Встреча-1. Мопассан

Случайные встречи придают особое очарование путешествиям. Кому незнакома эта радость, когда в 1000 лье от дома внезапно встречаешь парижанина, одноклассника, соседа по загородному дому? Кто не проводил бессонных ночей, трясясь в дилижансе по тем странам, где паровой двигатель ещё неизвестен, бок о бок с незнакомкой, освещённой лишь отблеском фонаря, которая села в экипаж из маленького белого домика в провинциальном городке? А когда наступает утро, когда уши переполнены дребезжанием колокольчика и стёкол, какое приятное чувство испытываешь, когда прекрасная соседка открывает глаза и смотрит на вас, а вы оказываете ей тысячу услуг и выслушиваете её историю, которую женщины всегда рассказывают соседу, расположившему к себе! И как сожалеешь, когда она сходит у забора деревенского домика! Вам кажется, что в глазах этой подруги на 2 часа вы видите зарождение чувства и сожаление. Как знать?.. И мы храним эти нежные воспоминания о случайных встречах во время путешествий до самой старости.

Там, там, на самом краю Франции есть пустынный край – пустынный, как американские прерии, туда не ездят путешественники, от изолирован от всего мира цепью гор, которые, в свою очередь, отделены от городов большой рекой под названием Аржан, через которую не переброшен ни один мост.
Этот горный край известен как «массив Мавров». Его настоящая столица – Сен-Тропе, она расположена на самом краю этой земли, у залива Гримо, самого красивого берега Франции.
В этом регионе едва ли найдётся десяток городов. Только две дороги ведут туда через бестенистые сосновые леса, где, как говорят, в изобилии водятся кабаны. Нужно пересекать горные потоки, идти целыми днями через овраги и вершины, не встретив ни одной хижины, ни одного человека, ни одного зверя, но там растут такие дикие цветы, с которыми не сравнятся и садовые.
Именно там я встретил самую необычную и зловещую путешественницу во всей моей жизни.

Я сначала заметил её на борту небольшого судна, которое шло из Сен-Рафаэля в Сен-Тропе.
Это была старуха 70 лет, высокая, сухопарая и угловатая, с белыми волосами и буклями на висках по старинной моде. Она была одета, как странствующая англичанка, безвкусно и нелепо, и стояла на носу судна, глядя на лесистый берег, который разворачивался справа.
Судно раскачивалось. Волны, разбиваясь о борт, бросали клочья пены на палубу, но женщину не занимала ни качка, ни брызги, летевшие ей в лицо. Она стояла неподвижно, созерцая пейзаж.
Когда судно вошло в порт, она спустилась на берег, сама неся свой единственный чемодан.
После плохой ночи, проведённой в местном постоялом дворе, который был помпезно назван «Гранд-Отель Континенталь», звук трубы заставил меня подбежать к окну, и я увидел дилижанс, идущий в Йер, запряжённый 5 клячами, и на втором этаже сидела моя недавняя спутница.
Часом позже я пешком пошёл полюбоваться мысом Гримо.
Дорога идёт вдоль моря, а на другом берегу видна волнистая линия гор, поросших сосновым лесом. Деревья спускаются к самому берегу, к песчаному пляжу.
Затем я вышел на луга, пересекал горные потоки, видел огромных ужей, перешёл небольшую гору, глядя на развалины старинного замка, которые красовались на вершине, венчая подножие, где было расположено несколько домиков.
Это древний край мавров. Здесь встречаются старинные мавританские жилища, аркады, восточная архитектура. Но виднеются также готические и итальянские постройки на улицах, узких, как горные тропы, и вымощенных булыжником. Этот край – поле цветущих алое. Чудовищные растения протягивают к небу свои колоссальные ростки, которые цветут только дважды за век и которые, если верить поэтам и сказочникам, закрываются при звуке грома. Они высоки, как деревья, и похожи на колючих драконов или странные пальмы.
Я вошёл в большой замок, больше похожий на груду камней.
Внезапно под моими ногами открылась лестница, ведущая под землю. Я спустился по ней и попал в какой-то погреб, тёмную сводчатую комнату, где в разломах земли стояла чистая холодная вода.
Но что-то рисовалось впереди меня, и в полумраке я различил мою недавнюю знакомую. Затем она провела чем-то белым по лицу, и я услышал рыдания. Она плакала в этом погребе, совсем одна.
Внезапно она заговорила со мной, пристыженная тем, что её застали:
«Да, сударь, я плачу… со мной это редко случается. Наверное, это так подействовала на меня эта дыра».
Очень смущённый, я попытался её утешить какими-то банальностями.
Она сказала: «Не стоит. Мне больше ничего не осталось. Я как бездомная собака».
И она рассказала мне свою историю:
«Я была счастлива, сударь. У меня был дом далеко отсюда, но я не могу туда вернуться, потому что моё сердце разрывается от боли. У меня есть сын. Он теперь в Индии. Если бы я его встретила, то не узнала бы. Я мало видела его. С тех пор, как ему исполнилось 6, я едва ли видела его 20 раз.
В 6 лет его забрали у меня и поместили в пансион. Он больше не был моим. Он приезжал дважды в год, и каждый раз я удивлялась переменам в его внешности, как он рос. У меня украли его детство и все радости, которые способствуют этому.
Каждый раз, когда он приезжал, всё в нём было уже другим, не моим. В тот год, когда у него начала расти борода, я была изумлена и грустна. Я едва осмелилась его обнять. Разве это был мой сын, мой кудрявый блондинчик, мой малыш, которого я качала на коленях? Теперь это был взрослый темноволосый парень, который важно называл меня «мамой» и, казалось, любил меня только из чувства долга.
Мой муж умер. Затем пришла очередь родителей. Затем я потеряла сестёр. Говорят, что когда в семью входит смерть, она торопится выполнить как можно больше работы, чтобы потом подольше не возвращаться.
Я осталась одна. Мой взрослый сын изучал право в Париже. Я надеялась жить и умереть рядом с ним и уехала к нему. Но у него были привычки молодого человека: я смущала его. Я вернулась к себе.
Затем он женился. Я подумала, что теперь я спасена. Но невестка возненавидела меня. И я вновь осталась одна. Так как тесть и тёща моего сына жили в Индии, и так как жена крутила им, как хотела, они решили уехать туда. Они опять обокрали меня. Он пишет мне каждые 2 месяца. 8 лет назад он приезжал ко мне: у него было морщинистое лицо и седые волосы. Как может быть, что этот старик – мой сын? Мой малыш? Без сомнения, я больше его не увижу.
Я путешествую каждый год. Я езжу направо, налево, и, как видите, я езжу одна. Я как брошенная собака. Прощайте, сударь, не провожайте меня, мне было больно рассказать вам всё это».

Когда я спускался с холма, я заметил её, стоящую на разрушенной стене, глядящую на залив, на море, на тёмные горы и долину. Ветер колыхал её платье и странную шаль на тощих плечах, словно флаг.

26 мая 1882
(Переведено 28 августа 2018)