Катарсис

Шум водопада. Тишина. Шум водопада. Снова тишина.

Она сидела напротив окна в кресле, небрежно накрытая пледом, попеременно затыкала и отпускала уши. Солнечный свет мягко лился на деревянные стены и часть её лица. Глаза смотрели, широко раскрытые, взгляд был направлен на то, что за стеклом: ветви деревьев, раззеленевшихся от постоянной влаги, и широкий склон, с которого бурей, густым рыхлым потоком сливалась вниз вода.

«Как легко мир ускользает от восприятия», думала она, снова закрывая уши и погружаясь в тишину, «И зачем это так?»

Они переехали в новый дом слишком недавно, чтобы перестать обращать внимание на постоянный гул скользящей с обрыва воды. Все здесь было в новинку: и работа удаленно, и отсутствие соседей, и свежий, влажный воздух, и нескончаемый шум. Она не могла перестать удивляться по утрам и плохо спала ночами. И, как это обычно бывает с человеком незрелым и любопытным, все непривычное рождало в ней вопросы. Такие, какие обычно пропускаешь, на каких не замирает внимание. Может быть, слишком детские вопросы, может быть, слишком очевидные, а может — такие, для ответа на которые нужно обязательно дышать свежим воздухом и удивляться по утрам.

«Если закрою одновременно глаза, уши и нос, я ничуть не исчезну из чужого восприятия, разве что стану выглядеть немного смешно и нелепо, а для меня перестанет существовать все вокруг. Звуки, запахи, зрительные образы... Их не будет, и останется только то, что внутри меня, что может создать мой мозг самостоятельно», она закрыла уши и глаза, шум воды исчез, «А насколько это много? Возможно ли обмануться, создать этот же мир заново, но внутри себя, и как долго для этого органам чувств нужно не получать никакой информации о реальном мире? Если это возможно, то сколько продлится иллюзия? Тогда я сойду с ума или, открыв глаза, вернусь к прежнему миру? Если закрою одновременно глаза, уши и нос, для меня перестанет существовать все вокруг. Пока кто-то не захочет ко мне прикоснуться...»

На ее шею легла мужская рука, и она, вздрогнув, открыла глаза и отпустила уши. Звуки воды за окном вернулись. Он виновато улыбнулся: «Прости, что напугал, ты жутко смешная, когда так сидишь, я не смог устоять перед этой красотой». Она поняла его взгляд и ожила: на губах зацвела ласковая улыбка, и она поднялась с кресла, чтобы обнять его. Он поцеловал ей лоб, имея в виду, что соскучился, и она, прижавшись к нему, посмотрела в окно. Вода с ревом падала с обрыва, и звуки эти то сливались в неразборчивый гул, то становились четче на мгновение. Тогда казалось, что можно различить стон и хруст каждой маленькой капли.

Она повернулась, уткнулась лицом в его грудь и забыла о водопаде. «Как я рада, что мы есть друг у друга».