Колор 4. 0. Отрывок из романа. Глава 1. Черновик

ГЛАВА 1. НИ ДВА НИ ПОЛТОРА, НО ЧЕТЫРЕ

Господин по фамилии Ту сидел за компьютером. Он был Генеральным директором Проектного Института Вселенской Религии и Литературы.
Во всем Институте, а также за его пределами никто не знал, откуда у  Генерального директора такая странная фамилия. Когда представители прессы оказывались в стенах этого солидного и процветающего заведения, первым делом обязательно пытались выяснить происхождение его фамилии. Институтские работники лишь пожимали плечами. А сам носитель фамилии в многочисленных интервью гордо объяснял:
- Ту - по-английски "два". А "два" - потому что не "полтора". Полтора тоже здорово, но два имеет особое значение в нашем лучшем из миров. У нас тут свои мерки, независимые и универсальные. Поэтому ту-ту - и никак иначе!
Уже давно никто не удивлялся, что на экранах всех гаджетов Гендиректора всегда мелькали какие-то разноцветные прямоугольнички. Это значило лишь одно: Гендиректор занимается своими прямыми обязанностями. Обязанности его состояли в том, чтобы определять цвето-эмоциональную доминанту работы Института, каждого его сотрудника, каждого проекта, разрабатываемого Институтом, каждого этапа каждого проекта и вообще каждого структурного образования, которое можно было наблюдать явно или неявно.
Для такой диагностики разных срезов вселенских явлений Гендиректором был взят на вооружение вполне определенный тест, известный как тест Люшера. Еще в прошлом тысячелетии этот тест разработал психолог и социолог Макс Люшер и не без успеха его использовал для диагностики соматических и психических заболеваний, определения типов характера, эмоционального и физического состояния землянина и для разных других не менее увлекательных наблюдений. К чему его только не адаптировали!
 Но подлинное развитие философия и технология Макса Люшера получила в научных разработках Института и, в первую очередь, в научных изысканиях Гендиректора по фамилии Ту.
На пороге Института секретарь Серафима встретила очередную журналистку, которая пришла брать интервью у Гендиректора. Журналистка сразу обратила внимание на круг из плотной ткани, закрепленный на крыше у входа в Институт. Круг вертелся на ветру, как флюгер.
- Что это? – спросила журналистка Серафиму.
- Как! Вы не знаете?! Это флаг нашего Института, – со значением ответила секретарь.
- Вертится как флюгер, - попыталась скрыть свою растерянность журналистка.
- Нет, антифлюгерные свойства флагу придает цветовое решение полотна, - важно продолжила секретарь. – Видите, круглое полотно флага двумя перпендикулярными прямыми разделяется на четыре равные сегмента, закрашенные зеленым, желтым, красным и голубым цветом, то есть четырьмя цветами, которые считаются основными.
- Я в курсе. Это основные цвета в философии Макса Люшера.
- И не только. Показательно, что использовано именно четыре цвета. Четыре – число, символизирующее основательность, стойкость и надежность. Впрочем, мы уже пришли. Господин Ту Вам все расскажет, - загадочно улыбнулась секретарь и открыла дверь кабинета Гендиректора.
Гендиректор оторвался от компьютера, встал навстречу входившим женщинам и предложил журналистке сесть.
Серафима плавно опустила бокал на столик перед гостьей:
- Это наш фирменный коктейль. Попробуйте. Помогает понять нашу философию и весьма способствует творчеству.
- Любопытно. С удовольствием попробую, - кивнула в ответ журналистка, продолжая уже начатую беседу с Гендиректором.
А фамилия Гендиректора, надо полагать, была вовсе неслучайной, потому что  оплотом его системы явилась философия о четырех-цветном гармоничном человеке, основоположником которой являлся все тот же Макс Люшер, и вечная истина, что дважды два четыре. Четыре, а не пять и не семь – символ всего сущего во Вселенной. В этом Ту был убежден совершенно. Кто станет оспаривать истину о четырех сторонах света? Кто когда-нибудь переживал больше, чем четыре времени года? Вот и древним были известны четыре первоэлемента: огонь, вода, воздух и земля, с которыми было связано четыре темперамента: холерический, меланхолический, сангвинический и флегматический. Правда, потом кроме четырех элементов нашли и другие элементы, которые можно было бы назвать «перво-», но раз такое случилось потом, то уже в силу этого, первенство было утрачено. Первее же четырех было ДВА, эта антитеза, это равновесие и контраст, это  соединение противоположностей. А фамилия Ту (Два), претендующая на столь глобальные свойства, еще означала и то, что ее носитель должен заботиться не только о себе, но и о ком-то или о чем-то другом, кроме себя. Для Гендиректора этим другим как раз и был Институт, куда он вкладывал всю свою одаренность проектировщика, советчика и организатора.
- Зеленый цвет, цвет хвои - цвет внутренней стабильности. Желтый цвет - цвет всепроникающего для землян солнца, символизирует свободу и саморазвитие. Красный цвет - цвет крови живущих на Земле – цвет уверенности. Голубой - цвет дневного неба, умиротворения и спокойствия. Иногда мы его заменяем на цвет ночного неба – темно-синий, но в любом случае синий, голубой ассоциируется у людей с самодостаточностью.
Такими качествами характера – самоуважением, способностями к саморазвитию, уверенностью в себе и самодостаточностью должен обладать идеальный гармоничный четырех-цветный человек, - объяснял Гендиректор.
- Скажите, господин Ту, это идеальное состояние четырех-цветного человека существует? - заинтересовалась журналистка.
- Нет. Это абстракция, идеал. Четырех-цветный человек реально не существует, как не существует кусочка жареной луны, четырех-хвостого шамоханского макака или зайцетигра, - констатировал Гендиректор. - Именно это обстоятельство послужило поводом для создания специальной четырех-цветной религии. Именно она стала называться Единой вселенской религией, о которой так долго говорили во все века и времена теософы и философы всех мастей.
Из обстоятельного объяснения Гендиректора, журналистка усвоила, что четырех-цветная религия и в самом деле содержала в себе все признаки универсальности. Например,  десять христианских заповедей можно спокойно ввести с помощью различных комбинаций символических значений четырех цветов. Ведь что, например, может значить заповедь «Не желай себе жены ближнего твоего, не желай себе дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ни всего того, что принадлежит ближнему твоему»? Как можно перевести на язык науки это требование? Очень просто. Это значит, что человек, обладающий всеми этими качествами и каждым из них в отдельности должен быть самодостаточным, то есть готовым подчинить себя существующим возможностям (синий, голубой цвет), а заодно быть уверенным в себе (красный цвет), ведь только верящий в свои силы и свои способности может быть удовлетворен тем, что есть у него, а не у ближнего его.
- А что значит «Не убий»? – вопрошал Гендиректор.
- Вероятно, это можно трактовать: «будь терпим», - предположила журналистка.  – Правильно. А такая социальная норма как терпимость может складываться из самодостаточности и одновременно свободы, независимости.
- То есть из синих и желтых человеческих качеств? Я вас правильно поняла? – уточнила журналистка.
- Абсолютно верно, - по-петушинному взглянул на женщину боковым взором Гендиректор и потряс своим медным гребешком волос. – Наш коктейль благотворно на вас действует. Хотите еще?
Журналистка отказалась. У нее вдруг возникло какое-то странное чувство раздвоения, растроения... «Четвертования...» – промелькнуло в ее голове, - не выспалась однако, потому чёрный юмор в мозги бьёт, грешна. Сложно всё очень!
-  Таким образом, все десять христианских заповедей легко укладываются в четырех-цветной радуге, причем этот четырех-цветный спектр оказывается гораздо шире, чем десять христианских заповедей. Ведь соблюдение сине-зеленых социальных норм, например, символизирующих терпимость, включают в себя и терпимость к человеку другого вероисповедания, и терпимость к человеку другой национальности, другой расы, другой планеты, не говоря уже о людях другой сексуальной ориентации, умственной организации, другого пола и даже вовсе не человеков, -  ухмыльнулся господин Ту. Ведь на Земле не только люди живут!
- И еще один важный момент, - не уставая растолковывал Гендиректор. - Сильной всегда оказывалась та религия, которая давала мощный образ Будущего. У каждой земной религии образ Будущего был свой. В коммунизме – это победивший коммунизм, где живут сплошные строители коммунизма, гармонично развитые личности, подчиняющиеся Кодексу строителя коммунизма. В христианстве – вечный Рай на земле, где людям обещалось духовно развиваться до бесконечности (и тоже строить! только строить свой духовный образ), а чтобы дойти до жизни такой они должны соблюдать христианские заповеди, находясь еще в телесном здравии. Уж что говорить, Кодекс строителя коммунизма и был списан с христианских заповедей, да и сама идея коммунизма в свое время не на пустом месте возникла.
- В буддизме Будущее представляется в виде достижения Нирваны, - дополнила журналистка.
- Вот видите, мы с вами достигли полнейшего единомыслия, -  молвил раздваивающийся образ Гендиректора. - Можно долго говорить о земных религиях, ведь любая из них – только модель мира, которой придерживаются те или иные земляне, впрочем, любая наука – тоже модель мира.  А самая универсальная из религиозных моделей, основанная, к тому же, на ряде наук, - Единая Вселенская Религия.
- Она дает самый мощный Образ Будущего – тот, который реально недостижим, - как во сне произнесла журналистка.
- Конечно! Это вечное стремление к Совершенству, это Рай, это Нирвана, это Коммунизм, это непостижимая до конца истина,  это еще Нечто Вселенски-Заманчивое, которое Недосягаемо. В том его мощь. В Недосягаемости. В Вечной Незавершенности. И в вечной Мечте, - эхом отозвался голос Гендиректора и его раздвоенный образ еще раз раздвоился.
- Чем-то это напоминает и вечное строительство коммунизма, и вечное духовное христианское самосовершенствование, - в унисон вторила эху журналистка.
- Вот именно! – вещал господин единый в четырех лицах. - Главное – Процесс.
Этот образ Будущего должен ощущаться на некоем невербальном уровне, на уровне подсознания. Однако каждый входящий в Храм Единой Вселенской Религии знает, что это такое. И даже не на уровне только своего эгоистического подсознания, а на уровне вселенского подсознания всех и каждого. И не только на уровне одного вселенского подсознания, но и на уровне вселенского разума.
 Гендиректор закруглялся.
- Этот вселенский образ Будущего и символизирует круглое знамя, водруженное на крыше здания нашего Института. То есть совокупность, совершенство, единство и вечность в единстве своем.
Господин Ту соизволил проводить журналистку за порог Института.
- Каждый, разделяющий эту универсальную религию, должен бояться даже обсуждать образ Будущего, дабы не дискредитировать его своей грубой вербализацией, - закончил свою речь Гендиректор, осторожно придерживая журналистку за локоток и усаживая в автомобиль.