Сыновья

       Анна беззвучно плакала, она не хотела пугать сыновей, но Димка - этот крошечный комочек трёх месяцев отроду, словно что-то понял, закапризничал и не стал брать грудь. Ползающий по полу Сашка, услышав плач брата, поднялся на ножки, заковылял к матери, уткнулся в подол и заревел.
       Тут уж Анна не выдержала и заголосила:
       - Ой, горюшко, ой лишенько… Мамочка моя родненькая, знала бы ты…
       Но мать была далеко, в деревне, да и чем она могла ей помочь? Простая колхозница с четырьмя детьми. Отца Анны в тридцать седьмом арестовали, сослали куда-то на север. Ни письма от него за все годы, ни весточки. Так и осталась мать, не поймёшь, кто: ни жена, ни вдова…
       Анна была старшей, все младшие: два брата да сестра на ней. Никакой работы она не чуралась, успевала всё и по дому делать, и в огороде. Как только подросла, на деревенские посиделки и гулянья ходить стала.
       Понравился ей Мишка Поливанцев, да только и мечтать она не могла о том, что глянет он в её сторону, уж больно хорош был. Стояла Аннушка всегда скромно в сторонке, улыбалась да подсолнухи грызла. 
       Только с некоторых пор стала она примечать, что Михаил посматривать на неё начал часто. «Сыплет» он, бывало, шутками-прибаутками, а сам в её сторону косится, будто проверяет: понравилось ей или нет. Встретится с ним взглядом Аннушка, испугается, глаза опустит, а он улыбнётся, да ещё пуще соловьём зальётся. 
       Провожать вскоре её начал, пряниками да подсолнухами угощал, а потом сватов прислал.
       Аннушка, как положено, попросила три дня на раздумье. Хоть и нравился ей Михаил, а всё ж таки побаивалась она его: Мишка первым красавцем на деревне был, слышала, что к бабам захаживал…
       Только мать сказала:
       - Выходи. Он шОфером работает, деньга у него всегда водится. А то, что по бабам ходит, так не велика беда, кто ж его осудит, вон сколько вдов после войны без ласки мужицкой мается. Женится - остепенится.
       Опустила мать глаза, вздохнула. За самой грех водился.
       Прятался у них в стогу в начале войны боец молоденький, носила она ему еду… Смотрела как-то раз она на то, как он ест, как на шее его тоненькой кадык проступает, и так ей вдруг жалко его стало. «Вот убьют, и даже ласки женской не узнает». Взяла она его руку, погладила. Взглянул он на неё испуганно, а потом ткнулся в подмышку и затих… Её аж жаром обдало... Только любились они недолго, пошёл он своих искать, а она «понесла» и сына родила.
       «Откудова сыночек-то у тебя взялся? От святого духа, что ли?» - шутили бабы.
       Но она отмалчивалась.
                …
       Осенью Аннушка вышла замуж за Михаила. Свадьбу скромную сыграли, а вскорости завербовался Мишка, и уехали молодые в далёкие края. Оба на завод устроились. Комнату им в бараке дали. Мишка всё также шоферил, Аннушке же пришлось профессию токаря осваивать, только поработать ей немного пришлось, в декрет она пошла, а в январе сына родила, Сашкой назвали.
       Михаил радовался первенцу, надышаться на него не мог.
       - Вот и росточек мой появился, - говорил он, - продолжение рода.
       Сашка только ходить начал, как поняла Анна, что опять носит под сердцем дитя. Сказала мужу, только он рассердился.
       - Не ко времени нам второй ребёнок.
       У Анны губы задрожали, не ожидала она такое услышать. 
       «Как же так? Не родится дитя, не увидит неба и солнышка, не услышит птичек...»
       Тряхнула головой.
       - Нет, будет жить, я так решила.
       - Ну смотри, тебе же хуже будет, - сказал Михаил и дверью в сердцах хлопнул.
       Стал он с тех пор задерживаться после работы. Ждёт Аннушка мужа, ждёт, уж ужин остынет, а его всё нет. Придёт пьяный и скандалить начинает: всё ему не ладно. Стал на Аннушку руку поднимать.
       Страдала она, а уйти от мужа не могла. Куда идти-то? Ни кола, ни двора, да и денег нет, муж зарплату не отдавал.
       Выпрашивала она у него на еду да на одежду. Швырнёт он ей несколько рублей, скажет в сердцах: «На, подавись!». Поднимет она с пола деньги, спрячет…
       Мечтала Анна: «Хоть бы дочка была, девочки всегда ближе к матери», но в декабре перед самым Новым годом снова родила она мальчика. 
       Михаил в роддом пришёл только в день выписки, с опухшим лицом. Взял в руки свёрток, даже не посмотрел на сына. Больно сжалось сердце у Аннушки, шла она за мужем и слёзы глотала…
       Ничего не изменилось в её жизни с рождением второго сына, муж всё так же пьянствовал, за каждую копейку требовал отчёт. А вскоре сообщили ей о том, что полюбовница у него появилась.
       - Да как же ты можешь так? Ведь двое детей у нас! – сказала ему Аннушка.
       Глаза Михаила кровью налились.
       - А что ты мне дать можешь в постели? Ничего не умеешь! Любовь у тебя примитивная!
       Заплакала Аннушка, младшего сына к груди прижала…
       Через несколько месяцев, видно, надоел Михаил полюбовнице, выгнала она его. Стал он с работы пораньше приходить. Получку начал приносить, на комод положит и скажет тоном, не терпящим возражений: «Мяса купи да пельменей сделай», или «Мальцам в сладком не отказывай».
       Пить стал реже, только по выходным, зато полюбовниц часто заводил. Руку на Аннушку всё также поднимал, с синяками она ходила.
       Так и жили они… вроде вместе, а как чужие…
       Когда мальчишки подрастать начали, понимать стали, что к чему. Мать жалели, отца ненавидели. Однажды, когда тот уже над Аннушкой руку занёс, чтоб ударить, подскочил Сашка к нему и укусил.
       - Ах ты, гадёныш, - вскричал отец и стукнул его.
       - Не смей мамку бить! - заплакал Сашка.
       Думал Михаил, что больше не вступится сын за мать, да не тут то было. Сашка хоть и мал ещё был, но отчаянным рос, как только отец пьяным приходил и скандалить начинал, подскакивал к нему и, сжимая кулаки, кричал:
       - Не тронь мамку!
       Михаил двинет ему по уху, и отлетает Сашка в другой угол, вскочит и снова на отца кидается.
       А вскоре и Димка вместе с ним начал на отца налетать. Оплеухи получали, плакали, но мать в обиду не давали.   
       Записался Сашка в секцию борьбы, а потом и брата туда сманил.
       - Мне одному с отцом не справиться, а вдвоём мы мамку защитим.
       Выросли сыновья сильными да крепкими, выше отца ростом. Понял тот, что с ними тягаться трудно, притих, не поднимал больше руку на жену.
       Шли годы, дети выучились, жён хороших нашли. Анна всё боялась, что будут они такими же, как отец, драчливыми да жадными, но зря тревожилась. Невестки только благодарили её за сыновей.
       Прожили Аннушка с Михаилом почти пятьдесят лет. Долгая жизнь, безрадостная. Стояла Аннушка у гроба мужа, смотрела на него и думала: «А ведь могли бы в радости жить... Не получилось... Почему?».