыслей, когда все еще спали, было одно из удовольствий дня. Эти минуты были ее драгоценностями, которые собираются по крупицам.

Другой источник ее жизни - Сашины письма. Как бы она могла проживать свои дни, не зная, что в один из них придет его письмо? Она вспомнила строки понравившегося стихотворения Саши Чёрного:

Странички первого письма
Прочёл он тридцать раз.
В них были целые тома
Нестройных жарких фраз...
Что сладость лучшего вина,
Когда оно не здесь?
Но он глотал, пьянел до дна
И отдавался весь.
Низал в письме из разных мест
Алмазы нежных слов
И набросал в один присест
Четырнадцать листков...

Затем просыпался младший братик - Владик. Ему было всего три года. И он почти весь день был на ее попечении. Начинался день забот, трудов и ожиданий.

Но Надя успевала почитать в одиночестве, потом переместить себя в ванную, затем на станок Дикуля. Еще в начале ее болезни его сделали на турбинном заводе по просьбе ребят из райкома комсомола. Один из них был влюблен в Надю. "Как давно это было - в другой жизни" - думала с улыбкой Надя.

Этот станок ничем не помог ее ногам. Но еще оставались руки, которые должны были компенсировать все остальное. Поэтому сила мышц рнужна. И она не прекращала упражнения ни на день. Вот где пригодилась папина выучка и педантичность. Теперь это помогало ей не сломаться, а поддерживать себя в форме.

Мама и отчим, когда он был почти трезв, собирались на работу. Она готовила им завтрак. Когда взрослые и два старших брата уходили, она могла немного расслабиться. Могла даже начать письмо к Саше, описывая свой день, мысли и переживания, ответить на его вопросы с прошлого письма. Например, что она ела на ужин вчера и до какого места довязала кофточку. Эти маленькие вопросики умиляли и вызывали волну нежности в груди. Она чувствовала его совсем рядом. Протяни руку... Но тут обязательно что-нибудь случалось, и рука повисала в воздухе. Надо было либо мыть грязную попку брата, который не всегда мог добежать до туалета, заигравшись кубиками и машинками. Или поскорее начать варить борщ для всей семьи, которая слишком большая, чтобы обойтись без первого.

В остальное время она учила английский или рисовала. Последнее доставляло ей огромное удовольствие. Вчера она начала рисовать свой автопортрет - будущий подарок Саше на День рождения. Она сидела перед зеркалом и пыталась правильно наложить тени на скулы и щеки. Выходило неплохо. Как-то в восьмом классе ее рисунок победил на областном конкурсе. Но поехать на вручение наград она не смогла - не было денег. Награду прислали по почте. Это были наборы карандашей и красок, как у настоящих художников.И альбом с картинами из Третьяковской галереи.

Утро и начало дня пролетало стремительно, о чем она очень сожалела. Остальная часть дня была немного тягучей. Особенно, если отчим возвращался раньше мамы. Это было хуже всего. А если он был выпивши, то и вовсе тяжко. Тогда он мог приставать к ней, предлагая переспать. Либо начинал цепляться к братикам, которые его побаивались.

Щелкал замок - возвращались из школы Славик и Витюша.

- Мойте руки и обедать, - весело командовала Надя.

На кухне стоял галдеж.

- Что ты приготовила? - интересовался Славик.

- А можно мне сначала выпить компот?- просил Витюша.

Она всем наливала, разливала, подавала. Эти автоматические действия, как и рисование, успокаивали, умиротворяли Надю. Не давали ее мыслям скатиться в болото безнадежности.