Мы в Израиле в 1999 - 2006 годах

 Мила Городецкая
февраль 2012


четвертый период
январь 1999 – 2006


Странная штука стариковская память. Чем больше времени отделяет сей миг от вспоминаемых событий, тем ярче картины, тем острее эмоции. Принимаясь писать о событиях начала 21 века, вижу, что картины туманнее, глуше, чем относящиеся к веку 20-му. Вот написала «стариковская память» скорее из кокетства, чем по ощущению себя старухой. Прикинула, что в 40 лет внутренне была та же. Только смотреть в зеркало невыносимо, а старые фтографии, сделанные даже в мои 50, кажутся вполне приличными. Тем не менее то, что картины из 21 века скуднее и суше – это правда.
Я пишу больше всего о детях, внуках и домах наших с Моисеем и Тани с Мишей. Отчего? Я думаю, что в каждом человеке заложено стремление создать родовое гнездо. Но советская власть лишила по крайней мере горожан возможности осуществить это естественное человеческое желание. Мы жили в соответствии с бодрой песней: «Наш адрес -  не дом и не улица, наш адрес – Советский Союз». Две комнаты моего детства в коммуналке на Алексея Толстого (Спиридоновке) с фанерной перегородкой, отделяющей от соседей с пятью детьми, ну никак не тянули на родовое гнездо. Хотя кое-что уцелело из кировоградского семейного гнезда - дома моей бабушки: мамин шредеровский рояль, бабушкин сундук, на котором обитали мои две куклы и плюшевая собака, старый книжный шкаф с маминым Тургеневым и академическим Пушкиным (на него подписался мой дед еще до войны), остатки Кузнецовского сервиза и рюмочки венецианского стекла. И гостей мы с мамой любили, хотя при ночующих гостях мне приходилось спать на полу под роялем. Наша последняя московская квартира больше тянула на родовое гнездо. И там мы гостям рады были. И когда перед отъедом в Израиль стали отправлять и распродавать вещи, то квартира как бы сама «зализывала» раны, все равно оставаясь уютным, обжитым жилищем. Но нас лишили гражданства. Мы должны были продать квартиру. Никто тогда не предполагал, что настанет время, когда уезжающие из СССР смогут сохранить свои дома. Мы взяли с собой только одежду, пару ковров, посуду, часть книг и новую чешскую люстру, выигранную в ЭНИМСе. Тогда право на покупку дефицитных вещей разыгрывалось по отделам ЭНИМСа, и везучий Игорь Шрайбман выиграл право на покупку люстры для Моисея. Думаю, это невозможно объяснить нашим внукам. Мы закрыли за собой двери вполне жилой квартиры, поручив нашим друзьям и Инне Наумовне распорядиться мебелью и прочим. Потом, когда мы гостили в Москве, то очень приятно было спать на мамином диване у Жени, сидеть на нашем кресле у Гали, носить свой халат и куртку у Инны.
 Евреи -  вечные жиды и скитальцы. Надеюсь, наши внуки всегда смогут возвращаться в родительский дом. Спасибо за это создателям еврейского государства. И сохрани , Бог, Израиль! Мы уехали, чтобы быть вместе с Таней. Это правда. Но правда и то, что митинговая истерия 90 – 91 годов  была почти физически противна мне и вызывала ощущение того, что я в чужом доме, в который со своим уставом не лезут. Я любила и люблю Москву, подмосковные леса и поля, но насильно мил не будешь. И не еврейское это дело – политически обустраивать Россию. А ведь некоторые из наших друзей с воодушевлением ходили на митинги, поддерживая демократов.
 В Израиле череда переездов с квартиры на квартиру завершилась в 2006 году переездом Таниного семейства в новый дом. Я с гордостью за ребят говорю, что наконец-то есть у наших потомков семейное гнездо, куда всегда можно вернуться и ощутить себя дома.
 А мы с Моисеем так и не привыкли к Израилю. Все же место, где прошло детство, остается родиной, как ни крути.
 
Хроника

Декабрь 2000 – наш переезд в квартиру на ул. Хавацелет
3.04.2004 - Смерть Анечки Зетель. Это было тяжелое
 горе. Сначала хотела написать про это, но чувствую,-
 не могу. Вот соберусь с духом и напишу отдельно
 про Зетелей.
2004 –Шери идет в начальную школу, а Натанель переходит в среднюю школу
2005 – Бар Мицва Натанеля
2006 –Ливанская война. Переезд Таниного семейства в Зихрон Яков.

РАМАТ САПИР

Рамат Сапир – новенький район, расположенный напротив Рамота Ремез, где мы снимали квартиры, когда переехали в Хайфу. На верхушке этого холма (рамат – холм, высота) четыре двенадцатиэтажных дома. В одном из них на 10-м этаже стали жить ребята в пятикомнатной квартире. Теперь есть свои комнаты и у Натанеля, и у Шерри. И еще есть маленькая комната - "хедер атум". Это такая комната, которая сильно укреплена и герметически закрывается на случай бомбежек и химической атаки. Строят ли так еще где-нибудь в мире, кроме Израиля? Комната, хоть и маленькая, но там стоит раздвигающийся диван, шкафчик-столик, компьютер, телевизор и новая органола, на которой начал учиться играть Натанель. Гости имеют возможность ночевать в этой комнате. А еще есть балкон с прекрасным видом и на море, и на Технион. Большое достоинство нового жилья – сквер, или бульвар, или двор, не знаю, как определить это место для прогулок с детьми вдоль всех четырех домов. Здесь есть и "лазальные" комплексы для детей разного возраста, и удобные дорожки для катания на велосипеде, и много скамеек, на которых сидят мамы, бабушки, няни. И очень удобно падает тень от домов, так что в самое жаркое время дня и года здесь ветерок и прохлада. Здесь росла Шерри, опекаемая няней и изредка мною. А Натанель уже слишком вырос, чтобы здесь крутиться. Он предпочитал общество мальчиков, с которыми катался на велосипеде, или телевизор, или компьютер.

ШЕРРИ и НАТАНЕЛЬ

Шерри росла очень боевой и подвижной. Уже в 10 месяцев бодро топала. Лезла всюду, куда могла дотянуться. Обожала залезать на высокий обеденный стол. Подтаскивала к столу стул и карабкалась сначала на стул, потом на стол. Это трогательное упражнение представлено на фотографиях. Говорить тоже начала рано, как магнитофончик могла повторять трудные слова за взрослыми. Помню, везла ее возле дома  в коляске. Навстречу пожилая женщина, которая начала с нею заигрывать. И вдруг наша кроха басом на иврите из коляски: «Ат хамуда!» (ты очень мила!). Откуда что взялось? Ведь дома говорят только на русском, а в детский сад она пойдет не скоро. 
Шерьку все обожают и балуют. Натанель ею очень гордится и всем своим мальчикам демонстрирует.
 

Едва восстав ото сна, Шери несется смотреть по телевизору любимых телепузиков. Сейчас я уже не вижу эту передачу, и с полок магазинов исчезли ее мягенькие герои. По форме эти игрушки напоминают русских матрешек, но покрашены в один из ярких цветов:красный, желтый, фиолетовй, зеленый. Эта коротенькая передача предназначена для детей 2-3 лет и учит их разговаривать. Например, слова: назад, вперед, вокруг. Куколки произносят их с разными интонациями и бегают соответственно. Не знаю, где придумали эту передачу, но она обошла мир в вариантах с национальными языками. Шери смотрит ее на иврите. Но телепузики вышли и на русском языке и встретили в России жесткую критику. Уважаемый мною Эдуард Успенский написал, что передача воспитывает дегенератов, наверное, он забыл, что про его чебурашку читают дети 5-7 лет, а телепузиков смотрят 2-3-летние. Кто-то из русских обвинил авторов в том, что толстенькие куколки пропагандируют ожирение у детей! Так или иначе, но Шерри любит и передачу, и куколок, которых у нее полный набор.
В детский сад ее отдали в три года. Как и Натанель, она ходила туда спокойно, без скандалов. Но больше любила гулять около дома. Она здорово лазила по всем снарядам и лихо кувыркалась на брусьях.  Очень скоро почувствовала себя принцессой и немножко атаманшей – предводительницей среди ребят. Но дома испортились отношения с Натанелем. Шерри повадилась забираться к нему в комнату и наводить «порядок» в его игрушках. А Натанель ангелом не был. Шерри долго не понимала, что значит «чужие» вещи. Не только вещи Натанеля считала своими, но то и дело появлялась дома с чужими бантиками, куколками и т. п. Свои вещи она раздавала и раздаривала без всякого сожаления. Что, что, а жадной она не была. Попытки обучать ее были не очень успешны, особенно в сравнении с Натанелем. Родители долго пытались научить ее считать, но слышали: 1.2.3.4.5.8.10. И хоть застрелись!
Я появлялась в доме обычно к вечеру. Еле-еле утаскивала Шерьку со двора. А дома кормила и играла с нею. Разница в возрасте у ребят большая. Вместе играть не получалось. Поэтому почти все мое внимание  - Шерри. А Натанелю - только урывками. Только уложив Шери спать и пропев песенки, которые пела и Натанелю, и Тане, иду к Натанелю, чтобы поболтать, почитать книжку и отвести душу.

В первом, втором классе Натанель учился играть на органоле. Он успешно продвигался, быстро набрал солидный репертаур из легких приятных мелодий, и его учитель сажал его за инструмент на школьных концертах на целый вечер «заполнять» паузы между номерами. Но вдруг, как отрезало. Отказался играть, причем очень агрессивно отказался. Его учитель очень расстраивался, долго терпел натанельское хамство, но потом вынужден был прекратить занятия.
Занятия дзюдо продолжались. Изредка Натанель получал на соревнованиях призы, получал все новые пояса. В Зихрон Якове тоже продолжал заниматься и к окончанию школы заработал самый высший черный пояс. Даже ездил со своей группой в Америку на соревнования. К концу школы на летних каникулах окончил тренерские курсы и вел занятия с малышами, зарабатывая за это небольшие деньги. Теперь, в армии, ходит в секцию джиу-джитсу при тельавивском университете.
Школьные науки давались Натанелю легко. Как уж его учили в начальной школе, трудно сказать. Боюсь, не очень-то хорошо. Мы все были в шоке, когда он, обиженный, показал свою контрольную по математике. Там в примере, где предлагалось делить на ноль, он написал, что это невозможно. Учительница зачеркнула ответ и написала, что результат равен нулю. Любимая соседка Юлечка, которая тоже в свое время училась у этой учительницы, сказала: « Вообще-то делить на ноль нельзя. Сейчас, пока вы еще маленькие, результат деления на ноль равен нулю». Но некоторые моменты обучения мне определенно нравились. Например, мальчики долго корпели над рефератом о динозаврах.  Во всю пользовались интернетом. В конце реферата была внушительная библиография. Все, как у больших. Еще было задание составить свою родословную. Натанель долго приставал с вопросами ко всем родственникам, и родственники очень сильно воодушевились. В наше время в СССР такое задание было немыслимо.
 
Где-то в классе 3-ем, 4-ом ребятам предложили сделать макет библиотеки. Потом была выставка этих макетов. Жутко интресно было. Помню один макет, сделанный девочками, был с книжными шкафами, у которых открывались дверцы и можно было достать крошечные книги с полок. А Натанельская команда представила двухэтажную библиотеку, наверху были экраны, освещенные лампочками, которые можно было зажигать и гасить, а внизу ящики, в которых по объяснениям авторов хранились диски. И никаких книжных шкафов. А ведь это было тогда, когда мы и не мечтали ни о чем подобном. В начальной школе Натанеля пытались приобщить к чтению книг, был даже специальный библиотечный день. Через 6 лет, когда в ту же школу пошла Шерри, такими «глупостями» никто не занимался. Место книг прочно занял интернет. Хотя, говорят, есть дети, которые читают книги. Мне грустно это писать, но, кажется, что книги – «уходящая натура».

Когда Шерри пошла в первый класс, Натанель перешел из начальной школы в среднюю. Таня с Мишей серьезно подошли к этому вопросу, были в нескольких школах на «дне открытых дверей». В элитарной частной гимназии оказалось много интересных кружков: верховой езды, танцев, подводного плавания и все в таком духе. Но , посмотрев на лица родителей, ребята сразу решили, что это место не для их сына. В конце концов остановились на школе, которая была под покровительством Техниона. Там была сильная математика, и Натанель сразу так «рванул», что, по-моему, за год прошел программу трех классов русской школы. Но главное заключалось в том, что он там нашел подходящий круг общения. Таню с Мишей серьезно беспокоила натанельская замкнутость и необщительность. В начальной школе в классе он ходил букой.  Как объяснял Натанель, главный интерес мальчиков-заправил составлял футбол. А он этот футбол ненавидел лютой ненавистью. В новой же школе сразу нашлись друзья. К сожалению, с переездом ребят в Зихрон Яков Натанелю пришлось учиться в другой школе, где у ребят были другие интересы. Он оказался сильно впереди по математике. Поэтому вообще ничего не делал и так к этому привык, что к концу года стал получать плохие отметки.

Шерри в школе сразу же нашла кучу подружек и чувствовала себя замечательно. Как говорит Таня, у Шерри всегда все хорошо, а у Натанеля – все плохо. Отметки у Шерри были разные. Больше всего ей нравилась Тора, всякие притчи, как сказки. (У Натанеля с Торой всегда были трудности.) Зато грамотно писать на иврите ей никак не удавалось. Даже списывая с книги, она умудрялась сделать кучу ошибок. Позднее, в Зихрон Якове, с нею занималась ивритом частная учительница, которая была в восторге от Шерри, говорила, что «IQ» у Шерри зашкаливает, и что в школе просто учить не умеют. Так или иначе, но Шерри стала писать грамотнее.
Спортивные занятия Шерри были разнообразны: дзюдо она категорически отвергла после первого занятия, годик ходила на бальные танцы и , наконец, очень полюбила «гигантские колеса». С некоторыми перерывами она прдолжала  и продолжает занятия колесами и в Зихрон Якове.

К моменту переезда в Зихрон Яков ребята закончили учебный год в своих школах, отплясали на вечерах в честь окончания года и простились со школами в Хайфе.
 

ВЕСЕЛЫЙ ПРАЗДНИК ПУРИМ

Просматривая фотографии, увидела, что у меня много пуримских фтографий. И правда, Тане с Мишей интересно было фотографировать себя и детей в костюмах. Пуримский карнавал – самое веселое из всех праздничных мероприятий еврейского года. И в школах, и в детских садах карнавалы. Пока дети маленькие к костюмам относятся очень трепетно. Чем старше дети, тем энтузиазма меньше.
 
ПУРИМ 2003
(Смотри фото)

Шерри - еще в детском саду, а Натанель - в школе. Любимая соседка Юля принесла свой набор красок и раскрасила веселую собачку Шерри. Сама Юля изображала «энергетический напиток Red Bool» под впечатлением навязшей в зубах тогдашней рекламы: «Red Bool окрыляет!».
 
Натанель получил в школе приз за костюм человек- штаны.
В старых Мишиных брюках были прорезаны дырки для рук, а залихватская кепочка и нарядная блуза с галстуком дополняли костюм.
 
ПУРИМ 2005
« Ну когда же еще и быть принцессой!» - говорила Таня и купила Шерри костюм принцессы. (довольно дорогой!)

А Натанель сильно не утруждался. Приспособил чье-то пончо (по-моему, Танино), надел шляпу – и вот вам мексиканец!
 
Череда дальнейших Пуримов проходила с меньшими затратами души и сил на подготовку костюмов. (А, может, это моя причастность к жизни детей в это время сильно уменьшилась, и поэтому впечатления  сошли на нет) Праздники проходили и в школе, и в доме приятелей Миши и Тани. Там кто-то из взрослых работал в костюмерной мастерской тельавивского театра. И на прздничный вечер обеспечивал компанию костюмами.
 
Есть фото, где Натанель изображает компьютер. Он был в этом костюме в школе.

 
Есть Шерри в настоящем южноамериканском головном уборе, который кто-то из друзей привез из Южной Америки.


ЛЕТНИЙ ОТДЫХ

Я вспоминаю летние каникулы, когда Таня была маленькой. Во-первых, мы снимали подмосковную дачу, куда каждый день возили сумки с продуктами и чуть свет вставали, чтобы успеть на электричку. Но при этом были и приятные для нас моменты: чудный воздух после удушливой Москвы, прогулки по лесу, где водились грибы и ягоды, купание в озере по выходным, приветливые Шумяцкие, с которыми хорошо было поболтать и попить чай из самовара. Милое, милое Ромашково, где Таньке было хорошо гулять и играть с Б-Б-шкой(Борис Борисычем Шумяцким). Во-вторых, был пионерский лагерь, в который Таньку отдавали не более, чем на одну смену. Ей там было значительно лучше, чем мне в свое время в лагере. ( А я это антисемитское заведение моего детства без содрогания вспоминать не могу). В-третьих, в свой отпуск мы ездили куда-нибудь подальше: мы с Танькой – в Крым, Моисей с нею –в Пярну, а затем – и на Байкал. Так или иначе, но летний отдых был связан для ребенка с более или менее длительным пребыванием на одном месте и в общении с природой.  Всяких там познавательных экскурсий практически не было.
Наши внуки проводили свои летние двухмесячные каникулы иначе. В июле их ждала двухнедельная кайтана, которая больше всего соответствовала нашему городскому пионерскому лагерю. Днем они проводили время в кайтане, а вечер и ночь - дома с родителями. В кайтане работало много разнообразных кружков, детей водили в бассейн и в увеселительные парки. Впрочем, последние 3 года Шерри ездила в лагерь, организованный выходцами из СССР по образцу советских круглосуточных лагерей. И Шерри была в полном восторге от этого. В августе родители брали отпуск и везли детей в заграничное турне. Так они путешествовали по Испании, Португалии, Голландии, Норвегии, Америке, брали напркат лодку и ездили по рекам и каналам Англии. Нам такое и не снилось. Дети многое, многое повидали и узнали, продвинулись в английском языке, их русский язык сильно улучшился в результате общения с детьми родительских друзей.
Мы с Моисеем брали с собой Натанеля после первого и второго класса. В первый раз были в Литве, в Друскениках, Второй раз - в Подмосковье на даче у Масловых. В Литве мы столкнулись с тем, что внук искренне не понимает, как можно просто гулять по лесу, не стремясь на какой-либо аттракцион, или еще куда-нибудь. Он скучал, отказывался идти гулять, требовал смотреть телевизор или еще что-нибудь в таком роде. И только к концу отпуска стал с удовольствием просто бегать по траве, рассматривать лягушек, ящериц и бабочек и лазить по деревьям, а иногда просто идти по лесной дорожке и петь песни. У Масловых на даче ему сразу же очень понравилось. Он прилипал к Юре, когда тот ковырялся в сарайчике со всякими хозяйственными железками. А когда Натанель вытащил из грядки морковку, надо было видеть его изумленную рожицу.
-И это можно съесть?
-Конечно!
-Ура!
А еще там он научился кататься на двухколесном велосипеде. У него долго не получалось, он злился, надувался и даже грубил всем. Тут за дело взялась Инна, побегала с ним намного, и ура! Натанель поехал.
Натанель, наверное, помнил, как ему нелегко было овладеть двухколесным велосипедом. Когда шестилетняя Шерри училась кататься, у нее это тоже не очень получалось. А Шерька была принцессой во дворе, самой ловкой, самой, самой. А тут все дети уже умеют кататься, а у нее никак не получается. И Натанель, который в то время ее на дух не переваривал, проворчал: «Вечером, когда все разойдутся, я выйду с нею во двор и научу ее» И ведь научил!
Я очень жалею, что мало видела детей летом, поэтому не знаю, не понимаю многого из их мироощущения.

Мы с Моисеем тоже попутешествовали в эти годы. Были в Германии у Зетелей в Кельне и у Рабкиных в Берлине. Были в Америке у Верочки в Нью Йорке и у Шелей в Калифорнии. Были в Англии  у Сережи и Ирочки Пастернак. Были пару раз в Литве и Москве. О путешествиях в Англию и в Литву Моисей написал подробно.

НАША ПОСЛЕДНЯЯ КВАРТИРА

В 2000 году мы с помощью Тани продали свою квартиру и купили новую, трехкомнатную. Эта квартира находится в зоне прямой видимости нашего старого дома. Я почувствовала себя счастливой. Наконец-то мы не живем в консервной банке.  Место, виды и магазины те же, что и были. Но теперь это полноценное жилье, в котором можно жить и дышать. Во всю стену большое окно, которое подвигло Моисея написать стихи. В «консервной банке» стихи не писались.


ОКНО...

Задумчив сижу пред широким окном.
Смотрю на долину, объятую сном...

Глазки светофоров мигают во мраке.
А кошки, одевшие черные фраки,
Дерутся в помойках,
Как злые собаки...

А утром, лишь солнце взойдет над горой,
В заливе судов неразгруженных рой
Начнет суетиться – наскучило ждать!
Под выгрузку каждому хочется стать,

К причалу прижаться, и люки открыть,
И грузы из трюма без боли родить,
И вновь забеременеть новым товаром.
А день догорает последним пожаром.

Я долго сижу пред широким окном,
Смотрю на долину, объятую сном...
И думаю с грустью – красиво то как!
А всюду, как водится, страшный бардак!

И ни минуты спокойствия нету!
О дайте мне, дайте,
Другую планету!

 

БАР МИЦВА НАТАНЕЛЯ

Бар мицва – очень серьезное событие в жизни каждого израильского мальчика. Все равно, религиозные у него родители или нет. На этом священодействии мальчик должен читать недельную главу торы, иногда даже выступить с комментарием (так было, например, на бар мицве у сыновей Лены Шнайдер, она же Фурман, для нас она же Каневская), поэтому Натанель, как и другие мальчики, ходил на специальные занятия по подготовке к бар мицве. Нерелигиозные Миша с Таней выбрали для Натанеля не ортодоксальную, а прогрессивную синагогу. Тут женщинам, как белым людям, можно было не забираться на галлерею, а сидеть вместе со всеми.
 
Один из элементов церемонии, когда делается N кругов вокруг синагоги (не помню точно, сколько). Мужчины несут свитки торы, а женщины – только «люляв» (это такая трава, которая обязательна при праздновании суккот, ведь день тождения Натанеля пришелся на этот праздник). Шустрый Натанель сильно опережает родителей и родствеников.

 
За кафедрой перед открытым «арон кодеш»(там хранятся свитки торы) - рав, который проводил церемонию. В углу за кафедрой стояла его гитара. Говорят, он иногда хорошо поет на проповедях. Рядом с равом Натанель, который уже прочитал «свою» главу торы ( свиток перед ним), выслушивает напутственные речи ближайших родственников. В данный момент речь произносит Миша. Сзади стоим мы:  Таня, я, Александр Майорович, его жена Ольга и Моисей. Мы все будем произносить напутствия в вольном формате и по-русски.

У стены синагоги сбоку уже стоят бутылки с колой и лимонадом. И самым для меня забавным было обязательное бросание конфетами, чем и завершалась церемония.
В синагоге присутствовали только родственники и самые близкие друзья. Зато ближе к вечеру было организовано празднование в ресторане, куда пригласили почти весь натанельский класс. Ресторан был за городом, в кибуце, который содержит лошадей и организует конные прогулки. К сожалению, леса вокруг этого кибуца сильно погорели позже, во время огромного пожара на горе Кармель.
 
Мальчики недолго сидели за столом и отправились на конную прогулку
 
Шери тоже захотела на лошадь. Ей выделили специального инструктора и немножко покатали. Забегая вперед, скажу, что сейчас Шери лихо скачет на лошади, совершает далекие прогулки и прыгает через барьеры.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Конец этого, в общем, счастливого периода ознаменовался Ливанской войной и переездом ребят в Зихрон Яков. Про Ливанскую войну написал Моисей по свежим следам. А в новом доме у ребят началась уже совсем отдельная от нас жизнь. Через год после войны пришлось делать тяжелую сосудистую операцию Моисею, после чего его посадили на диализ, и мы стали «невыездные» по выражению Моисея. Диализ три раза в неделю по 4 часа, и это очень тяжелая процедура сама по себе, после которой нужно еще прийти в себя. А в 2010 году он попал в больницу, из которой вышел лежачим больным. Дай нам Бог силы, чтобы перенести эту ситуацию! А что дальше? Дальше – тишина.