Маргинальный пояс. 11

информационные аспекты власти

Тень, знай свое место.

Е. Шварц

1. Феноменология власти
http://www.proza.ru/2018/06/21/815
2. Творческая элита
http://www.proza.ru/2018/06/27/768
3. Ордозная монада
http://www.proza.ru/2018/07/05/922
4. Замыкание в цепи
http://www.proza.ru/2018/07/12/693
5. Инерция исполнения
http://www.proza.ru/2018/07/19/1025
6. OS Голем
http://www.proza.ru/2018/07/26/954
7. Сумерки власти
http://www.proza.ru/2018/08/02/905
8. Классовый апартеид
http://www.proza.ru/2018/08/09/867
9. Цикл Соляриса
http://www.proza.ru/2018/08/16/1008
10. Кривологика Голема
http://www.proza.ru/2018/08/21/963

11. Невыносимая легкость бытия

     Напомню читателю, что большую часть логосферы занимает разговорная речь, которая сводится (не к интеллектуальным дискуссиям!) к оценке текущих событий. Каждый атомарный акт такой оценки является «факторизацией эмоций» – то есть снятием аффекта путем воспроизводства ярлыка – системной оценки этого события.
     – А если ярлык не находится?
     – Элементарно, Ватсон, аффект не снимается.
     Это уже само по себе событие – разрыв системных связей. Когда люди обсуждают события нормальным человеческим языком – это идеологическая диверсия. Если такую оценку не контролировать (в отсутствие четвертой власти), поток несистемных, ненормативных кодонов образует сигнал для творческой элиты; человек включается таким образом в «культурологический» информационный обмен. Это происходит против его воли и мимо его сознания – просто потому, что «мы не можем обходиться без ответов», мы испытываем стресс до тех пор, пока не найдем слова для оценки. Психологи называют это «когнитивным диссонансом». Накопление таких «нешаблонных» ситуаций и таких «нестандартных» оценок ведет к образованию устойчивых информационных потоков, разрушающих идеологемы общества.
     Поэтому задачей масс-медиа как идеологических институций (и оружия массового поражения) является поиск ярлыков для этих «нестандартных событий». Если говорить обычным разговорным языком: СМИ стоят на страже идеологии, выискивая «нештатные ситуации» и публикуют инструкции для зрителя, как эти события надо правильно понимать. Так выглядит принцип Оруэлла для СМИ: «У каждого события должен быть ярлык». Это красный флажок, за который не смеет ступать обыватель. Часовые на вышках зорко стерегут границы иллюзорного мира, в который они загрузили зрительскую массу.
     Но эта деятельность имеет смысл только тогда, когда ярлыки уже привязаны к определенным идеологемам («поле мотивации» неразрывно!). Так, – вероятно, стихийно –  сложилась практика производства опережающих гуманитарных доктрин, призванных оправдывать любые, даже самые очевидные уродства. Их эффект сводится вначале к упрощению и ослаблению моральных требований. К компромиссу с совестью, который власть навязывает обывателю.
     – Странная штука – незамечаемое давление животно опрощенных ценностей, не очеловеченных сознательной, осознанной верой.
    Но духовная сфера – неразрывное целое, и постепенно такая попсификация затрагивает и трансформирует интеллектуальную и вкусовую составляющие. Опасно заблуждается тот, кто считает возрастной проблемой эффект «клипового сознания», разделивший отцов и детей: «Не усложняй, не зацикливайся, не заморачивайся, проехали». Это клеймо депрессивной эпохи. Опережающие доктрины, которые Голем продуцирует особенно активно в фазе (идеологической) транквилизации, формализуют и клишируют образ жизни – уже не только общественной, но и частную жизнь обывателя («консьюмеры», «гомо советикус»).
     В результате постоянной – интерактивной – привязки кодонов к конкретным событиям (легендирования событий) происходит их искажение и затем трансформация. Слов! не только событий. Если смещать смыслы слов до бесконечности, можно доказать все, что угодно: что «война – это мир; правда – это ложь; свобода – это рабство». Именно этой «метафорической деформацией» понятий и объясняются моральные и интеллектуальные искажения в поведении обывателя. Он не слышит того, чего не ожидает услышать и не видит того, чего не ожидает увидеть. Он весь «на своей волне» – на той самой, что и СМД («Д» как «дезинформация»). Зомбированный зритель принимает решения в виртуальном мире – и там его решения действительно и моральны, и красивы, и справедливы. Но действует он в реале.
    Одним из последствий информационного террора является то, что масса порядочных людей не адекватна своей порядочности. Они по доброй воле совершают поступки и искренне отстаивают мнения, объективно аморальные. Разумные в обыденной жизни люди не адекватны своему интеллекту. Они повторяют нелепости масс-медиа и истово верят в них.
    – В той извращенной действительности, что окружает их, любые отклонения от нормы кажутся нормальными поправками.
    – Есть такая штука – психическая индукция. Понимаете? Если здорового человека поместить в общество психически больных, то он поверит в их правоту. Главное, чтобы бред был последовательным и исходил от уважаемых людей.
    Одним из результатов деятельности масс-медиа является неспособность массы замечать такие травмирующие «нештатные события». На события и процессы, которые противоречат идеологическим установкам, накладывается «заклятие незначительности». И их накопление приводит к тому, что из поля зрения уходит все больше и больше реалий. В результате начинается процесс, который А. Лазарчук назвал «истощением образности».
     В фазе стагнации общество страдает всеми симптомами прогрессирующего маразма: слух, зрение, обоняние слабеют, слабеет и память. Теряется связность речи – люди просто заговариваются. Хорошо известен феномен «непредсказуемой истории», но он обесценивается нелепым предрассудком, будто это характерно только для советской эпохи. И в упор не видим, и… просто забыли. Мы по-прежнему страдаем избирательным склерозом. Советская история – только присказка страшной сказки.
    – Уж если ужасаться чему-нибудь, так это тому, что фальсифицировано наше настоящее. И, как человек перестает различать явь и сон, мир может перестать различать явь плотную и явь призрачную… что,  не исключено, давно уже происходит.
    – А в чем, собственно, разница? Известно множество религиозных и философских концепций, полагающих, что вся наша жизнь – всего лишь сон. Дурной сон.
    – Этот город просто скучен. Голые стены, слишком широкие улицы. Одинаковые люди. У радуги здесь четыре цвета. Если так пойдет дальше, в этом мире останутся лишь прямые углы, несколько оттенков серого и две сотни слов в языке. Причем люди изменений не заметят. Подавляющее большинство из них.
    – А те, кто заметит?
    – Им будет очень плохо. Но они тоже не смогут объяснить. Смешно жалеть о том, чего нет в природе.
    – Очень знакомое чувство, – сказал Джеллав.
    Как известно, все душевнобольные чувствуют себя здоровыми, да и ведут себя обычно как здоровые люди. Разве что проявляют агрессию, когда кто-то разрезает полотно иллюзии у них перед глазами и, отогнув лоскуты, показывает действительное положение вещей: «Найдите восемь отличий».

    Это еще не все. Разрывы поля мотивации возникают, как правило, именно в обыденной жизни. В персональной ноосфере. Отсюда же исходит и поток «социального запроса». Поэтому масс-медиа продавливают общественный миф все глубже в сферу непосредственного опыта, оттесняя личную жизнь человека. Дело доходит до того, что он отказывается верить собственным органам чувств, собственной памяти, собственному рассудку, когда те вступают в противоречие с идеологическими установками. В инфосфере стабильного, разлагающегося общества неизбежно набирает силу тоталитарный эгрегор. Есть такая максима: «Не осознанное рассудком чувство порабощает». Культура понимает эту фразу как призыв к осознанию, а власть – как руководство к порабощению. В этом и состоит конфликт интересов между культурой и властью. Между человекам и Големом. Поэтому свободой информации мы называем только свободный информационный обмен между массой тружеников и духовной элитой. Все остальное – террор. «Все, что подавляет личность, есть деспотизм, как бы его ни называли.»
     …На языке гипноза такое состояние называется «глубокий сон». Пациент пребывает в мире «небывалых сочетаний действительных событий». Глубина этого сна доходит до того, что пациент не замечает и не воспринимает события, в которых участвует непосредственно. Попытки разорвать его связь с управляющей волей вызывают реактивное сопротивление, как при вторжении во внутренний мир. Внешний приказ оператора отождествляется с суверенным побуждением, а внутренняя мотивация заблокирована в психике. (Поэтому когнитивный диссонанс отсутствует.) Это я и называю «информационным террором», в этом и вижу основания для нового Нюрнберга.
     Тотальная лоботомия масс, вторжение через подсознание в интимные области человеческой психики, модификация непосредственного восприятия, медиагенный лунатизм поведения – что перед этим научное любопытство доктора Менгеле и кожгалантерея Эльзы Кох!
     Кабы кто видел со стороны, как человек с пустыми глазами повторяет вдавленные в его мозги формулы официальных мифов! Кабы кто знал, какая это жутковатая картина. Со стороны. То есть, это в советские времена она была «жутковатой». Сегодня по-настоящему страшно. Скамьи подсудимых в Нюрнберге пусты, но кто займет места обвинителей и судей?  Кто видит со стороны и понимает, что он действительно достоин суда народов – современный информационный процесс?

Литература:

А. Лазарчук, П.Лелик. «Голем хочет жить»
А. Лазарчук. «Солдаты Вавилона»
А. Лазарчук. «Гиперборейская чума»
В. Рыбаков. «Камо вставляши?»
Е. Лукин. «История одной подделки»
Е. Лукин. «Толкование яви»
Дж. Оруэлл. «1984»
Р. Шекли. «Обмен разумов»
Дж.Ст. Милль. «О свободе»


Краткий глоссарий:

Мем – единица социальной информации. (Термин Р. Докинза.) Аналог байта в ординарной информатике.
Кодон – элементарный квант информационного потока. Эмоционально окрашенное слово или неразложимое словосочетаение емкостью 1 мем.
– вербальный мем (см.). 
Ярлык – системный кодон (см.), слово системного словаря. Например: «Революція гідності», «демократия», «плутократия», «реформы», «враги народа». Аналог ярлыка в ординарной информатике.
Эгрегор – устойчивый поток кодонов (не обязательно системных). Запечатлен только в культурных и системных артефактах (книги, статьи, письма, декларации, манифесты и т.д.) в виде «доктрин» и «концепций», но не рассеивается и в других фрагментах инфосферы. Строго говоря, это процесс форматирования более или менее связанных кодонов.
Идеологема – системный эгрегор (см.), концепция.
Мифологема – системная версия событий, прошедших или текущих.
Попсификация – эффект кривологики (см.), который состоит в последовательном сокращении в медийном потоке слов, обозначающих абстрактные понятия – либо замещением и вытеснением, либо вследствие метафорической деформации (см.), либо просто механическим редактированием.
Метафорическая деформация – смысловое смещение общих (базовых) понятий вследствие интенсивного применения обозначающих слов к конкретным событиям. Термин Р. Шекли. Например, интенсивный повтор словосочетаний «Свободная пресса», «Свободные выборы», «Свободный мир» к конкретным явлениям неузнаваемо деформирует базовое представление о свободе. Применение ярлыка (см.) «демократия» к «цветным революциям» или «арабской весне»… или просто к реальным выборам  искажает представление о демократии.
СМД – «средства массовой дезинформации». Основной (но не единственный) источник медийного потока.
Легендирование событий – принцип ИТ, согласно которому любое событие, любой факт должен излагаться масс-медиа в системной версии, системным языком и сопровождаться системной оценкой.
Опережающие доктрины – системные концепции (идеологемы), которые внедряются – вначале в дискуссионном режиме – в инфосферу. Используются как основа трансформации общественных установок, как правило, в идеологических кампаниях.
Заклятие незначительности – цензурный прием, который состоит в том, что слабо легендированная информация преподносится как малосущественная независимо от ее действительного значения.
Авторитарность – феномен конформного разума, который состоит в том, что «собственную точку зрения» конформиста составляют заимствованные мнения исключительно авторитетных источников. Высшим авторитетом для конформиста является общество; авторитетность других источников определяется восприятием этих источников как выразителей общественного мнения.
Фаза транквилизации – конечная фаза развития идеологии; характеризуется идеологическим нигилизмом, оскудением духовной жизни общества. Происходит «врастание» идеологии (матричного мифа) в базовый миф. Совпадает по времени со стадией стагнации Системы. Аналог архивации в ординарной информатике.
Кривологика – внешнияя (медийная) ветвь системного кода. Лексический, фразеологический, идиоматический словари, содержащие ярлыки (см.) и слоганы, из которых формируются идеологемы (см.) и мифологемы (см.). Характеризуется отсутствием вопросительного наклонения и синонимов, а также всей параллельной лексики. Термин В. Леви.
Культурологический поток (цикл) – процесс создания духовных ценностей. Информационный обмен между трудовой массой и творческой элитой (см.). Состоит из контура «социального запроса» (масса – элита) и контура «культурных установок» (элита – масса).
(Творческая) элита – общественно пассивная часть социума, состоящая из людей, обладающих информационным иммунитетом – обывательским или интеллектуальным. Никаких общественных структур не образует; с точки зрения социометрии каждый представитель элиты – изолированный обыватель. Свое единство элита находят в пространстве идей. Носитель общественного сознания, элита является одним из решающих исторических факторов социально-экономического развития. (См. «Аутсайдерная капсула»)
Аутсайдерная капсула – полисистемная подпороговая мифологема (см.)о существовании в обществе малочисленного круга отщепенцев, наделенных всеми мыслимыми пороками, с извращенным мировоззрением, отторгающим «общепризнанные нормы» (т.е. идеологию), и не признающим «общеизвестных истин» (мифологем). Системный архетип общественного сознания (см. «Элита»). Надпороговые сублимации: «вредители» и «троцкисты», позднее «диссиденты» в СССР, «красные» и «розовые» на антисоветском Западе, «красно-коричневые» и «либералы» в антисоветской России.

12. Ренегаты элиты
http://www.proza.ru/2018/09/06/954
Эпилог. Прыжки над пропастью
http://www.proza.ru/2018/09/13/564