Остров Бедлюс Гл. 9

- 9 -

Путешествуя по Земле, посланной Провидением, Бедрос  и Люсьена всё более поражались богатству и плодородию здешней страны. Каждый день становился  для них поистине днём открытия. Сопрягались с этим и счастливое удивление, и нескрываемая радость, оттого что природные ресурсы острова способны обеспечить их  настоящую и будущую жизнь, что они  не сгинут ни от холода, ни от голода.

Пробираясь вдоль реки, они увидели тыквы, обвивавшие деревья гибкими стеблями.
- Здорово, теперь у нас будет вид посуды, так как из тыквы можно изготовить чаши, блюда, бутылки и даже кипятить воду и варить пищу,  - обрадовался Бедрос.
Он сделал привал и начал резать из тыкв миски. Люсьена очищала от мякоти тыквенные семена, складывая их в кучу, мякоть же в другую кучу, на лист растения. Когда работа по изготовлению тыквенной посуды подошла к концу, Бедрос выставил её на солнце, предварительно заполнив землёй, чтобы, высыхая, кожица тыквы меньше коробилась.

- Заберём на обратном пути.
-Как же в них кипятить воду?
- О, это способ диких.  Тыквенный сосуд наполняется водой, а в воду бросаются предварительно накалённые на огне камни, до тех пор, пока вода не закипит.
Люсьена поджала губы.
- А бутылки?
- Во-первых, есть сорт тыквы, плоды которого имеют  вытянутую форму. Вообще, дикари и тут преуспели. Для того чтобы получить сосуд такой формы, ещё молодые плоды они обвязывали древесной корой. Таким образом, обвязанная часть расти не может,  между тем как другая развивается свободно, в результате  -  бутылки.
- Господи, сколько этой тыквы у бабушки в огороде водилось, но я , кроме как в рисовой каше, её не употребляла.

- Тыква -  полезнейший продукт. Её можно есть испечённой в печи, добавлять в кашу, в начинку для пирогов. Я знаю рецепт тыквенного печенья и ещё одно блюдо из тыквы с базиликом, чесноком, красным молотым перцем, которое в Греции подают в качестве гарнира к мясу.
- Слюнки потекли… И познания же у тебя, профессор!
- Это начитанность, по-моему, более всего она мне пригождается именно здесь, на благодатной земле!

Следующая их находка стала просто чудесной, будто специально подкинутой.  Двигаясь к пальмовому леску, они набрели на  природную плантацию сахарного тростника. Сначала, не подозревая о вкусовых качествах растения,  срезали себе по трости, которые могли служить им против змей. И только почувствовав, что руки смочены липкой жидкостью,  поняли, что перед ними сахарный тростник. Продырявив трости, они высасывали сладкий сироп, радуясь, словно маленькие дети. Теперь можно будет подслащивать чай из трав и другую пищу. Вторая функция тростника, немаловажная, та, что из него Бедрос мог изготовить множество стрел.

Из животных в пальмовом лесу им сейчас же встретились обезьяны. Проказницы, испугавшись появления незнакомцев, обстреляли людей снарядами  -  кокосовыми орехами. При этом обезьяны испускали беспорядочные крики и строили ужасные гримасы. Однако кокосовых орехов, таким лёгким способом появившихся у ног путников, было столько, что они составили объёмный запас. «Спасибо, обезьянки!»  -   закричал Бедрос, и на него вновь посыпались орехи.
Он разрубил пару орехов топором, и с помощью раковин-ложек Бедрос и Люсьена собрали белую кашу более твёрдой части ореха, подсластили её сахарным соком тростника, тем самым получив вкусное кушанье.

- Кстати, нам придётся раздобыть молоденькую мартышку, чтобы приручить её. Она станет нам помощником. Так как обезьяны по строению и состоянию организма похожи на людей, она станет нашим дегустатором,  -  сказал Бедрос.
- В смысле?
- Если мы не знаем растения, то употреблять его в пищу опасно, вдруг оно ядовито? Так вот, обезьяна не станет есть ядовитое растение. У обезьяны  срабатывает инстинктивное чутьё, которое было когда-то и у человека, но со временем он за ненадобностью утерял это умение.

- Каким же образом ты раздобудешь молодую обезьянку?  -  удивляясь познаниям Бедроса, поинтересовалась Люсьена.
-Предоставь это мне. Подобное зрелище не для тебя.
- Ты убьёшь мать? – с подозрительным ужасом спросила Люсьена.
- Предоставь это мне,  - настойчиво повторил Бедрос.
Через неделю на плече Бедроса восседал полугодовалый шимпанзе, оказавшийся мальчиком. И Бедрос назвал его Ромой.
Рома был любвеобильным, постоянно лез с нежностями и ел всё, чем его потчевали, не артачась.

Люсьена наряду с мужчиной упражнялась в стрельбе из лука, метанию копья, рубке  лиан каменным топором и так далее. Уже не один раз она подстреливала дичь и насаживала  на самодельный гарпун рыбину.
Люди сами стали неотъемлемой частью природы этого острова, слились с нею, как дикие животные, только другого вида, другого уровня развития.

Самой основной обязанностью  для себя Бедрос  считал  постройку жилища. Жильё должно было быть влагостойким и безопасным. Как-то они поднялись на один из горных лугов. На некотором расстоянии виднелся лес. Но чтобы дойти до него, приходилось пробираться сквозь высокую и густую траву, которая наполовину скрывала их, а то доходила почти до самой макушки головы. Неожиданно они услышали шелест и увидели  взлетевшую большую птицу, походившую на орла. Вскоре, смирив испуг, они нашли гнездо, грубо построенное, с разбитыми скорлупками яиц.

- Выводок оставил гнездо недавно,  -  заключил Бедрос, - но это не орёл. Орлята не бегают, вылупившись. Так делают куры, цесарки. Думаю, эта птица  - дрохва, к тому же, ты заметила, что на  клюве у неё длинные заострённые перья в виде усов. Точно, это самец дрохвы.  Дрохву можно приручить.
Миновав луг с сочной травой, они вышли к необыкновенному лесу. Перед ними стояли деревья-исполины с невероятной шириной стволов. Обхват одного ствола составлял  примерно десять-двенадцать метров, а высота дерева – метров двадцать пять. Громадные стволы поддерживались толстыми воздушными корнями, которые бесконечно переплетались и проникали в почву, занимая большую площадь.

Корни образовывали высоченный свод в виде арок, так что получался продолговатый, вытянутый в даль куполообразный коридор. Такие экзотические деревья Бедрос и Люсьена видели впервые в жизни, и до сих пор из растительности острова ничто их так не поражало, как эти великаны. Деревьев было пятнадцать штук. Их мощнейшие ветви раскидались далеко в обе стороны, а листва давала плотную тень. Листья фигурой выреза напоминали европейские орешины. Бедрос предположил, что это смоковницы.

Почва под деревьями  покрывалась низкой  частой травой, так и манящей путников прилечь и отдохнуть. Невдалеке журчал ручей,  -  он начинался чистым родником, бьющим тремя струями из-под каменьев. В вышине деревья были населены большим количеством птиц, свистящих и поющих, что  придавало какое-то настроение райского праздника. Птицы эти оказались подорожниками и дроздами.

Успокоительная, мирная местность настолько понравилась Люсьене и Бедросу, что они сочли излишним искать другую для своего поселения.  Люсьена , приглядевшись к деревьям-великанам более требовательнее,  предложила построить хижину прямо на них, между большими ветвями, а в хижину вела бы лестница.
Бедрос всё время отчаивался  оттого, что нет в руках ни куска железа. Работать каменными орудиями представлялось сложным  делом. Но действовать необходимо быстрее, не теряя драгоценного времени. Плюс основная доля охоты приходилась на него: надо тратить часть дня, чтобы раздобыть пищу, изучить новые пространства острова.

Так, однажды спустившись к морю со стороны Восточной гряды, они увидели, что многочисленные стаи морских птиц носятся над каким-то чудовищем, выброшенным океаном на берег. Подбежав ближе, они с Люсьеной удостоверились, что птицы разносят в пух и прах труп большущей акулы.
- Это подарок судьбы!  -  вскричал Бедрос.
- Боже, какая неприглядная картина!  -  отмахнулась Люсьена.
- Тебе пора свыкнуться с тем, что смерть животных мы будем наблюдать в течение всей здешней жизни. Иначе мы погибнем с голоду. Ты ведь научилась спокойно относиться к птичьим и рыбьим потрохам?

- Почему ты сказал, что мёртвая акула  -  подарок судьбы?
- У неё твёрдая кожа, до того твёрдая, что её можно употребить для полировки и пилки дерева. Её мясо мы предоставим чайкам, а вот кожу…
Он вынул свой нож и стал отгонять разбушевавшихся чаек. Бедрос с усилием вырезал несколько широких полос кожи с боков акулы.
- Вот из неё-то я сделаю терпуги, это всё равно,  что брусок с насечкой или рашпиль.

Бедрос предварительно высушил кожу на солнце.
Строительство жилища заняло приблизительно месяц. Люсьена добросовестно отмечала каждый день, поэтому во времени они не путались. А чтобы исчислять часы и минуты, им пришлось создать солнечные часы, вспомнив, как это делалось язычниками. Работа начиналась с рассветом и заканчивалась с последним лучом солнца. Сначала они расчистили в центре кроны одного из деревьев место для будущего жилища, действуя каменным топором и терпугом из акульей кожи. Нижние ветви дерева почти лежали параллельно земле, такое их положение явилось чрезвычайно удобным для настилки пола.

До начала непосредственного строительства они натаскали к подножию дерева различные удобные и по-всякому подходящие в стройке палки, брёвна ветки, бамбук,  различный по величине  ( бамбук был обнаружен к западу от реки, возле болотистого местечка ). Все стройматериалы приходилось таскать вручную, так как никакой тягловой силы в виде домашних животных пока у них не имелось, а время поджимало, хотя уже давно Бедрос приметил не одно стадо, пасущееся в долинах межгорья.

Бедрос предполагал, что эти животные могут быть буйволами, дикими лошадьми или ослами. В любом варианте он планировал со временем приручить по одному из каждого вида, иначе придётся трудновато без помощников по хозяйству  -  таким помощникам легче выполнять тяжёлые работы. Вот бы сейчас сюда пару буйволов и телегу!
Приготовив материалы, а ещё много стеблей-верёвок для связывания брёвен (гвоздей-то не было) и изготовив верёвочную лестницу из связанных бамбуковых перекладин, Бедрос приступил к возведению хижины. Если бы имелся подъёмный блок! Поднимали древесину наверх верёвками.

Но в этом мучительном, изрядно утомляющем физические  силы труде, к величайшему счастью, ковалась духовная сила работающих людей,  формировалась привычка добывать себе ещё день жизни усердием и терпением. Они оба знали, что за усердием, упорством и терпением последует мир и любовь. Другого счастья они здесь и не ждали.

Пол был настлан, закреплён, а вокруг него подняты стойки и перила. Потолок навешен из сухих крученых коряг лианообразных растений. Из них же меж бамбуковых вертикальных столбов были натянуты стены в виде мощного плетня. Так, задней стеной помещения выступал необъятный ствол дерева, с боков  -  плетень, а часть, обращённая к морю, оставалась открытой верандой, к  которой протянулась лестница с земли, установленная постепенно по стремящимся вверх корням.

Бедрос хорошенько постучал по стволу и понял, что дупло полое. Тогда он принял решение позже построить внутреннюю лестницу, которая была бы недоступна ни  дикому животному, ни случайному человеку, если таковой в итоге всё же объявится.
Жильё получилось добротное, удивительно уютное и незаметное с земли. Следующие две недели ушли на его обустройство: возвращаясь из какого-либо очередного похода по острову, хозяева приносили с собой всякие новшества-причиндалы. Или, находя всё новые растительные и земные ископаемые, придумывали и мастерили то предметы мебели, то украшения для своей сказочной хижины.

Бедрос заботился о том, чтобы запастись продуктами питания на длительный срок, так как предчувствовал близкое начало сезона дождей.  Они посетили скалы, где набрали соли. Убили животных, мясо которых прокоптили, как смогли, в самодельной коптильне, что выстроили недалеко от  великанского леса. Это был шалаш из переплетавшихся ветвей и тростей. Мясо подвесили на палки, а под ним зажгли мох и сырые травы, дававшие обильный дым. Этот приём повторялся неоднократно, в результате получилось вкусное копчёное мясо.

Удалось набить много птицы: канадских курочек, фазанов, тетеревов, в изобилии водившихся на острове. Бедрос убил даже  дикобраза на другом берегу ручья. Его нашла Люсьена, испугавшаяся до смерти: странный звук издавали его поднятые и сотрясаемые иглы, когда животное пятилось назад. Бедрос заколол животное, связал ему лапы, и они с Люсьеной понесли его на палке. Иглы дикобраза стали ценным приобретением. Они могли служить вместо стальных иголок. Мясо его оказалось очень вкусным. Часть его была засолена.

 Добытую рыбу поделили на две части: первую половину прокоптили, вторую засолили морской солью и сложили в бочонки из широкого бамбука, разделённого на  части в виде бочек, дно которых- закрепили кусками дерева и корой. Заготовили много плодов хлебного дерева, бананов, кокосов, манго, апельсинов и лимонов, найденных чуть выше, в долине. Нарвали на опушках лесов узнанной  родной душицы и дикой земляники. Листья трав и ягоды были засушены и превращены в своеобразную чайную заварку.
Из каменьев Бедрос сработал прекрасный очаг. Они разыскали трутневый гриб, из сухой прослойки которого можно сделать фитиль. Бедрос наготовил огнива  -  горючее в зажигалке закончилось, и огонь пришлось высекать из камней, чему они оба упрямо научились.

Разделывая туши животных, Бедрос откладывал отдельно жир, который Люсьена перетопила, используя чашеобразный камень. Так вышло несколько тыквенных мисок топлёного жира, пригодного для готовки обеда и поддержания огня в светильнике. От очага сквозь ветви Бедрос вывел дымоход из бамбука. А также от ручья из того же  рассечённого вдоль бамбука он провёл желоб-водопровод, поближе к дому. Вода стекала в чан из черепашьего панциря, тыквенные и кокосовые чашки.

В один из дальних углов хижины они натаскали высушенной травы  - сено, чтобы легче было развести огонь. Запаслись, конечно же, дровами и мелкими ветками. Бедрос старался предусмотреть всё возможное, что было в его, в их силах на данный момент, чтобы долгое время быть во всеоружии, пока непогода минует остров.
Замечательно и смешно вёл себя Рома. Он прекрасно, даже с некоторым личным увлечением, поддавался дрессировке. Бедрос научил его проситься на двор, есть еду ложкой, выдолбленной Бедросом из куска дерева, и помогать в делах. Рома с превеликим наслаждением занимался помощью: носил предметы, выбрасывал мусор, накрывал на стол и убирал самодельную посуду.

 Не единожды Роме пришлось терпеть раздражение Бедроса за обезьянье баловство, но, побитый по сидальному низу и наказанный, Рома стал более внушаем. С течением времени он слушался своих новых родственников и шалил реже. Правду сказать, Рома очень полюбил этих родственников, говорящих так, как он не умеет, и ходящих на длинных задних лапах. А  сурового взгляда Бедроса он боялся пуще всего. Зато радовался любому удачному случаю подурачиться с менее строгой  Люсьеной.
В ноябре дали о себе знать первые ливни. Они шли с перерывами, но наши герои уже в общем-то заканчивали приготовления к надвигающейся непогоде.

Только они не ожидали, насколько кромешными  могут разыграться бури в местной природе.. Последующие месяцы рай сменился адом. Бедросу пришлось срочно, наскоро  сооружать прикрытие веранды со стороны моря. За два-три дня они подняли ещё один плетень. Теперь уж люди в хижине оторвались от мира полностью. Но и мир перестал быть таким, каким они его видели немногим ранее.

 Налетели неприветливые ветры. Гремела страшная гроза, небо рассекали  грозные страшные молнии, сопровождаемые взрывами грома. Океан бушевал, словно разъярённый мифический зверь небывалых размеров, обрушивая пенные дымящиеся валы на каменную гряду, отчего казалось, что все  каменные её составляющие разобьются вдребезги, разлетятся на мельчайшие кусочки, а Восточный мыс канет в морскую бездну.
 Хижина сидела  прочно, твёрдо в исполинских ветках, оберегающих своих новых питомцев. Иногда дождевую воду заносило внутрь дома со стороны веранды, но не  настолько, чтобы полностью залить помещение. Ветряные шквалы всегда были очень ощутимы людьми. В момент громового разрыва небес и озарения их  электрической молнией у Люсьены сердце уходило в пятки.

Ей казалось, что сию минуту они вместе с домиком провалятся в самое пекло ада, что эта злобная гроза никогда не кончится. Она машинально прижималась к Бедросу, зарывшись в него, уткнувшись носом, сложив руки под его объятиями. А со спины к Бедросу прижимался Рома, что-то шепча своими губами-варениками.  Они сидели все вместе на деревянном грубом топчане, покрытом сухим мхом, тихо, напряжённо пережидая грозу.

Иногда дождь ослабевал, но лил безостановочно. Сквозь дырочки плетня можно было увидеть, как цвет дня светлел. Тогда Люсьена быстренько сервировала стол,  чем Бог послал, а точнее, чем они так добросовестно запаслись. Они ели, разговаривали, а потом ложились спать. В  часы ослабления ливня они выбегали на улицу, прикрыв головы широкими помертвелыми листьями, чтобы поглядеть на мир божий.

Зато в течение вынужденного длительного "заточения" они имели счастье беседовать друг с другом. Друг о друге Люсьена и Бедрос узнали столько интересного и важного! Люди не только беседовали, они ещё и образовывались. Бедрос, например,  проводил настоящие лектории, также он учил Люсьену болгарскому языку,  пересказывал прочитанные за жизнь книги, какие помнил, сокрушаясь, что нет с ним рядом этих его любимцев, которые были способны часто заменить ему всё на свете.

(Продолжение следует)