В купе

В купе
На табло Краснодарского железнодорожного вокзала высветилась надпись:
«Рейс 242С Адлер – Новокузнецк прибыл на 2-й путь. Время отправления 22.49»
Люди спешно стали продвигаться на посадку. Назар подоспел к своему вагону, когда проводник проверял билет впередистоящего мужчины. Через пару минут он уже шёл по коридору, всматриваясь в номерки купе. Четвёртый номер, тринадцатое место.
- А вот и наш счастливец, – отозвался голос явного лидера-весельчака сопутствующей компании.
- Добрый вечер, разрешите к вам присоединиться? – приятным мягким тоном приветствовал Назар разместившихся в купе ребят.
- Валяй, – ответил второй мужчина, сидящий как раз на нижней полке, предназначенной для нового попутчика, который быстро освободил полку пересев к соседу. На верхней полке кто-то спал, или делал вид. Так или иначе, по случаю торжества и чествования нового соседа пассажир с верхней полки никак себя не проявил.
- Далёко? - спросил улыбчивый попутчик.
- В Новосибирск.
- Мы со Стасяном пораньше выходим.
- А почему ты сказал  - счастливец? – обратился Назар к весельчаку.
- Ну, место-то, у тебя какое?
- Тринадцатое.
- Ну... вот и я о том же...
- Понятно, а я не суеверный, мне всё равно, главное, чтобы компания приятная в дороге была.
- На этот счёт не беспокойся, денька два будем трястись вместе, разговор вроде складывается, давай, что ли знакомиться? Петя – мужчина с улыбкой протянул руку.
- Назар.
- Стас.
- Назар.
- Настя, – неожиданно для всех с верхней полки раздался голос, и протянулась изящная девичья рука для неловкой имитации крепкого мужского рукопожатия.
- Назар, очень приятно.
- Тоже в Новосибирск едете? – с приятной улыбкой произнесла она.
- Да.
- А нам не сказал «очень приятно» когда знакомился, эх Назар, только появился, а уже вносишь смятения и неясность в ряды пассажиров. Повсюду двойные стандарты, что за страна, – с наигранной обидой отмахнулся Петя.
Назар ещё раз взглянул на Настю, поймал её убегающий улыбающийся взгляд. Она тут же отвернулась к стенке и продолжила сон. А Назар сев на своё место озвучил сидящим напротив мужчинам:
- По случаю перемирия предлагаю по пятьдесят!
- Э..., нет, брат, обидел ты нас до самого сердца. Поэтому только по сто! – подыграл Стас.
- Не вопрос, – подмигнул новый сосед, доставая из сумки не дешёвый эксклюзивный бутыль.

***

Когда Назар открыл глаза, в купе уже было светло.
- Здоров ты спать, браток – послышался зевающий голос Петра.
- Ой, сам-то пять минут назад очухался, да и то, если бы я не  помогла, дрых бы до вечера, – послышался женский голос. Приподнявшись на локте, Назар увидел девушку, которой принадлежала последняя фраза, и, не успев опомниться, он тут же получил от неё искромётный и вместе с тем тихий, но выразительный «Привет».
- Доброе утро.
- Я Настя, помнишь меня?
Назар смущённо повёл бровями, и, отыскав нужные комбинации в памяти, ответил:
- У нас что-нибудь было?
Девушка слегка покраснела, улыбнулась, но не ответила.
- Нет, у вас ничего с ней не было, было у нас, – опять раздался звонкий голос Петра.
- Что? – возмущённо воскликнула Настя.
- Что? – передразнил её Пётр с той же интонацией, довольно похоже спародировав гримасу.
- Ты что несёшь?
- А что, после того, что ты со мной сделала, я теперь просто обязан на тебе жениться.
Настя отвернулась с надменной улыбкой.
- Представляешь, – обратился он теперь к Назару – сплю себе спокойно, не храплю, не... ни при дамах будет сказано...
- Вот и не говори, – перебила Настя.
- Ну вот, и тут  - на, по морде стаканом, да не пустым, а с остатками вчерашнего чая.
- Слушай, я уже извинилась, чего тебе ещё от меня надо? – взбеленилась девушка.
- Ну как, что... – Пётр сделал неоднозначный жест глазами, сыграв бровями, при этом разведя руками в стороны.
- Ой, пошёл ты... – вновь хитро улыбнувшись, ответила Настя.
- Да, похоже, я многое пропустил. А с вами весело, ребята, – поднимаясь на тахте, резюмировал Назар, – мне бы одеться, ничего, если я при дамах?
- Валяй, – разрешила Настя, – впрочем, если стесняешься, могу выйти.
- Не выходи, – прохрипел сонный голос Стаса с верхней полки, - а то Петька у нас такой, к трусам в горошек не равнодушный, мало ли чего, я в одного его не оттащу...
Под всеобщий смех Назар надвинул одеяло на выглядывающий краюшек трусов с расцветкой в горошек, и сделал пророческий для себя вывод, что поездочка эта останется у него в памяти надолго...
 
***

Собрав на общий стол, кто чем богат в одиннадцатом часу утра компания торжественно и чинно позавтракала. Как водится, дело не обошлось без курицы, заготовленных дома бутербродов, нескольких видов колбас, сыров, десертов, фруктов. Всю эту идиллию дополнял прекрасный пейзаж за окном и замечательная дружеская атмосфера, витающая в купе. Поскольку стол был заставлен в несколько рядов продуктами – кушали на коленках. Стас же исхитрился устроить у двери свой персональный столик из чемодана, книги и газетки, на котором крупными дольками нарезал сало, открестившись от общего стола по каким-то своим далёким завихренистым соображениям.
- А вот другой случай, – парировал Петя, – в автобусе стою, никого не трогаю, представьте себе – молчу. И тут глядь, бабушка, божий одуванчик, по карманам сограждан, да так резво, так виртуозно. И они главное никто ничего не видят, не чувствуют. У кого сотенку вытащит, у кого записку какую. Я говорю ей:
- Ты чё мать, творишь?
А она на меня так жалобно посмотрела, что я как-то так проникся, достал из кошелька три «пятисотки» и протянул ей.
- Во даёт, – не выдержал Стас.
- Но самое интересное, что она взяла только одну, а две из них вернула обратно. Поклонилась молча, и вышла на ближайшей остановке. Так что стариков, конечно, надо уважать, но они есть тоже «палец в рот не клади».
Назар поддержал разговор:
- У меня тоже есть история с бабушкой. Выхожу в Сибе из метро, смотрю, сидит старушка с зашарканной картонкой в руках, «подайте на хлеб» - написано. Я хоть и спешил на встречу, но сжалился над матерью. Смотрю, метрах в двухстах красуется вывеска «Свежая выпечка». Я туда. Взял три больших круглых пирога с разными начинками, чтобы дня на два хватило. Несколько морсов натуральных. Подошёл, поставил всё это добро перед ней – держи – говорю – мать, кушай на здоровье.
- Вот это мужик, – не без иронии кинул фразу Стас.
- Ага... Только этот мужик едва успел увернуться, как эти пироги мне с недюжинной силой в физиономию были брошены. В миг у старушки вся святость на лице испарилась и проступила злость или даже скорее ненависть.
- Это, брат, бизнес, сдались ей твои пироги. Вот если бы ты ей тысчонку положил, вот тогда бы она тебе улыбнулась нежно по-матерински и шепнула несколько добрых слов в дорогу, – вставил своё слово Петя.
- Да, этих у нас в городе стало много, прямо нашествие какое-то. Что интересно, начальник ГИБДД когда сменился, вот тогда вся эта нечисть и повылазила. Совпадение? Не думаю, ведь основная-то масса «бизнесменов» не столько у метро, сколько по дорогам шныряют, пока красный светофор горит, – сказала молчавшая прежде Настя.
- Насть, я правильно понял, мы с тобой из одного города? – спросил осторожно Назар.
- Да, в Новосибирске всю жизнь прожила. В Адлер к подруге ездила. Давно звала. Хорошо там, конечно, но не моё. Долго бы я там не смогла жить.
- Я тоже слышал, что не всякий сибиряк уживается в русском раю. Духота, пробки, менталитет опять-таки имеет свои нюансы – поддержал тему Назар.
- Давай не будем об этом. Я почти месяц там жила, нагостилась вдоволь, теперь жду не дождусь увидеть родные берёзки, сосенки...
- Ну..., а я про что тебе всё утро?
После этих слов Петруха всё же получил от Насти неуклюжий подзатыльник, хотя замах явно предназначался по наглой хитрой морде лица.
- Полегче на поворотах, шутник, – замахнувшись ещё пару раз, пригрозила серьёзным тоном Настя.
- Вот, а говорят - за спрос не бьют. И тут обманули, что за страна? – не унимался купейный заводила.
- Мне моя страна нравится, – тихо и спокойно сказал Назар, никак не отреагировав на скоротечный бой, -  да, у нас во многих сферах бардак, перегибы на местах, в управлении, но всё это меркнет по сравнению с тем, какие у нас живут люди. Есть, конечно, как и везде невежественные личности, но в целом... хороших людей больше.
- Вот поэтому я и вырвалась в родное сердце Сибири, хотя ещё на пару месяцев мне был уготовлен приют в Адлере.

Так в разговорах и прошёл незаметно первый день пути.

***


Проснувшись утром следующего дня, Назар обнаружил пустое убранное место напротив себя. Петра в купе не было. Не было и его вещей.
- Ночью сошёл в Челябинске, а мне на следующей станции выходить, так что дальше как-нибудь сами, – с долей сожаления произнёс Стас.
И действительно, у Стаса вещи тоже были собраны, он лежал на верхней полке и дочитывал роман.
  Выпив по стаканчику чая на дорожку, ребята искренне и сердечно пожелали друг другу успехов и удачи во всех начинаниях. Стас пошёл к выходу. В купе ненадолго возникла неловкая пауза.
- А чем ты занимаешься в Новосибирске? – первой нарушила тишину Настя.
- Я в рекламном бизнесе работаю уже четвёртый год. Не скажу, что прям к душе работа, но платят хорошо. Я собственно, по этому вопросу и ездил в Краснодар. Переговоры вёл с крупным клиентом.
- Ясно. А я работаю в цветочном магазине. И что-то, должна сказать, тебя там ни разу не видела. Жене цветов, что ли, не даришь?
Таким хитрым манёвром Настя пыталась выяснить семейное положение Назара, потому что симпатию она заметила в себе по отношению к нему с первых дней знакомства. Назар был далеко не глупым человеком и прекрасно понимал суть двойственного вопроса. Настя была очаровательна, фигуриста, молода и, конечно, не испытать к ней чувства хотя бы даже самого лёгкого и ничего не обещающего влечения было под силу едва ли не только человеку нетрадиционной ориентации. Поэтому все уловки и намёки бывшего соседа Пети Назару были понятны, как и грусть, читаемая в глазах при расставании со Стасом.
- Нет, не покупаю, – давая секундную надежду на услышание желаемого ответа произнёс Назар, уловив едва заметное удовлетворение на лице Насти, – я их бесплатно беру. Друг держит сеть цветочных магазинов, поэтому у меня там спец. условия.
Настя погрустнела, поэтому, не желая выдавать своей мимики, быстро отвернулась к окну лишь ответив:
- Везёт.
В купе повисла тишина.
- Прости, за прямой вопрос, ты замужем? – понимая суть настроения и неозвученную, но томящую тему, прервал минутное молчание Назар.
- Была, – не отрывая взора от окна спокойно, даже несколько отрешённо произнесла Настя.
Купе вновь налилось тишиной, потому что сейчас не хотелось ни о чём говорить ни одному ни другому пассажиру. Ситуацию разрешил сторонний человек. Дверь в купе открылась, и в проёме показался низкорослый старичок.
- Добрый, – быстро оценив обстановку промолвил он. Я Вас сильно не потревожу, через шесть часов выхожу. В соседнем купе мои друзья едут, как оказалось, я там у них и посижу, а вещи пока пусть тут. Присмотрите?
- О чём речь, Вы нам не мешаете, пожалуйста, Вы такой же пассажир, как и мы, располагайтесь, – отвлеклась на него Настя.
- Да конечно, конечно, спасибо, но я всё же лучше с друзьями, так и время за разговором быстрей пройдёт, а много ли надо старику.
Назар и Настя не стали настаивать. Проследили взглядом за ловкими движениями старичка, лихо забросившего свой багаж на верхнюю полку. Он ещё минуту – другую что-то поискал в рюкзаке, после чего быстро покинул купе, осторожно притворив за собой дверь.
- Ай да старик, – не выдержал со смешком Назар.
- Неужели со стороны глядя на нас можно сделать вывод, что между нами что-то происходит? – обращаясь как будто к пустоте, спросила Настя.
- Со стороны всегда видней. По-видимому, так оно и есть.
Настя ничего не ответила, лишь приятно улыбнувшись и вновь устремив свой взор в окно.

***

Остатки дня прошли в разговорах ни о чём, временами наполняясь печалями и сменяющим их взрывным смехом. Назар рассказал о том, как всегда стремился купить место на верхней полке, потому что желанный вид в окно открывается именно с верхнего положения, лёжа на животе, но верхних полок в продаже не было. Настя же сказала, что всегда стремилась попасть на нижнюю, потому что с верхней неудобно спускаться и подниматься, лишний раз тем самым тревожа соседа снизу. Коллегиально был постановлён и вынесен вердикт – хотя бы одну ночь поспать на тех местах, где им комфортно. На том и порешили, Настя переехала вниз, а Назар постелил себе на её верхней полке.
  Старик заходил в купе лишь один раз и то, предварительно, как будто бы случайно, стукнув в дверь перед своим появлением. Забрал свои вещи, вежливо попрощался и вновь скрылся, традиционно прикрыв за собой раздвижную дверцу.
До Новосибирска оставалась одна ночь. Понимание, что через девять часов придётся прощаться – не радовало ни Назара, ни Настю. Они всячески старались отгонять эту мысль, но время действовало явно против них. Финальным аккордом к этой невесёлой перспективе явилась совместная ночь, которая по всем канонам гражданского кодекса не сулила ничего того, что так и не было озвучено, но было неоднократно обдуманно. Назар и Настя оба были людьми слова, чести и достоинства. К моменту как в купе стемнело, они уже оба прекрасно чувствовали сильнейшую привязанность друг к другу, но свободна была только Настя, а о разрушении семьи Назара или даже о его возможном проступке на почве чувств из-за одной короткой встречи речи не было и не могло быть. Это понимали оба пассажира лежащих на одной стороне, только на разных полках, один над другим. Они так долго лежали с открытыми глазами, каждый думая о своём, но, по сути, об одном и том же.
- Спишь? – первой не выдержала Настя, тихонько, осторожно и неуверенно шепнув в пустоту.
- Да где там.
Протянулось несколько вековых минут томительного молчания.
- Я... – начала, было, она, но тут же оборвала мысль.
Вновь потянулись долгие молчаливые минуты.
- Насть, я...
- Не надо, – перебила она.
Купе вновь окутала молчаливая тишина, всё отчётливей отбивающая ритм колёс. Назар не мог не думать о Насте, слишком уж гладко и плотно шло их общение эти двое суток. И вроде бы за рамки приличия разговор не выходил, но как удержать рамки приличия чувствам, ведь они не спрашивают разрешения. Разумеется, он не собирался махнуть на всё рукой, спустится со своего лежака к Насте, чтобы разом сублимировать все накопленные переживания и томления в физиологический контакт, имеющий вполне понятные очертания. Но и не думать он о ней не мог. Дома его ждала семья. Дочь, любящая жена, которую и он, кстати, любит и ни за что не предаст...
- Любопытную партию играет жизнь. Только не понятно, зачем ей эта партия, ведь она обречена на провал. Знать, игроки не ставят цель выиграть, важна сама игра... – рассуждал про себя Назар.
Он в первый раз за эту ночь сомкнул веки, но от этого образ Насти только ещё чётче и красочней встал перед глазами. Вдобавок ко всему, прозвучал уже ставший родным её тихий робкий голос:
- Спишь?
Назар открыл глаза, но не отвечал какое-то время, пытаясь разобраться -  почудилось ему это или же, в самом деле, ему был задан вопрос. Он ни нашёл ничего лучше, как перегнуться вниз с лежака и посмотреть -  не спит ли Настя. Когда он перегнулся через край верхней полки, то под собой увидел два янтарных отблеска, которые мелькнули на мгновение, отражая свет дорожного фонаря. Чтобы не выглядеть глупо, Назар попытался реабилитироваться, протянул руку к столику и взялся за бутыль минеральной воды, как будто за ней и собирался, закрепив сей жест словами:
- Жарко что-то.
Он уже откинулся обратно на тахту, как вдруг почувствовал, что рука его с минералкой не поднимается вверх под воздействием некой силы. Кто-то словно тянул бутылку в обратную сторону.
Поворот был неожиданным и Назар не сразу сообразил, что к чему, а когда через несколько секунд до него дошло что за источник тормозит его бесхитростное движение, то почувствовал, как Настя взяла второй рукой бутыль повыше и прикоснулась к пальцам его правой руки...

В этот момент, Назар вспомнил строки песни: «Не бывает нежности сильней, чем прикосновение руки...». Только сейчас он в полной мере прочувствовал эти строки на себе. Как нелепо было сейчас чувствовать себя четырнадцатилетним подростком, только-только познавшим, что такое противоположный пол. И судя по нежнейшим прикосновениям Настиных пальцев – она чувствовала то же самое. Её руки оплели бутылку минеральной воды вместе с пальцами Назара, хватка которых стала ослабевать. Вот уже бутылка стоит на столе, а пальцы Насти ласкают пальцы Назара. Кто бы мог подумать, что можно быть скромным и нерешительным даже в таком, казалось бы, незначительном жесте, как движение пальца. Однако, сейчас, в эти секунды, каждое необдуманное шевеление всего одной фаланги значило многое. Он и не отторгал её рук, но и не терял рассудок от этих прикосновений. Они молчали, но в купе явно бушевал незримый уху диалог. Это был не разговор, это были не ласки и даже не секс в каком бы то ни было проявлении. Это было что-то за гранью...

***

Утро пассажиры томящего купе встретили на разных полках, как бы к этому не принуждали обстоятельства, так нередко сводящие в жизни воедино плоть. Под утро Назар всё-таки заснул, Настя же не смогла взять верх над чувствами и уйти в забытьё. Так и ворочалась с боку на бок до утра, что было написано на её лице, по которому явно успели пробежать несколько слезинок.
  Поезд прибывал в Новосибирск рано утром, и под звуки будильника оба страдальца спешно стали покидать свои места. Держались на дистанции, немного с холодком, дабы не спровоцировать друг друга, лишь поприветствовав взаимным «доброе утро». Скрутив матрасы и сложив одеяла, они молча принялись за завтрак, намеренно не глядя друг на друга. В таком напряжении прошёл час, а когда показался перрон вокзала, коридор стал быстро наполняться людьми, готовящимися к выходу. К их рядам так же молча присоединились Назар и Настя. Они лишь один раз посмотрели друг другу в глаза, когда уже спустили вещи с поезда и отошли в сторонку, чтобы не мешать другим. Понимали оба, что нужно как-то попрощаться, но как, и нужно ли вообще...
Взоры их не дали больше ни о чём думать. Они просто встретились прощальным взглядом, самым ценным, самым сильным и притягательным взглядом за все эти три дня, проведённые вместе в одном купе. Стоит ли говорить о том, что читалось в их глазах...

- Прощай, – тихонько сказала Настя опустив, наконец, взгляд на асфальт.
- Спасибо тебе за всё, Настя. Этой ночи я не забуду, как и этих трёх дней...
Больше они уже ничего друг другу не сказали, постояли молча с минуту, потоптались на месте и, взяв свои чемоданы, разошлись в разные стороны...

      
Все рукописи, контакты и пояснения Николая Лакутина представлены на официальном сайте http://lakutin-n.ru