Такой день

Утром сочинился  неплохой стих девушке, которую и в глаза-то ни разу в жизни не видел, и любви от которой не нужно вовсе. Во всяком случае - любви, в том обычном её понимании.

В обед -уже шёл по городу и напевал. И что за хорошее у меня настроение! Вдруг, захотелось придти и сделать прекрасный клип - я играю на гитаре песню Стиви Вандера, дохожу до того момента, как начинает идти строка и одновременно её название «Isn’t she lovely?», и тут я смотрю в сторону и на экране появляется фотография ещё одной девушки, которую тоже не видел вживую, но всё же, думается, что и правда - «Ну не мила ли она?».

Начинаю в голове выбирать ракурс для камеры, какие взять фотографии, и тут вдруг понимаю, что их почти сотня . И ни на одной - нет её улыбки! Улыбается ли она вообще? Знаю, ей нравится песня «И где глаза твои стрижи глядят на пристань пристально». И что, должно быть, за грустная девушка! И как ей наверно сейчас - прямо в этот миг - может быть одиноко.

А потом я прихожу в парк, и идя по тенистой берёзовой аллее, вдруг сами приходят в голову строки, которые вот-вот станут стихотворением. Приходится их записывать, они убегают, катятся, и я еле их нагоняю, будто слетевшую с головы шляпу. Дописываю уже на скамейке под ивой. Стих для девушки, с которой давным давно расстался. Мне хочется выложить его на страницу, где все те же десять лет не появлялся и сам. Вдруг, каким-то чудом - увидит?

Этой ночью она мне приснилось, снилось, что мы вместе и  подшучиваем друг над дружкой, как будто никогда не расставались, и вот я проснусь - и ничего не изменится - она и дальше будет со мной. Ну что за чуднОй сон!

А стих-то досочинялся, и сидишь как в полузабытье. Вдруг сами вспоминаются изгиб её губ, прищур глаз и непослушная рыжесть волос. Она как прежде смотрит на меня, и глаза её  необыкновенной изумрудной прозрачности и чистоты - это всё, на что мне хочется смотреть. Вот бы! Вот быыыыы!..

Но минуты летят, воробьи чирикают, и я потихонечку остываю. Строки стиха перестают видеться такими уж ошеломляющими. И желание выложить его - написанный одной ей - на всеобщее обозрение уже не так явно.

Я понимаю, что такой уж я человек. Легко закипающий и быстро остывучий. Прямо как электрочайник Philips. Начинаю удивляться, как вообще такое могло случиться, что у меня вообще когда-то была с кем-то хоть какая-то живая связь.

А всё таки - хорош был тот её взгляд! Ни с кем и ни с чем несравним. Может, ей тоже сейчас одиноко? Да наверняка.

Правда, я не знаю, что буду делать вечером. Кому писать, о ком вспоминать? Но если же я не буду - меня тут же охватит та безысходная вековая грусть, которой я всегда так легко поддаюсь, стоит себе представить, что в мире - может быть что-то хорошее, что-то волшебное, и что это - может быть непременно с тобой!