Стихи про осень

Осень… (цикл стихов про осень)

Содержание.

1. Русская осень.
2. Осенняя Вологда.
3. Вологодская осень.
4. Осень вологодская.
5. Красота.
6. Птица-осень.
7. Заброшенная деревня.
8. Осенний туман.
9. Грибное царство.
10. Странный осенний роман.
11. Бабье лето.
12. Гармонист (осеннее свидание).
13. Театр-листопад.
14. Осенний пейзаж.
15. Осенние огни.
16. Предчувствие осени.
17. Вологодский метроном.
18. Пейзаж.
19. Побег.
20. Осенний вальс.
21. Ноябрьский город.
22. Листопад в осеннюю ночь.
23. Тишина.
24. Просто так…
25. Отпуск в деревне.
26. Фомана.
27.Свидание с осенью.
28. Иней.
29. Баттерфляй.
30. Русское предзимье.
31. Мелодии осени.
32. За грибами.

********************************************

Русская осень

Воздух чист осеннею порою,
В звёздную, безоблачную ночь
Лишь глаза на миг свои закрою
Мимолётный сон уходит прочь.

По утрам прольёт дожди косые,
Стелятся туманы над рекой,
Листья опадают золотые
С липы, осыпаясь, с вековой.

Полыхает лес в пречистом свете,
Кроны обагряя у осин,
Шепчет песни нам бродяга-ветер,
Расплескав прохладу вдоль низин.

Птицы перелётные, прощаясь,
Косяками тянутся на юг.
Вопреки порыву дикой стаи,
«Бабье лето» выплеснется вдруг,

Солнечной улыбкою широкой
Озорной в воде играет луч.
В стороне забытой и далёкой
Странником блуждаешь среди круч.

Размышляя, с радостью, - Не тяжко.
Бродишь одиноко, не спеша.
Осенью открыта нараспашку
Русская, широкая душа.

И любовь - неведомо откуда -
Возрождается к отеческой земле.
В листопад является нам чудо,
С ним надежда - к будущей весне.

(В интернете есть песня на эти стихи: "Осень" - музыка, исполнение - Владимир Макушенко. Стихи - Фома Неверящий. (Кутышев Евгений).

Осенняя Вологда
(Стихи к песне)

Вдалеке за рекою, за Вологдой
Догорает вечерний закат.
Тишина опустилась над городом,
В платьях жёлтых берёзы стоят.

Православия обитель на севере -
Купола древнерусских церквей.
Облака словно лебеди белые,
Стайки сизых парят голубей.

Зажигаются звёзды далёкие –
Самоцветы – в холстах синевы,
Дерева вдоль аллеи высокие,
Цвет багряный опавшей листвы.

Отбивает ударами колокол
То ли час, то ли год, то ль века,
Засыпает осенняя Вологда,   
Катит к северу воды река.

На скамейках лишь пары влюблённые,
Не до снов им сентябрьской порой.
Кудри вязы склонили червлёные,
У Соборной, где пруд под горой.

В сарафане, с кокошником в золоте,
Колыбельную осень поёт…
Низко кланяясь матушке-Вологде,
«Бабье лето», взгрустнув, ускользнёт.



Вологодская осень

Август кончился. Стынет немножко,
Колос вызрел в полях в сентябре,
И с лесными дарами лукошко,
Бабье лето стоит на дворе.

Осень-странница тихо, украдкой,
Божьей волей, спустившись с небес,
Незаметно, на лето с оглядкой,
Разрумянила сумрачный лес:

Ярко-алый смешала с зелёным,
К бронзе с охрой добавила медь,
Расписала рубином червлёным,
Кисть брусники, заставив краснеть.

У берёз пожелтевшие косы,
Катит воды неспешно река,
Ветер гонит с холмов по откосам
Ручейки – мириады песка

Вперемешку с опавшей листвою.
Тихий шелест багряных осин
Растревожит неясной тоскою.
Журавлиный ломается клин,

Пролетая… Их клич разнесётся
И смолкает. В глуши над тайгой
Солнце рыжим огнём разольётся,
А вокруг благодать и покой.

Храм Создателя в дикой природе,
Что венцом опоясала Русь.
Рождество - по осенней погоде -
Богородицы. Радость и грусть.

Золотая пора листопада…
Слава Богу, - в достатке тепла,
И деревья в сусальных окладах,
И душа, словно ангел, светла.


Примечание.
8/21 сентября – православный двунадесятный
непереходящий праздник Рождества
Пресвятой Владычицы нашей Богородицы.


Осень вологодская

На карнавале кружатся маски -
Красные листья. Стихли ветра,
Жёлто-лимонные яркие краски,
Смогом молочным - туманы с утра,
Лугом – обильные, бисером - росы,
Капли алмазов висят в паутине.
- Ау-у! - заплутавши, откликнулось эхо,
Сиротски блуждая, по узкой низине.
Бледное солнце мелькнёт спозаранку, 
С криком прощальным стая летит,
Нудно дождит, на реке – холодянка,
Нитями – струи, весь день моросит.
Заволокло без просвета в лукошке,
Синие тучи, касаясь вершин,
«Льют из ведра» на тропинки-дорожки.
Нет ни души, в целом мире - один.
По вырубам да по дебрям блуждая,
Даже не раз, возвращаясь на круг,
- Где тут начало? С какого там края?
Носом уткнёшься случайно и вдруг:
Сочной брусники кисти-рубины
Прячут в пожухлой траве свой наряд,
Бусами клюква - на кочках болотных,
Капель бордовых - разбросанный град.
В сумерках серых - ещё до рассвета -
В поисках бродишь «чистой губы»:
Рыжиков пятна - оранжевы цветом,
Россыпь волнушек – несметно, мосты.
Щёголи леса – стоят мухоморы,
Выпятив шляпой свою ляпоту,
То ли стиляги, варяги-поморы
В модной одёжке. Узришь за версту.
Груздь повстречаешь – экий холёный
Ухарь уселся. Зайдя на бугор, -
Белый на ножке, крепкий, ядрёный,
Целым семейством пестрит косогор.
В ельнике чёрном пустынно и сыро,
Грянули выстрелы. Там - вдалеке…
А в муравейнике вход затворило –
Двери с воротами сплошь на замке.
Махом - часы, ускользают минуты, 
День промелькнёт, отворив небеса.
- Эх, ко двору поспешай-ка, заблуда.
Держит, пленяя, лесная краса:
Сосны смолистые – стройною статью,
Златом червленым, как свечи горят,
Кроны сияют сусалью - в закате.
Осенью скинут прощальный наряд.
Вечер. Луна поднялась над увалом.
С полной корзиной, минуя овраг,
Топчешь ковёр, возвращаясь усталым, 
В даль, в бесконечность, меряя шаг…

Вологодский говор.
Холодянка – холодная, ледяная вода.
Заволокло, как в лукошке – о внезапно наступившей
облачности, сумрачной, дождливой погоде.
Мосты грибов – много грибов, стоящих рядами.
Чистая губа – съедобные грибы.
Чёрный ельник (лес) – густой еловый лес.


Красота

Осень поздняя. Скучные дали, 
В бездорожье просёлков глухих
Красота увядает в печали,
Затерявшись средь скошенных нив.
С ней прощалась последняя стая
Журавлей, запоздавших на юг,
На крыло, поднимаясь, взлетали,
Покидая, насиженный луг.
Хлещет дождь, холода – к непогоде,
Лепестков облетел сарафан.
Словно Золушка бедная бродит,
Гибкий стан прикрывает туман.
Средь деревьев блуждает босая,
Распрощавшись с льняною косой,
Осторожно, неслышно ступая,
Не шуршит перепревшей листвой.
Красота, что Алёнушка ликом, 
Отразилась лишь в глади пруда.
Непосильно ли горюшко-лихо?
Мать-природа добра и мудра.
Мимолётна, поверьте, та драма.
Вняв Красавице, мокрой от слёз,
Льдом Венеру ваяя, как мрамор,
Расколдует волшебник Мороз.
Быть Снегурочкой девице скоро,
В сказке вечной грядут чудеса,
Воссияет в студёную пору,
Возродится, воспрянет краса.
Вьюга в мягкую шубу нарядит,
Шлейфом кинет пуховую шаль,
Заискрятся снежинками пряди.
Закружившись, разгонит печаль.
От весёлых, от зимних гуляний
Разрумянит… - огонь по щекам.
Сядет барышней в быстрые сани
И укатит по белым снегам.



Птица-осень   (зарисовки из вологодской деревни Олюшино)

Распахнула крылья птица-осень
С золотисто-бронзовым пером,
Ветер паутину ввысь уносит,
Пруд плывёт берёзовым листом.

В студенице выкупалось солнце,
«Лета бабьего» последний канул луч,
Крики журавлей звучат всё звонче,
Косяки теряются средь туч.

Лапы елей мокнут под дождями,
Алый и багряный – вдоль дорог,
Моросит ночами, киснет днями,
Съёжился, как старец, сена стог.

Грибнику отменная погода:
Белые с волнушкою – мостом,
Выруба с брусникой. К дому – бродом,
Рыба в перекате бьёт хвостом. 

К вечеру дымит трубою баня,
Холодянку выплеснешь ковшом,
С веничком все косточки пропарит
Камешница – жаркая нутром.

Полотенце, кинувши на плечи,
Медленно ступаешь по траве.
Время безвозвратно и не лечит,
Годы… -  сединой на голове.

Нежно шелестя, скрипит осина –
Стылая, пронзительная грусть,
Плачет мокрой веткою рябина:
- Где же, ты, Есенинская Русь, 

Сарафан с рубахой да гармошка,
Хороводы с песнями, как в старь?
Изрусев, не светится окошко, 
Темень — непроглядна. И печаль.

Вологодский говор.
Грибы мостами – очень много грибов.
Студеница – холодная вода.
Камешница – печь в бане из камня.
Холодянка – ледяная вода.
Изрусеть – обезлюдеть.



Заброшенная деревня

В сентябре багряною листвою
Шелестят осины на ветру,
Звуками печальными гобоя,
Затянув кантату по утру.

Флейтою - пронзительные ноты -
Из печной солирует трубы,
И вступают партией фаготы
В скрип дверей, покинутой избы.

Дождик барабанит в дранку крыши,
По окошкам, каплями стуча,
Тембром где-то ниже, где-то выше,
Ливнем, припускаясь, сгоряча.

В такт ему прокаркала ворона,
Сев на покосившийся забор.
С куполов не слышно перезвона,
С местными «не склеишь разговор».

Не звучат гармошка с балалайкой,
Патефон с пластинкою – фокстрот,
Ни детишек, бегающих стайкой,
Бабы не судачат у ворот.

Помнится: какие пели песни
Семьями, усевшись за столом,
Трепака выплясывали вместе,
И народа полон каждый дом.

Парочки гуляли до рассвета,
Свадьбами гудела сторона,
И частушки – с юмором куплеты,
А теперь – ни звука, тишина.

Жизнь угасла в северной деревне,
Таволга с крапивой - в полный рост,
Выродился русский корень древний,
Вдалеке виднеется погост.

По просёлку, меря расстояния,
Не к кому приткнуться на постой.
Поклонившись храму, на прощание,
Прочь иду по улице пустой.



Осенний туман

Леса пустеют, скинув облачение,
Прощаясь с опадающей листвой,
Застыло время… - осени течение,
Туман промозглый низко над рекой

Неспешно, растекаясь над водою,
Ползёт громадой белой на луга,
На травы выпал божию росою,
Берёт в объятия свежие стога,

В низины, опускаясь рукавами,
У ельника, осевши на ветвях,
Вдруг нерешительно, застыв перед холмами,
Попятится назад в густой ивняк.

Как пилигрим, подавшись на дорогу,
Вдоль улицы прошёлся и в дворы,
Свернув к домам, разлёгся у порога
И задремал до утренней поры.

Беззвёздна ночь - молочная, густая,
Затихли разговоры и шаги,
И тишина — безмолвная, немая,      
И в белом свете не видать ни зги.

Размыты бледно-жёлтой акварелью
Берёзы… Одинокая сосна…
А в воздухе витает терпкой прелью,
Щемящим чувством вечности и сна.

Здесь замерли с секундами минуты,
В деревне пусто, зверь уснул в лесах.
Лишь осень с летом, словно перепутав,
Кукушка куковала на часах…   
 


Грибное царство

Вдоль дороги на Устюг, на Тотьму
Нынче море – обилие грибов
Пред болотом, под самою топью
И у Сухоны – вдоль берегов,

Где раскинулись липы курчавы,
Оседлавши, на пойме бугры,
Кроны жёлтых корон величавы,
В три обхвата – могучи стволы.

Сосняки - их безмолвная стража,
Охраняют врата впереди…
Если путник, как в сказке отважен,
В тридевятое царство входи.

У развилки – гранитная глыба, 
Извивается змеем река,
Водяной распугает всю рыбу,   
Леший шутит иль Баба Яга,

Круг кикиморы тенью шныряют. 
Мухомор схоронился под куст, 
Заплутаешь, и страх нагоняет 
Скрип осин да валежника хруст.

Буреломы, кощеевы дебри
И безлюдье, и тихая грусть,
Трав некошеных высохли стебли,
В ивняке то волнушка, то груздь.

Забираясь в дремучую чащу,
Вглубь тайги, где деревья стеной,
Не пугайся – медведь не утащит,
Но лукошко нарежешь - с горой.

По тропе и в берёзовых рощах
Белый гриб, разумеется – царь
Этих мест. А под ёлкой на пожнях
Рыжик – князь и второй государь.

Всякой челяди – принцев без меры,
Красный – рыцарь. И слуги двора:
Сыроежки с маслятами, серый…
Но куда их?.. – корзина полна.

Не спеши, дай душе надышаться,
Пусть восторгом наполнится грудь.
С лесом-батюшкой надо прощаться,
Дальше двинутся медленно в путь.

Уходя по дождю, ближе к дому,
Спину гни, да с усердием отвесь,
Царству, кланяясь в пояс, грибному,
Знать, как сказано, надо и честь.



Странный осенний роман

Золотом сусальным,
Окрестив леса,
Подкатила осень –
Барышня-краса.

В ярком сарафане
С кружевным узором,
Скромно постучала,
Одарила взором.

Стройная берёзка,
Рыжая коса,
Жёлтые веснушки,
Карие глаза.

На щеках румянец,
Алая – губами,
А в руке лукошко
С ягодой, с грибами.

Бусинки – багрянцем,
Чистые кристаллы.
Взгляд надменно-гордый
Да тепла в нём мало.

В голове – корона,
Акварель - из трав.
Переменчив очень
У красотки нрав.

Солнышком пригрела,
Теплотою зыбкой,
Холодно отвергла
С ледяной улыбкой,

В вальсе закружила
С ветром недотрога,
Листьями укрыла
Тропку у порога,

Взмахом проводила
Клинья журавлей,
С озера вспугнула
Стаю лебедей,

Пробежав лугами,
По стеклянным росам,
Спряталась в тумане,
Распустила косу.

Вдруг раскрыла зонтик,
Плакала, страдала,
Незаметно как-то
Вся краса увяла.
 
Жалобно и жалко
Рок с судьбой корила,
Мокла под дождями,
И по-бабьи выла.

Вспоминала лето,
С грустью – о весне:
Было, да уплыло…
Наяву? Во сне?

Девушкой порхала
Словно мотылёк,
От костра остался
Дым да уголёк.

Хороводы стихли,
А цветы завяли.
Что вернуть хотела,
Так и не узнали.

Сбросив прочь одежды,
Не нашла любви,
Поздно спохватилась,
Знать, прошли те дни.

Превратилась скоро
В белую метель,
Снегом поседела.
Где она теперь?..



Бабье лето

Звуками печали –
Осень, «бабье лето»,
Музыкой прощания -
Вечности либретто.

Бах — тоска и радость,
Лист — одно мгновение,
Моцарта фантазии,
Гений, вдохновение.

И сонет Вивальди -
Дивная природа,
Пётр Ильич Чайковский
С «Временами года».

Скрипка Страдивари -
Струны-паутины
Обвивают кисти
Ягоды-рябины.

Белые туманы –
Мокрые, косматы.
Зычно где-то в дебрях
Протрубил сохатый,

В предрассветных сумерках,
Прогудев над бором,
Эхо закатилось
В топь за косогором.

На пруду закраины -
Кружевной обмёт,
Под лучами первыми
Исчезает лёд.

Воздух чист, прозрачен,
Словно из стекла,
Янтарём, застывшим,
На сосне смола.

Выйдя лёгким шагом
Тишину послушать,
Красотой сентябрьской
Растревожишь душу.

Липы кучерявые -
Шелест под окном,
Бронзою расписаны
Перед зимним сном.

Жёлтые берёзы
Распустили косы,
В платьях-сарафанах
Встали вдоль покоса.

Вязы расчервонились,
Листья - медяками,
В расписных рубахах
Клёны с кружевами.

Кронами багряными
Шепчутся осины:
- Лето покидает
Русские равнины.

Облака заблудшие
Вдруг заморосили,
Каплями хрустальными
Землю промочили.

Падая, с распевом,
В рыжую листву,
В полюшке раздольном
Плачутся в траву.

Но с восходом алым
В бирюзовом свете
Разгоняет тучи,
Налетевший ветер.

Престо! - обрывается
Дождика слеза.
Глянь, у девы-осени –
Неба синь – глаза.

И румянец солнце
На щеках зажгло,
Озорной улыбкой
Глянуло в окно.

По зеркальной глади
Луч сверкнул в воде.
- Где ты, «бабье лето»,
Где ты, где ты, где-е-е?..


Престо – музыкальный
термин - быстро, интенсивно.
«Времена года» - П.И. Чайковский
музыкальная пьеса из 12 картин.
«Времена года» - А. Вивальди
скрипичный концерт с сонетами.


Гармонист
(или Осеннее свидание)

Золото первое сбросив, -
Дамский прощальный каприз –
В вальсе - красавица осень.
В песне грустит гармонист.

Встречи – минуты свидания,
Спел про резной палисад,
Вспомнились дни расставания,
Ласковый девичий взгляд.

Чувства его – безответны.
Любит, не любит? – слова.
Время летит незаметно,
Осень вступила в права,

Тенью, скользя, невесомой.
В свете ночных фонарей
Кроны деревьев у дома
Листья роняют с ветвей.

Вдруг под тальянку игриво
Вспыхнули словно фитиль,
Под переборы с надрывом,
Лихо пустились в кадриль.

И, закружившись под песню,
Взмыла листва в облака
В пляске, вальсируя вместе.
Рвались надсадно меха 

В вихре безудержной страсти.
Лишь на скамейке букет –
Брошены красные астры.
В небе забрезжил рассвет.

Ждал - не дождался любимой,
Смолк, отстрадав, гармонист.
Ветром холодным, гонимый,
С ветки упал жёлтый лист…
 


Театр-листопад

Август к закату, сценарий – на стол,
У Мельпомены свободен престол.
Ближе к сезону – сентябрьский сюжет:
Смешной водевиль или лебедь-балет.
Скучно не будет, скорей, оперетта –
Сценой осенней сменяется лето,
Падают листья, афишами - краски,
В театре летят карнавальные маски.
Классика жанра в фаворе природы,
А авангард — режиссёру и моде.
Хор с дирижёром, мазурка несётся,
«Актёры» порхают, мелодия льётся,
Грим и костюмы. Сменяя наряд,
«Звёзды» театра, пылая, горят.
Граций-богинь - величавая стать,
Шлейфы скользят через водную гладь.
Вальсом сменяет лихую кадриль –
Роли вплетают в октябрьскую сырь.
Буря... - эмоции бьют через край:
Смерть и любовь, или ад, или рай.
Ленский, Онегин? Граната браслет?
Пушкин, Некрасов, Есенин да Фет.
Фабулой пьесы стоит гордится:
Сгинуть сейчас, а весной возродится.
Век акварелей для нудных зевак
Быстро проскочит, как скорый антракт.
Пик появляется - Чёрная дама,
Золото меркнет – развязка и драма.
Ноябрь-Сальери гонит массовку,
Листья салютом взмывают в концовке.
Нравы свои на подмостках царят:
Нужен трагизм, или Моцарту – яд,
Искрой блеснуть, метеором сгореть,
Душу – в клочки, чтобы сердце согреть.
Повесть печальная – два антипода,
И компромиссов не терпит природа.
Спектакль завершает дуэльный финал:
Мёртвый «актёр» в ... лужу упал!
Занавес рухнул - чуда не ждём,
Бал прерывается нудным дождём,
Интрига исчезла, поблёкли цвета,
Сцену укрыла зимы пустота.



Осенний пейзаж

Осень-художница пишет неспешно
Скучной природы пейзаж - полотно.
Ивы плакучие — голо-безгрешны,
Озера рябь, словно смальты панно,

Лодка, у берега ткнувшись, застыла,
Бурые пятна опавшей листвы,
Лес вдалеке — частоколом унылым,
Смазана зелень поблекшей травы.

Мокрые тучи спускаются низко -
Серый оттенок. И мгла - пеленой,
Облако — рваными прядями близко,
Тянет промозглый туман над водой.

Сгорбился старцем мост-доходяга,
Век догнивает покинутый дом,
Только ещё не хватало в коряге
Бабу Ягу разглядеть с помелом

Или Кощея, что «чахнет над златом».
Уйма фантазий сидит в голове…
Кот ли учёный, а леший – лохматый,
Сказке – конец, повернуло к зиме.

Где же русалка? Без солнечной неги
Скрылась в пучине у дряхлого пня?
Только мужик на скрипучей телеге
Тащит свой воз, понукая коня.

Тускло-лиловые — проблески неба,
В скудной палитре не Пушкинский стих,
Палевой охрой — поле без хлеба,
Тени синеют... - размашистый штрих.

Цвета оттенки — пастельно-печальны,
Краской заката, внеся, колорит,
Соединить их в этюд пасторальный?
Время уходит, дождём моросит…

Быстро смеркает, навалится скука,
Нет вдохновения — хандра иль тоска? -
Муки от творчества скверная штука,
И опускается с кистью рука.

Что же пропало? Радости мало...
Сложен мольберт, распрощаться пора.
Завечерело... Экая жалость:
Завтра натура — другая с утра.



Осенние огни

Осень зажигает листья золотые,
Искрой отлетают летние огни,
Остывают реки – воды голубые,
Догорают солнечные дни.

Угольками заиграли росы,
Дымом расстилается туман,
И в лесах, в предчувствии мороза,
Опадает жёлтый сарафан.

Запылали ягодные блики,
По лесам безумствует пожар,
Север нагоняет ветер дикий,
Холоден, с дождями, дивный жар.

Упорхнула сказочная птица,
Полыхает заревом шатёр,
Катится, сверкая, колесница.
И не греет душу осени костёр.



Предчувствие осени

На сырой отаве осень ворожила,
В вихре хоровода облака кружила,
Небо разрыдалось, заливает в лужи,
Воздух остывает, предвещая стужу.
Чувствуя ненастье, к югу — вереницы,
Косяками тянутся, отлетая птицы.
Тучи задевают жёлтые макушки,
Барабанит дятел нудно на опушке.
Шелестят печально красные осины,
Одинокой песней – крик перепелиный.
В паутине мается бедолага-муха,
По траве пожухлой боровик с волнухой,
Клюква - на болоте, лес богат грибами,
Скрипом отзываются ели под ветрами. 
И в листве опавшей не сыскать тропинку,
Мухомор оставишь, рыжики - в корзинку.
В молоке тумана не видать - ни зги, 
Гулко отдаваясь, лишь слышны шаги.
Над крутым угором - чудо! - заалело..,
Просветлело синью - луч метает стрелы.
На минутку только - к горизонту скрылось,
Медное ярило в реку покатилось.
Занавес опущен - вечер и темно,
Оттрубил сохатый, солнышко зашло. 
Лето ускользнуло меж зарниц огней,
Добежать, согреться - к печке поскорей.



Вологодский метроном

Льёт из ведра нынче осенью
Божьими, целыми днями.
Кара - с небес. Тучи - проседью.
Сверху – Шекспира страстями.

Ливни – без срока – неделями
В русских «медвежьих углах»,
Избы ютятся тетерями,
«Киснут» в промозглых дворах.

В гиблых деревнях едва ли
Солнце когда-то взойдёт.
Горюшка вдоволь хлебали -
Сник вологодский народ.

Дождь барабанит по крышам,
Словно стучит метроном,
Громко пускаясь, то тише.
Хижины – с битым окном.

Морось унылая – сутки,
Тают надежды мгновения,
Словно лишившись рассудка,
Русь умирает в забвении.

Пусто в лачугах по весям,
Осень рыдает в глуши.
Без хороводов и песен -
Лихо… Вокруг – ни души.

Годы страданий - далёко,
Войн бурелом — позади,
Миф возрождения – морока.
Господи, что впереди?

Листья кровавые - мёртвы,
Треплет их север студёный,
Бремя – грязища на вёрсты.
Темень... Да голые кроны.



Пейзаж

Меж голых веток в октябре
Застряла паутина,
Пастелью штрих на полотне
Иль графики вершина?

Туманы скрыли вечера,
Уныло-тусклый фон,
А с неба льёт, как из ведра,
И колорит – не в тон.

Поблёкла осени краса,
В палитре - серый цвет,
Клочками – тучи-паруса,
Скучнее красок нет.

Натура ж пишется легко,
Талант - на высоте,
Мазки кладутся широко,
Но вдохновение где?

Размыто на небе пятно,
Отвергнута лазурь,
Луч солнца видеть не дано,
Не блещет среди бурь.

Вдруг завертелась карусель,
Ворвался вихрь стремглав,
Из листьев понесло метель -
Неукротим их нрав.

Природа каялась навзрыд,
Развеяв светлый миф,
Внезапно милость от обид,
На божий гнев сменив.

И паутину волокло,
Погнало, закрутив.
Промокло вскоре полотно,
Не сохранив мотив.

Случайный ветреный пассаж!
Упала кисть с багета,
Исчез в картине пейзаж
С сюжетом: «Бабье лето».



Побег

За год надоедает город, не по мне
Шумливый гам с однообразием лиц.
Душою рвусь к природе в сентябре,
Подальше осенью сбегаю от столиц.

Пускай вселенский захлестнёт потоп,
К друзьям я уезжаю в глухомань,
Выносит по просёлку автостоп,
Следы теряются в заутреннюю рань.

В деревне тихая, предзимняя пора,
Листва пожухлая ложиться на траву,
И жизнь покатится привольна и светла,
Бруснику спелую я пригоршнями рву.

Брожу в лесах, отгородясь от мира,
Урывками читая, не спешу,
Здесь возвращается отверженная лира
Хотя её об этом не прошу.

Не льстит - в прозаики, тем более - в поэты,
Бог знает отчего… Я не пойму.
Претят условности, дурацкие запреты
И «не по Сеньке шапка» вроде самому.

Мне безразличны лживые стенания,
От злободневных открещусь проблем,
Давно отбросил я бесплодные метания,
Без сожаления рву с проблемой «вечных тем».

Коротким, крепким забываюсь сном.
Всё опостылело, достаточно — науки.
Зачем, и для кого, и что потом?
Непонятым мелькать, намаявшись от скуки?

Когда читатель нынешний глухой,
Разбейся лбом в лепёшку иль об стену,
Как докричаться до толпы немой?
Подброшу лучше в печку я полено.

Искать устал в превратностях судьбы,
Бесцеремонно душу теребя сонетом.
- Долой черновики! – отправлюсь из избы,
Уйду в ночи и растворюсь с рассветом.


Осенний вальс

Осень нас разлучила с тобою,
В темноте силуэт твой пропал,
Той девчонки, что с русой косою.
И остался с листвой золотою - 
Вдоль дороги - пустой тротуар.

Отражался по лужам зеркальным
Белый свет городских фонарей,
А в тумане, скрывающем тайну,
В этот вечер печально-прощальный
В вальсе падали листья с ветвей

Под унылую песнь непогоды.
И сюжет, как в знакомом кино,
Беззаботные юности годы,
Разошлись словно два пешехода.
Сколько лет, промелькнув, утекло?

Сколько зим отсчитали метели?
Смыли след от обиды дожди,
По весне отзвенели капели.
Что сберечь не смогли, не сумели?
Всё осталось давно позади.

И ступая опять по аллеям,
В старом парке октябрьской порой,
Я судьбу обвинять не посмею, 
Ни о чём, никогда не жалею,
Что расстался когда-то с тобой.

Снова кружится вальс листопада,
Солнце в тучах мелькнёт иногда.
Вспоминая о прошлом, не надо
Ни стихов, ни любовной баллады.
Что ушло, не вернуть никогда.



Ноябрьский город

Промозглым облаком - над городом туман,
Сплошная череда ненастных дней,
Вновь осень пишет драматический роман,
Деревья голые, как часовые, вдоль аллей.

По серым окнам барабанит вечный дождь,
Натужно-нуден в подворотнях ветра свист,
Средь обречённых и безмолвных наших рощ
Спадает в лужи съёжившийся лист.

Рекламу из неоновых витрин
Косая морось застилает днём,
Лишь только кисти спелые рябин
Горят немеркнущим, оранжевым огнём.

Уставшая, в тягуче-скучной мгле,
Природа увядает до весны,
Страдающей от копоти траве,
Мерещатся декабрьские сны.

Железной вереницей – караван машин,
Глаза слепит от света мутных фар,
Визжание переходит в скрежет шин,
Выплескивая грязь на тротуар.

Сутуло-ветхие, от старости, дома
Приземистой возвысились стеной,
Течёт унылая прохожая толпа
Бессмысленно-разорванной строкой.

Душа заблудшая тоскующе дрожит,
Застывшая ледышкою в груди,
Рекою масса страждущих бежит,
Маячит муравьями впереди.

В минуты этих  призрачных часов
Апатия паучью тянет сеть,
Не вырваться, не скрыться от оков,
Завыть желанье, взять и замереть.

Но, стиснув зубы, силишься понять:
- Что в этой жизни совершить смогу,
Ломать судьбу и развернуться вспять?
От мыслей горьких в панике бегу,

Втянувши голову поглубже в воротник,
Бреду и прячусь я под стареньким зонтом.
Слаб человек, - он к городу прилип,
Смирился с осенью, как с неизбежным злом.



Листопад в осеннюю ночь

«Лежащая…». Тень литографии.
У ног «…обнажённой» осени
Деревья готической графики
Классику листьев сбросили.

Парят Матиссовой радугой,
Мозаика – к бордюрам базальта,
Изящным барокко падают
На серый модерн асфальта.

Ветром - под крыши, к карнизам, 
В высь, устремляются прочь
«Танцем» сюрреализма,
Куда-то в «Звёздную ночь».

Кубизма - голые ветки -
«Авиньонских девиц» силуэтом.
Бетонных столбов статуэтки,
«Жёлтый Христос» под светом

Раскинул крылами руки…
Листья, как в сальто-мортале,
Порхали. Скрипичные звуки -
«Девочкой» хрупкой «на шаре».

Фасады — в пустынных улицах,
«Чёрным квадратом» - дома.
Окна «Подсолнухом» щурятся.
«Сон»… «Икар»… И листва…


Ссылки:
П. Гоген «Жёлтый Христос».
А. Матисс «Танец», «Икар»,
«Лежащая обнажённая».
К.С. Малевич «Чёрный квадрат»,
П. Пикассо «Сон», «Девочка на шаре»,
«Танец», «Авиньонские девицы».
В. Ван Гог серия «Подсолнухи»,
«Звёздная ночь».



Тишина

Тишь сентября золотая…
Ранней осенней порой
В дебрях таёжных без края
Встретился с ней, с тишиной.

В дрёме поляна лежала, 
Не шелохнувшись травой,
Только листва отражалась
В лужах с прозрачной водой.

Молча. Легко с ней и просто.
В тёмных бродили борах,
Вместе гуляли мы в соснах
И не нуждались в словах.

Шаг отмеряли на метры:
Пожни, с лугами поля,
Сзади легли километры,
Вымерла словно земля.

День разгорелся с полудня,
Нити парят паутины
Средь пустоты и безлюдья.
Замерли елей вершины.

Вьётся лесная дорога
Между берёзы с осиной,
Место забытое Богом,
Дальше - болота с трясиной.

И тишина… И щемящей
Песней - куплет недопетый.
Осень — обманчиво счастье, 
Вот и закончилось лето.

Воздух - хрустальной прохладой.
Сердце тоской теребя,
- Что ж тебе, грешнику, надо?
Как убежать от себя?

Тщетно томиться в деревне?
Господи, Боже ты, мой.
К людям податься? Безвремье...
Мыкаться думой ночной?

Дни растянулись на годы,
Небо насупилось. Хмури...
Впрочем, хандра с непогоды,
Маешься в комнате с дури.

Эка смертельная мука,
Осень – пора увядания,
Скоро навалится скука,
Думы о прошлом, страданья.

В шумный бы вырвавшись город,
Вмиг прекратить ту потеху,
Быстро, немедля и скоро
Прочь - поскорее уехать.

Взял и исчез… Зарыдала,
Ныла пронзительным воем,
Ливнями в окна хлестала,
В форточку, стукаясь с боем.

Жалась изба сиротою,
Крыша прогнила с венцом,
Жизнь развела с тишиною,
Повесть с печальным концом.

Стены от горя просели.
Кто же вернётся теперь?
Вьюжили снегом метели,
Плакала в марте капель.

Время, казалось, застыло.
Каждому в жизни – своё.
Век, коротая уныло,
Бремя, увы, не моё.

Манит нас мир необычный,
Вёрсты летят вереницей,
Бросив очаг свой привычный,
Новые пишем страницы.

Редко тоска налетает…
Бег… Неминуемый рок.
Спешка подумать мешает,
Годы уходят в песок.

Лишь иногда ностальгия
Вдруг подкрадётся нежданно,
Мысль взбудоражит стихией,
Гостьей отнюдь нежеланной

Душу «тисками сжимая»,
Ночью привидится в сне:
В поисках вечного рая,
Будто Икаром летая,
В звенящей парю тишине…



Просто так...

Дождь вышивает косыми стежками,
Капель снующих -  брызги в окно.
Ветер пронзительно воет по раме,
Сыро, промозгло и жутко темно.

Жёлтые листья лежат на дороге,
Им не до радости мокнуть по лужам.
Дрожь пробирает, зима – на пороге,
Даже тепло не спасает от стужи.

От фонарей растворилось мерцание,
Нимбом расплылось в холодной ночи.
Струйками бьются – кому в назидание? -
Слёз тех ноябрьских, горючих ручьи.

В мраке спешат пешеходы понуро,
Их очертания – расплывчаты тени,
Словно фантомы – безлики фигуры,
Всплыли – исчезли, как привидения.

Чай остывает…, ложка - в стакане…
Дым сигаретный – седой пилигрим…
Город уснул и забылся в нирване,
Мы же, с котом, у окошка сидим.

Но почему..? Полуночники, что ли..?
Двум дуракам и не ведомо знать…
Молча глядим, - то ли воля-неволя?–
Скучную осень пришли провожать.

Где-то мелькают те сладкие дрёмы
Сном мимолётным - минутой забвенья…
Странные мы – два счастливых Ерёмы -
Жизнь ускользает… – ловим мгновения...
 


Отпуск в деревне

Город скрылся вдали,
Мчит автобус меня
В край таёжной земли,
Где заждались друзья.
За плечами - рюкзак,
В нём нехитрая снедь,
Километры – не гак,
До потёмок поспеть.
Ног пешком не берёг 
В беспросветную рань,
Путь не ближний далёк, 
Лес - кругом глухомань. 
Летом зной, духота...
Отпуск долго я ждал.
Окрыляла мечта:
Час с денёчком считал.
Тишина - ого-го!
Деревенский уют,
Ягод нынче … того,
Не свезло - не растут.
Эк, народ поредел:
Раз, обчёлся, и два.
Огороды – удел,
В зиму колют дрова.
Шёл неспешно, курил,
Вдоль дороги витой,
Дождь стремглав зарядил
Моросящий, сырой.
Лист опал на ветрах,
Ишь, сорока трещит,
Дверь рассохлась, в сучках,
Как старуха кряхтит.
Печь краснеет углём, 
Разморило тепло,
Догорает огнём,
Блики лижут стекло.
Млечный путь - полосой,   
Россыпь стынущих звёзд. 
Приморозит – осой,
Скинет шаль у берёз.
При луне иней бел 
И хрустящий, как лёд.
Утром встал – поглазел,
Встретив, ранний восход.
На рыбалку да в бор,
Сутки – сказано – прочь,
Не поспел на бугор –
На дворе уже ночь.
Баня дымом трубит - 
Протопил про запас.
Парил - веником бит, 
Квас от жажды не спас.
И присев на крыльцо,
Размышлял о бытии:
- Узел или кольцо?
В чём опору найти?
Жаль безмолвен наш дух, 
Темень – «выколи глаз».
Жизнь неспешна вокруг 
С нами или без нас.
Всё по воле Христа... 
Днём – опять у реки.
На душе пустота –
Плачь-реви от тоски.
Суета? – ну и пусть,
Годик, явно, не мой.
Накатила вдруг грусть –
Вместе с волком повой.

Сентябрь 2012 года.


Фомина

Над холмом у окольной дороги
Звёзды ярче во все времена.
Не единожды «стаптывал ноги»,
Отгостил много раз у Серёги
В деревеньке простой – Фомина,

Где в излучине Ваги, бегущей
Через бурный речной перекат,
Растрепались сосновые кущи,
Ныне след не сыскать от живущих.
Устремляется путника взгляд

В избы те, что давно овдовели,
Словно не было здесь мужиков,
Бабы с девками песни отпели,
Воют вдовами вьюги-метели…
Нить оборвана прошлых веков.

Заросли сенокосов поляны,
Лишь журчит безымянный ручей,
Ни тебе – молока, ни сметаны,
Ям-колдобин глубоких раны,
И не видно дымков из печей.

Плачут тучи, рыдая дождями,
Над часовней, где купол упал.
Темнотища, безлюдье ночами
И, попав как-то серыми днями,
Фомины я совсем не узнал.

Камни, мокрые выставив спины,
Вжавшись в землю, безмолвно лежат,
И пудами – раскисшие глины,
Только в памяти, в прошлом былины,
А реальности вовсе не рад.

Но взбираясь крутою тропою,
На мгновение пригрезилось вдруг:
На знакомом крылечке зимою
Или летнею жаркой порою
Встретит снова меня старый друг.

Стол накроют, протоплена баня,
С дядей Колей сведу разговор,
Пирогов испечёт тётя Саня,
Спать уложит на мягком диване.
Тишина… И пустующий двор…

Красит осень его золотая,
В суете позабыта весна.
Простояв «битый час», повздыхаю:
- Фомина опустела… И в мае
Буйным цветом сирень отцвела…



Свидание  с осенью

Ах, осень, я люблю тебя!
И Пушкинское слово
Вновь растревожило меня
И повторяю снова:

- Пускай – «унылая пора»,
А мне – «…очарованье».
Уйду с рассветом со двора
На первое свидание.

Тропою – в ельник-бурелом,
И просекою – длинной,
Где предстаёт из сказки сном
Бор вековой – былинный.

И сколько рифмой было фраз, - 
Не верю в «увяданье»,
Есть в ранней осени у нас
Загадочная тайна.

Душа восторгами полна.
Летишь, стремглав, повесой
Туда, где в царстве - желтизна
И золото средь леса,

И красный, и багряный цвет.
И сердце возликует,
Шлёт осень солнечный привет,
Горячим поцелуем

Согреет. С речки – лёгкий бриз
Ласкает спозаранку,
К полудню – с дождиком каприз,
Ветрище рвёт изнанку,

Закинув плащ за воротник,
Сухой осиной стонет,
Спугнёт проказник-озорник
И прочь в деревню гонит,

Волной буянит на реке,
Свистит вдогонку – в спину.
Несу, как оберег, в руке
Кисть алую – рябины.

С грибами, с ягодой бреду,
Любуюсь я листвою
И утра с нетерпением жду,
Чтоб встретиться с красою

В полях далёких и в лесах,
Упав скорей в траву,
В бездонных русских небесах
Увидеть синеву.

03.09.2018 год.




Иней

В сумерках, продрогшим, ранним утром
В такт часам усердствует кукушка,
Маятник часы считает нудно…
Выпал ночью иней на опушке.

«К холоду седой старик приехал».
Жди… - «мороз прибудет с батогом»,
Ледяные ветры – на потеху –
Унесут минувшее листком.

Вон зима, почти уж на пороге,
В Покрова закружится метель…
Вразумил бы нас, Господь, убогих,
Поколенье потерявших смысл и цель.

Травы, как душа, окуржевели…
Сохранить сердечное тепло
Не стремились, не смогли, не захотели,
Мол, у Бога дней - не решето.

Красное беспомощно ярило,
И «не скошена последняя коса».
Нараспашку было, да остыло…
Разве в том виновны небеса?

«Полоскать глаза»  - себе дороже,
«Хохотунчика за пазуху пустить».
Как  же занесло тебя прохожим
Этот мир случайно посетить?

Полыхает печь, трещат поленья,
А с икон – Всевышний. Судит дух.
От прозрения шаг – до провидения,
Правда неприятно «режет слух»…


Вологодский говор:
Седой старик приехал – утренний иней,
предвестник холодов.
Мороз с батогом – о сильных морозах.
Окуржеветь – покрыться инеем.
У Бога дней не решето – о том, что не следует
торопится с выполнением чего-либо.
Скосить последнюю косу – использовать
последнюю возможность для укоса.
Полоскать глаза – плакать.
Хохотунчика за пазуху пустить – продрогнуть,
сильно замёрзнуть.

 

Баттерфляй


Как бабочки мечутся листья,
Порхая, шуршат на ветру,
Он воет, неистово свищет,
Шалит – разгуляй по двору.

Пёс резво пустился вдогонку
И, высунув алый язык,
От радости, тявкая звонко,
Беглянок, увы, не настиг.

Они ускользнули, как лето…
Срываются капли с ветвей,
До нитки деревья раздеты,
Намокли под шлейфом дождей,

Повсюду разлитые лужи.
Закончилась осень. Прощай.
Октябрьская морось и стужа,
И в танце листва - баттерфляй.

А пёс веселится и тоже
Куда-то несётся стремглав,
Ведь рад дурачок или может
Такой бесшабашный вот нрав.

Живёт, получается, - счастье.
Продолжится времени бег,
Морозы ударят… Ненастье
Закончится. Выпадет снег.

И снова разбудит округу
Его разухабистый лай,
Помчится по белому лугу
Снежинки ловить - баттерфляй.


Примечание:
Баттерфляй в переводе – бабочка.


Русское предзимье

Предзимье... Осенью сырою
Стоят сиротские леса.
Спускаясь ниткою льняною,
Слезой рыдают небеса
Поникла октября краса…

Громадой дождевого фронта –
Куда не кинешь оком взгляд, -
Со всех сторон, до горизонта,
Промозглой ватою висят.
На вырубах – расстрельный ряд…

«Плывёт» раскисшая дорога,
Как «банный лист» налипла грязь.
Тут правил, с Богом иль без Бога,
Товарищ, барин, светлый князь.
Заморская пирует мразь…

В предел российский – иноземцы -
Всяк сволочь лезла - сатана.
Поляк и швед, француз и немцы,
Американцы… - Русь нужна: 
Сырьё и русская казна…

Рай обещали супостаты,
Да каждый – татью – брал оброк:
Одних в тюрьму, других в солдаты.
Пустел родительский порог…
Держава – вечный наш острог…

А мы, наивные тетери,
Продав последние портки,
Разрушив церкви, песни пели,
«Рубили лес» в щепу, в пеньки!
Хлестали водку мужики…

«У входа», с Пушкиным, «свобода»:
Открыла … ржавые врата…
Никто не встретил. Нет народа!!!
Кругом безлюдье… Пустота…
И в возрождение – лже-мечта…

Сгубила жадная орава –
Некрасова пророчил глас! –
Кресты, могилы в серых травах,
Растут лишь кладбища у нас.
Учили кровью и не раз…

В тяжёлом воздухе ненастьем
Витают смертушка, война,
Свалившись горем и несчастьем,
Взошли раздоров семена.
В добре – российская вина…

Руины изб, скелет заборов,
«Колючий» ветер, морось, грусть.
Ведут вороны разговоры:
- Зима и враг идут на Русь.
Крещусь и про себя молюсь…

Ещё мы живы. К чёрту споры!
Здесь Родина… Дадим отпор.
Для холодов, врагов тех впору
Есть выход: взяться за топор…

(Поздняя осень 2014 года)


Мелодии осени

Осенней мелодии звуки…
Смирение, тоска, увядание,
От скуки, а то ль от разлуки
Совсем опускаются руки,
Лишь звёзды горят в мироздании.

Слышна меланхолия блюза,
Хандра и уныние вчера.
О, как переменчива муза
С Эвтерпой в любовном союзе
До «бабьего лета» с утра.

А в тучах сентябрьского неба
«Богемской рапсодии» – рок,
То солнца октябрьского нега,
То хлопья ноябрьского снега.
И мысли, как выстрел в висок. 

Под ритмы «прохладного джаза»
С осин опадает листва.
Росы леденящие стразы…
Рождаются в памяти сразу
Некрасовских строчек слова,

Как в Болдино выехал Пушкин.
Есенин и Тютчев, и Фет… 
От классики лирики русской
До песен, задорной частушки
Осенний закручен сюжет.

Чайковского пьесы, как оды,
Волнующий сердце мотив,
На все времена и на годы
Картины величия природы
Средь русских просторов и нив. 

Забвения пора золотая
Душе даст хоть призрачный шанс.
Родные края покидая,
Летит журавлиная стая.
А я удалюсь. Не мешаю.
Пусть осень допишет романс.


14-15 сентября 2020 г.



За грибами
(Русская деревня)

   Мимолётно-прекрасно северное лето... Плясать-веселиться не выйдешь на круг. Деревенскому люду до света, сидеть на печи не досуг... В елань – по тайге разбрелись – настала грибная пора. Поднимаются семьями затемно — поспешай на «охоту тихую» с позаранку, с утра.
   Опята первые, весенние – с бархатным воротником... На замшелых, гнилых осинах – ватагой весёлой уселись верхом. Желто-палевые сироты-шляпки ютятся на тоненькой ножке, по стволам да берёзовым пням мостятся до осени крошки.
   Выбросит рожь первый колос, тогда торопись к болоту - в низину... За подберёзовиком – по дождю – готовь большую корзину. Так они и прозываются – колосники... Ищи между кочками да березами. Темно-серым верхом тянуться к солнцу, сверкая, по утру каплями-росами.
   В морось, в теплынь – прут несметной ватагой ребята. Это, скажу вам, если увидишь, волшебное чудо - маслята. На светлых песчаных буграх, по опушкам иль в разнотравье полей, в тёмных канавах вдоль гряд, да в мелком сосняке – спины не жалей. 
   Рыжик он тоже не промах, не простак, не сверчок всякий там разный... Этакий  малыш-молодец жёлто-ядрёный или оранжево-красный. Боровой, он сидит под елочками с сосняком - лесных вдоль дорог. Край закруглён у красавца, плотный, наливистый бок. Обычный рыжик на луговине - широкополый, светло-бледный... Поползаешь за ним на коленках... Ух, вредный. Точно нарцисс привередный. Тут  раз – размашистый нашёл – затаился прынцэм на пожне, в траве... Под хвоей ловко прячется шельма, окапывается в опавшей листве. Боровой солят – с хитрецой подход. Он тогда не синеет, красою пленяет. Укладывают в банки, кадки плотно - природный цвет гриб не меняет. Оценишь в тарелке, с лучком, с постным маслом... Божественный аромат –  едока-знатока уж встретишь не часто...
   В тех же березняках молодых семействами гнездятся лисички... Тянуться вверх,   трубою зовут, рыжие взор ласкают сестрички. Гриб этот странный, особый... Элитный на вкус и на цвет – бывает не меряно прёт. Отчего-то червь никакой его не ест и гниль не берёт.
   За макушкой дождливой жары – косяками выскакивают кубари... Горьковато-хрустящие, а на ощупь, скользко-сопливые, горьковатые изнутри. Стоит на парочку дней затянуть, распустятся шапкой – тогла прозевал... Побегай-ка пустой, кубарь сочный усох, вкус потерял – опоздал.
   Ближе к туманному августу – грузди. Для деревни - почитаемые и важные. Различают белые, жёлтые, чёрные – места сбора их - тоже разные. Белый да жёлтый размахай-груздь – местом - в смешанном березняке. Ныне редок, к глухмани тянется – однако взглядом заметен вдалеке. Чёрный – не угодишь - облюбовал рощу березовую да чистую ель. Не на виду - ищи его внимательно, шаря ладошками, землю померь. Там, где сыро и влажно под пологом, и там, где пятном трава копытень, притаился , маскируется ловко – сверху не заметен, с наскока не виден. Внешностью он неказист – не мухомор. Весь грязно-зелёный, в иголках. А ты его вымочи – станет малиновый, не беда, что прячется в елках.
   Знатные, бравые парни-боровики – примечай удальцов под прелым осинником. Оттого так и зовутся в народе – без изысков — подосиновиками. Заманивают яркими верхушками, широкополыми, тёмно-красными. Встречаются и по заброшенным просекам, стоят крепко - мудрецами важными. Иной раз, петляя по исхоженной тропе, в целый отряд – и откуда? - упрёшься. Нежданно-негаданно – красноголовики! - на жаренину, и на суп запасёшься.
   Белые грибы – элегия с одой... Лучше осенью сего великана брать, В солнечных сосновых борах, неспешно бродя, крепышей собирать. Лощиной, в густом черничнике, на писанного красавца наткнёшься. В брусничнике, по песчаным холмам, неожиданно на богатыря нарвёшься. В седой, густой бороде лишайника – советую – не поленись, оглядись. Поляну обследуй внимательно, увидел – нагнись, поклонись. Удовольствие: обнаружить царя-грибов в плауне или в кукушкином льне. Не суетится, не торопиться срезать, а любоваться, сидя молча на пне. Ценят - хорош белый во всяком виде, желанный гость завсегда на столе. Зимой да весной подойдёт и сушёный, а сушат на протвене – в русской пече.
   До первых заморозков в зарослях ивняка – стеною соленина - сплошь волнушки. Прикорнули розовым краем мохнатым, под листом опавшим,  подружки-хохотушки. В буреломе, в ольховнике, по редколесью волнухи разлились - мостами растут. В иной урожайный год –  несметно, туесами да бураками везут и несут.
   Путник бордово-коричневый скромен - предпочитает мох и тень. Кромка болота – его родная стихия, раздолье – лыва да северный лес-чернь.
   Сыроежки-белянки – пустое... Это токмо для заезжих горожан забота. Местные потешются, их не берут – вот такая у нас грибная охота.
   Наберёшь лукошко с верхом – устал... Махнёшь на пригорок через низину... Растянешься на краю речного обрыва, с восторгом взирая на сказку-картину. Горит всеми красками буйной осени, полыхает пламя костра - пожар лесов. Восхищает скромное великолепие сизых ельников да сосновых боров.
   Ноги не жалей, кланяйся спинкой – низко в пояс - не ищи лёгких дорог... И тогда из нашего леса-батюшки никогда не уйдёшь без грибных даров.