Откуда ангелы берутся? Гл. 5

Глава 5,

в которой Петр Иваныч вмешивается в большую науку.

 

Профессор Хайдаров был человеком неконфликтным, то есть, попросту говоря, на рожон никогда не стремился. По первым же словам новых посетителей он понял, что в магазин нагрянул криминал, а связываться с ним в его планы не входило. Оставалось лишь посочувствовать тёте Тане. Что он и сделал, постояв некоторое время на крылечке магазина — благо дверь не стеклянная, и из магазина видеть его не могли. Зато он неплохо слышал почти всё. И услышанное лишь подтвердило его догадку. Он уже собрался отправиться восвояси, как вдруг до него дошёл смысл слов Кента о золоте. Игнатий Васильевич недаром носил звание профессора, то есть человека по определению умного: он мгновенно связал их с вандлером, который «может всё», и его душа учёного воспылала желанием принести это изобретение на алтарь большой науки. Иными словами, попытаться им завладеть. Но — как?!

Профессор думал недолго. Входить в магазин с улицы было опасно, а вот со двора, через подсобку… вдруг сложится выгодная ситуация и что-то получится.

Придумано — сделано.

Игнатий Васильевич отворил калитку и вошёл во двор. Здесь было спокойно и почти пустынно. Под навесом возле кормушки тесной группой топтались куры; они что-то клевали, переговариваясь на своём несложном языке. В загородке два поросёнка-подростка, весело хрюкая, рыли пятачками землю возле фундамента дома. («Вот ведь свиньи!» — осуждающе подумал профессор.) Справа, за штакетником, расстилался огород, на котором чего только ни росло, но из людей никого не было. Слева, за пирамидой пустых ящиков и коробок, виднелось деревянное крыльцо и распахнутая дверь — желанный вход в магазин.

Порадовавшись своей находчивости, Игнатий Васильевич почему-то крадучись двинулся к крыльцу и вдруг услыхал справа, от въездных ворот, хриплый орлиный клёкот. Это он так подумал — орлиный, потому что, будучи профессором физики, других клёкотов не предполагал. Линейка его мыслей была проста: клёкот — орлиный, орёл — большая птица, разумеется, птица не домашняя, значит, где-то летает. Он глянул в небо — ничего, кроме нескольких пушистых облачков, не увидел и потому спокойно шагнул дальше.

Если бы Игнатий Васильевич обратил свой взор с небес на землю, а точнее, в сторону, откуда раздался этот пресловутый птичий клич, всего последующего могло бы и не быть. Или результаты оказались бы немного другими, но — что получилось, то получилось.

За спиной профессора что-то шумно захлопало, и на его голые ноги обрушилась неведомая сила: в икры впились то ли иглы, то ли стрелы, то ли острейшие когти, кожу начали рвать клыки. Бедному Игнатию Васильевичу представилось, что от его ног отхватывают куски мяса. Он наконец-то глянул вниз, увидел на икрах красные пятна, ужаснулся, осознав, что это кровь, то есть его едят живьём, и упал, потеряв сознание…

Он лежал в нескольких шагах от магазинного крылечка, а вокруг неподвижного тела гордо вышагивал Пётр Иваныч. Глава куриного семейства был счастлив: он только что у всех на глазах восстановил свой статус хозяина двора, повергнув в прах не какую-то шмыглявую девчонку, а взрослого мужика. По его победному призыву к месту схватки подошли куры, за ними, отодвинув пятачками штакетины в загородке, подтянулись поросята-подростки. Постояли, пообсуждали случившееся, выразили герою своё уважение и отправились обратно — куры под навес, поросята в загородку. Пётр Иваныч ещё раз кукарекнул, презрительно шаркнул лапой, бросив на униженного человека горсть травы, смешанной с пылью, и пошагал на своё излюбленное место в тени въездных ворот.

Боевой петух и подумать не мог своими крохотными мозгами, что лихим нападением на учёного совершил недопустимое вмешательство в большую науку, возможно, сорвал намечавшийся исключительный эксперимент и, чем чёрт не шутит, замечательное открытие в области прикладной физики. Именно об этом — не о вмешательстве, а об эксперименте, открытии и, может быть, Нобелевской премии — размышлял профессор те полторы минуты, пока двигался от входных дверей магазина до роковой точки во дворе.

Неизвестно, сколько времени пролежал бы в беспамятстве Игнатий Васильевич, если бы не появились Сева и Варя. Дело клонилось к вечеру, а они как раз этим вечером договорились послушать шёпот звёзд. Вот и пришли пораньше, чтобы всё подготовить на вышке.

Увидев валявшегося на траве прилично одетого незнакомца, они конечно же бросились ему помочь.

— Смотри-ка, у него все ноги в крови! — воскликнула Варя. — Надо воды принести.

Вода была в доме. Умелец Сергей Андреевич пробурил во дворе скважину и всюду куда надо провёл водопровод. Варя побежала в дом, а Сева услышал знакомый клёкот, оглянулся и увидел Петра Иваныча, нацелившегося в погоню.

— Цыц! — грозно сказал Сева, и Пётр Иваныч стушевался. Он снова опустился на землю, сделав вид, что его не так поняли, а он совершенно ни при чём.

Варя принесла воду в ковше и чистые тряпицы. Вместе с Севой смыла с ног засохшие потёки крови и пыль, вытерла насухо. Царапины и укусы клювом были глубоки и, конечно, болезненны.

— Йодом бы смазать, — сказала Варя. — Но в доме никого нет.

Тут пострадавший очнулся и посмотрел на них мутным взором.

— Я живой? — сиплым шёпотом спросил он.

— Живой, — улыбнулась Варя. — Встать можете?

Пострадавший поднялся, осмотрел ноги, сморщился, увидев запятнанные кровью носки, но ничего не сказал. Только спросил:

— Кто это меня так уделал?

— Пётр Иваныч, — снова улыбнулась Варя. Улыбкой она хотела подбодрить несчастного незнакомца, но тот недоумённо-испуганно воззрился на неё, и она сочла необходимым пояснить: — Это хозяйский петух. На меня он тоже агрится. Вон, сидит у ворот.

— Пету-ух! — протянул пострадавший и опасливо оглянулся на чинно сидящую птицу. Петр Иваныч кивнул и беззвучно раскрыл клюв: то ли поприветствовал, то ли извинился за содеянное. — Да такого петуха на цепи держать надо!

— Пожалуйста, тише, — попросила Варя. — Пётр Иваныч все понимает.

— Тогда сопроводите меня. — Незнакомец подвёл ребят к крылечку магазина. — Дальше я сам. Спасибо за помощь и можете быть свободны.

— Кто вы? — спросил Сева. Он ждал, что спросит Варя, но та не догадалась. — И что вам здесь надо?

— Да, да, — спохватилась Варя. — Я вчера вас у кафе заметила. Вы подошли, когда мы с Кентом разговаривали, и за деревом стояли, слушали. А теперь…

— А теперь, девочка, в магазине рэкетиры, и ваш Кент предложил им золото.

— Что-о?! — дружно воскликнули его спасители. — Какие рэкетиры?! Какое золото?!

— Не знаю, — развёл руками пострадавший. — Я случайно услышал.

— Рэкетиры — это же бандиты! Надо выручать тётю Таню и Дашу! — спохватилась Варя. — Я за Рамоном. — И умчалась, только калитка хлопнула.

— Всё-таки — кто вы? Зачем зашли во двор? — настойчиво спросил Сева.

— Я — профессор из Благолепинска, Хайдаров Игнатий Васильевич. А во двор зашёл, чтобы отсюда, так сказать, с тыла, попробовать помочь.

— Так давайте помогать! Чего же мы стоим?!

— Помогать буду я, — наставительно сказал профессор Хайдаров. — Дети и рэкетиры — понятия несовместимые. Ждите здесь!

И он исчез за дверью.

Но профессор физики совсем не знал подростков. Он думал, что профессорское звание и безапелляционный тон заставят восьмиклассника стоять навытяжку до команды «вольно», однако Сева, помедлив всего чуть-чуть, последовал за профессором.

Глава 6 http://www.proza.ru/2018/08/30/1218