Московские каникулы

На вечер поэзии я попал случайно. Шел мимо дома культуры и увидел афишу:
 
«Впервые в нашем городе! Творческий вечер выдающегося отечественного поэта Евгения Евтушенко, посвященный его дню рождения и выходу 12-томного собрания сочинений. Евгений Евтушенко познакомит публику с новыми стихотворениями, а также расскажет о своем творчестве и преподавательской деятельности в университете США»

Билеты все были, конечно, проданы, но я прорвался в зал, сунув опешившей билетерше пятерку, и пристроился у колонны.
Полно народа, плохая вентиляция, душно. 
- Я чувствую ваше тепло, - сказал Евтушенко.
Сначала он рассказал о своей жизни.
- Из нормальной школы меня выгнали и перевели в школу для неисправимых. Потом выгнали и из этой школы. Недавно зашел в Москве в Литературный институт и попросил диплом. Неужели я, академик множества академий, своим творчеством не заслужил диплома о высшем образовании? Начальство подумало и выдало мне диплом, который я преподнес маме. Мама все время переживала, что у меня нет высшего образования. Теперь оно есть.
Евтушенко сообщил, что у него пятеро сыновей. Когда он спросил жену, почему нет ни одной дочки, она сказала: «Ты сам бабник и только бабников и можешь производить».
Дальше он читал стихи и старые, и новые, зал аплодировал.
В заключение сказал:
- На меня много нападают за то что я преподаю в Америке. А я стараюсь сделать все, чтобы молодое поколение американцев не забыло братский дух Эльбы, чтобы они помнили: когда-то мы сражались вместе против общего врага.

Во время паузы во втором ряду встал пожилой мужчина.
- Евгений Александрович, можно, я прочитаю одно свое стихотворение? Вы меня помните?
- Сейчас мой творческий вечер, а не ваш. Когда будет ваш творческий вечер, вы будете читать свои стихи. И я вам мешать не буду…
Этот ответ немного испортил мое впечатление от выступления великого поэта. Сначала я тут же хотел купить его книгу, потом рассердился и раздумал. Конечно, можно сделать скидку на возраст, и на то он устал, думал я, выходя из дворца культуры, все же мог бы быть поприветливее. 

Так получилось, что недалеко от меня шел этот самый мужчина, который хотел прочитать свой стих. Он свернул в соседний скверик и сел на скамейку, а я сел рядом.
- Я слышал, что ответил вам Евтушенко, - сказал я, - не обижайтесь на него, он просто устал. А вы, действительно, с ним знакомы?
- Да, мне удалось побывать в Москве в ЦДЛ, и я читал ему свое стихотворение.  «Странное стихотворение», сказал тогда Евтушенко, «но у вас несомненный талант. Я думаю, у вас все впереди». Тогда мне было 25 лет, я работал учителем в сельской школе и все свободное время отдавал стихам…

Около нас остановилась машина, из нее вышел Евтушенко и подошел к нам.
- Я вас вспомнил. Это вы читали о Пушкине в ЦДЛ. Да, у вас нестандартный взгляд на жизнь поэта. Извините меня за сегодняшние резкие слова, но меня предупредили, что могут быть провокации. Дайте мне ваш телефон, я помогу вам издать ваши стихи.
Он записал телефон и уехал, мы помолчали.
*  *  *

- Это было давно, - сказал мужчина, - во время летних каникул я поехал в Москву. Старая учительница, работавшая в нашей школьной библиотеке, дала мне телефон и рекомендательное письмо к своей племяннице Антонине Сергеевне, работающей в известном издательстве.
- Насколько я знаю она любит стихи и не замужем, - сказала старая учительница, - если ты ей понравишься, останешься в Москве.
Я взял отпускные, собрал в сумку немного нужных в дороге вещей и, конечно, папку со своими стихами. 
В Москву поезд пришел под вечер, и прямо с Казанского вокзала я позвонил.
- Добрый вечер! Антонина Сергеевна? Я приехал из Чистополя и привез вам письмо от вашей тетушки Марьи Ивановны Карасиной. Она работает со мной в одной школе. Могу я к вам подъехать?
- Письмо от тети Маши? Она еще жива? Ой, не обращайте внимания, я просто растерялась. Мы не виделись с самого моего детства. Это она привила мне любовь к литературе. Конечно, приезжайте. Мой адрес…
Я записал адрес, как доехать и вышел на привокзальную площадь. Москва встретила меня уличным шумом и толпой прохожих, среди которых, как оказалось, были преимущественно приезжие. Это я узнал, спросив два-три раза дорогу и получив один и тот же ответ:
- Извините, мы нездешние.
Антонина Сергеевна занимала большую неплохо обставленную комнату в коммунальной квартире. Она жила одна. Невысокого роста, немного полновата, крашеные волосы и нарисованные брови. К моему приходу успела приодеться и накрасить губы. Женщина в состоянии охоты. Прочитав письмо, она улыбнулась:
- Узнаю тетю Машу, она всегда умела находить и продвигать таланты. Значит, ты пишешь стихи. Саша, сейчас мы поужинаем, ты мне расскажешь о себе, и я постараюсь тебе помочь.
- Антонина Сергеевна…
- Просто Тоня. И на «ты».
- Тоня, мне неудобно, уже поздно…
- Где ты остановился?
- Я только приехал...
- И где ты собираешься ночевать?
- Может быть, на вокзале.
- Этот диванчик тебя устроит? Вот и хорошо.
Она принесла чай.
- Рассказывай.
Я коротко рассказал о себе, достал папку со своими стихами.
- Значит так, я беру над тобой шефство. Наш план действий: ты побываешь в ЦДЛ, сможешь там с кем-то познакомиться. Это я завтра устрою. Хочешь поступить в литературный институт? У меня есть там связи. Еще не думал? Ладно, подумай. Подготовь три стихотворения, я их порекомендую для журнала «День поэзии». Сходи в редакцию «Юности», там работает мой знакомый, я ему позвоню. Ты первый раз в Москве? В воскресенье я покажу тебе город. Ты приехал на каникулы? А тетушка все еще работает в школе, она ведь уже пенсионного возраста, что у вас там нет молодежи?
- Она заведует школьной библиотекой.
- Может я, наконец, выберусь и съезжу в Чистополь. Я ведь там родилась. Наверное, город сильно изменился. Ты уже зеваешь, пошли спать. Пойдем, я покажу места общего пользования. Вот тебе ключи, этот большой от нашей квартиры, а маленький от моей комнаты. Соседи у меня тихие, я их предупрежу.
Похоже, я ей понравился, подумал я, устраиваясь на диванчике.

В первый день решил побродить по городу, освоиться. Купил карту Москвы и схему маршрутов городского транспорта. Долго катался на метро, выходя из вагона на каждой станции. Особенно мне понравилась станция Маяковская, а фигуры людей, согнутые, чтобы вместиться в полукруглые своды на станции Площадь революции, вызывали непреодолимое желание увидеть, как они разогнутся! Погулял по Красной площади и постоял в очереди в мавзолей.

В Ленинской библиотеке, предъявив свой диплом, я легко получил временный пропуск и довольно быстро освоил каталоги. В читальных залах стояли столики на двоих, царил мягкий полумрак, у каждого своя настольная лампа с зеленым абажуром, а в окна - видны башни Кремля. Мне повезло: в этот день в библиотеке состоялась встреча с поэтессой Юнной Мориц. Худенькая молодая женщина читала свои стихи, завораживало их негромкое звучание и кажущаяся небрежность.
Ночной провинции узор,
Угрюмый запах рыбных бочек.
Бессонницы лохматый почерк
Мой расширяют кругозор.
«Бессонницы лохматый почерк» - удивительный образ, вам не кажется? И я когда-нибудь проведу здесь своей творческий вечер, подумал я. Подойти к ней я не решился.

Вечером Тоня повела меня посмотреть фильм «Мне 20 лет».
- Там показывают выступление молодых но уже известных поэтов: Евтушенко, Рождественского, Вознесенского, Ахмадулиной и других, - сказала она, -  я тебе объясню, кто есть кто. У тебя хорошая память на лица? Завтра ты пойдешь в ЦДЛ, по моей записке получишь пропуск и, если повезет, кого-нибудь из них увидишь и сможешь познакомиться.

На проходной Центрального Дома Литераторов по Тониной записке мне выписали временный пропуск. Я зашел в кафе, выбрал свободный столик и заказал завтрак, с любопытством рассматривая этот чертог небожителей, расположенный в бывшем барском особняке на Поварской 52. Стены были обшиты дубовыми панелями, а потолок подпирали многочисленные колонны. С потолка свисала огромная люстра, украшенная хрустальными подвесками. Многие места были заняты и, вскоре, к моему столику подошел молодой высокий мужчина.
- Здесь свободно? – спросил он.
Это был Евтушенко. Он сел, закинул ногу за ногу, достал пачку сигарет «Мальборо» и предложил мне. Мы закурили.
- Я вас здесь не встречал, - сказал он, - вы в первый раз?
- Да, я приезжий. Мне устроила пропуск Антонина Сергеевна из издательства…
- Знаю, знаю, - сказал Евтушенко, - дама приятная во всех отношениях. Значит, молодой писатель?
- Учитель. Просто пишу стихи.
- Хотите что-нибудь показать? Вы знаете, какой приближается юбилей?
- Да, день рождения Пушкина.
- У вас есть стихи, посвященные Пушкину?
- Есть один. Вот. Можно, я прочту?
- Читайте.

«Ну что кричите вы: Дантес, Дантес!... *)
Причём тут он? Он просто был орудьем.
Будь проклят ты, российский политес,
Вершивший над поэтом правосудье.
Брюллов пеняет Пушкину в упор:
- Какого чёрта ты женился, братец?
Жена красавица - да это же раздор!
К тому ж ты без конца её брюхатишь.
Пустейшая из всех господних тварей
Сверчка поймала в роковые сети...
И жил бы он в Михайловском, как барин;
Нет, тёрся бедным родственником в свете.
Ему б мочёных яблок после жжёнки
Жевать и слушать няню... "Жили - были" -
...Но принял смерть он от любимой жёнки,
Как князь Олег от собственной кобылы!»

- Вот так конец! – воскликнул Евтушенко, - совершенно нестандартный взгляд на жизнь Пушкина. «Пустейшая из всех господних тварей, сверчка поймала в роковые сети». Это нашим дамам не понравиться. Молодец, пойдем со мной в гостиную, я тебя познакомлю кое с кем. Я и не мечтал в первый же день оказаться в кругу людей, одни только фамилии которых вызывают трепет.

Вернувшись вечером с большим тортом и букетом цветов, я восторженно рассказывал Тоне о проведенном дне.
- Представляешь, я познакомился с самим Евтушенко. Не знаю, как мне тебя благодарить?
- Мы сейчас отметим твой первый успех, - она выставила на стол бутылку рома и закуску, - значит твой стих Евтушенко понравился? Я чувствую, ты здесь придешься ко двору.
Утром Тоня послала меня на кухню вскипятить чай.
У соседней плиты стояла совсем юная незнакомая девушка. Из-под короткого халатика выглядывали тонкие ножки. Через открытый ворот угадывалась маленькая грудь, голову украшала челка и два светлых хвостика, как у принцессы из мультика про Бременских музыкантов. Так в нашей школе выглядели десятиклассницы.
- А я знаю, кто ты, - сказала незнакомка, - ты - поэт.
- Ну, это громко сказано, но… да, я пишу стихи.
- Ты окончил литинститут?
 - Нет.
- Все поэты кончают литинститут. А о чем ты пишешь? О мартенах?
- Почему о мартенах?
- Я недавно фильм смотрела. Так там сталевар написал стихотворение:
Мы на восьмом своем мартене
Варили огненную сталь,
И обогнав часы и время,
Внесли поправку в календарь…
- Ты тоже сталевар?
- Нет, я учитель.
- Языка и литературы? И пишешь стихи, подражая классикам.
- Почему подражаю, у меня свой взгляд на вещи.
- Меня зовут Наташа, а тебя?
- Александр.
- Сергеевич?
- Нет, Анатольевич.
- Жалко, а то ты был бы как Пушкин. Саша, прочти мне какое-нибудь твое стихотворение.
- У тебя чайник уже кипит.
- Ничего, чайник подождет. Александр Анатольевич, пожалуйста!
- Хорошо, слушай.
 
«Это случилось около сада "Ботаника". *)
Девушка стояла в телефонной будке,
Как чайная роза в стакане
с подстаканником.
Я сказал ей об этом образе в шутку.
Она догадалась: "Вы странник,
Прядильщик цветных туманов".
И пошла торжественно, как под венец,
Тряхнув золотыми косичками,
как отмычками
От наших легко ранимых сердец.
Она - воплощение самой поэзии
Не игра глазами, а в глазах - игра.
Такими девушками поэты грезились,
Как поимкой жар-птицыного пера.»
 
- Красиво! Ты, в самом деле, настоящий поэт. А кто эта девушка? Просто образ или твоя знакомая?
- Моя знакомая. Я посвятил ей это стихотворение.
- Как я хотела бы, что бы мне поэт посвятил стихотворение! Ой, чайник выкипит! Я приехала к бабушке, она меня прописала, и я буду поступать в институт. Только еще не решила в какой. Что ты сегодня делаешь? Давай съездим в МГУ, может мне там понравится? Ты не думай, я окончила школу с медалью. Одна четверка по химии. Так что, поедем?
- Поедем, я и сам хотел там побывать, интересно.

- С кем это ты дискутировал на кухне? - спросила Тоня.
- С твоей соседкой. Десятиклассницей.
- Что она от тебя хотела?
- Ничего. Мы просто обменялись парой слов. Она приехала в Москву поступать в институт.
- Держись от  нее подальше. Ее бабушка всю жизнь работала в органах и пересажала полквартиры. Думаешь так просто прописать внучку в Москве?
Характеристика бабушки меня озадачила, но я уже дал слово съездить с внучкой в университет, что тут плохого?
Без труда добрались мы до первого университета страны. У входа в главное здание я увидел объявление, что сегодня состоится лекция академика Глушкова о перспективах развития кибернетики. Вход свободный.
- Наташа, тебе надо зайти в приемную комиссию, там тебе все расскажут, а я хочу послушать Глушкова.

С трудом нашел я нужный этаж. Было много народа. Академик мне не понравился. Он был похож на старого и опытного конферансье, гримасничал, неловко шутил, как будто рассказывал какую-то пикантную историю. «А сейчас мои молодые друзья покажут вам еще один график», говорил он, и "молодые друзья" на сцену вносили стенд с нужным плакатом. Зал вяло реагировал и оживился только тогда, когда Глушков в конце стал рассказывать о новом интересном направлении в науке - обучении во сне. Рядом со спящим студентом ставили магнитофон, который читал курс каких-то незнакомых студенту лекций.  Утром спрашивали студента что он знает по этому вопросу. К сожалению, это исследование только начиналось, и, видимо, себя не оправдало. Потом на эту тему я слышал анекдот. Студента долго обучали английскому языку во сне. Результат оказался неожиданным: при звуках английского языка он немедленно засыпал.

Вечером состоялся допрос. Где ты был, зачем, с кем, что делал – у женщин всегда есть много вопросов. Я рассказал про университет.
- Тебе интересна эта пустышка?
- Она не пустышка. Она окончила школу с медалью. Одна четверка по химии.
- Четверка по химии? Да, я забыла что ты – учитель. Я тебя прошу, держись от этой внучки подальше.
Утром чай грела сама Тоня.
- Ты не забыл, что тебя сегодня ждут в редакции «Юности»? Собирайся, выйдем вместе.
Не хочет чтобы я опять встретился с Наташей, понял я.
В метро мы расстались и, дождавшись, когда она уедет, я вернулся домой. Наташа была на кухне.
- А я тебя жду, - сказала она, - сегодня мы с тобой пойдем, знаешь куда? В литературный институт. Ну, не прикидывайся, что тебе это не интересно. Все поэты кончали литературный.
- Наташа, я сомневаюсь, чтобы меня туда взяли. Мои стихи довольно слабые.
- А вот это мы и проверим. Зайду в приемную комиссию я, просто спросить об условиях приема. Покажу твое стихотворение и спрошу, есть ли у меня шансы. И мы узнаем. Дай-ка мне посмотреть твои стихи, вот это я перепишу своим почерком.

Р О З А *)
Снег, как белая сажа,
С сизого неба высыпал.
Роза, твои корсажи
Никнут под белой выпушкой.
Ты умираешь, роза,
И лепестки пурпурные
Роняешь, как красные слёзы
В земляную урну.
Как одиноко ночью,
Ноктюрны звучат предвестьем...
Милая роза, хочешь
Умрём вместе?

Наташа зашла в здание института, а я ждал на улице. Ходил взад вперед, наверное, час. Она вышла сияющая.
- Тебя взяли! То есть, я хочу сказать, стихотворение твое понравилось и мне  сказали, чтобы я подавала документы, шансы поступить у меня, то есть у тебя, есть. Отметим это в пирожнице. Я люблю эклер. Два.
Вернулись мы поздно, про журнал «Юность» я забыл. Неужели я влюбился в эту девочку? Остановились в коридоре.
- Как ты на меня смотришь… Саша, а можно я скажу подругам, что в меня влюбился настоящий поэт?
- Разве я могу знать что ты скажешь подругам?
- Нет, если ты не разрешишь, я не буду. Так, можно?
- Можно.
- Но они не поверят. Вот если бы ты посвятил мне стихотворение.
- Тебе нравится стихотворение про розу?
- Очень!
- Я посвящаю его тебе.
- Спасибо!
Она положила руки мне на плечи, встала на цыпочки и поцеловала. Я прижал ее к себе, и тут скрипнула дверь.
- Наташа, - крикнула бабушка, - сейчас же прекрати, быстро домой!

В этот вечер состоялся трудный разговор с Тоней..
- Значит ты не был в «Юности»? Ты зачем приехал в Москву? У тебя в Чистополе нет десятиклассниц? Ко мне приходила ее бабушка. Она сказала, что внучке надо готовиться к экзаменам в институт, а ты ей вскружил голову. Ей нет еще 18 лет, так что если ты немедленно не исчезнешь, она подаст заявление о совращении несовершеннолетней. Все, отдай ключи. Сейчас уже поздно, ладно, эту ночь ты спишь на своем диванчике, твои вещи я уже собрала, завтра утром распрощаемся. Вот так.
Утром мы вышли вместе. Тоня кивнула мне головой и уехала. Придется возвращаться в Чистополь. Схожу на прощанье в ЦДЛ, возьму какие-то телефоны и адреса, решил я.

У входа в ЦДЛ меня ожидал сюрприз, меня не впустили. Охранник объяснил, что мой пропуск аннулирован. Не удалось пройти и в редакцию «Юности», деньги кончаются, ночевать негде. У меня было такое ощущения, как будто меня сбили с ног.
Так бездарно окончилась моя поездка в Москву. Шерше ля фам. Если бы об этой поездке сделали фильм, я бы его назвал «Московские каникулы». В школе я коротко рассказал о поездке старой библиотекарше, попросил ее, если она будет писать племяннице, передать от меня благодарность за помощь. Когда в школьной библиотеке появился сборник «День поэзии»,  моих стихов в нем не оказалось. Женщины бывают очень мстительны.
Я вас совсем заговорил.
*  *  *
- Александр Анатольевич, а что за стихотворение вы хотели сегодня прочесть? Я бы охотно послушал!
- Хорошо, слушайте.
 
Вернуться на круги своя *)
И жизнь начать сначала?..
Об этом много думал я,
Но жить осталось мало.
Я не успею сочинить
Те самые стихи,
Какими мог бы искупить
Я все свои грехи.
Но к цели шёл, не соблазнясь
Дешёвым чечевичным супом...
Я к цели шёл, как гордый князь,
По собственному трупу.
И видит милосердный бог,
Хоть мне уж не дойти,
Меня сбивали часто с ног,
Но никогда - с пути.

- Наверное, вы жалеете, что в Москве на вашей дороге стала эта десятиклассница, - спросил я, - если бы не она…
- Нет, не жалею. Я тогда написал лучшие свои стихи.


*) В рассказе использованы стихи Изяслава Вильскера.