Моя Йокнапатофа

Посвящается 80-летию поселка «Архитектор»

Я – городской житель до мозга костей; ощущаю себя, как дома, только на асфальте, в ущельях городских улиц, где в густой толпе можно себя чувствовать, как в пустыне;  урбанистической среды я не замечаю, как сыру не мешает масло, в котором он катается.
Почему же каждую неделю меня влечет на старую родительскую дачу, что двадцать лет стоит необитаемой, где мне хватает с лихвой побыть с часок, и где остаться на ночевку было бы тяжким наказанием?
Нет, я отнюдь не испытываю неприятных чувств, отправляясь на дачу; - напротив, – от сборов мое настроение поднимается, я с удовольствием еду в электричке, и наслаждаюсь прогулкой от станции до своей калитки, которую отворяю с приятным чувством собственника; войдя, окидываю взглядом дом, обхожу участок, потом выполняю запланированные работы, а, когда время, отпущенное на визит, заканчивается, быстро смываюсь.
Сам собой возникает вопрос: стоит ли нести расходы по содержанию дачи ради пребывания на ней в течение часа в неделю; не проще ли заменить эти поездки прогулками в городском парке, или в какой-нибудь местности, похожей на эту, даже по той же железной дороге, а дачу продать?
Нет, сразу понял я, об этом не может быть речи! И тогда я надолго задумался: почему я не могу заменить посещение моего участка, заросшего высокими елями, прогулкой по еловому лесу. Из-за дома? – Но я иногда в него даже вообще не захожу! Ради физической работы? – Она мне уже становится тяжела.
Так почему же меня влечет именно на это место, и я ему не вижу в этом мире замены? Стараясь в этом разобраться, я проследил за своим эмоциональным состоянием на пути от железнодорожной станции к даче, и обнаружил, что коренное изменение моего настроения происходит, как только в поле  зрения попадает пологий холм, заросший высокими деревьями, из которых проглядывают кровли немногочисленных построек; - это дачный  поселок «Архитектор», с которым связана моя жизнь с раннего детства.
Прибавив шагу, я подхожу к поселку, и, миновав короткий спуск, сворачиваю вправо; здесь передо мной раскрывается главный в моей жизни пейзаж: безлюдная улица, окруженная деревьями, посередине которой маячит колодец. Улица утопает в зелени, но она хорошо освещается солнечными лучами, падающими или у меня из-за спины (днем), или слева (вечером). Миновав группу высоких сосен, стоящих по ее правую сторону, улица упирается в забор, который устремляется вправо, сопровождая улицу, сделавшую поворот под углом девяносто градусов, и полезшую вверх по склону, который отсюда не виден. За забором – купы деревьев, но здесь проявляется главное свойство здешних пейзажей: сквозь них проступают изображения, накопленные в памяти за прошедшие восемьдесят лет; вот и сейчас из-за листвы деревьев всплывает изображение одноэтажного кирпичного дома, повернутого углом к линии забора. Точно так же, отменив бетонные кольца, накрытые остроконечным навершием – так выглядит сейчас колодец – в моем поле зрения возникают несколько венцов деревянного сруба, над которыми на двух столбах вознесена двускатная кровля – таким колодец сохранен в памяти о моем детстве.
Так я и продолжаю свой путь по этому заколдованному пространству, все виды которого – многослойны: стоит только посмотреть в какую-нибудь сторону, и видимое тобой изображение может самопроизвольно замениться другим, относящимся к этому же месту, но к какому-то другому времени, может быть, отстоящему на полсотни лет, и с тех пор хранящемуся в твоей памяти. Более того, когда я, оглядываясь по сторонам, хожу по своему участку, мне то и дело попадаются родители, занимающиеся каким-то привычным для них делом – они бывают самого разного возраста, в зависимости от времени, когда память зафиксировала всплывшее теперь воспоминание.
А когда я отправляюсь бродить по поселку, крутя головой по сторонам, то вижу знакомых людей,  относящихся к трем поколениям его обитателей; кто-то из них с тобою обменивается приветливым взглядом; кто-то делает вид, что не замечает. Нет, это не галлюцинации: я прекрасно отличаю реальных людей от объектов своих воспоминаний, знаю, что многие из них давно уже умерли; другие сильно изменились; тем интереснее просматривать эти полузабытые образы, поднявшиеся из каких-то неведомых глубин моей памяти.
Конечно, теоретически этим можно заниматься где угодно, в том числе, сидя дома на диване, но там ассортимент всегда будет ограниченным, а выбор – банальным; здесь же пространство и время, сохраненные в памяти, разворачиваются естественно, спонтанно, и непредсказуемо; данная местность - это какая-то сверхэффективная машина Времени, восстанавливающая связь времен моей жизни, и позволяющая ее обозреть всю целиком.
А что мы знаем о времени кроме тех лет, которые прожили? Что мы знаем о пространстве кроме тех мест, где жили? Что мы знаем об обществе, кроме людей, вычлененных из череды сменяющих друг друга поколений, с которыми мы были лично знакомы?...
Так и получается, что поселок «Архитектор» - самая совершенная модель Вселенной, отражающая ее во всей полноте и единстве.
Потому я и прирос к нему душою.

                Август 2018 г.