Хорошо там, где нас нет. кн. 3

                КНИГА ТРЕТЬЯ


                ХОРОШО ТАМ, ГДЕ НАС НЕТ.
                (НА ЗАДВОРКАХ АВТОДОРА)

               
                Глава первая
                КУРЬЕЗ

   Скрипнувшая дверь в ванную комнату у Сурхая в поселке Барсово, вернула Алхаса из затянувшейся тихой упоительной дремы в безжалостную тревожную реальность. В те спасительные минуты утреннего сладкого забытья, будто черно-белая кинохроника, сплошной лентой без склеек промелькнул в подсознании целый этап его северной жизни: от стремительного взлета до должности главного инженера, хоть и в ТОО, и бесславного падения. Судьба-злодейка жестоко опустила его теперь ниже плинтуса и, к своему ужасу стыду, придавила еще сверху грязным лезгинским башмаком касумкентского Мирзахана. После благополучного в целом периода работы с Кадыром в первый свой приезд в Сургут, ему сейчас с трудом верилось в реальность происходящего. Осознание своей беспомощности и ничтожества гнетуще давило на психику, мешало совладать эмоциями и сосредоточиться на главном – поиске способа заработать. Как назло, все на что с утра натыкался его взгляд, ежесекундно напоминало ему о статусе гостя и еще более усиливало чувство дискомфорта и тревоги. Хоть и находился у друга, где к нему относились по-прежнему тепло и уважительно, он сам себя скоро возненавидел бы, если б и дальше злоупотреблял их гостеприимством.  "Ох, етти манат ярум!" – как говорят в минуты отчаяния кумыки, хоть сам даргинец. – Где взять… как заработать за неделю двадцать тысяч рублей, чтобы рассчитаться с Мирзаханом?! Эта мысль отравляла каждое утро, ржавым гвоздем крепко сидела теперь в голове и не давала сосредоточиться! Черт подери, что же это со мной… с моей семьей вообще происходит! На Север люди едут "копейку" заработать, на ноги встать или скорее расплатиться по имеющимися долгам! Но вместо этого почему супруга их еще умножила и, уезжая, не сказала об этом ни слова, не укладывалось в голове! Для кого-то двадцать тысяч – копейки, но для него сегодня – целое состояние! Что ж это у него все шиворот на выворот!.."
 Не то, что сама встреча, а даже мысль о предстоящем разговоре с Мирзаханом заставляла его содрогаться всем телом. А вчера вообще не знал куда деваться от жгучего чувства стыда, когда выяснились подробности нового долга. И как ему вернуть долг через неделю?! Сегодня у Сурхая, после ночных плясок на день рождения, все до обеда будут спать без задних ног. Мог ли он себе позволить беспечно валяться тут, когда жирно намыленная петля долгов все туже сжимает его исхудалую шею! Новая неожиданно свалившаяся на голову проблема требовала более решительных действий!
    Дождавшись, пока освободится ванная, он умылся, тихо оделся. Не имея конкретного плана действий, но твердо зная, что и сидеть просто так глупо, он вышел из квартиры и направился на остановку маршрутных такси. Сегодня можно было попытаться встретиться с Апатьевым и, по старой памяти, настойчиво попросить содействия. Он несколько раз уже виделся с ним по приезде: посидели у него в кабинете за рюмкой коньяку, вспомнили прошлое… Владимир Петрович давно ушел из СМТ-2 и сейчас работал главным инженером в небольшой строительной фирме. Тогда она была главным конкурентом Кадыру. На втором плане было встретиться с Бореном Кантемировичем. В прошлый раз Апатьев обещал найти и его координаты. Можно было встретиться и с Виталием, бывшим его коллегой по Трубной базе, который обещал работу на прокладке ЛЭП.  Его дом был ближе всех от УБР, где он вышел из Барсовской маршрутки, но решил сперва увидеться с Апатьевым.
 Выскочив из городского автобуса на ДК "Строителя", он направился по улице Сибирской к знакомому деревянному зданию, бывшему тресту СУПТР, который сиротливо доживал свой век среди красивых современных многоэтажек. Что примечательно, в торце этого потемневшего от времени здания на первом этаже находился частный продовольственный магазин, где хозяином был родственник Кадыра. Раньше он на хорошей должности работал в тресте СУПТР. Он же пригласил в свое время и Кадыра работать на Север. Продавцом в этом магазине работал также коллега Алхаса по ДЗЭТО, бывший начальник седьмого цеха Магомедали. Он знал и Апатьева, поскольку тот давно уже стал его постоянным клиентом на спиртное. И кабинет его находился на втором этаже, далеко бегать за водкой не приходилось.
 Апатьева он нашел на рабочем месте. Похоже, Володя был с бодуна. И как нельзя кстати пришлась прихваченная с собой последняя чекушка кизлярского коньяка. Волшебные дагестанские капли с плиткой шоколада от Володи согрели душу, придали обоим жизненные силы на длительную беседу. За это время он выложил ему всю горькую правду о своей неудачной жизни дома после внезапного решения Кадыра закрыть фирму. Насчет денег в долг он пока и не заикался, поняв по разговору, что у самого Апатьева теперь не лучшие времена и не те возможности. Он не спрашивал причину того, почему он попал в немилость управляющему СМТ-2. Как бы там ни было, после столь стремительного скольжения вниз по наклонной, ему теперь приходилось несладко. Но, спасибо ему, в конце беседы все-таки хоть обещал переговорить со старым другом, однокурсником по институту, который через неделю должен был вернуться из Ямало-Ненецкого округа…
   После Апатьева путь Алхаса пролегал на окраину Сургута, в поселок Геологов. Нашел дом Борена, подъезд, квартиру. Долго он давил на кнопку звонка, но, к сожалению, никто так и не вышел. Вставив в дверную щель записку с просьбой связаться с ним, где был указан и Барсовский адрес Сурхая, он пешком направился через весь город обратно на УБР. Шел мокрый снег. По пути сильно разболелась голова, ощущалась неприятная сухость во рту. От долгой ходьбы ныла спина, горели пятки. Вдобавок, левая пятка еще и треснула от чего и сильно болела, заставляя его прихрамывать. В некачественной, не по сезону обуви хлюпала вода раскисших Сургутских тротуаров. Намокшая зимняя куртка с капюшоном, будто многопудовым баулом, больно тянула вниз плечи. Стыдливо поднимая глаза на редких встречных и оглядываясь, экономя те скудные средства, чем теперь располагал, превозмогая боль и усталость, он шел по малознакомым улицам. Темнело. Дойдя, наконец, до магазина "Меркурий" на УБР, скрепя сердцем раскошелился на бутылку водки "Северное сияние" и пошел искать Виталия. Его квартира располагалась на первом этаже покосившегося деревянного двухэтажного дома на улице Нефтяников. В подъезде грязно-мокрые доски лестничной площадки от старости жалобно скрипнули под ногами. Приведя здесь себя в порядок, отдышавшись, он осторожно нажал на кнопку звонка. Тут же полуоткрылась дверь. Взгляд Алхаса выхватил из полумрака дверного проема голые по щиколотку женские ноги с ярко блестящим педикюром. Подняв глаза, перед собой он увидел голубоглазую женщину средних лет приятной внешности. Стояла она в одной лишь бордовой майке без бюстгальтера и в плотно обтягивающих бедра темно-синих штанах-трико.   
- Добрый вечер! – немного смутившись ее вида, устало улыбнулся Алхас. – Виталий дома?
- Здравствуйте! – будто от чего-то веселого отвлек ее звонок в дверь или вид его неряшливый был виной тому, она, как показалось, насмешливым взглядом окинула гостя с ног до головы. – Вы о каком Виталии?
- А у вас их несколько?! – неожиданно грубо для себя выскочило у Алхаса.
- У меня и сын Виталий, и… муж Виталий, – ничуть не обиделась она. – Сын в командировке…
- Я к мужу.
- Ну-у-у… - Шире открыв дверь, она неприлично долго задержала на нем теперь уже, как показалось ему, томный взгляд. Он и не помнил, чтобы незнакомая женщина смотрела когда-нибудь на него таким наглым, вызывающим взглядом. Это был взгляд, не оставляющий мужчине выбора. Взгляд удава, гипнотизирующий жертву! Он посылал непристойные импульсы в мозг и возбуждал в нем животные инстинкты! Не поняв юмора, силясь подавить зов плоти от долгого воздержания, он сконфуженно по-детски опустил голову, но глаза непроизвольно то и дело натыкались на ее почти голую соблазнительную грудь, плотный овал бедер. К своему стыду, вопреки воле, через мгновенье предательски учащающийся пульс, голодный блеск глаз и часто вздымающаяся грудь уже говорили о его состоянии. Но он никогда не забывал, что за свободу чувств есть расплата. Против природы, конечно, не попрешь. Туманя взор до головокружения, теплая волна с легкой дрожью прокатилась по всему телу. Хоть и старался он подавить коварный вброс изрядной дозы тестостерона в кровь, не ускользнуло от ее хитрых глаз его легкое смятение. Она довольно усмехнулась и широким жестом пригласила внутрь. - Прошу!
- Он дома?
- Проходите, проходите! – резко повернувшись и не ответив, покачивая широкими бедрами, она пошла вперед, бросив на ходу. – Я только с работы. На кухню идите, я сейчас! 
- Спасибо. – Алхас быстро вошел, разулся и, не осмелившись раздеться и чувствуя неловкость за мокрые следы ног на линолеуме, прошел на кухню. Из ванной отчетливо доносилось журчание воды, это Виталий должно быть плескался.
- Раздевайтесь, что это вы в куртке! – вскоре вошла она в кухню в том же виде. – Чувствуйте себя как дома. Меня зовут Ирина.
- Очень приятно… Ирина?..
- Михайловна. Можно просто Ира.
- Меня Алхас зовут. – Он резко скинул куртку с плеч. Выскользнувшую из внутреннего кармана бутылку водки, о которой сразу не подумал, успел поймать на лету.   
- О-о-о! – довольный огонек сверкнул в ее глазах. – Как вы догадались?
- О чем?
- Что у меня завтра выходной?
- Но-о-о…  Мне Виталий об этом ничего не говорил…
- И хорошо, что не говорил, - отнесла она куртку на вешалку. Вернувшись, она достала из холодильника колбасу, зелень, соленые помидоры. С посудной полки взяла две рюмки. – Наливайте!
- А муж не обидится? – стал он осторожно открывать бутылку.
- На обиженных… сами знаете… - подвинула к нему рюмки. – Наливайте!
- Как без мужа! Он скоро к нам присоединится? – не в силах еще одолеть чувство неловкости, кивнул он в сторону ванной.
- А фиг его знает.
- А почему только две? – стал он наполнять рюмки.
 – Наливайте, наливайте!
- А Виталию?
- Поспешит, первый будет! Ха-ха-ха…
- Что-о-о!..
- Я всегда так говорю… не обращайте внимания.
- Однако ж!.. – Ну, если у вас так принято…
- Все нормально!
    Алхас не понимал за что пьют, но как-то сумбурно и торопливо за короткое  время они выпили уже по третьей рюмке. Как ни странно, никто к ним так и не присоединился. И вода в ванной не перестала шуметь. И водка, вдобавок, оказалась не простая, а сорок пять градусов, быстро ударила в голову. К удивлению, у Ирины Михайловны и язык что-то быстро развязался. Она бесцеремонно начала переходить условные границы приличия то кокетством, то употреблением матерного слова и после каждый раз: "Ой, извините, вылетело!"
   Алхас не на шутку насторожился: "Куда я попал?!"
- Что за пауза! Наливайте! Хи-хи-хи…
- И где он столько грязи собрал?
- Кто?
- Виталий?
- Не замечала что-то!
- И скоро он к нам выйдет? – боясь быстро опьянеть, Алхас пытался потянуть время, но, тупо повинуясь ее желанию, снова стал наполнять рюмки.
- Кто-о-о? – как-то странно и долго уставившись в него, растянула она.
- Виталий, кто же еще? 
- Виталий, ты тут, скотина? – не оборачиваясь, крикнула она. – Тишина! Ха-ха-ха…
- Не понял юмора!..
- Виталий, ты тут?! – еще громче крикнула она и, не дождавшись ответа, добавила.  – Мы одни, красавчик, расслабься!.. 
- А-а-а… в ванной кто?!
- У тебя что, "белочка"? Ха-ха-ха…
- В ванной, спрашиваю, кто купается?!
- Такой смешной! – всплеснула она руками. –   Ха-ха-ха… Наливай! 
- Налито! – невольно скрипнул он зубами. – В ванной кто-о?
- Белье в тазике купается…
- Что-о-о?!
-  Что… что-о-о?! – передразнила она. – Штокаешь тут…
- Идиот! – яростно стукнул он себя кулаком в лоб. Трезвая мысль о том, что стал объектом для насмешек со стороны незнакомой женщины, тупым ножом моментально воткнулась в его полупьяный мозг.
- Э-э… Спокойно!..
- А что я тут делаю?! – резко вскочил он с места.
- Ты что, дурной!
- Я тебе не за-забулды…
- Налива-а-ай!.. – перебив, тут же повысила и она голос.
- Глаза разуй!..
     Алхас не раз видел, что делает несколько рюмок водки с некоторыми слабыми на передок женщинами. Если б сейчас еще по одной, она сама точно полезла бы на него:
- "Какой ужас! И это ты?! И это с тобой! Здесь и сейчас! Идиот! Тупица! Мерзавец! Подлец! Трижды тьфу на тебя! Для чего приехал на Север?! Что сюда приперся, негодяй! Бабу решил приласкать! Приключений ищешь! Или просто побухать?! Ты алкаш?! – завопил внутренний голос. – Если нет дома Виталия, что тебе здесь вообще нужно? Банальный секс с незнакомой вахтершей общежития нефтяников решает твои проблемы?! Держите меня!.. Былая симпатия к этой женщине вмиг улетучилась со скоростью света: не влекли ни открытая грудь, ни сексуальные бедра... Слова застряли в горле. Чувство омерзительного отвращения к себе холодным куском грязного весеннего льда Сургутских тротуаров, что все еще таял во дворах, сбивая его горячее дыхание, сдавило грудь. Он проклинал себя за мальчишескую глупость. Надо ж, на последние деньги купил водки и!.. Держите меня, люди, я готов головой пробить толстый лед Оби и утопиться! Чтоб провалиться мне сквозь землю! Стыд-то какой!  Я – тупица! Дети мои, я – ишак, я – мерзавец! Простите меня!..
- "Но от признания себя мерзавцем разве легче?! Что собираешься делать сейчас?" – где-то в лабиринтах сознания блуждал собственный возмущенный голос. 
- А что ж мне делать?! – растерянно вопрошал он.
- "Бежать!" – отзывалось оттуда.
- А Виталий?
- "К черту! Руки в ноги и – алга! " – упорно старалась достучаться в трезвые островки мозга спасительная мысль.
- Извини, пожалуйста, Ирина, - отчаянно пытаясь скрыть злость и негодование, он дрогнул в нервной усмешке уголками губ, взял наполненную рюмку, но с отвращением, будто она жгла ему руку, положил на место и почти шепотом продолжил. – Мне что-то…
- Что такое?!
- В кармане куртки должен быть лимон, - соврал он. – Без лимона водка…
 – Ну извини… у меня нет лимона! – пьяно развела она руками.
-  Я сейчас, - слегка пошатываясь, вышел он из кухни.
- Есть лимон… нет лимона…  мне как-то… - крикнула еще вдогонку.
- Ирина!
- Ау!
- Вот ч-черт!
- Что-о-о такое?! То шипишь как гусь, то кричишь, как не знаю кто-о-о!.. 
- Я говорю, лимон, наверное, в магазине забыл. Представляешь, купил и… на прилавке оставил! Я мигом… пять секунд! Туда и назад!..
- Э-э-э! Постой!
- Стою!
- Че тут нам осталось-то!
- Не понял!
- Вот нерусский! Ночь-то длинная!..
- Еще пузырь?! 
- Догадливый! Пардон, беру слова назад…
- Муж что подумает?
- Не твоя забота...
- Он тебе фитиль не вставит?
- Не боись!..
- Боялся бы не пил с тобой!
- Летать будет по квартире, если что… 
- Отвечаешь?
- Пусть только пикнет!
- Ну я побежал за лимоном!..
Быстро сунув ноги в мокрые ботинки, Алхас на ходу натянул на себя сырую куртку, распахнул дверь квартиры.
- Ты мне нравишься!
- Да ну!..
- Два бери!..  Я завтра дома… – услышал он на площадке пьяно дребезжащим голосом.
- Щ-щас!.. Тьфу!.. Балда!.. Дуби-и-ина!.. – последнее слово у него выскочило аж криком.
- Что на?!. 
- Зурна-а-а!..
  Выскочив на улицу и испытывая глубочайшее отвращение к себе, Алхас широким шагом, будто чья-то мощная рука толкала в спину, направился прочь отсюда. Чтобы прийти в себя от конфуза, он отчаянно пытался отвлечь мысли на все, что едет, движется, шевелится. Он понимал, что надо скорее забыть этот курьезный случай и не вспоминать боле. То ли от выпитого до тошноты чувствовалась противная горечь во рту, то ли от ощущения идиотизма. Хоть и глубоко вдыхал холодный вечерний воздух Сургутских улиц, его слегка мутило и пошатывало. Еле сдерживая все усиливающиеся порывы желудка выбросить фонтаном все его содержимое в людном месте, он дворами добрел до улицы Губкина. Бросив тоскливый взгляд на очень знакомое здание, где он когда-то ногой открывал дверь к начальнику ОКСа, проклиная себя за сегодняшнее состояние, уныло поплелся в сторону УБР. Глотая обильно слюну, чтобы предотвратить приступы рвоты среди пешеходов, он еще ускорил шаг. Вскоре судороги желудка стали невыносимы. Свернув с тропинки, он быстро перешагнул заботливо постриженные декоративные кусты ограждения тротуара и в полусогнутом положении подбежал к дому. Под чьим-то балконом упершись ладонями о колени, он тут же шумно вырвал все ядовитое содержимое желудка, что туманило взор и мешало видеть мир в естественных красках. Хорошо, что прохожих здесь было мало, особо не привлек внимания. Отдышавшись, вытерся носовым платком, выбросил его грязный в сторону, и, о, Аллах, что это! – взгляд его наткнулся на полураздавленную пластиковую бутылку "Рычал-су" в рвотных массах. Не поверив, он еще раз наклонился. Так и есть! "Не сон ли это! Откуда она здесь! Он облевал свою родную дагестанскую бутылку из-под минералки, неизвестно как оказавшуюся под чьим-то балконом! И пусть даже грязная, мятая, жалкая, но родная, дагестанская бутылка!..  Хоть и сжалось сердце в тоске, что хотелось выть, но разлившееся по телу тепло воспоминаний от вида частицы далекой родины, пусть и под ногами, вдруг смягчило печаль, придало ему чувство уверенности. Не совсем пропащий я все-таки! Не брошен судьбой в одиночку искать счастья в холодных краях. Есть еще где-то здесь и свои люди! Он еще раз с благодарностью вспомнил семью Сурхая, что служила ему сейчас той спасительной соломинкой, за которую надо держаться двумя руками. Слезы навернулись на глаза от обиды на собственную беспомощность, за недавний глупый поступок. Не в силах оторвать взгляд, полусогнувшись, он мутными глазами тупо рассматривал помятый пластик со знакомой этикеткой. В нынешнем своем состоянии он вряд ли отказался от глотка этой популярной воды. Она теперь вызывает не только горечь воспоминаний о прошлой благополучной жизни в далеком Дагестане. Она служит толчком и стимулом к поиску лучшей доли и настойчиво требует вытащить себя за шиворот из мерзкого состояния. Она не дает опуститься на уровень Сургутских бомжей… Полураздавленная зеленая литровая пластиковая бутылка грубо стряхнула его затуманенное водкой сознание, обострила чувство безысходности, остро граничащее с безнадежным отчаянием. Это не бутыль сплющенная и обильно политая кислым содержимым его желудка, а жизнь его кривая и поломатая! Она не серая даже, а черно-белая, лишь местами чуть подкрашенная тусклыми, успевшими полинять уже красками, - вертелись в голове горькие мысли. – Но, почему-то тепло, черт возьми, и приятно, что даже этот бесформенный кусок помятого пластика действует отрезвляюще! Служит напоминаем, что он здесь не водку пить и Сургутские кусты под чужими балконами облевывать, а для чего-то другого и большего. Значит, где-то здесь продают "Рычал-су"! Где-то тут есть частица родины. Где ж вы, земляки! Я готов любого теперь из вас расцеловать! Почему я в снегах и морозах в добровольном изгнании! Кто устроил, зачем и почему у меня такая жизнь! Тьфу! – злобно плюнул он в сторону. – Но, господа! Что это я преждевременно готов посыпать голову пеплом! Пардон!.. Слово "пардон", так внезапно пришедшее сейчас ему на ум, напомнило о Ирине, от которой он только что сбежал. – Был на Севере, – в дураках остался! Опять на Севере – тупее стал?! Что ж это такое!.."
 Схватив комок чистого снега, он растопил его в ладонях, помыл и стряхнул руки. Осторожно, не вызвать недобрых подозрений у прохожих и стыдясь, Алхас перешел густой кустарник. Натянув на глаза капюшон, сунул он мокрые руки в карманы, крепко стиснул зубы, не понять от чего больше, от обиды или злости, резко взял с места и уверенной походкой зашагал по мокрому тротуару. Дойдя до УБР, он по привычке просмотрел все наклеенные бумажки внутри автобусной остановки. К счастью, среди множества отпечатанных на принтере объявлений он заметил одно маленькое от руки корявым почерком, что требуется токарь-расточник с опытом работы. Чтобы другие не позарились, он сорвал объявление полностью, хоть и висели бахромой ниже порезанные несколько полосок с адресом и телефоном. Сжимая в кармане этот клочок бумажки – лучик надежды, он направился на остановку маршрутных такси.  Долго еще он ходил вокруг "Газели", пока та не наберет пассажиров,не хотелось дышать там перегаром… Завтра был четверг. Когда-то цыганка назвала этот день его счастливым днем. Она велела откладывать свои важные дела именно на четверг, если желает успеха.  К своему удивлению, много раз сбывалось. Но повезет ли завтра!..

                КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ФРАГМЕНТА