1-мои фантазии, мой бред, моя болячка

Мои  фантазии, мой  бред, моя  болячка…
Вот  я  бомжую, вот  в  землянке  на  карачках,
Как  зверь  лакаю  ни  то  кашку, ни  то  суп,
Остатки  хлёбова  пододвигаю  псу.
Вот  я  «крутой»  на  «Мерсе»  рассекаю.
Вот  я  в  парламенте  сижу  и  усекаю,
Как   имярек  несёт  нам  ахинею
(Я  от  речей  его  почти  хренею).
Стремглав - к  трибуне.  Заструился  сюр:
Гибрид  Кюи, Куинджи, Неизвестного  и  Сю.
Вот  спикер  занимается  ушу,
Вот  депутатик  курит  анашу,
Его  огрел  охранник  хладнокровно.
А  журналист  всё  описал  подробно.
Вот  раком  на  реке  грибочки  собираю
(Боюсь, боюсь  спустить  с  пера  я
Такую   гиль, какой  не  ведал  и  Рабле,
И  ни  один  дурак  на  корабле.
Известно  полотно  «Корабль  дураков»?
Признаться, я  без  малого  таков),
У  двух  огромных  кедров  рыбу  ужу,
Вблизи  же  ничего  похожего  на  лужу.
Хотя  бы  плохонький  был  водоём,
А  клёв  меж  тем  -  не  унести  вдвоём.
О  схожем  у  Аксакова  читал.
 Вот  он  да  Сабанеев  не  чета
Беспечно  ловящим   в  водице  мутной,
Кто  с  берега, а  кто  с  лодчонки  утлой
Плотву, карасика, ерша.    
Улов  обычный  -   ни  шиша.   
Клевало  завтра  и  вчера…
И-и, хороши, брат, вечера!
А  чУдны!  Братец  мой, чуднЫ.
Следы  всех  наших  слов  видны
На  дивно-алом   небосклоне.
Я  рекламировать  не  склонен
Красот  Сибири  и  Урала,
Но, как  оратай  у  орала,
Себя  я  чувствую  блаженно,
Когда  быль  сказочник  Баженов
Из  камня  словом  высекает…
Что?  Что?  Такого  не  бывает?!!
Ну, так  ступай  себе, не  слушай.
Лишь  на  развешанные  уши
Я  ловко  вешаю  лапшу
И  о  вниманьи  не  прошу
Ни  академиков, ни  плотников
И  ни  иных  каких  работников:
Ни  в  рясе  лживого  святошу,
Ни  тех, что  человеков  крошит
(Тех, что  хирургами  прозвали),
Всех, кто  заботами  завален
О  телесах  и  о  душе,
Всех  адвокатов, атташе.
Я  добровольно  отпускаю
Всех, в  ком  есть  важность  напускная.
Где  подневолие  царит   
(На  всё, что  есть,  держу  пари)
Раздолья  нет  уму, ни  чувству
И  ни  актёрскому  искусству,
Ни  сказке  русской, и  ни  были.
Одной  густой   архивной  пыли
Находим  вечные  слои
Мы  в  тех  местах, где  не  свои,
А  всё  заёмные  мыслишки,
Где  люди  немы, немы  слишком.