Павел Штернберг. Урок баллистической астрономии

По городу летит бронетрамвай.
Проклятьем заклейменный, не зевай,
вставай, и не пролеживай полати.
Земля и небо ходят ходуном.
Прямой наводкой лупит астроном
по цифре «два» на Спасском циферблате.

Не опасаясь пропасти в овсе,
прислуга кабаков и медресе,
рассвирепев, кобенится с похмелья,
в надеждах на добавку задарма.
К орудиям у Вшивого холма
повыползали дети Подземелья.

Команда: фойер! Дружное ура!
История закончилась вчера,
сегодня – начинается другая.
Конец Кремлю, империя – враздрызг,
и к телескопу липнет Василиск,
мерзавцу-звездочету помогая.

Не до планет сегодня, не до звезд.
Столица превращается в погост.
Ликуют мамелошн и ридна мова.
Бандиты собираются в синклит,
и по Кремлю уверенно палит
расстрельный матерьял тридцать седьмого.

От запаха кровавого, пьяна
печальная прощается страна
с Лефортовым и Триумфальной аркой,
и больше ни березок, ни рябин,
а только Санчагоу и Харбин,
а только Левашово с Коммунаркой.

Молитесь о грядущих временах,
солдат, крестьянин, нищий и монах,
молитесь о себе, о божьих тварях,
о тех, кто гибнет в тысячах Вандей
о раненых на сотнях площадей,
о мертвецах в десятках Пивоварих.

Указывает множество примет:
из Питера приедет Бафомет,
и станут футуристы-Василиски
подсчитывать в уме и по слогам,
что хуже: двадцать пять и по рогам,
иль десять лет без права переписки.

В прицел профессор пристально глядит,
бандит и троглодит, и эрудит,
прямой наводкой лупит, свирепея,
в дыму осенней бури осмелев,
и пусть к чертям пойдут Пегас и Лев,
и сгинет в небесах Кассиопея.

Давно забыл покорный звездам раб
и Антарес, и Денеб, и Акраб,
Плеяды бесполезны для майдана,
да и понятно, что соблазн велик
не помнить про двойной Садалмелик,
и наплевать на Альфу Эридана.

Его глаза восторженно горят,
и безотказно падает снаряд
на тех, кого назначил он врагами,
и тянется кровавая страда
и в небо всходит красная звезда
не как-нибудь, а вверх двумя рогами.

...Тоскливая мышиная возня.
Картины наступающего дня
подернуты пороховою дымкой,
и ни рабочих нет, ни юнкеров.
и не видать конца войне миров
с кремлевским человеком-невидимкой.

Астроном Павел Штернберг, химик Евгений Гопиус и поэт-футурист Василиск Гнедов обстреливали Кремль с Швивой горки чуть не трое суток.