Кама с утра

Тёплое июльское утро. Солнце начинает припекать. Ветра нет. Облаков нет. Я сижу и тухну в вагоне. Проснулся геофизик – Костян.
- Я съебусь на речку, не теряй! – сказал я ему.
- Да, съебись уже! – ответил он.
Я напялил на нижние члены кроссовки и побежал сразу без разминки. Смола от сигарет начала выходить с соплями и мокротой, я прослезился. Всё в порядке, так и должно быть. Как любит говорить Костян: «любишь медок – люби и холодок!».
Дорога из песка круто уходила вниз, поэтому я постепенно ускорял бег. По пути встречалось много «качалок», огороженных валом из песка. Дышалось легко и свежо, лучше, чем в городских парках; лучше, чем на стадионах; лучше, чем в бетонной коробке или вагоне-конуре. В затылке ощущалось приятное покалывание; кости похрустывали; мышцы жадно впитывали нагрузку; сердце билось бешено на высоких оборотах; дыхательные клапана прочистились так, что берёзы и сосны запахли для меня по-новому, как в детстве. Я не ошибся: «по-новому», ибо детство – это уже старое.
Чем ближе к реке, тем становилось прохладнее. Стал сгущаться туман.
Последний крутой спуск и поворот и моему взору открывается маленький пляж. Спокойная гладкая чёрная река источает пары. Виден другой берег: длинные глиняные обрывы с ёлками. Ширина реки 3-4 километра.
Я раздеваюсь полностью и медленно захожу в реку. Вода тёплая, как парное молоко. Мелкие рыбёшки щекочут ноги, а водоросли – бёдра, *** с яйцами развеваются по течению, как флаг по ветру. Кайфово!
- КАМА-А-А! – заорал я.
Я её будто выебал, но не кончил. А сама река **** всех и вся, пока не высохнет, такой у неё путь. Я отошёл на двести метров, а воды было только по шею. Я лёг на спину и река стала укачивать меня, как дитя. Я закрыл глаза, я чуть не уснул, чуть не ушёл ко дну. Слабак! По-прежнему цепляюсь за эту потаскушку-жизнь. Немного наглотавшись воды, я вернулся на берег, оделся и пешком вернулся к вагону-конуре.
- Ну как? – спросил Костян.
- Как всегда, охуенно!