33. Фольклористы в штрафроте. Игорь Иванович

Анюта, обидевшись, ушла плакать за состав. Она рассчитывала, что здоровые бугаи мужики прибегут утешать: найдут растаявшую карамельку с прилипшей махрой, достанут из кармана побрякушку какую-нибудь. Но никто не спешил утешать, никто не хотел мириться с её милыми женскими слабостями.

По рельсам шёл небритый мужик в нахлобученной драной шапке и в слегка потёртой на рукавах белогвардейской шинели.  На его ногах белели кроссовки с кислотно-ядовито-цветными шнурками. За спиной на одной лямке висел баян с обшарпанными мехами. Подмышкой у мужика краснел дембельский альбом, на обложке которого выделялась зелёная надпись «стройбат». 

Узнав в «дембеле» друга семьи, Анюта ринулась к нему и с радостным криком:

- Дорогой наш Игорь Иванович приехал, - повисла на тонкой шее.

- Что вы, гражданка, себе позволяете, - отстранился друг семьи от гостеприимной Анюты, выпучив глазищи и опасливо оглянувшись.

-  Нас никто не видит, - страстно прошептала Игорю Ивановичу, приподняв треух, любительница-пироманка. – Но я вынуждена предупредить, что с нами Зая, поэтому делаем всё так, как договаривались – не будем действовать ему на нервы.

- Давай я тогда обратно пойду, - засобирался Игорь Иванович в ту сторону, откуда пришёл. – У вас тут своя война. Я в ней не боец, а дембель.

- Не оставляйте нас, любезный, - заважничала Анюта, вспомнив хрестоматийное обращение. – Без вас такая тоска! – сказала она, неестественно прогнувшись назад. – Друг мой, останьтесь! – заламывая руки, произнесла она с чувством, знакомым актрисам немого кино.

- Нет, - сказал, отодвигая в сторону Анюту, Игорь Иванович. – Мне на почту надо, а у вас телевизор не пашет. Тьфу! - мост не работает.

- Игорь Иванович, умоляю! Не оставляйте меня с этими страшными людьми! У них, представляете, одни дамы в голове!

- У меня тоже, - признавшись, вздохнул Игорь Иванович. – Проходу не дают.

- Что говорят? – поинтересовалась Анюта, сексуально слюнявя мизинец.

- Халтура, говорят, вся ваша игра на публику. Иди, говорят, Игорёша, на свою почту, не связывайся с остолопками. Побереги  своё здоровье и дембельский альбом, как память о службе, который пока не спалили.

- Прощай! – обнял Игорь Иванович пироманку.

Объятья были настолько жаркими, что Анюта растаяла и побежала за остатками стратегически-важного продукта.

- Держи, - вручила канистру другу семьи, за что друг, закрыв глаза, поцеловал её в губы.

Удаляясь с канистрой в руках, Игорь Иванович думал, какими падкими на дембелей бывают бабы, особенно замужние. Он знал, что дело в его красоте, уме и обаянии.

- А-а-а-а-а-а-а-а! – взвыла Анюта. – Нас-нас-нас, - стала вспоминать приличный глагол.

- Насилуют! – понял её мысль Воронин, который оказался рядом. – Насилуют!

- Нас грабят! – прокричала Анюта то, что должна была прокричать леди в её ситуации, желая оболгать честного человека.

Расталкивая Лабаза, Исаева, Заю, поручика Ржевского, цыгания и Заю, вперед вырвался гусь и тут же повалил дорогого Игоря Ивановича на снег.

- Она сама дала! – оправдался Игорь Иванович, когда начальник ОО армии Бедов вырвал из его рук стратегически-важный продукт.

- Я его не знаю, - сухо сказала Анюта и шмыгнула носом.